Я вышел из такси вместе с братом, обнимая его и протягивая ему больше тысячи налички, что имел в кармане, оставляя себе лишь немного, чтобы рассчитаться с таксистом.
— Нейт, ты только не обижайся… Возьми, ладно?.. — попросил я.
— Джо, да, я не зарабатываю слишком много и сейчас трудные времена, но не стоит беспокоиться, я не умираю с голоду… — он улыбался как обычно, не смотря на любые проблемы.
— Именно поэтому ты хотел возвращаться на автобусе? — улыбнулся я в ответ. — Просто возьми.
— Только сотню. И я верну через неделю, окей? — Натаниэль вытянул одну купюру из предложенного.
— Ты мой брат, и в этом нет ничего страшного, ты не должен возвращать, — я всё же через силу впихнул наличку в его карман.
— Спасибо… Но я верну, Джо, и вправду… Просто временная задержка с зарплатой… — оправдывался он.
— Да успокойся ты, это ведь не конец света. Держись и звони, если что, приезжай, когда будет время и желание. Пока, — мы крепко обнялись в последний раз.
— Спасибо, брат, — Нейт светился от радости, и мне было чуть легче.
***
Уже утром следующего дня мы с Кэнди снова увиделись в офисе. Я попытался быть милым наедине, но она лишь выдохнула: «Здравствуйте, мистер Морган». При этом за субординацией пряталась довольная многообещающая улыбка. И я так и не отказался от разговора, поэтому я попросил кофе и нервно крутил в руках паркер, вот же глупая привычка, отец всегда меня за это ругает.
— Ваш кофе, — мисс Конфетка проскользнула внутрь и сексуально наклонилась, ставя чашку на стол, при этом едва заметно улыбаясь уголками губ.
— Кэнди, ты звонила Майклу?.. — решился спросить я, осторожно взяв её за руку, проклиная себя за такое глупое начало такого важного разговора.
— Это ревность, мистер Морган?.. — она наклонилась и задела губами скулу.
— Возможно… — я решил играть по её правилам, пытаясь сдерживаться и в этот раз, помня о незапертой двери.
— Не звонила, — Кэндис смотрела на меня, склонив голову набок, изучая, словно кошка мышку.
— Почему?.. — у меня от одного её вида поджимались яйца.
— Потому что я не заинтересована, а ещё его визитка нечаянно попала сегодня в машинку для уничтожения документов… Но это, конечно же, случайность… — хитро сверкнула она глазами.
— Кэнди, что между нами?.. Что будет дальше?.. — я взял себя в руки и спросил, пытаясь не думать о том, что брюки вдруг стали слишком тесными в определенном месте.
— Слишком мало времени, Джо… — она опустила взгляд, краснея, а затем выдохнула. — Но мне нравится наш секс…
Наш непонятный разговор прервала мелодия от входящего звонка её телефона с приемной.
— Прости, мне должны были позвонить родители, они скоро вылетают во Францию, — быстро проговорила она, уходя.
Я попытался понять и больше не трогать её с этим, хотя больше и не предвиделось возможности. В обеденный перерыв Кэнди ушла в кафетерий, я же был немного занят с бумагами, поэтому остался. Отец ворвался в кабинет неожиданно, заставив дернуться, я уже думал, что он сейчас налетит на меня из-за вчерашнего пикника и того, что я стал на защиту Нейта. Но на его бледном лице было такое выражение, что мне стало не по себе, а во рту пересохло.
— Что случилось?.. — я едва нашел в себе смелость спросить.
— Где Кэнди?.. Почему она не отвечает на звонки?.. Я не нашел её в офисном кафетерии… — голос папы дрожал, как и его руки, сейчас я впервые в жизни видел его растерянным.
— Она вышла на обед… Кажется, я слышал, как в приемной звонил её телефон, наверное, забыла… Пап, что произошло?.. С ней что-то случилось?.. — я поднялся на ватных ногах, ощущая, как подкатывает паника.
— Не с ней… Полчаса назад её родители разбились в авиакатастрофе… — я слышу это где-то эхом. — Самолет попал в грозу, и пилот не смог ничего сделать…
Я даже выдавить из себя ничего не могу, а когда всё же решаюсь открыть рот, получается какой-то жалкий хрип, сжимающий глотку, и по щекам мгновенно начинают струиться слезы. И именно в этот момент в кабинет входит Кэнди, она улыбается, увидев моего отца, но когда переводит взгляд на меня, сразу же становится серьезной.
— Что такое?.. Джо?.. Дядя Ник?.. — её начинает потряхивать, но я даже сдвинуться не могу.
