— Так эм… В чем проблема?
— Капитан, простите, но вы сейчас смеетесь? — приподнял одну бровь парень, но, прежде чем Дрейк успел забить тревогу, перебирая возможные варианты шуток, которые он мог сказать, Дрог продолжил: — Это же Бил! Ему хоть прямо скажи, хоть вскользь. Он продолжает хлопать своими красивыми глазами и улыбаться!
Брюнет чуть было на крик не сорвался ближе к концу, и тяжело задышал, так что Лоуренс понял — Дрог давно хотел высказаться.
— Бил — это… Да, — Дрейк не мог разобраться с собственными думами насчет влюбленности двух своих лучших людей в одно рыжеволосое чудо и просто цокнул языком, в принципе, соглашаясь с мнением Дрога насчет взаимопонимания в общении с Билом.
— Вот именно, капитан! Вы же меня… Ну, даже если нас с Кротом, понимаете! Это… невозможно. И так хватает того, что мы все трое — парни. А тут он еще со своим этим взглядом побитого ягненка перед волками: мы поцеловались, но я ничего не понял!..
Дрейку было впору хвататься за сердце, но он лишь слабо застонал. Дрог понял ситуацию по-своему:
— Да, я согласен, капитан — это нелепо так себя вести. Особенно после второго поцелуя!
Лоуренс мысленно себя закопал, нахмурившись, и впервые, наверное, за всю свою сознательную жизнь, после смерти отца, чуть было не заплакал.
— А ты пробовал… — подал голос мужчина, поняв, что если он не даст какой-нибудь совет Дрогу, то тот никогда не замолчит и дальше будет терзать его душу. — Пробовал напрямик?
— В смысле?
— Сказать Билу о своих чувствах в лицо, — предположил Лоуренс, но, не встретив должного энтузиазма со стороны Дрога, добавил: — Конечно, выделив, что это не братская или дружественная любовь…
— Я не думал о том, что он мог по-своему принять наше с Кротом признание, — задумчиво проговорил парень, приподнимаясь, и его лицо вмиг озарилось улыбкой. — Спасибо, капитан. Вы очень помогли.
Долго еще после этой встречи Дрейк не мог успокоиться. Он все размышлял и размышлял, прокручивая слова парня о поцелуе… И картинка мира никак не складывалась воедино.
Когда на небосклоне появилась мистическая луна, сверкая в звездном дуэте, Лоуренс решил пройтись по палубе, подышать свежим воздухом, искренне надеясь, что сегодня он более ни с кем не встретится.
Только выйдя на главный борт «Подкидыша» Дрейк замер, прячась за коробки с вещами, радуясь тому, что его никто не заметил, и благословляя луну за неяркость ее голубого сияния.
В кругу из-под бочек и прочего хлама сидели Питер, Бэсфорд, Бил, Касьян и Виктория. И о чем-то шептались. Лоуренс первые пару мгновений не хотел подслушивать, но атмосфера располагала, и стоило ему только уловить суть разговора, как он тут же решил остаться в своем тайнике до последних слов:
— Вик, ты серьезно, что ли, ушел из своего родного города в пиратство только из-за этого? — удивился Питер.
— Нет, а, по-твоему, это недостаточная причина? Я просто хочу быть как богатые вельможи… Хочу делать все, что вздумается! Деньги дают власть, — пожала плечами девушка.
— Это неправильное мнение, Виктор, — отрицательно мотнул головой Бэсфорд. Он сложил руки на груди и передал право объяснить свою точку зрения Питеру.
— Бэс прав как никогда. Вик, ты хоть раз видел богача, который делает то, что хочет? Чаще всего это старые надменные личности, которые уже совсем спятили и потеряли любое уважение к себе. Потому что даже те, кому вроде незачем переживать, и родители не стоят над их душами, должны вести себя согласно этикета.
— Но ведь у них власть, все возможности, которых нет у бедных…
— Это все ерунда, — слабо усмехнулся на это Касьян.
— Да, — согласился со словами альбиноса Питер, тяжело выдохнув, и в тоне его голоса чувствовалась вся та боль, что он успел перенести за все восемнадцать лет. — Понимаешь… Нет смысла в возможностях, когда у тебя нет шанса их использовать. Нельзя общаться с теми, с кем хочешь, поступать так, как не велит общество. В конце концов, любить того, кого хочешь!.. Это то же самое, что видеть леденец, чувствовать, как монеты оттягивают карман, но… Купить его нельзя.
