- Вот так вот и становятся геями.
- Что вы сказали, молодой человек? – благообразный старичок на соседней скамейке бдительно наклонился к нему, приставив ладонь к уху.
- Я говорю: жарко становится, – нашёлся Гарри.
- Сущее пекло! – радостно подтвердил тот и добавил доверительным тоном: – А если трах хорош, так всё равно, кто у тебя – девка или мужик.
Гарри поперхнулся, подхватил пакеты, набитые высокой модой, и ринулся к выходу из сквера, на ходу выковыривая шоколадные шарики из носа.
Ему как никогда хотелось слушаться старших.
(1) – или Лугнасад: 1-е августа, праздник урожая,
====== Глава 4 ======
На следующий день Гарри в полной мере постиг истину, которую частенько изрекала Кей: «Чем больше одежды, тем нечего надеть». Он долго рылся в приобретённых накануне шмотках, не зная, что выбрать. Спросить совета было не у кого, кроме Кричера и Элоизы; те наблюдали за суетой одинаковыми круглыми глазами и с одинаковым же равнодушием. Наконец Гарри решил, что парк – это парк, и ограничился затёртыми тёмно-синими джинсами и белой тенниской. Люциус и сам теперь одевается проще. Интересно, кстати, почему?
- Почему ты не в мантии? – выпалил Гарри, когда они, встретившись на пересечении двух улиц, двинулись к парку.
- Жарко, – исчерпывающе пояснил Люциус.
- Раньше тебе это не мешало, – не смутился Гарри.
Тот хмыкнул и покосился на него со странным одобрением.
- Просто я попробовал ходить без мантии, и мне понравилось. Так вас устраивает?
- Ага. А трость где? У тебя ведь…
- А какого размера был твой чулан? – перебил его враз помрачневший Люциус.
- Э-э… Понял, не лезу.
Они некоторое время шли в неловком молчании. По крайней мере, Гарри оно казалось именно неловким.
- Расскажу как-нибудь потом. Может быть.
Похоже, не только ему.
- Тебе нравится Эмералд-парк? – продолжил Люциус самым светским тоном. – Я давно там не был.
- А я вообще никогда.
- Правда? – тот даже приостановился. – Но это же крупнейший парк Лондона.
- Магического Лондона, – уточнил Гарри. – А я летом жил у Дурслей.
- Хм, – Люциус нахмурился. – Я всё-таки не понимаю, почему надо было оставлять тебя у этих… родственников, – его тон не оставлял сомнений, что именно он думает о магглах вообще и об этих в частности. – Ты, как волшебник, наследующий имущество в магомире, мог претендовать на опекуна. Почему никто из дорогих друзей твоих родителей не позаботился об этом?
Гарри грустно усмехнулся. Если он начинал искать ответы на подобные вопросы, то всё заканчивалось воспоминаниями и особой разновидностью головной боли, которая, казалось, отдавала в шрам.
- Давай я тебе лучше про чулан расскажу, – попытался отшутиться он. Люциус пожал плечами. Н-да, что-то не клеится в этот раз беседа. Но тут за поворотом открылся парк, и Гарри стало не до разговоров.
- Это… – он в немом восхищении разглядывал копию волшебного леса из детской книжки: выложенные разноцветными камешками дорожки, домики на деревьях, нереальных размеров цветы. Прямо перед его носом промелькнуло что-то крылатое и блестящее, вроде диснеевской феи Динь-Динь. – Кто это??
- Дрессированные пикси, если не ошибаюсь, – Люциус тоже разглядывал сказочное великолепие. – Кажется, мы попали на детскую площадку. Давай пройдём дальше.
Но Гарри уговорил его задержаться. В результате за полдня они обошли почти весь парк. Гарри понимал, что напоминает щенка на выгуле, но ничего не мог с собой поделать. Впервые очутившись в волшебном парке, он не хотел упускать ничего из его чудес. Восторг вызывало буквально всё: танцующие фонтаны, которые умели застывать в воздухе переливчатыми водяными фигурами; невидимые мосты, имитирующие прогулку по воздуху; пикси, которых можно было кормить с ладони, не опасаясь при этом остаться без глаза; негромкая музыка, разлитый в воздухе аромат цветов. В моменты особо бурной его радости Люциус выразительно закатывал глаза, но так и не отпустил ни одного язвительного замечания. После нескольких часов блужданий по разноцветным тропинкам он заявил, что нужно отдохнуть, и затащил его в совершенно восхитительное плавучее кафе, дрейфующее по спокойной глади озера. И Гарри, наплевав на то, насколько детским это покажется, заказал себе тройную порцию мороженого – сегодня он и впрямь чувствовал себя ребёнком в первый день каникул. Люциус покачал головой при виде башни из разноцветных шариков, а потом утащил себе один – белый – в кофе.