Я твержу себе, что я должен быть сильным, что должен быть опорой и поддержкой для Кэнди, но всё, на что меня хватает, это пара шагов к окну и поворот. Рядом папа усаживает её на диван и объясняет всё медленно и по несколько раз, а Кэнди нервно смеется и говорит, что это не смешно. А потом дверь моего кабинета распахивается вновь, и к нам врывается заплаканная Клэр, следом за которой входит Дэниел, на нем нет лица. И только сейчас, когда Кэндис смотрит на них, она понимает, что это правда, начиная рыдать. Она не бьется в истерике, просто плачет безвольной куклой в объятиях сестры. Я не могу понять что сейчас больнее — видеть её такой и понимать, через что ей сейчас приходится пройти, или знать, что ещё вчера, буквально несколько часов назад ты разговаривал с этими людьми, которых знал всю свою жизнь, которые были близки тебе и порой относились лучше, чем самые родные, а теперь их больше нет…
***
Я не спал целую ночь, не находя себе места в пустом доме. Я уговаривал себя поехать к родителям, там Клэр и Кэнди, я нужен там, но сестра позвонила и сказала, что лучше не надо. Она напоила Кэн успокаивающим, и та уснула. Всё было слишком быстро, тела уже были доставлены, отец организовал похороны, и уже утром они должны были состояться. Кэнди не возражала, возможно, даже лучше, что всё кончится быстро. Мне было плохо, я чувствовал себя потерянным и не представлял себя на её месте, не представлял, откуда взять столько сил, чтобы пережить эту боль…
На следующий день я её едва узнал: вечно голубые глаза словно выцвели, под ними залегли глубокие тени, пухлые губы были искусаны до крови, теперь они покрылись корочкой на ранках в некоторых местах, а тонкая фигура стала ещё прозрачнее. На ней не было ни грамма макияжа, вместо этого по щекам нескончаемым потом лились слезы, меньше всего в жизни я хотел увидеть её в беспросветном черном трауре. Небо затянуло плотными тучами, но дождь пока не шел. Клэр кутала её в пальто, а Кэнди словно не чувствовала ни осеннего холода, ни пронзительного ветра, пытаясь не моргать и не сводить глаз с двух могил. Всё закончилось слишком быстро, все были кратки, и даже Нейт приехал. Люди медленно расходились, я же не мог сдвинуться с места, как и Кэнди, она что-то прошептала на ухо Клэр. Сестра явно засомневалась, а потом всё же подошла ко мне.
— Она просит, чтобы ты отвез её домой и побыл с ней… — едва прошелестела она побелевшими губами.
Я лишь кивнул и подошел к Кэнди, осторожно взяв её за руку и переплетая наши озябшие пальцы. Она посмотрела на меня с такой пустотой во взгляде, что я буквально чувствовал, как меня засасывают черные дыры её зрачков. Слова застревали в горле уже в который раз за последние сутки. Что я должен сказать ей?.. Что сочувствую или что мне очень жаль?.. Или что мне тоже очень больно, но, конечно же, это не сравнится с тем раздирающим чувством, что сейчас мучает её?.. Или что я люблю её?.. Пожалуй, это лучший из вариантов, но сейчас самое ужасное время для подобного признания…
Я обнимаю Кэнди так крепко, как только могу, ласково глажу по волосам и целую скулы. Где-то вдали, почти у выхода из кладбища, на нас оборачивается отец, он смотрит, и я не могу разгадать его, не могу понять о чем он думает, да и не особо волнует меня это сейчас. Есть только я и она, только мы… И ещё боль… Одна на двоих, и я надеюсь, что от этого Кэнди хоть чуточку легче…
Я понятия не имею где она живет, просто усаживаю её к себе в машину и тихо спрашиваю адрес. Она хрипит в ответ, пытаясь продрать горло, в результате едва выдавливает из себя улицу, номер дома и квартиры, мы добираемся за пятнадцать минут. Я даже толком не могу рассмотреть её жилище, сейчас не до этого, мы просто снимаем обувь и верхнюю одежду в коридоре и проходим внутрь. Я не знаю, есть ли у неё что-то в холодильнике, но все же спрашиваю голодна ли она. Кэнди отрицательно качает головой и шепчет, что её вырвет, если я снова упомяну о еде.
— Я хочу в душ и спать… Жутко устала… — выдыхает она.
Я опять же не знаю будет ли это уместно, имею ли я право, но я веду её наугад в сторону ванной, сбрасываю с нас обоих одежду и откручиваю душ над нами. Мы впервые полностью обнаженные друг перед другом, но нет никакого намека или желания на нечто большее, я просто мою нас быстро и тщательно, а затем вытираю.