Юноша замолчал, а Дрейк весь сжался внутри от одной лишь мысли о тех днях, когда этот веселый монстр грустил, находясь в четырех стенах дома своих родителей. Мужчина практически увидел перед своим взором, как Питер сидит в собственной комнате, читая или просто лежа в постели, потому что использовать его неуемную фантазию и энергию молодости нельзя — не полагается. Любой смех — под запретом. Лишний взгляд — и меньше прогулок по двору. Неверное слово — и запереть ребенка на пару недель, чтобы неповадно было…
Даже родные деревянные стены корабля казались Дрейку меньшей тюрьмой. Тут все же есть простор в том, куда плыть, пускай и каждый день пират засыпает в одном и том же месте — в своей каюте.
— Как-то невесело, — осторожно заметила Виктория, взглянув на Питера из-под светлой челки. — Но откуда ты знаешь обо всем этом, Питер? Ты так говоришь, словно бы на своей шкуре ощутил все «прелести» богатой жизни.
Дрейк напряг слух, полностью сосредоточившись на тишине, что воцарилась между корсарами-полуночниками. Мужчину очень волновал ответ Питера…
— Я… — начал было юноша, но в какой-то момент передумал отвечать. — Просто знаю. Это не так важно. К тому же со мной согласны все, кроме тебя.
Виктория надула свои аккуратные губки и произнесла:
— Это все теперь мне кажется не таким уж и реальным. Богачи все равно держат в руках весь мир.
— Ага, а их держит сам мир, — улыбка появилась на лице Питера ровно на пару мгновений. — Слушай, Вик, то, что я тебе говорю — правда. Мне незачем тебя обманывать. И к тому же мы все еще считаемся детьми — как среди класса дворян, так и слуг. Только у пиратов в восемнадцать лет мы уже свободные люди.
На этом разговор не закончился, но…
— Капитан Дрейк, — воскликнул резко Уилл, появившись позади мужчины в самый неподходящий момент. Лоуренс резко обернулся, разве что не вскрикнув от испуга, и всерьез задумался о том, чтобы придушить этого наглого парня — по его наглому и улыбчивому лицу капитан быстро понял, что он продуманно подкрался и решил испугать Дрейка.
— Вот же… — почти сматерился голубоглазый мужчина, отскакивая от Уилльяма подальше.
— Лоуренс? — позвал капитана Питер, и Дрейк замер на месте, услышав до боли родной голос личного мелкого монстра.
Сбегая от чувств, что вспыхнули в сердце лишь от одного имени из уст мальчика, Лоуренс пожелал всем спокойной ночи, тут же кинувшись обратно в свою каюту с главной палубы корабля.
— И вам сладких снов… — все же услышал Дрейк в ворохе прочих фраз те, что сказал Питер. Горечь и наивысшая боль ощущалась в каждом слоге, и Лоуренсу пришлось долго изучать карту местности с обозначением в Тихом океане известных островов, чтобы хоть как-то унять возвращающиеся к Питеру мысли.
Заснул Дрейк ближе к утру.
29. Страсть, сжигающая корабли
Дрейк следил за тем, как медленно тянется линия горизонта в небольшом окошке своей каюты. Водная гладь легонько качала корабль, а капитан задумчиво постукивал пальцами по столу, размышляя на тему необходимой остановки на ближайшей суше. До необитаемого острова было еще два дня пути, и Лоуренс переживал, хватит ли съестного на «Подкидыше» для нормального пути, или ему следует поторопить судно вперед, дабы минимизировать риск голодания его матросов…
В дверь никто не постучал и вошел некто почти неслышно, так что капитан сначала ощутил чужое присутствие в комнате, перед тем как увидеть. Взгляд Лоуренса остановился на лице юноши, и сердце тут же забилось быстрее — напротив него во всей своей красе предстал Питер.
Настоящая зараза «Ласточки», греховный руководитель юного поколения пиратов, главный сказочник всея «Подкидыша» и просто дерзкий мучитель Лоуренса Дрейка. Сейчас же Питер не выглядел столь грозно, как в обычное время: хмурое выражение лица, расстроенный взор карих глаз и общая усталость в позе выдавали с головой его внутреннее состояние, несмотря на довольно здоровый румянец на щеках.