- М-м, потрясающе, – Гарри счастливо зажмурился, еле сдерживаясь, чтобы не облизать ложечку. – Обязательно приведу сюда Тедди, ему понравится. Я имею в виду Тедди Люпина, моего крестника, – спохватился он. – Это сын…
- Я знаю, чей он сын.
- О. Ну да, – Гарри прочертил ложечкой по мороженому, смешивая фисташковый шарик с клубничным. – А почему вы не общаетесь? Ведь теперь, после всего… Ну, то есть, теперь-то можно.
Люциус посмотрел на него так, словно Гарри озвучил жуткую непристойность.
- Нет, спасибо.
Но Гарри не отступил. У него в голове не укладывалось, как можно пренебрегать чудесной, доброй Андромедой и её неугомонным внуком.
- Но ведь сейчас, – он помедлил, подбирая слова. – Когда мало кто остался… Вы же родственники, в конце концов!
Люциус раздражённо отставил чашку и откинулся на стуле.
- Ты, кажется, и сам знаешь, что не всякое родство – благо, – ехидно заметил он. – И вообще… Если следовать этой логике, то и мы с тобой родственники – через Нарциссу и её безумного кузена.
- Нет уж, – Гарри рассмеялся, решив пропустить мимо ушей определение «безумный». – Ладно. Просто ты не знаешь, что теряешь.
Люциус немного расслабился и опять взялся за чашку.
- Если тебя это так волнует, – неохотно начал он, – Нарцисса все эти годы поддерживала отношения с Андромедой. Только не в войну, конечно. Подробностей не знаю, но они переписывались.
- Ого! – Гарри чуть не пронёс ложку мимо рта.
- А чему ты удивляешься? Они же сёстры. Нарцисса и Беллу до последнего… – Люциус осёкся и зябко повёл плечами, не договорив.
«Ну да, – растерянно думал Гарри, – если уж сестру-психопатку не боялась, то чего ей от Андромеды шарахаться? Кровь ведь не вода». На ум тут же пришла тётя Петуния, но он решил сейчас об этом не думать.
- Она мне не говорила. Миссис Тонкс, то есть, – Гарри поболтал ложечкой в подтаявшем мороженом. – А… как дела у миссис Малфой?
Люциус усмехнулся.
- Хорошо, спасибо. Она большую часть времени проводит на континенте, во Франции. Там нас по-прежнему принимают в обществе, – сказано это было нарочито равнодушным тоном.
- Но вы же и здесь полностью реабилитированы!
На это Люциус ответил взглядом, который Гарри расшифровал бы как: «Ты сам-то в это веришь?» Не верил, если честно.
- А ты почему не уехал?
- Не хочу, – прозвучал очередной исчерпывающий ответ. Гарри продолжал смотреть на него. – Нужно делать вид, что ничего не произошло, но это не так, – пояснил наконец Люциус, добавляя взглядом: «И хватит об этом».
Тишину нарушал лишь плеск воды за окном, в отдалении слышался чей-то смех. Люциус потягивал кофе – молча, словно компенсируя свою внезапную откровенность. А у Гарри на языке вертелись десятки вопросов.
- А чем ты занимаешься?
- М?
- Ну, что ты делаешь? Вообще?
- Третирую домовых эльфов с утра до ночи.
- Ха-ха. А серьёзно? – Гарри вдруг осознал, что ему и впрямь интересно, чем живёт Люциус.
- Не слишком ли много вопросов? – голос казался недовольным, но по тому, как он поднял руку, заказывая ещё кофе, Гарри понял: разговор продолжается.
- Нет, ну это несправедливо, – притворно возмутился он. – Ты-то обо мне всё знаешь, газеты даже читал.
- О, то есть всё, что там было, – правда?
- Попадалась и правда, – Гарри, припомнив наиболее бредовые из «уток», рассмеялся, но не дал перевести разговор. – Ну так что?
Люциус с удовольствием отпил глоток из принесённой чашки.
- Например, кофе.
- В смысле?
- Малфои владеют имуществом по всему миру: плантации, фабрики, различное производство. Чай, кофе, табак, вино, пальмовое масло. Интересно?
- Очень, – уверил его Гарри, вновь принимаясь за мороженое. – Пальмовое масло – супер! А что это?
Где-то на середине обстоятельной лекции он запросил пощады.
- Ладно, ладно, я понял: ты – страшно занятой человек, так?
- Именно, – Люциус заглянул в свою чашку, потом – неодобрительно – в креманку Гарри. – Ты будешь доедать это месиво?
