— Я чувствую себя нор… нормально, — еле повел языком юноша, почувствовав резкую слабость в теле. Губы его были безумно бледными, и все внутри Дрейка холодело лишь от одной мысли, что Питер может потерять сознание, а вместе с ним и возможность вновь открыть глаза.
После третьего клочка рубашки Лоуренса та перестала алеть при первом же прикосновении к коже Питера, так что Дрейк решил вздохнуть спокойней:
— Надо выбираться отсюда.
— У нас же есть корабль… Поплыли отсюда, — Питера кумарило, но он старался держаться из последних сил и не погружаться в манящий сон, что-то подсказывало ему, что такому повороту событий Дрейк не обрадуется.
— Мы не можем привести в порядок целый корабль, Питер. Не вдвоем, — осторожно заметил Лоуренс, держа в своих ладонях белое лицо, без капли крови на таких мягких щеках.
— Но мы можем попытаться… Или ты что предлагаешь? — Питер зевнул, клацнув зубами, и с удовольствием положил свою голову в руку Дрейка, чуть прикрыв веки.
— Предлагаю тебе не спать, а окунуться в воду. Сразу бодрость духа появится, после холодненькой водички. — Будь ситуация куда менее сложной, Лоуренс бы на эти слова обворожительно улыбнулся Питеру, но мужчина понимал, что эти мгновения очень опасны и сейчас разве что судьба этого хрупкого и нежного юноши решается…
— Поплавать хочешь? — Питер дождался кивка. — Ну, ты здесь капитан, так что… Ладно.
Видимо, юноша не до конца осознал саму мысль Лоуренса Дрейка, потому что когда он упал в такую ледяную и уже практически родную стихию, когда его толкнул мужчина с борта корабля, то громко завопил:
— Да что это такое!
Он сматерился пару раз, прежде чем успокоился, и увидел плывущего рядом с собой Дрейка.
— Всех парней стоит сюда довести. Вся команда нужна, чтобы корабль тронулся с места, — сказал на это Лоуренс, выслушав весь спектр возможных ругательств в исполнении юноши восемнадцати лет.
Выбраться оказалось проще, чем попасть внутрь: отплыв в правую сторону от «Черной Крови», они наткнулись на небольшую каменную дорожку, ведущую вдоль всей пещеры, что была выше уровня воды, и, проплыв вдоль нее немного, парни смогли взобраться наверх и выйти на свет. Столь простую и элементарную дорожку из камня скрывали размашистые ветви деревьев, но стоило только им обоим выйти из этого грота, как в глаза ударили яркие безумные краски: зеленый, коричневый, черный и… красный?
— Огонь, — успел только воскликнуть Питер, повернувшись лицом к оставляющему заметную отметину возле тайного входа Дрейку.
— Огонь? — повторил слово юноши капитан, сразу не поняв, к чему ведет Питер, но когда он перевел свой кристально чистый взгляд вперед, в самую чащу леса, то увидел, как сквозь зеленую крону деревьев проскальзывают языки пламени, что находился вдалеке.
На мгновение они оба замерли. Громкий девичий вопль ужаса разрезал напряжение, что витало в воздухе, взорвав его в одночасье.
— Виктория, — сжал ладонью собственный рот Питер, почти тут же сорвавшись с места.
Дрейк последовал за ним незамедлительно.
К самому главному пиршеству они уже опоздали: местные жители острова хмуро отступали, жавшись друг к другу, а вся команда «Ласточки» стояла возле небольшого самодельного места принесения в жертву. К смертному одру — обрубному и обтесанному деревянному стволу — была привязана Виктория. Плотная зеленая веревка перемотала все ее тело, так что девушка не только не могла и дернуться, но и вся ее одежда так прилегала к миниатюрной фигурке, что не осталось сомнений уже ни у кого, к какому же полу она принадлежит… Но все бы ничего — да вот хворост у ног девушки уже во всю подходил к ногам Виктории, а какой-то мистический круг возле самого места сожжения наверняка далеко не одной такой невинной жертвы, полыхал не менее ярко, чем сама Виктория в будущем.
— Да что же мы стоим-то! — в сердцах воскликнул кок. — Она же пропадет.
— Надо что-то делать! — сказал кто-то из толпы пиратов, по голосу он был похож на Уилла.
