— Прекрасно. У вас есть какие-нибудь письма от Дэйви?
— Конечно, нет!
— Он мог писать Сэнди. Хорошо бы узнать, его ли рукой написано это стихотворение.
— Понятия не имею.
— Я уверен, что да. А фотография Дэйви у вас есть?
— Откуда у меня может быть его фотография?
— Оттуда же, откуда у вас дневник вашей дочери.
— Вам непременно надо тыкать мне этим в лицо?
— Да нет. Просто было бы полезно прочитать его. Это очень бы помогло.
Она снова отдалась во власть мрачных сомнений. Напряженный взгляд ее устремился вперед, за кривую будущего.
— Так где же дневник, миссис Себастиан?
— Его больше нет, — осторожно начала она. — Я его уничтожила.
Я понял, что она лжет, и даже не попытался скрыть этого от нее.
— Каким образом?
— Разжевала и проглотила, если угодно знать. А теперь извините меня. У меня страшно болит голова.
Она остановилась в дверях, ожидая, пока я покину комнату. Потом закрыла и заперла ее. Замок на двери был новый.
— Чья эта была мысль — поставить замок?
— В общем-то, Сэнди. Последние месяцы она все больше искала независимости. Даже больше, чем надо.
Она ушла в другую спальню и захлопнула дверь. Себастиана я нашел снова в кухне за чашкой кофе. Он уже успел умыться, побриться и пригладить свои вьющиеся каштановые волосы. Был в пиджаке, при галстуке и при улыбке.
— Хотите еще кофе?
— Нет, спасибо. — Я вынул маленький черный блокнот и сел рядом с ним. — Можете описать Дэйви?
— Мне он показался юным убийцей.
— Но убийцы бывают разной комплекции. Какого он примерно роста?
— Почти как я. Во мне около шести футов.
— А вес?
— Тяжеловат, наверное, фунтов двести.
— Атлетически сложен?
— Я так и думал, что вы это спросите. — В его голосе зазвучали ноты угрюмого соперничества. — Но я положил бы его на обе лопатки.
— Не сомневаюсь. Опишите его лицо.
— Недурен собой. Но взгляд озлобленный.
— Был озлобленный до того, как вы пообещали разнести ему башку, или после?
Себастиан привстал:
— Послушайте, если вы держите не нашу сторону, тогда за что, спрашивается, мы должны вам платить?
— Именно за это, — сказал я, — а также за кучу скучных вопросов. Вы что, думаете, мне нравится такое времяпрепровождение?
— Мне тоже не нравится.
— Но дело-то касается вас. Какого цвета у него волосы?
— Светлые.
— Длинные?
— Короткие. Наверное, его остригли в тюрьме.
— Глаза голубые?
— По-моему, да.
— Борода, усы?
— Нет.
— Как он был одет?
— Обычно, как все они одеты. Узкие брюки, которые держатся на бедрах, выцветшая голубая рубашка, сапоги.
— А как он говорит?
— Как? Языком. — Себастиан был уже на пределе.
— Как человек образованный или необразованный? Как хиппи или нормально?
— Не берусь судить, я недолго его слушал. Он вышел из себя. Мы оба вышли из себя.
— К кому бы вы его причислили?
— К шпане. К опасной шпане. — Он вдруг как-то быстро развернулся и глянул на меня, сделав большие глаза, будто и его отнесли к этой же категории. — Извините, мне пора в офис. У нас назначено важное совещание по программе на будущий год. А затем я собираюсь на обед с мистером Хэккетом.
Но прежде чем он ушел, я выудил из него описание машины его дочери. Двухдверный «дарт» выпуска прошлого года, светло-зеленый, зарегистрирован на его имя. Он не согласился, чтобы я внес «дарт» в официальный список угнанных автомобилей. А также сообщить об этом в полицию.
— Вы даже представить себе не можете, что это значит в моей должности, — сказал он. — У меня должна быть безупречная репутация. Стоит ей пошатнуться, и я полечу вниз. Клиенты нашего банка должны полностью мне доверять.
Он укатил в новом «олдсмобиле», который, судя по корешку в его чековой книжке, стоил ему сто двадцать долларов в месяц.
Глава 3
Несколько минут спустя я впустил в дом Хейди Генслер. Она оказалась аккуратным на вид подростком с соломенными волосами, которые падали на ее тонкие плечи. Никакой косметики. В руках сумка с учебниками.
Во взгляде ее светло-голубых глаз сквозила неуверенность.
— Это вы хотели поговорить со мной?
— Да, — сказал я. — Моя фамилия Арчер. Входите, мисс Генслер.
Она посмотрела мимо меня в глубину дома.
— Что случилось?
Из своей комнаты в розовом воздушном одеянии появилась миссис Себастиан.
— Входи, Хейди, дорогая, не бойся. Очень мило, что ты пришла. — Однако голос ее звучал не слишком приветливо.
Хейди вошла. Она чувствовала себя очень неловко.
— Что-нибудь случилось с Сэнди?
— Мы еще не знаем, дорогая. Я могу открыть тебе все обстоятельства, но только при одном условии: ты обещаешь никому ничего не рассказывать ни в школе, ни дома.
— Конечно, не расскажу. Я никогда не рассказываю.
— Что ты хочешь этим сказать, дорогая: «никогда не рассказываю»?
Хейди прикусила губу:
— Хочу… Ничего не хочу.
Миссис Себастиан устремилась к ней, подобно розовой птице с вытянутой вперед темной головкой.
— Ты знала, что Сэнди встречается с молодым человеком?
