Трис
Тобиас бегает по комнате в ужасно взвинченном состоянии. Оно у него теперь все время такое, с того момента как мы попали в Дружелюбие. Перепалки с Питером, с Калебом, насмешки других бесстрашных… Мне хочется ему чем-нибудь помочь, но я не знаю чем. Мое собственное горе затопило меня, плечо болит, страшно взять в руки пистолет… Только бы нам из всего этого выбраться…
— Тобиас, почему ты не сказал ей, что Эрик просил ее вывести? Я все ждала когда ты скажешь, а ты только ругаешься.
— Зачем, Трис? Зачем ей это говорить? Я знаю, зачем он просил нас вывести ее, чтобы мы поверили ему, купились на сказочку о высокой любви! У кого любовь? У Эрика? — его некогда спокойный баритон срывается на крик. — Да не смеши меня! С роду этот псих никого не любил и не полюбит никогда! Он только использовать людей умеет, как использовал нас, чтобы отвлечь лидеров, чтобы была бойня. Он же кончает просто когда кому-то больно или плохо, ты что не знаешь?
— Не кричи, пожалуйста, ты меня пугаешь. Зачем так эмоционально реагировать? Просто… У него такие глаза были… Он так волновался за нее… — смотрю в окно. Там сад, такой зеленый, душистый… Даже и не подумаешь, что всего в нескольких сотнях миль отсюда из целой фракции сделали могилу.
Тобиас сел напротив меня, погладил по волосам. Мягко улыбнулся. Какая у него красивая улыбка все-таки, я так редко ее теперь вижу.
— Трис. Все кругом плохо. У нас все хорошо, да? Мы вместе. — Голос его смягчился. Так всегда бывает, когда мы рядом. Он притягивает меня к себе. — У Эрика не может быть никакой любви. У него только нужные и не нужные люди. Все что делает Эрик — это движется туда, где власть и контроль. Он никогда не откажется от лидерства, он будет цепляться за него до последнего. Чем раньше Эшли забудет его, тем лучше. Я не хочу больше говорить об Эрике. Как ты сама?
— Не знаю, Тобиас. Я…-, но все мысли улетучиваются, когда я прижимаюсь губами к его губам, знаю, его поцелуи отвлекут меня от всего…
Эшли
— Они пришли к выводу, что сделают из Дружелюбия убежище для членов всех фракций, — рассказывает Джордж. — При следующих условиях. Во-первых, никакого оружия. Во-вторых, при возникновении какого-либо серьезного конфликта, словесного или физического, все участвующие стороны будут изгнаны. В-третьих, вы должны обсуждать конфликт, даже в частных беседах. И, в-четвертых, все, кто останется здесь, должны внести свой вклад в улучшение окружающей среды посредством работы. Они передадут эту информацию Эрудитам, Искренним и Бесстрашным, как только смогут. — Мы идем по саду, держась за руки. Да, я соскучилась… Меня не стали будить на собрание и за это я очень благодарна, наконец-то хоть накопила немного сил. Голова тяжелая, мне просто необходим воздух.
— Они придут сюда Джордж, придут с оружием. А нам нечем защищаться. — с сожалением морщусь. — Что если Эрудиция захочет подчинить себе остальные фракции? А она обязательно захочет.
— У них уже вся власть, Эшли. Дружелюбию не нужен конфликт и ты это прекрасно знаешь. — голос кажется спокойным, но слегка вибрирует от волнения. Да, знаю!
— Послушай меня, просто послушай. — в подкатывающей нервозности я сильно дергаю его за руку, в ответ Джордж просто сжимает мою ладошку, словно в поддержку. — Поговори с общиной, поговори с людьми, предупреди их, предостереги, если Эрудиция сунется сюда со своими недобесстрашными псами, если людям будет грозить опасность, уходите за стену. Выведите людей в безопасное место. Наверняка будет война, она будет! — Джордж смотрит долго, испытывающе и наконец кивает. Бывший бесстрашный со мной согласен. Он тоже это чувствует…
Тихо переговариваясь мы направляемся к общей столовой, но тут из дверей стремительно вылетает фигурка и с кличем бросается заключать меня в объятья.
— Живая, сука, Эшли, живая… — практически рычит Линн пытаясь меня удушить.
— Ты здесь? — не могла я никак отойти от ступора. Слава богу! — Прости, я думала, что ты там… — как-же мне стыдно стало за свое недоверие к подруге.
— Почему? — удивилась она, пристально глядя на меня и вдруг побледнела. — Он там, да? — голос осип. Влажные, большие ореховые глаза взирают на меня с таким несчастным выражением… зеркальным отражением моих собственных мыслей и чувств. Мне не нужно отвечать, она сама все поняла. Джордж видя наше замешательство легонько подтолкнул нас в спины, призывая зайти в помещение.