Но никто не двигался с места, смотря на то, как бешеное пламя все больше разгорается…
Питер кинулся вперед, отталкивая пиратов в стороны…
Бил вошел в огненное кольцо первым. Просто кинулся в самую гущу, выставив локоть перед лицом так, чтобы его прикрыть, и разве что Дрог успел поймать воздух после того, как Бил скрылся в дымящем мире жара и крови.
— Черт, нет! Бил! — крикнул Крот, пока Уилльям следил за тем, чтобы аборигены продолжали отступать.
Один из близнецов хотел было кинуться следом за Билом, но его в невыносимые тиски собственных рук заточил Бэстфорд. Ошарашенного же Питера, тоже незамедлительно ринувшегося вперед, схватил уже сам капитан, шепнув на ушко:
— Если Бил сгинет, то уже ничему не поможешь. Но тебя лишиться в придачу я не могу…
Прошло пару мгновений. Тридцать секунд. Все в ужасе смотрели на горящее месиво, и в искрящемся дыму не могли разглядеть и движения. Никто и не догадывался, что происходило в самом центре. Даже местные жители словно бы замерли на своих местах, повытягивая шеи и смотря не без интереса на огненно-дымную завесу.
Казалось, что алые языки резко расступились перед несущим на своих руках девушку парнем. Виктория тяжело дышала, а вся ее одежда пропахла сажей, но чувствовала она себя лучше, чем выглядела. Бил походил на настоящий призрак из сна: взгляд его предельно серьезен, а блестящие и растрепанные волосы, словно настоящее продолжение бушующей позади него стихии. Щеки и немного шея Била были измазаны чем-то черным, возможно дымом, но в целом он выглядел по-настоящему спокойным и не истерзанным огнем.
На мгновение он показался Дрейку кем-то другим… Опасным, умудренным, властным и серьезным. В одной руке Бил осторожно сжимал рукоятку самодельного ножа, видимо выкраденного у кого-то из жителей острова, которым он перерезал веревки, и Лоуренс второй раз обрадовался, что не позволил Питеру кинуться в самую гущу, ведь Бил явно действовал продуманно.
Что удивляло.
— Феникс, — сказал восторженно Крот, и в этом с ним были согласны все пираты.
День медленно подходил к своему концу, а вот люди, что все больше шептались и явно не были рады такому повороту сюжета со спасением жертвы их богам (почему-то Дрейк представлял на месте одного из них Рэкхема). Так что назревал неплохой конфликт, и в руках людей Лоуренса совершенно не было никакого оружия, в то время как у аборигенов хоть парочка колюще-режущих в руках да встречалась.
35. Куш
Капитан провел ладонью по лицу, так что легкая щетина на щеке поколола его кожу, пока он думал. Дрейк с пару минут внимательно изучал как всегда витающего где-то в своем мире Била. Что-то не вязалось с тем образом, врезавшимся под корку мозга Лоуренса после ярких и даже огненных событий на острове…
Безумные кадры из недалекого прошлого заскользили перед взором капитана: вот аборигены острова перешептываются друг с другом, решая, когда же напасть, а вот Бил аккуратно передает потерявшую сознание девушку на руку Бэсфорду, и уже в следующую секунду стоит ожидать настоящей бойни, а не того, что… Бил ловко выхватывает из верхнего кармана куртки Уилльяма фляжку, и пока главный вор на всех кораблях Дрейка в ужасе следит за действиями самого спокойного пирата из всех ранее знакомых, этот рыжеволосый юноша роняет пару капель крепкого коньяка на лезвие своего неказистого оружия.
Что-что, но пылающий клинок с огненными языками пламени в руках парня, что пару секунд назад вышел из страшного алого кольца жара и дыма, выглядит поистине впечатляюще. Даже для знающих парней, что уж говорить о достаточно впечатлительных жителях острова.
Наверное, только поэтому корсаров отпускают без настоящей бойни. Разве что не пытаются Билу принести что-нибудь в жертву или какой дар вручить… И то хорошо.