- Нет, пожалуй.
- Тогда пойдём, а то меня уже укачивает на этом плавучем острове.
- Нет, это потрясающе, – пробормотал Гарри, когда они свернули в аллею каких-то чудных деревьев: их стволы были покрыты золотистым пушком, так и хотелось погладить. – Я хочу здесь жить!
- Никаких проблем. Устройся на работу, – невозмутимо предложил Люциус. – Уборщиком, например.
Гарри представил статью в «Пророке» о новой профессии «Великого Героя» и расхохотался.
- Лучше я просто буду сидеть тут и фотографироваться со всеми желающими.
- Точно. А платить тебе будут бананами и леденцами, которые роняют дети.
- Между прочим, не самый плохой вариант карьеры – всегда на свежем воздухе!
- И от перспектив захватывает дух.
- Амбиции – не по моей части, извините!
Так они брели по парку, залитому предзакатным солнцем, и Гарри готов был признать, что это один из лучших дней в его жизни; ничего особенного не происходило, но очарование самого места и Люциус рядом… Гарри с некоторым удивлением понял, что без него прогулка и вполовину бы не была такой приятной, и улыбнулся. Сказал бы ему кто об этом месяц назад.
Они свернули в проход между кипарисами и вышли на лужайки, засаженные разноцветной травой.
- О-о, – застонал Гарри, восхищённо обозревая серебристо-серый участок. Он присел, проводя ладонью по траве – она оказалась бархатистой на ощупь, и подстриженный газон напоминал ковёр. – Как думаешь, можно здесь посидеть?
- Если нет запрещающих табличек, – Люциус огляделся и кивнул. – Можно.
Он прошёл в центр лужайки и, к несказанному изумлению Гарри, непринуждённо улёгся на спину. Потянулся, завёл руки за голову и глянул на него.
- Так и будешь стоять?
- Э-э… Да, иду, – но тут из аллеи послышался мелодичный звон колокольчика – приближалась тележка со сладостями. Гарри не был голоден, но одно из слов, которые выкрикивал торговец, привлекло его внимание. – Я сейчас.
Вернулся он с кульком великолепной черешни – спелой, почти чёрной, и плюхнулся на живот рядом с Люциусом.
- Всё, лучше просто некуда! – категорично заявил Гарри и сунул в рот ягоду. – М-м… Обожаю! Хочешь? – Люциус покосился на помятый бумажный кулёк, и он спохватился. – Хотя… Ты, наверно, не ешь на улице, да?
Тот усмехнулся и, чуть приподнявшись, потянулся к черешне; пальцы задумчиво покружили над кульком и вытянули ягоду – всего одну, но самую крупную и сочную, и Люциус вновь улёгся, лениво разглядывая её. Гарри завороженно наблюдал за этими манёврами, смутно предчувствуя, что отныне его представления о черешне изменятся раз и навсегда. Люциус немного полюбовался на добычу, поворачивая на тонком черенке и медленно опустил ко рту. Узкие губы смягчились, тронули ягоду, подержали, а потом втянули целиком, обхватив у черенка. Неуловимое движение – и линия сомкнутых губ окрасилась пурпурным из-за подступившего сока. Кадык плавно шевельнулся под тонкой кожей, и Люциус вытянул изо рта черенок с оголённой косточкой, оставив на нижней губе небрежный алый мазок.
Такое выдержал бы разве что святой, а Гарри был далёк от святости. В данный момент – далек как никогда. Забытые ягоды рассыпались по серой бархатной траве; он перекатился ближе, навис над Люциусом, вглядываясь в его лицо. В серых глазах, как в зеркале, отражались облака и дрожащее на ветерке кружево ветвей, а Гарри под этим ясным взглядом не решался двинуться дальше. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Люциус опустил веки, и это было то, что нужно. Гарри прижался к нему, наклонился ниже. Кончик языка юрко скользнул по оставленной отметине, слизывая черешневую сладость; потом смелее, очерчивая контур манящего рта лёгким влажным штрихом. Люциус, не открывая глаз, чуть разомкнул губы, приглашая любопытного гостя зайти подальше, и Гарри воспользовался приглашением, пробуя на вкус, проникая глубже и принимая встречную ласку. Когда их языки соприкоснулись, Люциус перестал прикидываться спящим: крепкие руки взметнулись вверх и стиснули Гарри так, что у того прехватило дыхание. Он еле слышно застонал – от полноты и силы ощущений, и запустил пальцы в разметавшиеся по траве пепельные пряди. Люциус, не прерывая поцелуя, перевернулся, прижал к земле горячей тяжестью тела, и это было неожиданно приятно – чувствовать его сверху. Гарри выдохнул, расслабляясь, обнял в ответ и напрочь забыл, кто они и где находятся. Люциус целовал его глубоко и жадно, и это было так…
- Через пять минут начинается полив в сером секторе, – реальность шарахнула по голове приятным женским голосом. – Повторяю: через пять минут…
Люциус оторвался от него и чертыхнулся сквозь зубы.
