Лоуренс Дрейк решил, что проще всего избавиться от главной проблемы, чем объяснить этому демону о необходимости отпустить команду «Ласточки»…
— …Ее зовут Венди. И она, как мы поняли, заняла роль мамочки потерянных мальчиков.
— Что, прости? — вынырнул из собственных мыслей капитан. Он поправил съехавшую набок шляпу своим крюком и нахмурился.
— Питер Пэн привел новых людей на остров, капитан Крюк.
— Дрейк. Лоуренс Дрейк, — поправил одного из близнецов мужчина и замер от возникшего будто из ниоткуда голоса.
— Питер. Питер Пэн.
Раскатами грома показался Лоуренсу смех юноши, что словно ветер прошмыгнул в его каюту через открытое окно.
— Доброго здравия, капитан, — усмехаясь, сказал Питер, ничуть не удивляясь наставленному на себя вмиг оружию в руках Дрейка. Разве что мальчишка поднял одну бровь, как бы задавая вопрос: «Вы уверены в своих действиях, Крюк?»
— Проваливай отсюда подобру–поздорову, — рявкнул в ответ на немой вопрос демона капитан. — Пока я не нанизал твое тело на эту шпагу.
Бровь Питера взлетела, будто вопрошая: «Вы серьезно, капитан?»
— Ну, если вам нравится так это называть, — медленно произнес Пэн, облизав свои аккуратные губы, просто созданные для…
Мужчина мотнул головой, отгоняя наваждение и мысли, что так и норовили засесть в голове. Оказавшийся пред ним мальчишка так плотно засел в думах капитана, что он забыл о Кроте, который должен был быть поблизости.
Кончик шпаги главного пирата на корабле почти прикоснулся к одежде мальчика. Но тот даже не собирался пугаться близости режущего оружия, и на его лице играла коварная улыбка.
Что же он намеревается сделать?
— Ты привел сюда какую–то девчонку… Чего ты добиваешься, Питер Пэн? — поинтересовался капитан, стараясь унять фантазию о том, что рот юноши напротив пригодился бы ему в куда более занимательном деле.
— Конечно же, вашей ревности, капитан, — резко сделал выпад вперед мальчишка, застав Дрейка врасплох и выбив шпагу из единственной руки Лоуренса.
Юноша, коим стал Питер Пэн за последние годы, изменившись, был чуть ниже капитана, уже в плечах, но с каким–то внутренним стержнем, который казался Дрейку более властным, чем у него самого. Мальчишка на вид не старше и шестнадцати лет с легкостью тихого убийцы прижал обезоруженного мужчину к ближайшей вертикальной поверхности, коей оказался деревянный шкаф позади Дрейка.
— Ну же, Крюк… Вы уже давно в моей власти и прекрасно понимаете, зачем я завел всю эту игру. Зачем строите недотрогу? — почти в самые губы прошептал Питер, интимно и страстно прижимаясь к телу мужчины.
Не поддасться чарам Пэна было безумно тяжело, но капитан отогнал от себя лишние мысли, как назойливых мух, и запустил пятерню в спутанные темные волосы юноши, оттягивая лицо Питера от себя. Грубо и в тон самому Пэну, говоря в уста, но с большим жаром, капитан произнес:
— Ты слишком много на себя берешь, несносный мальчишка.
— Вы же сами не меньше меня хотите поцелуя, — продолжая улыбаться, словно не чувствуя боли, сказал ему в ответ Питер. — Вы постоянно смотрите на мои губы, неправда ли, капитан? Вы же желаете повалить меня на свой стол, содрать одежду и…
Взгляд голубых глаз рыскал по лицу юноши, не в силах противиться правде, но капитан быстро взял себя в руки, продолжив делать больно Пэну и впиваться в его волосы пальцами руки:
— Я давно говорил, что тебе просто следует отпустить мой корабль и позволить нам и дальше умирать за горстку золотых монет в других водах.
— О–о–о, нет, капитан, — усмехнулся Питер, прежде чем ударил лбом в челюсть мужчины и выбил того из колеи, чтобы Дрейк выпустил каштановые пакли из своей власти. — Это случится только когда вы в полной мере будете моим.
Мальчишка присел в реверансе, и черти играли на дне его темных глаз.
— Никогда! — рявкнул Дрейк, ударяя крюком по столу и оставляя борозды на дорогостоящем материале. Вот только главный слушатель исчез — выпорхнув в открытое окно — и был таков.
— Он выглядит как обычный мальчик… — произнес будто взявшийся из ниоткуда Крот.
