Однажды мы с мамой пошли в поликлинику. Пока мама искала мою медицинскую карту, я сидела в очереди около кабинета. Ну и, конечно же, от нечего делать принялась грызть ногти. В это время мимо проходил старенький доктор с седыми волосами и в белом халате. Он остановился напротив меня, и я невольно оторвалась от своих ногтей и посмотрела на доктора.
- Голубушка, - обратился он ко мне. - У вас что - дома ножниц нет?
- Почему нет? - растерялась я.
А потом поняла, про что доктор говорит и смутилась. Старенький врач улыбнулся, а потом подмигнул мне и сказал:
- Если сильно захочешь - перестанешь грызть ногти. Всё в твоих руках.
Я не придала его словам особого значения. Но наверно всему своё время.
Прошло несколько недель, а может и месяцев. Как-то в выходные я гостила у тёти Вали. Ей надо было в понедельник на работу, и она красила себе ногти. Один за другим ноготки становились ярко-розовыми. Я сидела рядом, вдыхала едкий запах лака и мечтала о таких же красивых длинных ногтях.
Когда тётя Валя закончила и просушивала лак, встряхивая расставленными пальцами, я попросила:
- Тётя Валя, а мне накрасьте, пожалуйста, ногти...
- Ногти, - усмехнулась тётя Валя. - Покажи-ка свои ногти!
Я несмело выложила перед ней на стол руки.
- И это ты называешь ногтями? Посмотри! Тут и красить нечего!
Я посмотрела на свои ногти. Тётя Валя была права. Ногти заканчивали почти там, где заканчивались белые лунки. Это было так некрасиво. Я быстро спрятала руки за спину.
Вечером за мной приехал папа. На прощанье тётя Валя сказала мне:
- Если ногти отрастут - в следующий раз накрашу, - и подмигнула, прямо как тот старенький доктор.
Я поняла - это знак. И мне очень захотелось перестать грызть ногти. Доктор был прав: когда чего-то очень хочется - это получается. Я стала следить за собой. Когда хотелось грызть ногти - сразу брала в руки мамины янтарные бусы и начинала перебирать нанизанные камушки. Постепенно я отучилась грызть ногти. И они очень быстро отросли. И тётя Валя накрасила мне их. Это было так красиво! Правда мама была недовольна.
- Девочкам ногти красить нельзя, - сказала она.
А Паша продолжал грызть ногти. Он и сейчас грызёт, хотя уже взрослый мужчина. И знаете, какие у него некрасивые и маленькие ногти... Неприятно смотреть.
Сон в детском саду
Папа приводил меня и Пашу в детский сад самыми первыми. Иногда, даже раньше воспитателей. Потом приходила воспитательница Паши. Папа оставлял меня с ней, а сам спешил на работу. Мне нравилось приходить в детский сад так рано. Я помогала воспитательнице моего брата - встречала маленьких детей, успокаивала их, если они не хотели отпускать маму на работу. Играла с ними в разные игры.
К обеду я уже очень уставала, но в тихий час никак не могла заснуть. Поэтому я всегда старалась подольше есть суп и второе. Я так делала специально, чтобы заходить в спальню самой последней. Тогда меньше времени придется лежать в кровати.
А лежать надо было долго - почти два часа. Со скуки помрешь. И все, кто не спал - развлекали себя как могли. Если видели, что воспитательница куда-то вышла - бегали по спальне или ползали на коленях в проходах между кроватями и менялись друг с другом постелями. А когда воспитательница заходила нас проверить - мы сразу же притворялись спящими. Было очень страшно лежать в чужой кровати с закрытыми глазами и думать: "Заметят - не заметят". Как на войне с немцами: заметят - не заметят.
Однажды Ирина Борисовна действительно заметила. Она проходила по спальне и вдруг поняла, что Костя лежит не на своём месте. Она взглянула на кровать Кости - а там я. Тогда воспитательница стала проверять остальные кровати. И нашла ещё восемь поменявшихся местами детей. Когда тихий час закончился, воспитательница сказала:
- А дети, которые сегодня менялись кроватями, будут меняться и одеждой. Ты, Даша, надевай Костины шорты и рубашку. А ты, Костя, Дашину юбку и кофту.
Я представила себя в Костиных шортах. Мы с Пашей иногда менялись одеждой. И даже именами. Я звала Пашу - Дашей, а он меня - Пашей. Но это чтобы посмеяться. А тут... И я заплакала. А за мной и все остальные наказанные дети.