— Ты хочешь, чтобы я остался?.. — осторожно выдыхаю ей в шею, она кивает, и мы ложимся в постель.
Я крепко обнимаю Кэнди, пытаясь согреть и взять хоть каплю её боли себе. И я знаю, что не отпущу её больше никогда и ни при каких условиях, я готов с ней до конца и в любых бедах, но, кажется, она так не считает. Уже почти засыпая у меня на груди, она тихо подает голос:
— Если проснешься раньше меня, просто оденься и уйди… И прости меня, я пока не готова… Мне нужно побыть одной… — я убеждаю себя, что вздрагиваю не от этих слов, а просто от капли, упавшей с её ресниц на моё плечо.
Впрочем, утром так и случается, я просыпаюсь раньше и выполняю просьбу Кэнди, всё же позвонив сестре и попросив сменить моё дежурство, боясь оставлять её одну.
***
Кэнди выходит на работу через день, я настаиваю на том, что неделя отпуска или больше для неё не проблема, но она упорно появляется ровно в девять и пашет до шести, пытаясь занять себя бумагами. Она словно не замечает меня, и теперь я уже даже вздрагиваю от этого её «мистер Морган», я считаю дни и вдруг понимаю, что к окончанию её практики остается меньше месяца. Меньше тридцати дней и всё, она просто уйдет, и я не буду видеть её каждый день и даже больше не попробую этот её ужасный кофе. У Кэнди впереди защита диплома, а ещё передача имущества и бизнеса согласно завещанию её родителей, ведь пока этим занимается мой отец. Я каждый день пытаюсь сесть за компьютер и напечатать отчет по результатам её практики, но сворачиваю шаблон документа на середине, понимая, что не готов её отпустить. Когда однажды я решаюсь выйти на обеденный перерыв и заглянуть в так приглянувшееся ей кафе, чтобы поговорить, я просто застываю, наблюдая, как Кэнди случайно сталкивается с Заком. Да, с Заком, тем самым, что её бывший. И они болтают о чем-то, а она впервые за всё это время хоть и натянуто, но всё же улыбается. Я звоню Клэр, потому что она — моя последняя надежда. Сестра пытается помочь, но единственное, что она может мне предложить — это риск, а он не всегда оправдан. Я трус в работе и по жизни, даже с Кэнди я не готов идти ва-банк.
— Мы можем поговорить?.. — я почти задыхаюсь от страха потерять её, когда вечером без пяти шесть уже в плащике, и с сумочкой в руках, Кэнди приносит мне отчет.
— Я спешу, у меня встреча… — она опускает глаза и пытается уйти, но я хватаю её за запястья, наверняка слишком больно и неправильно.
— Кэнди… — шепчу я, проклиная свою слабость и неуверенность, ну же, идиот, скажи ей.
— Джо, я потухла, тебе это не нужно… Отпусти… — по её щекам текут слезы.
— Ты нужна мне любая… Я смогу зажечь обратно… — сбивчиво выдыхаю я ей в губы, пытаясь поцеловать, но она вырывается и отталкивает.
— Пусти! — выкрикивает она и вылетает из кабинета мимо моего отца, стоящего в дверях, а это уже полное дерьмо.
— Ты спятил?! — он оказывается рядом за считанные секунды, хватая меня за пиджак, словно щенка за шкирку, и встряхивая в воздухе.
— Я прошу, впервые не лезь в мои дела! — срываюсь я, вырываясь из отцовской хватки, сейчас мне всё равно, пусть даже съездит мне по лицу.
— В твои дела?! Джозеф, вспомни, что Кэнди дочь Кевина и Кэролайн! Ты не можешь играть с ней! Ты меня понял?! С кем угодно, но не с ней! Ты перешел все границы! Надеюсь, ты не забыл, что завтра должен представить достойный проект?! Лучше поработай над этим, это последний шанс! Если ты его завтра провалишь, я уволю тебя! Пойдёшь работать барменом вместе с Нейтом! — сорвался отец.
— Перестань унижать нас всех! За что ты так ненавидишь собственных детей?! И да, Кэнди — не игрушка! — выругался я в ответ, уже едва слышно выдыхая. — Я люблю её…
В приемной хлопает дверь, и я понимаю, что она стояла всё это время там и слышала. А затем ушла, и от этого душераздирающе больно, потому что она не вернулась, потому что моё признание ничего не меняет.
— Собрание завтра в девять. Не явишься, опоздаешь, опозоришься — увольнение. С твоими темпами и подходом советую тебе насидеться в последний раз в этом кресле, — отчеканил отец, уходя, втаптывая меня ещё глубже.