Лоуренс с непониманием осмотрел своего человека, прежде чем вновь посмотреть вслед Питеру:
— Это не так… Он кровавый демон.
…
Дрейк открыл глаза, тяжело дыша и чувствуя, что в затхлом помещении его комнаты не хватает свежего воздуха. Первой его мыслью было проверить наличие руки, а уже потом отворить круглую створку на корабле, чтобы хоть как–то впустить к себе в каюту ночную прохладу.
— Какой дурной сон, — проговорил он, потирая шею. — Все из–за этого чертового Питера… Пэна!
Больше уснуть в эту ночь капитану не удалось. Перед его взором то и дело появлялись желанные небольшие, но от этого не менее прелестные, уста Питера. Так что Лоуренс решил зарыться по голову в бумагах, хоть как–то абстрагировавшись от юноши с дурманящим взглядом карих глаз. Дрейку удалось это с трудом, под самое утро.
13. Добро пожаловать в город разврата
День был по–необыкновенному свеж и прекрасен: солнечный диск медленно шествовал по своим владениям, ласково охватывая непомерные масштабы Карибского моря, добротный ветер наполнял паруса фрегаты силой, достойной Богов, а также он приносил прохладу в столь знойное время суток. Голубое небо над головами пиратов придавало больше надежды, чем обычно; обуреваемые новым чувством, мужчины трудились не покладая рук, и ближе к вечеру «Ласточка» успела пришвартоваться к Порт–Ройал.
Этот центр пиратской наживы — единственный островок на Ямайке, через который проходил почти весь экспорт в Англию, — со стороны казался выросшим в «пустыне» воды оазисом. Его зеленые просторы и особенность расположения, а также факт, что гавань у порта прекрасно приспособлена даже для самых крупных линейных кораблей (из–за своей глубины), при первом посещении восхищали вновь прибывших.
Со временем начинаешь привыкать к таким поистине королевским условиям, так что Дрейк, в свою очередь, выглядел предельно спокойным, ступая с борта «Адской Удачи» на землю Ямайки, в то время как Питер выглядел еще более возбужденным, чем обычно. Лоуренс искренне старался не замечать несносного мальчишку, но выходило это плохо…
Несколько столетий назад будущий Порт–Ройал, на тот момент форт Кагуэй, не представлял такой значимости в масштабах взаимоотношения множества разных стран, а также не являлся основным центром пиратских продаж. Многие разбойники вод выбирали этот городок своей базой, но Дрейк Лоуренс предпочитал проводить там свое свободное время, разбавляя скучные будни корсаров и совершать выгодные сделки с отнятым имуществом.
В этот раз их корабль прибыл в порт без сокровищ, практически пустой, нагруженный разве что царившим внутри напряжением людей Дрейка. Многие бы из команды Лоуренса руку на отсечение дали, чтобы понять его великий замысел, потому что прежде они так просто не спускались на сушу, особенно без награбленных золотых монет. «Никакого отдыха, пока не совершено дело!» — таков был негласный закон Дрейка. Но в этот раз мужчина его нарушил, а вот остальные его люди боялись нарушить молчание — спугнуть отдых на ближайшие двадцать четыре часа никто не желал.
В отличие от большинства городов Англии и Великобритании, что тянулись ровным рядом в ближних водах, не готовых принять с распростертыми руками отъявленных пиратов в своих фортах, Порт–Ройал отличался безрассудностью своих жителей. Это чувствовалось во всем: в построении узких темных улочек, заполоненных тавернами и кабаками разного качества и разлива; в лицах пьяных посетителей, которые выглядели как только что очнувшиеся ото сна мертвецы; в бесчисленных оргиях, что начинались словно спонтанное безумие. Здесь всегда в воздухе витал запах отвратного вина и секса, будто весь город и мелкие поселения рядом были сотканы из этих двух составляющих. На рынке, как в точке истинного разврата, приобреталось все, начиная от сменного стеклянного глаза зеленого цвета для лучшего друга и заканчивая ювелирным изображением розы на золотом сукне, стоимостью как целая страна. Городские торговцы, как убийственная зараза, распространялись по округе с неимоверной скоростью, с удовольствием селясь в этих местах и выкупая награбленное у пиратов, чтобы потом втридорога продать это в Англию.
