— Мне очень интересно, каким образом у тебя оказалась монета чеканки семнадцатого века? — выделяя каждый слог, произнес Дрейк, при этом капитан взял один из нескольких золотых кружков, что нашел внутри бездонных карманов Питера.
— Уже и не помню… — пробормотал юноша, осторожно делая шаг в сторону от мужчины.
Тон голоса капитана был достаточно приятным, без тени злобы или ненависти, как обычно. Но именно это и пугало Питера, потому что в тех ситуациях он–то прекрасно знал, что ожидать от Дрейка, а теперь перед ним находился неизвестный мужчина, за голубыми глазами которого скрывалась полная ледяного безмолвия вселенная, и такое положение вещей было несколько неожиданным и неизвестным.
— Питер, — спокойно сказал мужчина, сверкнув металлическим взором, и уголки его губ приподнялись, еще больше отталкивая Питера. Мальчишка был готов в любое мгновение кинуться к выходу…
— Я правда–правда не помню, — на грани слышимости сказал юноша, потупив взор.
В карманах стало непривычно пусто, а на столе у Дрейка было сложено несколько ожерелий, небольшой кинжал с россыпью кристаллов на рукоятке и небольшая горстка золотых монет разного качества. Питер искоса взглянул на вещи, что когда–то принадлежали ему, и почему–то почувствовал себя голым перед мужчиной, который теперь вернулся на свое кресло.
Дрейк устало потер переносицу и попытался улыбнуться как можно доброжелательней:
— Я не собираюсь ругать тебя, Питер, — а в это время выражение лица говорило об ином. — Мне просто необходимо знать, откуда именно тебе в руки попала эта монета.
— Может, тогда вы, капитан, спросите это как–то помягче? — наклонил голову вбок Питер, пытаясь поймать потерянную волну разврата.
А ведь Дрейк его все же трогал. Несмотря ни на что.
— Интимно шепнув на ушко? — с усмешкой на устах поинтересовался капитан.
Юноша уловил смену настроения и, нагнувшись прямо к лицу сидящего напротив мужчине, сказал:
— Было бы очень мило.
Питер ожидал чего угодно, но не того, что произошло в следующую секунду. Потому как горячая властная ладонь накрыла его кисть и с силой привлекла к себе так, что юноша чуть было не упал прямо на Дрейка.
— Я знаю, что ты украл все это, — сверкнув ясным взором, сказал капитан корабля. — Сейчас меня волнует это меньше всего. Мне куда более интересно то, у кого именно ты… одолжил именно эту монету.
— У кого я мог ее взять, если не у вас? — фыркнул Питер, выпрямляясь и чувствуя себя уязвлено. — Конечно, у капитана Киттинга.
— Случайно, это не тот, кто был на том корабле пиратов?..
Дрейк не успел озвучить мысль полностью, потому что кареглазый юноша продолжил:
— Конечно, у него. Того, кого вы убили, того, кто сжег карту к лимским сокровищам… Да что такого особенного в этой монетке?
Взгляд голубых глаз совершенно ничего не выражал, словно бы капитан разучился чувствовать, и когда он поднял их на Питера, юношу будто окатили холодной водой:
— Питер… Все куда сложнее, чем может показаться. Это потерянное золото Джона Рэкхема…
Юноша замер на месте, боясь даже моргать. Дрейк выглядел совершенно серьезным в своих словах, так что перечить ему и говорить о нелепости его предположения было смерти подобным.
Именно в это мгновение они оба начали в полной мере осознавать, во что именно ввязались.
Дрейк с минуту изучал рисунок на золотой монете, пытаясь привести в порядок собственные мысли.
— Питер, скажи, пожалуйста, почему ты решил, что это именно лимские сокровища были указаны на той карте? — наконец поинтересовался капитан, подняв свой взор на юношу.
— Я… я просто слышал разговор боцмана и капитана… — пробормотал еле слышно Питер, задумчиво касаясь пальцами собственного рта.