В Дружелюбии даже столовая похожа на многочисленные оранжереи и теплицы, выстроенные по всей территории фракции. Все постройки из грубого, не обработанного дерева с множеством больших окон. В огромном помещении светло, две стены полностью состоят из стекла и солнце является основным источником света. Линн тянет меня за стол, где собрались все находящиеся здесь бесстрашные.
— Крошка. — скупо, натянуто и морщась, как от нестерпимой боли приветствует меня Грег. Лицо осунулось, глаза лихорадочно бегают, но они какие-то пустые.
— Грегушка. — обнимаю я его и по привычке ерошу синюю щетку ирокеза. — Девид, он… — и голос срывается, видя выражение лица, на котором больше нет прочно поселившейся улыбки. — Хирут? — догадалась я. «Бах» — в животе что-то ёкнуло и скрутилось в пружину. Хирут больше нет… погибла. Парень просто кивнул и потер усталое лицо ладонями. Вид у него раздавленный, и в обычно ясных голубых глазах море боли, когда он обводит взглядом всех, кто сидит за столом. И слов утешения у меня больше нет, только собственные горькие воспоминания, которые время, чтоб его, ни хрена не вылечит. — Ворон с эрудитами, — пришлось добить мне друга, лишая последних иллюзий о вере в близких людей. — И Вайро. — моя ладонь шарит под столом, находит холодную ладошку Линн и заключает пальцы в замок, то ли стараясь дать поддержку, то ли ища ее у подруги. — И… Эрик.
Лица молча скорбящих бесстрашных резко перекосило от громкого, радостного смеха вошедших в зал дружелюбных. Позволив себя обнять родным и близким людям я вернулась в нашу темную обитель страдания и снова плюхнулась за стол, цепляясь пальцами за напоясную маленькую сумку, одолженную у Джорджа и нервно теребя ногтями жесткий ремень. Я уверенна, что бежать нам придется в любой, самый не подходящий момент и уже сгребла туда самое необходимое. А из нужной поклажи у меня только пистолет с пустой обоймой, три укола с сывороткой, обнаруженные в рюкзаке от Дина и небольшая рация, с подробной инструкцией и расписанием выхода на связь. Не густо, но и не пусто. Вскоре к нам присоединились Фор, Питер и брат воробушка — Калеб, сбежавший эрудит. И Райн, заключивший меня в кольцо рук и воодушевленно расцеловавший в обе щеки. Я не одна, мы не одни, мы еще живы… есть еще надежда, она есть.
— Какие у нас планы? — тут-же стала я выпытывать у инструктора. — Они знают, что мы здесь и придут за нами.
— Нужно уходить, — тихо говорит инструктор. За стеной есть пустующие базы, можно осесть там. Предателям будет сложно до нас добраться.
— Остальные бесстрашные в Искренности, — берет слово незнакомая мне девушка. — Искренние следят за соблюдением законов и порядков. Нужно пробираться туда.
— Мы соберем всех, кто захочет покинуть Чикаго. — отрезает Фор, а желваки-то просто носятся по скулам. Злится. — Ни Искренность, ни Дружелюбие не пойдут против Джанин, тем более, что с ней теперь бесстрашные.
— И что? — вскрикнула Линн, привлекая на нас общее внимание.
— Тише ты, — одернула ее. — Иначе накачают тебя мирной сывороткой и будешь ходить добрым и улыбчивым одуванчиком. — зашипела я на бесстрашную.
— Мы должны пойти к Джеку Канну, хотя бы узнаем, как обстоят дела. — послышался бесцветный голос Грега. — Сил нет сидеть и ничего не делать.
— У Эрудиции солдаты, оружие и технологии, — начал инструктор. — Если начнется война, а она уже началась, то нам не выстоять. Нужно убираться из города. Нам просто нечем противостоять.
— Но Фор, мы бесстрашные, мы воины, мы не должны сдаваться. Нужно дать отпор, нужно противостоять. Они стерли с лица земли Отречение. Грег прав, пойдем в Искренность. Там укрылись остальные бесстрашные, верные своему долгу. Мы просто обязаны сопротивляться, обязаны что-то делать. Мы бесстрашные, твою мать! — зловещее шипение вырывается само собой. — Нужно собирать людей, укрыть небоеспособное население, если понадобится. Нужно найти оружие. Война уже объявлена, тем, что Бесстрашие раскололось на части, стало игрушкой в руках Эрудиции и безжалостно убивает людей. Двух фракций больше не существует, а мы сидим на жопе ровно.
Вот черт, только бы не зареветь при всех.