Целой группе мужчин и одной девушке без возможности помочь и прийти в себя после тяжелого вечера не составляет особого труда заставить работать застарелый механизм пинаса «Черная Кровь». Джона, пирата и главного источника всех возможных проблем и радостей, связанных с золотым дном корабля, связывают получше «заботливые» руки Уилла, так что шанса как-то вырваться из этих пут у мужчины быстро устремились к нулю. Было решено оставить Рэкхема у входа в пещеру, дабы беднягу нашли те, кто прежде ему поклонялся, а без золотых слитков этот мужчина быстро падет в их глазах и вряд ли ему прикажут долго жить. Но, как верно подметил Питер, все же это будет гуманней, чем оставлять смутьяна на корабле, а после отдавать в руки офицерам, ведь он определенно тронулся тут умом… Иначе объяснить то, что достаточно сильный и опасный пират заперся на рабочем судне в глуши острова, обезопасившись входом с тайными ловушками и спусковыми крючками, и решил утопить свои годы жизни в алкоголе, сидя на верхней палубе пинаса, нельзя. И как ни старался Дрейк, придумать что-то менее опасное для уважаемого пирата, пусть и выглядящего сейчас как оборванец и безумец, он не смог и согласился с предложенным Питером и Уилльямом вариантом, оставив беднягу на растерзание или благоговение толпе.
Многое поистерлось из памяти, выделяя куда более важные детали прошлого, так что Дрейк, вдыхая аромат свободы вместе с дурманящим бризом, что ластился к телу мужчины сквозь одежду, занялся обдумыванием более интересных моментов. Особенно теперь его беспокоил потрескавшийся образ Била…
Этот солнечный зайчик, яркое пятно среди серых будней и морских просторов — юноша с огненно-рыжими волосами — сейчас выглядел совершенно обычным, ничем непримечательным пиратом, с потерянным взором, забавными веснушками на носу и заливистым смехом. Но Лоуренс припоминал, прокручивая в голове иное поведение Била. И особенно различия были заметны в моменты серьезной опасности, когда корабль Дрейка сталкивался нос к носу с судном какого-нибудь государства и бойня была неминуемой.
Но мыслям капитана не было суждено продолжиться, потому что перед мужчиной предстал во всей красе главный возбудитель во всех смыслах этого слова. Питер вальяжно облокотился на край борта корабля, с нескрываемым озорством взирая на Дрейка:
— Ну что… Лоуренс, как я и предсказывал — мы получили несметные богатства, просто оказавшись в нужном месте. С минимумом потерь с нашей стороны.
— Если ты считаешь, — приподнял одну бровь мужчина, — что «Ласточка» — мелочь, то может быть.
Питер запустил руку в свои чуть мокрые волосы, тяжело выдохнув, сказал:
— Забыл. Но куда важнее, что ты думаешь, будет с Джоном Рэкхемом на острове? Мы же его там оставили.
— И это, кстати, было твое предложение, — слабо усмехнулся Лоуренс, потирая от усталости глаза и даже зевнув. — Но смею предположить, что с ним все будет в порядке: все-таки его мозг разработал те механизмы, что пропускали нас от блока пещеры к следующему. Его конструкции поражают фантазию, так что — он справится.
Сделав такой вывод, Дрейк даже сам внутренне воодушевился, потрепав Питера по голове. Юноша сразу подобрался, перестав сверкать заигрывающей улыбкой на своих устах, и перевел разговор в более серьезную сторону, словно бы намекая, что не считает себя ребенком и такое поведение в его адрес неприемлемо:
— Теперь вся команда в курсе золотого дна на судне, и все веселятся, рассуждая на тему того, что будут делать со своей частью куша.
— Ты интересуешься насчет того, как я собираюсь делить золотые монеты?
Питер отрицательно тряхнул головой:
— Совершенно нет. Все уверены, что ты распределишь наиболее верно долю каждого, но… — юноша нагнулся, став говорить на полтона тише, — меня все это пугает.
— В плане чего? — удивился Лоуренс, теряя нить мысли Питера.
— Многие намекают… Пока лишь намекают, — зачем-то выделил эту часть информации демоненок, сверкая таинственным взглядом, — что желают сойти с корабля со своей долей в ближайшем порту.
Что сплотило коллектив пиратского судна «Ласточки» Лоуренса Дрейка? Желание разбогатеть. И теперь, когда основная и, в принципе, единственная цель существования этого сборища корсаров была достигнута… Дрейк по-настоящему познал ужас капитанской жизни, когда возможность скорого расставания не только с любимым кораблем, который давно уже истлел где-то на горизонте бытия, но с командой в целом слишком близок из-за собственных достижений!