Странно, что наша азиатская экзотика до сих пор не впала в истерику, похоже, она немаленький заряд нервов накопила, не припомню, чтобы когда-нибудь настолько повышала голос.
Саманта скрылась за дверью, где перед этим пряталась Тина. Разумеется, она могла туда пойти из-за возникших потребностей, и при этом некрасиво присутствовать посторонним. Но я сама не знаю почему была твердо уверена, что сейчас нужно выбросить из головы любые правила приличия, кто-нибудь все время должен находиться рядом с ней.
Саманте нельзя оставаться одной. Нигде нельзя.
Напрягая все силы, крикнула, попытавшись заглушить визг Мии.
- Тинка!
Не получилось, но все равно громко вышло, она должна была услышать.
Ноль реакции, пришлось повторить:
- Тина, быстрее иди за Самантой, не оставляй ее одну!
Реакции все тот же ноль, Тинка, как и остальные, всецело занята перебранкой с Мией. Как раз выдала фразу, где присутствует куча слов, которые истинная леди знать не должна.
Но мы их почему-то знаем все до единого. Как бы нам не внушали обратное, никакие мы не истинные леди, мы насквозь фальшивые.
Еще несколько минут назад я была уверена, что громко говорить не смогу никогда в жизни. Но ведь нашла силы, два раза крикнула, пытаясь достучаться до Тины.
Сейчас я решилась на куда большее - подняться.
И должна признать, что это вышло почти здорово. Да, ни капли не женственно, но с учетом моего состояния - отлично, теперь я стояла у изголовья ортопедической кровати, крепко держась за спинку.
Сейчас мне предстоит новое героическое свершение - я должна добраться до двери, за которой скрылась Саманта. Изнутри там нет щеколды, значит, она не закрылась. Просто потянуть на себя и увижу крохотное помещение, спрятаться от меня там негде.
Там меньше бьют по ушам крики разбушевавшихся девчонок, может даже получиться хоть немного приободрить Саманту. Правда, не представляю, какие слова сейчас можно подобрать.
И существуют ли вообще слова, способные приободрить в столь гадкой ситуации.
Она такое не заслужила, но разве нас кто-нибудь спрашивает...
Самое главное и трудное - пройти несколько шагов ни за что не держась. Никто не торопится броситься мне на помощь, все заняты руганью, значит, придется выкручиваться самостоятельно. Но не очень-то уверена, что это получится.
А что если обмануть планировку помещения? Что если воспользоваться длинным, но куда более безопасным маршрутом? То есть пройтись вдоль стены придерживаясь за нее. Пара поворотов, и я окажусь на месте ни разу не потеряв опору.
Отличная идея, при таком способе передвижения есть шанс добраться до двери не грохнувшись головой об пол.
Приблизительно через десять секунд мой оптимизм начал сильно нервничать, а затем предательски сбежал, не попрощавшись. Еще пара шагов, и последовал столь жесточайший приступ головокружения, что не упала лишь по оригинальной причине - не сумела сразу сообразить в какую сторону выгоднее заваливаться.
При втором приступе удержалась благодаря тому, что успела добраться до угла и надежно уперлась руками в две сходящиеся стены.
Да я просто супер, я ни разу не брякнулась, а ведь уже половину пути прошла. Ну теперь я точно смогу, мне все под силу.
Каждый шаг давался с такими муками и напряжением, что даже подзабыла - ради чего именно затеяла этот тяжелейший поход. В голове лишь одно засело - надо обязательно добраться до двери и открыть ее.
Всего лишь добраться и открыть - смешной пустяк для здорового человека, и тот еще подвиг для меня.
Я сделаю это. Я смогу. Я само воплощение упрямства, если я что-то решила, рано или поздно так и будет.
Так и есть - у меня все получилось. Держась одной рукой за ручку, другой упираясь в дверной косяк, уставилась на квадратную комнатку, где не было ничего кроме тесной душевой кабинки, раковины и унитаза.
А еще там была Саманта, и глядя на нее я вспомнила - зачем меня сюда понесло. Все связные мысли вылетели, пока с муками пробиралась вдоль стен. Мне ведь надо было с ней поговорить, не оставлять наедине с размышлениями о не самом веселом будущем. Я, наконец, пришла, вот только говорить уже ничего не надо.