- Пойдём, иначе с водой получим дозу красящего зелья.
Его голос звучал хрипло и отрывисто – так, словно он был сердит. А Гарри промолчал. Своему голосу он сейчас попросту не доверял. Он поднялся и пошёл за Люциусом, стараясь убедить себя, что две старушки в кустах с полевыми биноклями ему просто почудились.
Они молча дошли до выхода из парка, остановились. Люциус смотрел задумчиво и не спешил прощаться. Гарри набрал воздуха в грудь.
- Не хочешь зайти?
Задумчивость сменилась удивлением.
- Куда? В кампус?
- Нет, – Гарри рассмеялся. – У меня же есть дом.
- Вот как. Что ж, любопытно было бы взглянуть.
Гарри шагнул ближе, опустив голову, – мало ли что там на лице отразится! – и обнял его. Люциус прижал его к себе – лишь чуть сильнее, чем требовалось. Рывок аппарации, и…
- Ах, этот дом, – Люциус окинул фасад неприязненным взглядом. – Я думал, проклятый склеп давно снесли.
- Он что, всегда был так плох? – Гарри тоже уставился на дом, словно впервые увидел.
- Я не знаю, кто из них сошёл с ума первым: дом или хозяйка, но в любом случае жить здесь… Хм. То есть, я не хочу показаться…
- Ерунда, – отмахнулся Гарри. – В смысле, ничего страшного. Я тоже хотел его снести, но потом решил: чёрта-с-два, это больше не дом Блэков, это мой дом. Всё прошлое лето убил на ремонт, – он неуверенно улыбнулся. – Хочешь посмотреть?
Люциус тоже посмотрел на него.
- Хочу.
Ремонт, который устроил Гарри, был простым, но оригинальным. Он заменил почти всю старую мебель, а дизайнерский замысел свёл к одному девизу: больше света! Сверкающие новёхонькими стёклами окна были везде, где только можно, а там, где нельзя, он установил зачарованные – пейзаж предлагался на выбор, а погоду они показывали соответствующую реальной. В целом получилось то, что Гарри и планировал, но иногда ему казалось, что всё это…
- Напоминает аквариум, – вынес вердикт Люциус, побродив по дому. – Но мне нравится.
- Правда? – Гарри не смог сдержать улыбку.
- Правда. Его не узнать. Ты отлично потрудился.
- Это не я, это строители. Но всё равно спасибо.
Они спустились в гостиную. Солнце почти село, но пока света было достаточно, и Гарри решил не зажигать свечи. Люциус прошёлся по комнате и остановился у окна. Обернулся. Гарри стало неуютно под его испытующим взглядом.
- Э-э… «Как там себя ведут радушные хозяева?» Хочешь чаю?
Люциус закатил глаза.
- Чаю я мог и в кафе выпить, – буркнул он. И пока Гарри переваривал это заявление, добавил: – Иди сюда.
«Иди. Сюда», – в памяти всплыл слышанный месяц или вечность назад негромкий приказ. Гарри сам не заметил, как оказался в крепких объятиях. Только на этот раз руки не лежали спокойно, а бродили по его спине, плечам, пока горячие губы нежно терзали его настойчивыми поцелуями. И он отвечал, задыхаясь, прижимался всем телом и скользил ладонями по напряжённой спине. Вдруг Люциус отстранился и потянулся к его лицу; погладил по щеке, очертил пальцем влажные покрасневшие губы и гибким плавным движением опустился на колени. Тот проводил его ошарашенным взглядом, а когда Люциус взялся за ремень джинсов, просто не выдержал: одним огромным прыжком метнулся в сторону, налетел на стол и вжался в него спиной, затравленно моргая. Он оказался не готов к тому, что Люциус Малфой вот так возьмёт и встанет перед ним на колени с недвусмысленным намерением, как какая-то… Это вышло само собой, на уровне инстинктов, и Гарри был готов провалиться сквозь землю. А Люциус медленно поднял глаза, нашёл его взглядом… И рассмеялся. Хохотал открыто и громко, запрокинув голову и даже не мог подняться. И если вид коленопреклонного Малфоя просто ошеломил Гарри, то Малфой хохочущий поверг в состояние, близкое к шоку. Он зажмурился. Ну, всё… А ещё воображал себя умным и опытным. Идиот.