— Теперь у меня возникают сомнения, — произнес Лоуренс, постукивая ребром монеты по столу. — Может ли быть так, что на острове скрываются именно сокровища старого пирата? И я бы не сказал, что такой поворот событий меня не устраивает. Скорее, наоборот. Об этом золоте я слышал очень много интересного: Джон Рэкхем, будучи одной ногой в могиле, тронулся умом и решил создать если не свое государство, то что–то наподобие того. Он ввел плату за пересечение границ своей страны посреди океана, где не было ни одной частички суши, после чего полученное богатство превратил в монеты со своим гербом — черепом с костями, которые позже стали чуть ли не знаком всех пиратов. Вот только стоило Джону пропасть в пучине мирских страстей и оказаться на плахе, как никто не смог найти и одной крупинки тех богатств, что в свое время получил этот пират. Разве что осталась малая горстка, что уже была в обороте…
Конечно, некоторые говорили, что короли запретили использование этой разменной монеты повсеместно, но даже среди самих пиратов каждая такая золотая вещичка ценилась выше, чем жизнь матери. Поговаривали, что они приносят счастье своему владельцу, хотя при мне еще одного такого незатейливого владельца убили в таверне, забрали монету и выкинули на улицу. Тогда–то я и увидел ее впервые… Навсегда запомню то, как были вырезаны по окружности аккуратные засечки…
Мужчина провел большим пальцем по краю золотого кружка. На его лбу выступили морщины, потому что он нахмурился, о чем–то думая.
— Хм… Если в любом случае на острове скрывается сокровище, то какая в сущности разница… какое именно? — спросил Питер, чуть наклонив голову и облокотившись на стол капитана.
— Не забывай, мальчик мой, — не без усмешки заметил Дрейк, в то время как от последних двух слов у юноши сердце забилось быстрее, — что пират, сошедший с ума, прячущий самое дорогое от других, находясь на смертном одре, — это совершенно другой человек, нежели торопящийся вор. Не думаю, что в случае, если это именно клад Джона Рэкхема, нас встретят с фанфарами и танцами.
«Нас в любом случае так не встретят», — подумал Питер, но ничего не сказал, находя время неуместным для обычных подколок.
Для необычных очень даже уместным…
— А мы будем сообщать цель своего путешествия остальной части команды? — вскинул одну бровь темноволосый юноша.
Он искренне наслаждался тем, что смог сказать «мы» и не покраснеть, как настоящая девица. Некоторые простые вещи просто выбивали почву из–под его ног.
— Не думаю, что стоит их беспокоить, лишний раз давать надежду на легкое обогащение. Лучше обрадовать потом, — резонно заметил капитан.
Губы Питера исказились такой злорадной улыбкой, что Дрейк, не обладая возможностью читать чужие мысли, понял по выражению лица юноши, о чем именно тот подумал.
— Свои подколки на тему того, что мы будем вдвоем в замкнутом пространстве, предлагаю отодвинуть на другой день.
Наглый демон поиграл бровями, но благоразумно промолчал.
— Я говорю о том, что, скорее всего, у нас будут какие–то препятствия до того, как мы сможем пробраться до сокровищ старого пирата. Придется изучить весь материал, что имеется на него…
— Мы не приступим сейчас же? — удивился Питер, попутно стараясь встать в как можно более выгодную позу.
— Ты еще такой ребенок, — тяжело выдохнул Дрейк, пытаясь не обращать внимая на то, как выгнулся молодой парень, что стоял рядом. — Конечно же, нет. Необходимо приготовиться к такому сложному путешествию. Да и мы находимся сейчас чуть ли не на другом краю Земли, Питер. Нужно собрать как можно больше припасов, золота и прочего, приготовить команду к столь дальнему заплыву… Это дело не на пару недель.
— Хорошо, — фыркнул Питер, обозлившись. — Тогда я скажу так: «а вы — взрослые — все усложняете».
На этой ноте мальчишка вышел из каюты капитана и — будь у него хвост, он бы им махнул — был таков. Дрейк усмехнулся, вспомнив то, как захорохорился юный пират.