- А когда за вами придут родители, - продолжала Ирина Борисовна сквозь наш рев, - Костя пойдёт жить к Даше домой, а Даша - к Косте. Меняться, так меняться!
Мы заревели ещё громче. Никто, конечно, не хотел надевать чужую одежду и идти жить к чужой маме.
Наверно, заведующая, услышав наш дружный плач, подумала, что что-то случилось. Она зашла в группу.
- Что тут происходит? - строго спросила она.
Мы сразу перестали плакать и замерли - кто с льющимися по щекам слезами, кто с открытым ртом, кто с руками у глаз. Заведующая обвела нас взглядом и спросила:
- Почему дети ещё не одеты?
Воспитательница подбежала к ней и стала что-то тихо объяснять. Мы молча следили за заведующей. А заведующая качала головой, хмурилась, а потом тихо сказала Ирине Борисовне (но мы услышали):
- Так нельзя! Это же дети!
Затем заведующая обратилась к нам:
- Я вижу, что некоторым ребяткам не нравятся их кровати. Давайте завтра устроим необычный тихий час.
- Ура! Мы не будем спать! - закричали мы.
- Нет, спать вы будете! - отмела наше предположение заведующая, а потом с улыбкой добавила. - Но не так как всегда... Завтра всё узнаете... А пока одевайтесь.
Упрашивать нас не пришлось. Мы быстро, даже очень быстро оделись, каждый в свою одежду. И с нетерпением стали ждать завтрашнего дня.
На следующий день во время обеда в группу зашла заведующая. Она поздоровалась с нами и сказала:
- Итак, сегодня необычный тихий час. Каждый из вас сам выберет себе место, где он будет спать.
Мы оживились и стали подыскивать подходящие места для сна.
- Я буду спать в коробке с игрушками! - выкрикнул Вова.
- Хорошее место! - похвалила его заведующая.
- А я на кукольной кровати, - еле слышно сказала Надя.
Надя была маленького роста, и кукольная кроватка была ей почти в пору. Костя устроился на банкетке в раздевалке. Соня - на коврике в игровой зоне, подложив себе под голову плюшевого мишку. А я составила вместе три стульчика, подстелила на них игрушечный матрас и улеглась. Некоторые дети не смогли найти себе подходящее место и решили спать в своих кроватях.
- Всем удобно? - поинтересовалась заведующая.
- Всем! - хором ответили и те, кто лежали в спальне, и те, кто разместились на импровизированных кроватях.
- Надеюсь, что тихий час пройдет в полной тишине, - подвела итог заведующая, ещё раз обвела взглядом спальню и игровую комнату и ушла.
Я приготовилась заснуть, но не тут-то было. Было жестко, стулья так и норовили разъехаться. А перевернуться на другой бок, не свалившись на пол, было вообще не возможно.
Я слышала, как грустно вздыхал в коробке с игрушками Вова и скрипел банкеткой в раздевалке Костя. Похоже, им тоже было неудобно. Первой сдалась Соня. Она встала с коврика и попросилась у воспитательницы лечь на свою кровать. Ей разрешили.
Потом пришла заведующая. Она стала обходить детей, узнавая, удобно ли им. И все, к кому она подходила, потом вставали и шли в спальню. Я, не дожидаясь заведующей, тоже перелегла в свою кровать. И тут же заснула таким крепким сном, что когда надо было вставать - меня воспитательница и дети еле-еле разбудили.
Нет, что не говори, а на своей кровати спать приятнее всего...
Маленькая книжечка
Я хочу рассказать об одном случае, о котором мне до сих пор вспоминать очень неприятно и стыдно.
Сейчас каких только книг нет. И музыкальные, и на липучках, и на магнитах, и сшитые из ткани, и книжки-игрушки... А раньше были только обычные книги.
И вдруг одна девочка - Соня - принесла в детский сад маленькую книжечку. Это была книжка-брелок - она прикреплялась цепочкой к колечку. Что это была за книжечка! Она была размером чуть больше ластика. В книжке размещались маленькие цветные фотографии разных животных - льва, волка, страуса... Странички у этой книжки не перелистывались, а раскладывались в длинную гармошку. Как же мне захотелось эту книжечку! И не мне одной!
Мы все просили у Сони посмотреть книжку. Соня давала. К концу дня у Сониной книжки почти оторвались две странички. Соня расстроилась. И тут мне пришла в голову очень плохая идея.
- Соня, - сказала я. - Давай я заберу книжку домой и заклею её. А завтра принесу.
Наш разговор услышал Вовка. Он тоже захотел починить Сонину книжку.