- Ли, что ты делаешь?! - ударил по ушам недоуменный крик Тины.
Я уже долгое время не реагировала на вопли сцепившихся орхидей, но этот врезался в сознание, он сильно выбивался из ритма грандиозной ссоры. Наконец-то, хоть кто-то заметил, что лежачая больная нарушает строгий постельный режим.
- Заткнитесь пожалуйста, все заткнитесь.
Я произнесла это усталым негромким голосом смертельно вымотавшегося человека, но все присутствующие, должно быть, что-то в нем уловили. Что-то такое, после чего даже самая грандиозная ссора теряет всякий смысл. Затихли, как по команде развернулись в мою сторону, глаза у всех стали необычными, будто на меня уставились пойманные с поличным нашкодившие котята.
Нет, не у всех - есть одно исключение, - Миа все еще не высказала свое последнее слово. А тут подвернулась такая уникальная удача - я стою в трех шагах, вся из себя беспомощная и потерянная. Ну просто идеальная мишень для словоизвержения, упустить такое - зря жизнь прожить. Не понимая, что всяким ссорам теперь здесь не место, она, развернувшись, стремительно приблизилась, агрессивно скалясь чуть ли не в лоб ткнула пальцем.
- Ты! Лиса драная! Ты кем себя возомнила?! Да кто ты вообще такая, чтобы приказывать мне заткнуться?! Ты же дешевка, ты дрянь ничего не стоящая, да тебе место на помойке с дикими рейдерами, ты ведь не зря так к ним рвалась! Ты такая никчемная, что тебя твой Портос даже не стал забирать из Цветника! Тебе, дешевке, дали шанс, не выперли под зад коленом, так что сиди тихо и рот не разевай! Ты все поняла?! Лучше бы тебя сделали подстилкой кваза, а не Саманту! Хотя что я говорю, ты ведь даже квазам не нужна! Ты так и будешь тут торчать вечной засохшей орхидеей, ты провоняешь здесь все собой! Никчемность ты ходячая, идиотка уродливая у которой нет ничего кроме дурацкой мордашки с глазами тупой куклы! Молчишь?! Вот и молчи, а то моду взяла, рты другим затыкать! Да ты грязи под моими ногами не стоишь, дура никчемная!..
Ну и так далее в том же духе.
А я просто стояла под нескончаемым словесным водопадом собирая в один комок последние силы. Спокойно стояла, мне сейчас ни говорить лишнего нельзя, ни напрягаться даже чуть-чуть. Недолго мне осталось, накатывает очередной приступ и я почему-то твердо уверена, что удержаться на ногах не смогу несмотря на любые усилия - невеликие запасы моей устойчивости исчерпаны.
Я слишком много себе позволила и вот-вот буду за это наказана.
И лишь когда поняла, что выжала из себя все силы до последней капли, уставилась в глаза Мие и спокойно произнесла:
- Ты случайно не забыла наш последний разговор?
Та осеклась на полуслове, сбитая толку как моим ледяным голосом, так и словами никак не вписывающимися в рамки ссоры. Я ведь далеко не в том состоянии, чтобы напоминать о взбучке, которую исхитрилась ей тогда устроить втайне от всех. И в ее темных глазах что-то промелькнуло. Она ничего не забыла, боится меня даже такую беспомощную, но все же придется ей напомнить, обязательно придется.
Очень может быть - это будет последнее, что я успею сделать в своей жизни. Это плохо, это неженственно, но это нужно как мне, так и ей.
Это всем нам нужно.
Одно время меня на совесть учили калечить и даже убивать людей, да и потом этому уделяли внимание, мы ведь должны уметь защищать своих избранников (ну и себя заодно). Вот только на все эти ухищрения меня сейчас не хватит. И потому, продолжая придерживаться за дверной косяк, до упора выгнула ладонь второй руки и хлестко врезала Мие в нос. Сил у меня, конечно, всего ничего осталось, мускулатура несерьезная, но и она по телосложению недалеко от трубочки для коктейлей ушла и к тому же стоит на туфлях с высоченными каблуками, а это самая коварная в мире штука.
