Проведя кончиком своего оружия вокруг шпаги мужчины, Питер надвигался на капитана, как настоящий хищник, загоняющий свою кусачую добычу в угол. Он уже вкушал, чувствовал этот запах победы, и пугающая улыбка не исчезала с его лица. Юноша схватил Дрейка за руку, дернув на себя, так что мужчина чуть было не упал в его объятия. Капитан успел оттолкнуться от Питера, коснувшись его плеча, и… выпрямился уже без оружия.
— Еще рано что–то говорить, — отозвался Лоуренс, помассировав плечи.
Капитан мог попросить любого из своих людей дать ему шпагу или любое другое оружие, но он не стал. Не хватало еще и дальше показывать всем свою слабость перед юнцом!..
Хотя Дрейк в тайне даже от самого себя признавал, что Питер для новичка бьется на удивление хорошо и качественно — как настоящий пират. Лоуренс не видел, как последние два дня изнурял себя постоянными тренировками этот бойкий юноша.
— Посмотрим. Не вы ли без оружия, капитан? — усмехнулся на это Питер.
Питер был зол. Это чувствовалось в его движениях, в яростном взгляде сверкающих в вечернем сумраке глаз, в бешеной улыбке, играющей на устах… Он выглядел безумцем, добравшимся до сладкого.
И этот Питер пугал Лоуренса. Мужчина не узнавал в этом юноше того милого и дерзкого мальчишку, что три года назад вступил на его «Ласточку», кротко пряча взгляд за темной челкой. Эта резкая смена заставила капитана ужаснуться на пару мгновений.
В последнюю секунду Дрейк взял себя в руки, ведь если он сам сделал юношу таким, то ему же и исправлять свои ошибки…
— Чего стоим, кого ждем? — спросил Питер, разворачиваясь и собираясь остановить свой удар прежде, чем кончик лезвия прикоснется к телу мужчины, но замер на месте.
Лоуренс был далеко не так прост — годы опыта давали свои плоды. Все–таки он не был из тех капитанов, что отдавали всю грязную работу своим людям, и даже без шпаги Дрейк представлял собой кладезь знаний.
Раскрытой ладонью мужчина перенаправил удар Питера от себя в другую сторону, легко уходя от рапиры, и тут же заломил руку с оружием за спину юноши, заставляя его выронить на борт корабля.
— Пока ты еще слишком юн, чтобы противостоять мне, — сказал на ушко Питеру Дрейк. Возможно, интимней, чем ему хотелось бы.
Юноша отошел от мужчины, когда тот выпустил его из кольца собственных рук, потирая кисти, и заметил:
— Как и стоять рядом, да?
Дрейк хотел было что–то ответить Питеру, но тот скрылся за спинами взявшихся словно из пустоты друзей.
Капитан остался стоять посреди палубы, одновременно в кругу и в полном одиночестве.
На небе медленно засверкала десница солнца — луна, ласково касаясь своим холодным светом лица мужчины.
28. Свои/чужие проблемы
Когда исчезает та нить, что связывает два сердца? В какое мгновение все меняется и одни чувства становятся точной противоположностью тех, что были прежде?
Дрейк не знал ответа на эти сокровенные вопросы.
Он лежал на своей постели, закинув руки за голову, и думал. В голове не появилось ни одной светлой мысли, ведь вскоре пиратский корабль должен был причалить к пустынному безымянному острову, который находился к ним ближе всего. И Дрейк должен был признать два факта: он не уверен, что они смогут найти там что-то по-настоящему съестное, и… его это мало волнует.
Куда больше, чем все перипетии судеб, его беспокоит некий кареглазый юноша с дерзким нравом и шкодливой улыбкой. Лоуренс не мог не признать того, что Питер изменился. Изменился не в лучшую сторону, и его поведение в последний раз серьезно испугало капитана.
Он видел боль за этой злостью. И это стало отправной точкой безумия Питера, сквозившее во всех его движениях. Даже взгляд прежде таких притягательных глаз казался теперь Дрейку кровавым, жаждущим страха.