Так что впервые увидевшему все это «великолепие» Питеру было, несомненно, интересно ринуться в самую гущу событий, стоило ему только пересечь линию суши и моря. Он, конечно, до сих пор помнил тот день в Порт–Толбот, но сейчас все чувствовалось иначе и вседозволенность будоражила неокрепший разум подростка. Питер видел, как в сквере зажималась далеко не влюбленная парочка, а неподалеку от места, где он находился, и вовсе с будоражащим весельем кто–то пил из горла на спор.
Райской безмятежности и нереальности острову добавляли размашистые деревья с зеленой кроной, пытающиеся скрыть всю грязь мира, сконцентрированную в одном–единственном месте, под своими листьями. Конечно, выходило у растений это плохо, но эта попытка чуть сглаживала общее впечатление и даже как–то разграничивала Порт–Ройал.
Питер же искренне вкушал происходящее, круча головой в разные стороны, так что даже Джек не выдержал и одернул мальчишку. И хотя юноша прислушался к вескому слову кока, он все же продолжал постоянно изумляться, просто чуть тише, при этом делая меньше лишних движений, пока команда пиратского корабля двигалась за своим капитанам вдоль основной улицы города. Дрейк закатил глаза к небу, когда в очередной раз с губ Питера сорвался восторженный вздох.
Таверна «У Бо» была знаменита на всю округу… Но не тем, что в ней подавали самое дурнопахнущее красное вино местного производства за двойную цену (об этом и так все знали, кто хоть раз его пробовал), а тем, что когда–то с вывески отвалилась последняя буква имени владельца заведения — «б». Это величайшее по меркам города событие было чуть ли не записано в летопись, но бедняга Боб, над которым все насмехались, сделал финт ушами, не иначе — изменив имя. Такого поворота событий мало кто ожидал, предполагая скорее, что проще исправить неточность в названии, но…
Это с виду неприметное местечко отличалось от остальных однотипных кабаков тем, что в нем попутно можно было закупить необходимые вещи в ближайшую поездку. Такой двойной подход к делу у Бо сыграл важную роль в развитии таверны и приумножал его капитал — мужчина собирал информацию о том, что необходимо его постояльцам и в какую цену нужно уложиться, а уже к отбытию корабля все чаще всего было готово. В редкие случаи у Бо не удавалось подобрать что–то соразмерно качеству и цене, но тут уже ничего не попишешь.
И знающие об этой простой истине, а также великой продажной жилке, всегда предпочитали таверну «У Бо» другим подобным трактирам. Дрейк, далеко не первый раз прибывший в подобное этому порту место, всегда знал о местных достояниях, имеющих хоть какую–то ценность для его обычного течения жизни, и направился именно туда.
Конечно, находились те, кто считал такую деятельность Бо неприемлемой. Иные и вовсе пытались вывести беднягу на «чистую воду», подсчитывая несуществующие убытки от сотрудничества с владельцем таверны. Вот только, как местному жителю, постоянно в больших размерах закупающему определенный перечень товаров, Бо делали скидку, а значит и цены чаще всего разнились в пользу именно такого пути трат на острове. Выходило так, что куда дешевле заплатить мужчине небольшой процент за его услуги, чем самому рыскать по всему порту в поисках дешевой солонины…
— Парни, нам стоит серьезно отдохнуть, — нахмурившись, произнес Лоуренс, переступая порог душного заведения Бо.
— Только вы, капитан, можете говорить об отдыхе с таким выражением лица, — усмехнулся Питер, проходя вперед и с удовольствием маньяка вдыхая запах пенистого пива, что витал в воздухе.
Пока Дрейк переговаривал с владельцем таверны, выглядящим как забитый облезлый кот (почему–то именно такая ассоциация возникла у Питера при виде худого мужчины с сальными волосами), команда «Ласточки» обосновалась за парой длинных деревянных столов и уже успела заказать парочку бутылок рома — истинно пиратского пойла. Сам Питер, помня прошлый опыт, отказался от предложенного Уиллом крепкого напитка, а так как тучная женщина, оказавшаяся «обслуживающим персоналом» местного пошиба(что означает попросту наглую даму с дерзким нравом, что не лезет в карман за словом), сообщила, что воду они не продают, юноше пришлось ждать возвращения Лоуренса в трезвом уме и рассудке.
— Парни, вы можете сегодня в полной мере отдохнуть… Заказывайте себе чего хотите, там… женщин или алкоголь, потому что нас ждет долгое путешествие, — произнес задумчиво Дрейк, когда смог освободиться после разговора с Бо, а так как мысли его были далеки от этого места, он не сразу заметил то, что большинство его людей уже приступили к исполнению его основной просьбы — отдыхать в полной мере.