- Давай её мне, - стал уговаривать он Соню.
- Да нет, я могу починить, - настаивала я. - Мне не трудно.
- А как ты её склеишь? - горячился Вова.
Раньше скотч был редкостью. Нужно было что-то придумывать. Мой папа часто чинил книги - и я примерно знала, как это делается.
- А я возьму тоненький кусочек тряпочки и приклею его, - сказала я.
- А я...., а я... , - Вова не знал, что придумать, и проиграл этот состязание.
Но уж лучше бы он выиграл. Соня отдала мне книжку.
- Смотри, завтра принеси! - уточнила она.
- Конечно, сегодня же заклею, и завтра она будет как новенькая, - пообещала я.
Но я не собиралась её ни заклеивать, ни приносить. Я хотела оставить её себе - вот такую немного рваную. Она мне и так нравилась.
За мной пришла мама. Пашу она уже забрала. Мы втроем шли домой. И я бережно сжимала книжку в ладони.
Был теплый весенний вечер. Стайка детей гуляла во дворе. И мы решили к ним присоединиться. Мне очень хотелось показать детям маленькую книжку, но боялась, что они её совсем испортят.
Один мальчик - Толик - ловко отталкивался ногой и раскатывал на самокате. Я выпросила у него самокат.
- Только один круг, - сказал он мне.
Я ехала на самокате. Книжка висела у меня на пальце за колечко и болталась из стороны в сторону. Я всё время поглядывала на нее. Ласковый ветерок обдувал мне лицо. Но не успела я проехать и круг, как Толик погнался за мной.
- Отдавай самокат! - вопил он.
- Я ещё не всё! - прокричала я в ответ и погнала со всей силы вперёд.
А Толик бежал за мной и кричал: "Стой! Стой!". Я так увлеклась гонками, что забыла про книжку. А когда посмотрела на руль - увидела, что книжки нет. Колечко есть, цепочка есть, а книжки нет. Я остановилась и стала оглядывать дорогу. Подбежал сердитый запыхавшийся Толик и забрал свой самокат. Но мне уже было не до самоката и не до Толика. Я вернулась по тому же пути, что ехала, высматривая книжку. Книжки нигде не было. Мама стала звать домой, а я не хотела уходить, пока не найду книжку.
- Что ты там ищешь? - поинтересовалась мама.
- Ничего, - буркнула я и поплелась за мамой домой.
На следующий день я грустная шла в детский сад. Соня радостно подскочила ко мне.
- Ну, как заклеила книжку? Давай сюда..., - оживленно тараторила она.
- Соня, знаешь, я не успела вчера заклеить книжку. Я тебе завтра её принесу, - врала я, не глядя ей в глаза.
После сада я опять искала книжку. Я ещё несколько дней искала её, но так и не нашла. А Соне я ещё долго врала, что принесу книжку завтра, но всё не приносила. Я очень боялась, что Соня всё расскажет своей маме. А Сонина мама - моей.
Потом мы с Соней ещё учились в одной школе, правда она была на один класс старше меня. И она всегда знала про меня: "Это Даша, которая украла у меня книжку".
Никакое плохое дело не приносит радости. Я хотела взять книжку себе, но она не досталась мне. И это правильно. Она, наверное, до сих пор, лежит где-нибудь в кустах, и никто её не разглядывает.
Сейчас я готова купить тысячу таких маленьких книжечек и отдать их той девочке Соне.
А ещё говорят, что если что-то украсть, то и у тебя убудет. Это правда. Я потом потеряла от своей любимой куклы одну туфельку. И ещё куда-то пропал ключик от заводного цыпленка. И он больше не мог смешно стучать клювом об пол.
Как мы мёрзли
Тётя Валя и дедушка Юра пригласили нас встретиться на ВДНХ, погулять и покататься на аттракционах.
ВДНХ - это выставка достижений народного хозяйства. Раньше все иностранцы, когда приезжали в Москву, обязательно посещали Красную площадь, Кремль и ВДНХ.
Стоял весенний солнечный денёк. Такой обманчивый денёк. Солнце так и заливает всю комнату. И кажется, что на улице тепло-тепло. А когда выйдешь - то прохладный ветер тебя обдувает и понимаешь, что совсем ещё не тепло.