— Что это, как неправильно построенные отношения? — озвучил вслух свое предположение Лоуренс, переворачиваясь на правый бок.
Глаза слипались, и усталость вкупе с внутренними переживаниями все же сделали свое — и Дрейк погрузился в неспокойный сон.
— …Сейчас же поднять паруса. Мы должны вернуться обратно! — воскликнул Питер, сверкая взглядом, полным скрытой ненависти.
Дрейк попытался сказать что-то, воспротивиться этому решению юноши, но почувствовал, как вязнет в плотной жиже, напоминающей по консистенции желе. Он хотел было открыть рот, но понял, что не может этого сделать, потому что меж зубов ему засунули веревку, сильно ее натянув, и любое движение губами приносило сильную боль…
Капитан дернулся, не понимая, что происходит, и запоздало понял — его всего связали, так что он и дернуться не мог без натяжения сковывающих пут.
«Что происходит?» — промелькнуло в мыслях Лоуренса, пока он в ужасе следил за тем, как еще более безумный и от этого опасный Питер отдавал четкие и властные указания его же команде.
— Вперед, мальчики! Мы же не потерянные дети, — кричал юноша, ухмыляясь, и каждый раз дожидался ответа от толпы взбудораженных его словами корсаров. — Мы не можем оставить наше достояние — нашу Адскую Удачу — в руках этих извергов, что достойны смерти?!
— Да! — сказала Виктория, поднявшись на неровную поверхность края бортов корабля, держась лишь за одну из веревок мачты. — Мы не трусы!
Злой Питер улыбнулся словам девушки и подал ей свою раскрытую ладонь, помогая вновь спуститься на палубу:
— Я — Питер Пэн. И не позволю нам кануть в небыль от неумелого правления нашего несносного капитана!
— Мы поможем тебе, Питер! Мы справимся! — кричали остальные…
«О чем вы только говорите, дети!» — продолжал мысленно ужасаться происходящим Дрейк. Он повел плечами, стараясь выпутаться из заклятия связанных веревок, но ничего не вышло.
— Но для начала… — Питер сделал небольшую паузу, переведя свой яркий взор темных глаз на Лоуренса, которого приковали к главной мачте, — мы избавимся от балласта.
— Пусть пройдется по доске! — вторил его словам кто-то.
Веки Дрейка налились свинцом, и он со страхом в сердце подался этому желанию… закрыть глаза и вновь уснуть. Во сне.
Джек сидел подле капитана. Лоуренс огляделся: обычная таверна, где парочка пьяных посетителей, грузная официантка и хозяин с сальными руками и взглядом. Так что мужчина смог расслабиться, переведя взор на своего кока.
— …Тц, капитан, как нехорошо, — цокнул языком Джек. — Вы же знаете, к чему все это ведет?
Шум. Гам. Пошлые разговоры. Шлепки. Удары стаканов о столы… И плескающиеся алкогольные в них напитки.
— К чему, Джек? — поинтересовался Лоуренс, подавшись вперед и стараясь говорить как можно тише.
И резко. Никаких лишних звуков. Полная и безграничная тишина.
Звенящая, давящая на сознание не хуже самых страшных звуков.
Слова Джека прозвучали как предостережение, как заговор, как пророчество…
— К концу.
Лоуренс в ужасе открыл глаза, чувствуя, как мокрая от пота одежда неприятно липнет к телу.
— Весело, — Дрейк высказал свое мнение насчет очередного выверта Морфея этой ночью и тяжело вздохнул. — Чтобы все эти сны… Ох.
Настроение было загублено еще в самом начале нового дня, так что Дрейк постарался минимизировать риск встречи с Питером, большую часть времени проводя у себя в каюте. Но Лоуренс даже таким вывертом судьбы не избежал общения…
Ближе к полудню в дверь постучали. Сердце Лоуренса ухнуло вниз, и он в красках представил, как в его кабинет врывается разъяренный Питер, в очередной раз, привнося смуту в жизнь капитана. Но когда мужчина разрешил неизвестному войти в каюту, то взору капитана предстал далеко не Питер, а один из близнецов.