— Хватит Эшка, — перебил Райн. — Сейчас Бесстрашие уже не защитники, а захватчики… — да какого… да что с ними?
— Не все бесстрашные с предателями. — сурово процедил взрослый мужчина. — Я согласен с девками, сперва найдем всех наших сторонников, будем искать союзников, добудем оружие и уничтожим эту еб*нную сучку Джанин.
— Это приведет только к многочисленным жертвам, и все! — полыхает на нас глазюками Фор, злобно так смотрит, яростно. Горечь наполняет мой рот и хочется сплюнуть (Бл*дский Стифф). Ну вот какого хрена… мне тоже страшно, очень страшно, но и сидеть сложа руки нельзя.
— Так мы идем в Искренность? — тихо чеканю каждую букву.
— Я с тобой, — тут же отзывается Линн и зверски ухмыляется. — Ненавижу дружелюбных и бренчание банджо. Аха-ха.
— Меня могла бы не спрашивать, Кроша. — отзывается Грег вслед за Линн, остальные согласно кивают. — Позволить этим тварям дышать после того, что они и их псы сделали… хуже смерти. Они и сюда доберутся, рано или поздно. Нужно уходить как можно раньше.
— Они здесь! — раздается тихий, взволнованный голос Трис. Дышит тяжело, запыхалась, наверное бежала. — Приехали с эрудитами, мы не успеем спрятаться. — холодный озноб пробежал по спине мурашками. Ну я же говорила…
Словно в навязчивое, обреченное подтверждение слов воробушка с улицы раздались звуки мощных двигателей и резкий скрип колес. Удрать отсюда у нас уже не получится, черт, по звукам, предатели уже возле столовой.
— Ведите себя как Дружелюбные. — дает команду Трис.
Ну да, дружелюбные, особенно Грег — с синим ирокезом, Линн с экстремальной стрижкой и я с пирсингом в брови. Ой какая прелесть, пи*дец просто. Хорошо хоть все разодетые в яркую одежду. Пока я вертела башкой по сторонам, Грег куда-то исчез, а Линн шустро сползла под стол и стала тянуть меня за собой, но я не могла пошевелиться…
Уверенная, твердая походка. Решительная, просто авторитетная. Я знаю эти шаги, конечно знаю. Это он! Сердце пропускает удар, затем еще один, и еще… На миг все вокруг исчезло, растворилось, ничего не существует, никого, кроме него. Но сухой спазм сдавливает горло, мешает глотать воздух, непозволительно мешает. Я сейчас умру… Нет… не может быть. Эрик…, а на левом плече синяя повязка, знак преданности Эрудиции! Провались оно всё… к чертям, к дьяволу, в кишаший языками пламени ад. Сижу, глядя невидящими глазами на входящего в двери мужчину и ныряю под стол. Фу-у-ух, вроде не заметил. Но там Фор, Трис, Питер, он всех их знает в лицо… мы попались.
Только дергаюсь встав на корячки, как сталкиваюсь лбами с Линн, пытающейся хоть что-то разглядеть за чужими ногами. Она вопрошает глазами: «Что будем делать?». Да не знаю я. Кивком подгоняю ее за собой и проползаю дальше, быстро перебирая конечностями прошмыгнули под соседний стол с дружелюбными. Вот только бы никому не приспичило вскрикнуть, взвизгнуть, нагнуться и посмотреть под столешницу. Не выдать нас. Аккуратно пробираемся сквозь многочисленные ноги, люди осторожно и медленно убирают их с прохода, давая, такую ценную возможность, доползти до запасной двери. Вот же ж черт, спасибо! Ведь соображают, когда нужно. Широкая ладонь почти невесомо ложится на плечо, Джордж, напугал до усеру. Прощается, волнуется. Желает удачи!
Эрик
Разведка донесла, что часть бесстрашных после моделирования отправилась в Дружелюбие. И что тут разведывать, это и так понятно. Мне больше интересно куда отправился идиотский Стифф со своей блондинкой, то бишь Трис. Надо было мне его подстрелить, а не ее, может, она хотя бы вытащила Эшли, подруга все-таки. Хотя кто их знает, этих стиффов, бросилась бы его спасать, ну как же… Бл*дь. Все, вообще, все провалили. Бесстрашные фиг знает где, по всему Чикаго, Отречения больше нет, Бесстрашия по ходу тоже, Джанин командует — «всех убью, один останусь», нацепила всем бесстрашным, что в Эрудиции, синие повязки. Бл*, она бы еще бантики повязала бы. Искренность с Дружелюбием непонятно на чьей стороне. Еще и мелкая сбежала. Куда спрашивается? Вот бы знать. Где она? Живая ли? Бл*дь, бл*дь, бл*дь, ну как же все х*ево.