В этот раз капитан был уверен, что его посетит более приятный спокойный сон, но прогадал…
Стоило только Лоуренсу положить голову на подушку, как все переживания дня отошли на задний план, оставив лишь общую усталость в теле, быстро увлекшую мужчину в бездны сна.
Первые несколько часов мозг не подбрасывал никаких связных картинок, но ближе к полуночи…
12. Такой странный мир
— Поднять паруса! — воскликнул Лоуренс, взмахнув рукой.
Его глаза вмиг округлились, потому что вместо привычной пятерни он увидел согнутый металлический крюк. Капитан огляделся, всматриваясь в такие привычные черты своего корабля, в то, как мельтешили люди «Адской Удачи», выполняя его приказ, и не понимал…
— Он летит, капитан, — подтвердил самые страшные догадки мужчины кок, подняв взор на затянувшееся черными тучами небо.
За бортом явно властвовала лютая зима, толстой кромкой льда покрывая не только ровную гладь моря, но и касаясь своим холодным дыханием деревянных бревен «Ласточки». Но в воздухе уже переменилась атмосфера, и вместо снежинок вокруг витал запах надежды.
Небо, прежде полностью непроглядное и темное, сменилось на мягко–звездное. Так что на обозрение всем открылась красота ночных просторов с их лунным великолепием.
Возвращался главный предмет всеобщего обожания русалок, а так же по совместительству и ненавистный враг капитана Крюка — Питер Пэн. Этот несносный мальчишка всегда приносил мужчине одни беды, чего стоила только одна рука, которой капитан лишился в жаре борьбы с этим монстром Неверленда.
— В этот раз мы не дадим улететь ему далеко, — усмехнувшись, проговорил Дрейк. Он провел единственной рукой по двухдневной щетине (ровно столько дней не было Питера в этих краях и стоял безумный холод из–за отсутствия полноправного правителя острова), предчувствуя сладость победы.
— Прицелились… Пли! — скомандовал Лоуренс, а стоящий неподалеку Бил в панике отпрянул в сторону и зачем–то прикрылся руками.
Лед на море треснул, тая за считанные мгновения и накреняя борт корабля в сторону. Так что большая часть орудий «Ласточки» не справилась с заданием капитана, и заряды пролетели мимо летящих в небесах детей. Те почему–то выстроились клином, и Дрейк находил в этом какой–то странный смысл…
— Еще раз. И не ошибайтесь так! — грубо произнес капитан, и корабль резко сел на воду, пока ледяные массивы отходили от посудины.
Мужчина не удержался на ногах, и его тело дернулось к бортику «Ласточки». Он поднял взор своих ясных голубых глаз на уже чистое в тон его радужки небо и сощурился, отвыкнув от столь золотистых лучей взошедшего на свой трон солнца.
— Их несколько… Черт бы взял их на якорь! Их несколько! — повторил свою мысль капитан и обратился к близстоящему пирату, коим оказался вездесущий Бил: — Подзорную трубу мне, срочно!
Юный пират с веснушчатым лицом пару мгновений обдумывал сказанные Дрейком слова, а потом кинулся прочь от капитана. Сделал он это с таким рвением, что мужчина засомневался, что Бил верно понял его просьбу…
На удивление Дрейка Бил примчался с трубой уже через минуту.
— Что там, капитан? — поинтересовался парень, откусывая от сочного яблока.
— К нам летит не только Питер… Он с кем–то.
О Пэне не было слышно еще несколько часов, после того, как он скрылся с еще тремя «гусями» за пределами видимости капитана. Тот даже успел расслабиться, выпить чаю, отобрать одно зеленое яблоко у расстроенного Била и… заскучать.
Что бы там Дрейк ни говорил, но присутствие этого демона добавляло его обычному дню множество разнообразных красок. Пэн привносил в мир капитана толику безумия, и мужчина не мог не согласиться с тем фактом, что это нравилось ему.
Неверленд. Капитан Крюк уже и не помнил, когда впервые попал в эти мутные воды. Но выйти отсюда живым, как выяснилось, невозможно — каждый житель острова присутствует в этой вселенной только с разрешения Питера, и покинуть его может если того пожелает негласный король.