Вот так и мы с Пашей. Выглянули в окно (мы на десятом этаже жили) - а там почти лето. Птички поют, яркое солнце светит, снег растаял, травка зеленеет. Ну какие тут куртки и шапки? Мы оделись с Пашей почти по летнему - я в колготочки, туфельки, юбочку и вязанное пончо. Пончо - это такая накидка без рукавов. Как оно мне нравилось! Я его ещё ни разу не надевала. Мне его недавно тётя Валя из-за границы привезла. И мне хотелось в нем покрасоваться. А Паша надел легкие брючки, рубашечку и тонкий свитерок.
Мама сказала:
- На улице ещё холодно. Нужно надеть шапки и куртки.
- Мама, ну посмотри какая жара на улице! - возмутилась я.
- Мама, нам не будет холодно! - заверил Паша.
Мама поспорила с нами, поспорила, а потом махнула рукой, мол, ну как хотите...
Мы вчетвером - я, Паша, мама и папа - вышли на улицу. Нас сразу обдул прохладный ветерок. Но мы подумали: "Потом днем растеплится, не замёрзнем".
В автобусе и метро не холодно было. А вот когда к ВДНХ подошли - уже подмерзать стали. Тётя Валя нас как увидела - ахнула:
- Ну вы даете!
Сама-то она в берете и плаще была. Да и дедушка Юра тоже тепло одет.
Но мы ещё храбрились.
- Тётя Валя, нам не холодно, - уверяли мы.
На бесплатном паровозике мы доехали до середины ВДНХ. Тут-то мы с Пашей окончательно и замерзли. Носы покраснели. Губы посинели. А сами дрожим.
- Мама, а ты нам куртки и шапки не взяла? - спрашиваем с надеждой.
- Нет. Вам же тепло было.
Мама и тётя Валя нам свои беретки отдали, а папа - пиджак. Мы с Пашей в него вдвоём влезли и так ходили. Моя рука в одном рукаве, а его рука в другом.
- Ну что, на аттракционах кататься будете? - предложила тётя Валя.
Посмотрели мы с Пашей на огромное колесо обозрения с открытыми кабинками и нам ещё холоднее стало. Да и как в одном пиджаке в люльку запрыгивать?
- Нет, не будем кататься, - пробурчали мы.
- Может мороженое?! - шутит папа. - Хотите, по десять порций?
Представили мы, как придется есть холодное мороженое, поёжились и вежливо отказались:
- Нет, спасибо, не хочется.
- Какое им мороженое, - говорит мама. - Они от него в снеговиков превратятся.
- Первый раз вижу детей, которые не хотят кататься на аттракционах и отказываются от мороженого, - удивилась тётя Валя.
Мы с Пашей тоже таких детей раньше не видели.
Хотели мы в павильон "Космоса" зайти. Скафандры и спутники посмотреть, да он почему-то закрыт оказался.
Что ж, мороженого не поесть, на аттракционах не покататься, даже побегать - и то невозможно... Решили мы тогда домой ехать, как говориться, несолоно хлебавши. То есть ничего не получив.
И уже в обратную сторону повернули. А тут навстречу нам группа людей идёт. Фотографируются, смеются, о чем-то разговаривают. И говорят не по-русски. Сразу понятно - иностранцы. А одеты-то как! У одного белая чалма на голове, огромная, с пером, шаровары широкие, вышитые золотой ниткой, а на плечах черная спортивная куртка.
Мы с Пашей встали как вкопанные и с любопытством стали их рассматривать. Иностранцы тоже нас заметили и тоже остановились. Улыбаются, что-то оживленно друг другу говорят и на нас посматривают. А потом тот, что в белой чалме, подошёл к нам и дружелюбно сказал:
- Ты и ты - смешной одежд.
- У тебя тоже смешная одежда, - не задумываясь сказал Паша.
- Паша, что ты говоришь, - засмущалась мама.
Но иностранец ещё больше заулыбался, поднял фотоаппарат странной формы, кивнул нашему папе, как бы спрашивая разрешения, и щелкнул кнопкой. Через несколько секунд из фотоаппарата вылез белый картонный квадратик. Иностранец подхватил его и протянул нам. Мы с Пашей взяли непонятную карточку. Она сначала была черная, но постепенно на ней стали проявляться очертания. Это оказалась фотография! Наша! А на ней мы, да смешные какие! Из пиджака две головы торчат: одна в красной беретке, другая в бежевой. Как будто чудо-юдо двухголовое! Да ещё и с четырьмя ногами и двумя руками. Увидели мы себя и давай хохотать! Иностранцы смотрят на нас и тоже смеются. И мама смеется, и папа смеется. Даже тётя Валя и дедушка Юра улыбаются. И нам с Пашей от этого общего смеха стало весело и тепло.