— Эрик, ты с нами или против нас? — тоже мне шутничок. Я против Джанин, Макс. И если бы у тебя мозги не утекли в ширинку, ты тоже был бы против. Хотя, уж кто бы говорил. Но у меня девка была хоть нормальная, не сука, как Джанин. Наверное. Была.
— Да Макс, я еду. Сколько всего человек выдвигается?
— Три драгстера* Эрудиции, всего человек тридцать. Бесстрашные и пять человек эрудитов. Если ты поедешь, то я не поеду, слишком много лидеров на квадратный метр. – да, Макс, конечно, я последние два года только этим и занимаюсь, прикрываю твою жопу. Оставайся, конечно. Без тебя спокойнее.
— На хрена нам эрудиты, Макс, они только мешаться будут под ногами. Дай мне лучше побольше бесстрашных, а Эрудиты пусть во фракции сидят, тут от них больше пользы.
— Эрудитов с собой взять. Это приказ Джанин (приказ? Джанин?) Она хочет, чтобы эрудиты поехали тоже. — хочет? с каких пор я должен делать то, что хочет Джанин? — Они помогут обнаружить дивергентов. А ты знаешь предателей в лицо, сможешь их арестовать. Есть информация, что предатели выводят людей за стену. Это тоже надо остановить. За стеной опасно. Предатели представляют опасность. — кому, Джанин? Ну ясное дело.
— Я понял Макс, — стараюсь чтобы зубы не скрипели так громко, не время, сейчас еще не время — Я все понял.
Машины уже отъезжают. С разбегу запрыгиваю на драгстер. У меня нет никакого плана на случай, если обнаружу, что они все там, ну вот ни одной дельной мысли нет. Может взять их в машину пленными, а по дороге устроить аварию, чтоб дать им уйти? Надеюсь, Фор, если он там, все-таки найдет способ засесть где-нибудь… Хотя на него надежды мало.
До Дружелюбия добираемся довольно быстро. Еще издалека вижу блондинистую голову девицы Фора. Так. Они тут, значит. Ну вашу ж мать.
У куполообразного стеклянного здания нас встречает Джоанна. Выступаю вперед чтобы объяснить зачем мы здесь, но меня опережает маленькая эрудитка. Джоанна покосилась на меня, я ухмыльнулся. Это то, к чему я стремился всю жизнь. Быть телохранителем эрудитов, бл*дь, да!
После короткого разговора Джоанна приглашает нас в здание. Первым делом взгляд натыкается на бл*дского Фора (ну что за еб*нько, а?), его девицу, и, черт возьми, Эшли, которая залезает под стол. Отворачиваюсь, смотрю в другую сторону. Может, пронесет? Ну да, щаз.
Маленькая эрудитка идет прямо к Итону. Они, конечно, вырядились как дружелюбные, но… Я уже говорил, что Фор не умеет держать себя в руках? Он, бл*ть, сука, вообще, себя НИКОГДА не держит в руках, он даже слова такого не знает. Смотрит исподлобья хмуро, напряжен весь. Ну все ребята, он вас выдал с головой. Эрудитка что-то говорит ему, а я начинаю продвигаться поближе к эпицентру, потому что уже до меня доперло, что все пропало и теперь остается только доиграть спектакль до конца. Она оттягивает ворот его рубашки, он хватает ее за руку и бьет головой об стол. Большая ошибка. Мне ничего не остается, как вытянуть вперед руку с пистолетом, направляя его на Фора и произнести на всю столовую:
— Руки за голову, встать. Вы арестованы.
Комментарий к «Глава 7» * Боевой драгстер Эрудиции: http://dl.waix.ru/cba45fd1a.jpg
====== «Глава 8» ======
Эшли
Не знаю каким, вдруг, таким нежданным счастьем, какой неимоверной удачей, но мы с Линн без особых проблем проползли до запасной двери и прошмыгнули на улицу. Чуть не выскочив в приветливые лапы предателей, замерли за углом и высунувшись, немного огляделись. Лже-бесстрашные, мать их за ногу, практически всей толпой рванули обыскивать ближайшие строения, несколько человек прошли в столовую. ЧТОЖЕНАМДЕЛАТЬ? Кровь барабанами стучит в висках, сердце ахает, подобно взрывам, дыхание сбивается, резко затихает и снова звучит с присвистом.
— Оружие есть? — единственный вопрос, который я смогла выдавить сквозь стучащие зубы. Линн лишь глянула на меня как на долбанутую, шкодливо хмыкнула и задрав штанину вытащила из голенища высокого берца пистолет. Ну слава тебе яйца, хоть у кого-то хватило мозгов не разоружаться перед дружелюбными. Умничка моя.