Что-то тихо хрустнуло, Миа, издав непередаваемый писк, завалилась назад так стремительно, что в задравшемся подоле короткого красного платья я успела разглядеть такого же цвета трусы. Должно быть, ноги ее при этом взлетели кверху, нацелив громадные каблуки на потолок, но это я уже не осознала, потому что тоже не удержалась, ввалилась спиной вперед в дверной проем, рухнула на пол с жутким звуком стукнувшись головой о кафель и успела подумать, что мне повезло, ведь могла приложиться затылком о край унитаза.
Потом уже смутно увидела склонившуюся надо мной Тину и почти сразу услышала ее истошный крик и даже догадалась о том, по какой причине она орет.
Тина разглядела Саманту.
Под этот крик я и закрыла глаза, позволив накатывающей тьме унести меня туда, где всегда тихо.
Глава 6
Мужчины, наркотики и прочие немыслимые вещи
Так вот она какая - смерть. Это когда тебе невыносимо плохо, ты почти не осознаешь, что именно вокруг тебя происходит, но иногда вдруг становишься свидетельницей того, что совершенно невозможно при жизни.
При жизни мужчинам в Цветник путь заказан уже давно. Именно из-за этого нас покинули многие преподаватели, одного из которых, пусть и с большой натяжкой, можно было назвать моей детской любовью. Я даже плакала однажды, когда осознала, что больше никогда его не увижу.
С тех пор поумнела, конечно, но все равно вспоминаю о нем с теплотой.
Этот человек научил меня очень полезным вещам и оказал колоссальное влияние на формирование характера. Не будь его, я бы, возможно, стала почти такой как все.
То есть цветущей на одном месте орхидеей, а не непоседливой Ли, Лиской, Лисой-лисичкой, которой слишком тесно в вольере за стеной. Той, которая может всю дорогу таращиться в смотровую щель Цветомобиля на далекий горизонт.
Ну и в сторону стены постоянно посматриваю.
Правило изменили, преподавателям и прочим с тех пор вход запрещен. Исключение лишь одно - избранные мужчины. Но это исключение работает не на всей территории и не все время. Лишь в редкие дни смотрин им дозволяется находиться в нескольких местах, предназначенных для избранников - это часть смотрового зала и примыкающая к ней пристройка. Остальное - вечное табу, там даже ремонт делается женскими руками, как и все прочее, включая замену лампочек и уборку.
Я еще не забыла, сколько хлопот свалилось на Цветник из-за банальной засорившейся трубы. Женщин-сантехников найти не смогли, и мы едва не оказались посреди очень нехорошего озера.
В медицинском блоке мужчина находиться не может ни при каких обстоятельствах, кем бы он ни был. Такое разве что Герцогу позволено, но зачем ему это надо?
Однако, сейчас здесь находится мужчина, причем не Герцог, и это прямо свидетельствовало о том, что я умерла. На том свете не стоит удивляться самым невообразимым вещам, так что все нормально.
Я не видела нарушителя устоев Цветника, зато слышала его голос - суховатый, с дребезжащими нотками, всем недовольный.
- Вообще-то барышни, это я делаю вам одолжение, а не вы мне, так что извольте слушать, что я говорю, а не трещите у меня над ухом.
- Но вы ничего не говорите, - заметила Селедка.
Она тоже умерла? Вот ведь совпадение. И что же с ней случилось? У нее ведь здоровья на троих хватит.
- Я ничего не говорю, потому что не нахожу слов. Первый случай в моей практике, а уж я-то самых разных пациентов навидался.
- Вы еще долго?
- Моя работа не дружит со спешкой. Тем более, случай в высшей степени неординарный.
- Пропустив вас на закрытую территорию, мы нарушили некоторые правила. И вы, кстати, тоже.
- Ну так можете не пропускать, у вас ведь есть свои знахарки, вот пусть они ее и поднимают.
- Вы прекрасно знаете, что они ничем не смогли помочь.
- В таком случае помалкивайте, мне надо как следует подумать, а ваша трескотня мешает.
- Подумать? Вы уже закончили осмотр?
- Да тут, в сущности, нечего рассматривать, картина проста и понятна.
- Так что с ней?
- Пациентке очень плохо. Ее мозг сейчас активен, но сомневаюсь, что она осознает происходящее, активность явно ненормальная. Ваша девочка скверно себя чувствует.
- Мы и без вас знаем, что ей не очень хорошо.
- В таком случае, у меня к вам несколько вопросов, надо кое-что о ней выяснить.