— Доброго, капитан, — поздоровался темноволосый парень, слабо улыбнувшись.
— Что-то случилось? — поинтересовался Дрейк, определяя, кто из двоих братьев оказался перед ним. Не заметив шрама от серьги на правом ухе, Лоуренс быстро понял, что к нему решил заглянуть Дрог — старший из близнецов.
Этот высокий и худощавый парень отличался от своей «копии» тем, что он был чуть серьезней во всех вопросах касательно жизни пиратов и прочих мелочей жизни, чем его брат — Крот. Зато другой в одно мгновение мог поддержать веселый настрой команды, за доли секунды изменив атмосферу на корабле. Это качество характера Крота были незаменимыми, и Лоуренс уважал обоих парней, к тому же считая их достойными мастерами клинка. И близнецы не раз в боях доказывали, что им не стоит труда выйти из самой каверзной ситуации: прикрывая спины друг друга и остальных, они добивались победы меньшей кровью.
— Я хотел бы поговорить с вами, капитан, — потупив взор, неожиданно сказал парень, и Дрейку более ничего не оставалось, кроме как предложить Дрогу присесть.
— Внимательно. Тебя не устраивает кто-то в команде? Или что-то другое?..
— Что вы? — тут же отозвался Дрог, подняв руки и показывая раскрытые ладони. — Ни в коем случае.
И замолчал.
Дрейк привстал из-за своего стола, тяжело вздыхая, когда его взгляд скользнул по обычному дубу — вместо привычного кедра. Он аккуратно присел на край стола, внимательно посмотрев на сидящего напротив парня, при этом сложив руки на груди:
— Я жду, Дрог. Ты можешь полностью мне доверять.
— Да… Конечно, капитан, — кивнул парень, потирая ладони, но все еще боясь поднять взор на Дрейка. — Я просто собираюсь с мыслями. Не знаю, как начать.
— Попробуй сначала кратко очертить суть вопроса в одном предложении.
— Капитан… Я… Мы с братом… Ох, — Дрог запустил пятерню в свои волосы и присвистнул. — Это сложнее, чем я думал. Но, если кратко… Обещайте, капитан, что вы не будете смеяться?
Лоуренс, будь бы на месте обычно достаточно тихого парня Питер, стукнул бы по столу и заставил того высказать, что все это время так желает сорваться с губ. Но в каюте был лишь Дрейк и Дрог — никакого Питера…
— Дрог, я внимательно тебя слушаю, и ни одна живая душа за пределами этого кабинета ни в коем случае не узнает о нашем разговоре. А теперь — говори.
— Я и Крот влюблены в Била.
Мир для мужчины с удивленным взором голубых глаз остановил свой привычный ход. Он уставился в одну точку и не мог прийти в себя от услышанного. Для начала Дрейк попытался отмахнуться от этой мысли, подумав, что ему все лишь показались такие слова из уст Дрога, вот только один-единственный взгляд, направленный на близнеца, заставил Лоуренса поверить в действительность.
Темноволосый парень выглядел безумно бледным. Только сейчас капитан в полной мере открыл глаза и смог увидеть то, что прежде затиралось из-за собственных проблем: перед его носом разворачивалась если не трагедия, то истинная боль. Слово «любовь» Лоуренс опасливо пропускал даже в своих мыслях, но прежде достаточно спокойный и сильный Дрог выглядел слишком измученным. Непривычно истерзанным внутренне.
— Не знаю, что тебе и сказать… — потерялся Дрейк в догадках. — Но зачем ты мне это говоришь?
И следующие слова Дрога заставили Лоуренса и вовсе в немом ужасе открыть рот:
— Но ведь вы тоже терзаетесь любовью к… Ну, вы же понимаете.
Дрейк мысленно поблагодарил парня за то, что он успел взглянуть на своего капитана, прежде чем вставить имя Питера в свою пламенную речь. Дрог увидел, что Лоуренс не ожидал такого прямого столкновения с собственными страхами, и решил смягчиться.