— Привет, Питер, — первым нарушил царившее вокруг молчание Дрейк. — Хотел о чем-то поговорить со мной?
— Да, — кивнул на это юноша, быстро сократив между сидящим за столом мужчиной и собой расстояние. — Мне нужно кое-что у вас спросить, мистер Дрейк.
Лоуренс весь напрягся, но постарался виду не подать:
— Конечно. Ты можешь присесть, Питер.
Слова, так легко слетавшие с губ мужчины, почему-то ранили юношу с каштановыми волосами, и Питер в ответ на это нахмурился, отмахнувшись от предложения капитана немного отдохнуть в мягком кресле напротив:
— Нет. Я лучше постою, капитан.
Немного поразмыслив, Питер пересек последний рубеж между собой и Лоуренсом, пройдя возле стола и остановившись прямо возле мужчины. Юноша облокотился на обычный дуб и, тяжело выдохнув, произнес:
— Я много думал последнее время, мистер Дрейк… — Питер закусил нижнюю губу, и будь он чуть менее рассеянным в это мгновение, то заметил бы, как на этом заострил свое внимание его непосредственный слушатель. — Вас что-то не устраивает во мне, так? Просто после случившегося, не разобравшись, мы не сможем вместе работать. Думаю, вы это понимаете, капитан.
— Ты… Ты хочешь уйти? — поразился своему выводу Лоуренс, взглянув в глаза Питера.
— Нет. Я не хочу, — отрицательно мотнул головой юноша, проведя язычком по нижней губе, и мужчина невольно засмотрелся на этот его жест…
Питер замер на мгновение, еле остановился от того, чтобы не улыбнуться, и причмокнул. А ведь изначально он зашел ненадолго поговорить с капитаном и, наконец, выяснить, что роется в красивой голове этого страстного мужчины… Демоненок не ожидал, что роется то в голове мужчины далеко не расстройство от их поцелуя.
— Капитан? — осторожно позвал Дрейка Питер, коснувшись краешка собственных губ большим пальцем.
— А? Да, Питер? — спустя секунду заминки отозвался Лоуренс, сдавая себя с потрохами.
Большего Питеру нужно и не было: он положил ладонь на спинку красивого резного стула капитана, так что тому пришлось отодвинуть его от стола, и усмехнулся. Впервые за долгое время подобная улыбка появилась на лице Питера, и Дрейк был рад этому… ровно пару мгновений.
Уже давно, наверное, еще в первый день знакомства, когда Лоуренс узнал, что Питер спрятался в пустом сундуке, капитан понял — этот юноша очень гибкий…
— Дрейк, признайтесь хотя бы самому себе, — интимно зашептал Питер, садясь сверху на мужчину так, словно бы тот был обычным стулом, лицом к спинке и Лоуренсу, — что вы хотите меня поцеловать еще раз…
От такой наглости капитан обомлел, никак не отреагировав, и в нелепой попытке избежать контакта с юношей приподнял руки, остановив себя от желания обнять Питера. Вот только стоило мальчишке немного поерзать на своем «троне» и при этом зазывно взглянуть из-под темных ресниц на мужчину... Так кропотливо ввинченные шурупы спокойствия Дрейка вмиг слетели со своих мест.
Лоуренс впился пальцами в руку юноши и тяжело задышал, прорычав, чтобы тот проваливался скорей из его каюты, пока чего не случилось…
Сказал это капитан на чистом автомате, и слова надолго не задержались в его голове, улетучившись тут же, как сорвались с губ. Он уже мысленно накинулся на Питера, раздев того на столе… Собственно, от такой участи дьяволенка даже побег не спас бы. Да и он явно не собирался уходить, а даже как раз наоборот — вбил последний гвоздь в гроб самоконтроля желаемого мужчины, лизнув мочку уха и томно произнеся:
— Вы разве еще не поняли, дорогой Лоуренс, что я настоящий манипулятор?
Щелчок. И последние оковы сняты.
С рыком убийцы Дрейк запустил свою руку в темные волосы Питера, привлекая того к себе и с жадностью вкушая сладость явно запретных губ. Игривый изгиб линий, приятный персиковый цвет и такая мягкость… податливость — эти губы сносили крышу на раз, а на два в мыслях мужчины не осталось и места, чтобы сокрушаться о том, кого он целует.