Но сейчас мне было плевать, я просто забросил бумаги в папку и побежал на парковку, вспоминая адрес Кэнди. Она уже была дома, но, конечно же, не собиралась открывать мне.
— Кэнди! Я не уйду отсюда! Я просто хочу поговорить! — я что есть силы барабанил в её дверь.
— Я не могу! Джо, уходи! Ты должен подготовиться до завтра! — прокричала она сквозь дверь.
— Я не собираюсь выступать, я не готов, так что уже завтра меня уволят! Кэнди, прости, что я такой глупый! Я должен был сказать сразу! — я прислонился спиной и продолжал кричать, наверняка распугивая жителей других квартир. — Ты единственная в меня всегда верила! Больше никто! Сейчас только ты имеешь значение!
Меня легко толкнуло в лопатки, и я тут же отошел, пытаясь открыть дверь, но Конфетка крепко держала её, не снимая с цепочки.
— Впусти меня… — выдохнул я.
— Мне нужно перетравить… Слишком много всего за последние дни… Держи… — она протянула мне через небольшой проем листы бумаги.
— Что это?.. — я быстро перелистал их, тут же меняясь в лице. — Я не возьму…
— Ты должен выступить, просто используй это… — устало проговорила она.
— Ты просишь использовать тебя… Я этого никогда не сделаю… — было так обидно, за кого она меня вообще принимает?
— Знаешь, мои родители всегда верили в меня и гордились мной… — в голубых глазах блеснули слезы. — И ты обязан заставить своего отца поверить… Потому что ты можешь, черт подери… Я верю в тебя… Ты можешь… — прозрачные капли прочертили дорожки по её бледным щекам.
— Больше всего я бы хотел сейчас обнять тебя… — шепчу я.
— Иди, у тебя мало времени… Хочу, чтобы ты хоть немного поспал… — Кэнди лишь кивает и прикрывает дверь.
— Я люблю тебя… — выдыхаю я, не зная, успел ли просочиться этот звук сквозь дверную щель.
***
Полдевятого, я сижу в машине на парковке под зданием корпорации и смотрю на свое отражение в зеркале заднего вида. Я спал всего три часа, и от этого глаза немного красные, а в желудке из завтрака болтается только крепкий кофе, но, в общем, я почти в норме. Вчера я просмотрел предложенный Кэнди проект, он был гениален, как и она сама, поэтому я сразу же отбросил его. Я был уверен на все сто, что она не будет присутствовать на собрании. А ещё я знал, что буду волноваться, потому что слушателей будет около сотни, но среди них не будет самого важного. Я сделал глубокий вдох и вышел из автомобиля, проверяя наличие флешки в папке. Под входом остановилась машина отца, и спустя минуту он показался из неё, просто проходя мимо, словно я пустое место. Наверно, не стоило никому ничего доказывать, но я делал это только, чтобы не разочаровать Кэнди. Я сделал свой собственный проект, и он вышел ничем не хуже её, сам не знаю, что на меня нашло, но ночью я полностью абстрагировался и включил весь свой профессионализм. Я остался доволен результатом, и я очень хотел, чтобы мисс Конфетка пришла и послушала, чтобы узнала, что я не использовал её, что я могу оправдать ожидания, и что я достоин её.
Я занял место ближе к трибуне, передал флешку с презентацией программисту, а затем оглянулся, понимая, что даже отец не пришел. Меня огласили, и я вышел на небольшое возвышение, осматривая присутствующих взглядом. Я был знаком с единицами из этих людей, и даже они сидели со скучающим видом. И я, честно, хотел сбежать отсюда, всё равно отец меня уволит, ему даже не интересно всё это, наверняка, приказ уже лежит у него в столе. К чему этот фарс?
Дверь в зал открылась совсем тихо, заставив меня поднять глаза от своих бумаг и перестать дышать. Папа вошел с мамой, заняв места в первом ряду, за ним под руки шли Дэниел с Клэр и Полом, кивая мне с легкими улыбками, последним появился… Нейт?.. Да, это был он, в своих потертых джинсах, с ворохом непослушных волос, выделяющийся из этой скучной толпы в строгих костюмах. Брат, не обращая внимания на присутствующих и сверкнувший молнией взгляд папы, просто помахал мне обеими руками, обращая на себя ещё больше внимания. Я не мог понять к чему всё это, но потом Кэнди тихо проскользнула в зал, прикрывая за собой дверь. Она выглядела чуть более солнечно и направлялась ко мне, смущенно улыбаясь, заставляя перестать моргать. Кэнди под пристальными ничего непонимающими взглядами присутствующих поднялась ко мне на возвышение и вложила в ладонь мой паркер, который я обычно вертел в руках, а отец ругал меня за это.