- Если ответы касаются очень личных вещей, мы не сможем их сообщить, потому что вы не являетесь членом клуба допущенных к смотринам.
- Знаете, меня совершенно не волнует степень развития либидо, размер груди, цвет сосков и прочие интимные характеристики вашего элитного товара. Тем более, я не самый последний знахарь, а это значит, что и без вопросов знаю, что соски у нее розовые, и она, хоть и девочка со странностями, но развивается без отклонений и в тех же сексуальных предпочтениях не отходит опасно далеко от того, что принято считать нормой. Подобные вещи я в вашем отборном товаре определяю так же легко, как в рядовых бабищах с улицы, разницы ни малейшей.
- Элли - не товар.
- Да что вы такое говорите? Ну а я тогда струнный барабанщик пианинного квартета. Впрочем, это не мое дело, называйте ваш мясной бизнес как угодно.
- Это не бизнес, и уж тем более не мясной. Но вы действительно правы - это не ваше дело. Задавайте свои вопросы.
- Где вы отыскали такую интересную девочку, и как давно она оказалась в Улье?
- Это секретная информация.
- Ну неужели? И как же, в таком случае, я смогу ей помочь?
- Вы знахарь, вам виднее, что и как надо делать.
- Могу разве что выпить за ее здоровье, при такой постановке ответа ничего другого в голову не приходит. Я ведь вижу, что с ней не все ладно, но что с того? Мне ведь открыто далеко не все, тут нужен дар ментата, а не знахаря, да и он не во всем поможет. Остается лишь строить предположения, а это слишком скользкий путь и слишком рискованный, если речь идет о человеческой жизни.
- Попробуйте высказать ваши предположения вслух, возможно, некоторые из них мы сумеем подтвердить или опровергнуть.
- Вы уже начали нарушать свои правила, так почему бы не продолжить в том же духе? Все станет куда проще, если вы оставите эти игры в секретность.
- Поверьте - ничуть не проще. И вы и мы сейчас ходим по очень тонкому лезвию.
- Ладно, уговорили, сколько раз зарекался спорить с бабами, но вечно об этом забываю. Итак, вот вам мое первое предположение - пациентка попала сюда не так как вы и я, она здесь родилась. Эта девочка - ребенок Улья. Я прав?
- Да.
- Не наблюдаю в вашем голосе полной уверенности.
- У нее было непростое детство, даже я о нем не все знаю. Слишком скользкая тема, ее анкета местами противоречит тому, что выяснили наши специалисты. Но у девочки, как вы уже, возможно, заметили, есть уникальная черта внешности, поэтому нашим кураторам пришлось на многое закрыть глаза. Такая орхидея у нас всего одна, с этим приходится считаться даже тем, кто стоят надо мной.
- То есть, в вашем элитном товаре имеется пикантная изюминка, и поэтому вы не стали докапываться до подноготной, опасаясь нарыть там что-нибудь столь скандальное, что после такого придется отказаться от проблемной девочки?
- Между нами говоря, все было именно так, это тот самый случай, когда лишние знания могут навредить. И попрошу вас прекратить употреблять слово товар, когда речь заходит о наших воспитанницах.
- Хорошо, в таком случае у меня второй вопрос. Я слышал, что вы на своем товаре не экономите. Воспитанницы регулярно получают горошины, иногда им даже дают жемчуг. Это правда?
- Вы опять повторили это слово.
- Я буду повторять его сколько, сколько сочту нужным, как и все прочие нелюбимые вами слова. Я не обязан вам нравиться, а если считаете иначе, поищите другого знахаря. Это я вам делаю одолжение, а не вы мне, так что или гоните меня отсюда, или смиритесь. Надеюсь, моя позиция по этому вопросу ясна, так что можно вернуться к главному. Ну так что там насчет жемчужин и прочего?
- Прием высших споровых тел не только развивает умения Улья, но и благотворно сказывается на различных физиологических процессах, что в конечном итоге влияет на внешние данные наших воспитанниц. Да, они действительно принимают развивающий раствор, но в разумных количествах. Также мы стараемся делать все возможное ради того, чтобы наши девочки выделялись из среднестатистических показателей в умениях Улья, и поэтому им традиционно выдают одну жемчужину за весь курс обучения. Но, разумеется, не всем, лишь избранным, способным дойти до конца.