— Я не могла этому помешать.
— И нам ничего не сказала? Разве так поступают друзья, моя милая?
— Я дружу только с Сэнди, — чуть не плакала девочка.
— Ладно. Хорошо. Тогда, значит, ты поможешь нам благополучно вернуть ее домой, правда?
Девочка кивнула.
— Она что, сбежала с Дэйви Спеннером? Прежде, чем ты ответишь, вспомни, ты должна дать обещание никому ничего не рассказывать.
— Вряд ли в этом есть необходимость, миссис Себастиан, — вмешался я. — К тому же вопросы я предпочел бы задавать сам.
— А откуда мне знать, что вы не скажете лишнего? — повернулась она ко мне.
— Ниоткуда. И вообще в сложившейся ситуации ничего предусмотреть нельзя. Поэтому не лучше ли вам уйти и предоставить мне разбираться во всем?
Миссис Себастиан уйти отказалась. Она готова была испепелить меня. Но меня это мало волновало. Я сразу понял, что в данном случае я вряд ли обрету друзей и очень немного заработаю.
Хейди тронула меня за рукав.
— Мистер Арчер, не подвезете ли вы меня в школу? Когда Сэнди нет, мне не на чем ехать.
— С удовольствием. Когда надо выехать?
— Да хоть сейчас. Если я приезжаю задолго до первого урока, я успеваю повторить домашнее задание.
— Вчера Сэнди отвозила вас в школу?
— Нет. Я ехала на автобусе. Она позвонила мне утром, примерно в это же время. Сказала, что в школу не поедет.
Миссис Себастиан прислушалась.
— А она сказала тебе, куда едет?
— Нет.
Лицо девочки приобрело замкнутое, неприступное выражение. Если она и знала что-то еще, матери Сэнди она не собиралась об этом докладывать.
— По-моему, ты лжешь, Хейди, — сказала миссис Себастиан.
Девочка вспыхнула, на глаза ее навернулись слезы.
— Вы не имеете права так со мной разговаривать. Вы мне не мать.
Я снова вмешался. Мне было ясно, что ничего представляющего интерес в этом доме не будет сказано.
— Пойдемте, — сказал я девочке. — Я подвезу вас до школы.
Мы вышли на улицу, сели в мою машину и поехали вниз с холма в сторону автострады. Хейди сидела совершенно спокойно, но сумку с учебниками положила на сиденье между нами. Возможно, вспомнила, что садиться в машину с незнакомым мужчиной не полагается.
— Миссис Себастиан всегда обвиняет меня, — спустя минуту заметила она. — Это несправедливо.
— Обвиняет? В чем?
— Во всем, что делает Сэнди. Но если Сэнди мне все рассказывает, это еще не значит, что я несу ответственность за ее поступки.
— Что значит все?
— Ну хотя бы про Дэйви. Не могу же я бегать к миссис Себастиан и сообщать все, что мне сказала Сэнди. Я не доносчица.
— Но вы совершили кое-что более недопустимое.
Я задел ее честь, и она ответила с вызовом:
— Что, например?
— Вы позволили своей лучшей подруге попасть в беду и пальцем не пошевелили, чтобы остановить ее.
— Ничего я не позволяла. Разве я могла удержать ее? К тому же она вовсе не попала в беду. В том смысле, в каком вы говорите.
— А я вовсе и не говорю про то, что у нее будет ребенок. Это еще не самое худшее из всего, что может случиться с девушкой.
— А что самое худшее?
— Жизнь ее может оборваться раньше, чем она захочет иметь ребенка. Или она вдруг чересчур быстро повзрослеет.
Хейди тоненько пискнула, словно маленький испуганный зверек. И произнесла приглушенным голосом:
— Что-то в этом роде и случилось с Сэнди. Откуда вы узнали?
— Я уже не раз видел, что случалось с девушками, которые были слишком нетерпеливы. Вы знакомы с Дэйви?
— Я его видела, — не сразу ответила она.
— Что вы о нем думаете?
— Он, конечно, личность впечатляющая, — осторожно сказала она. — Но не думаю, что он подходит Сэнди. Он груб и необуздан. По-моему, он какой-то одержимый. А Сэнди совсем другая. — Она помолчала, задумавшись. — Беда, которая с ней случилась, уже случилась.
— Вы хотите сказать, что она влюбилась в Дэйви?
— Нет, я имею в виду другого человека. По сравнению с ним Дэйви Спеннер не такой уж плохой.
— Кто он?
— Сэнди не называла его и вообще не хотела говорить о нем.
— Откуда же вы тогда знаете, что Дэйви лучше?
— Нетрудно догадаться. Сэнди сейчас спокойнее, чем прежде. Раньше она все время говорила о самоубийстве.
— А когда это раньше?
— Летом. До начала школьных занятий. Она собиралась войти в воду у Зума-Бич и уплыть в открытый океан. Я отговорила ее от этого.
— Что же ее мучило? Любовные дела?
— Можно сказать и так.
Больше Хейди мне ничего не поведала. Она дала Сэнди торжественную клятву: ни слова ни о чем. И уже нарушила ее, сообщив мне кое-что.
— Вам случалось видеть ее дневник?
— Нет. Я знаю, что она вела дневник. Но она никогда никому его не показывала. — Она повернулась ко мне и натянула юбку на колени. — Можно мне задать вам вопрос, мистер Арчер?
— Пожалуйста.
— Что случилось с Сэнди? На этот раз?
— Не знаю. Двадцать четыре часа назад она уехала из дому. Накануне вечером мистер Себастиан помешал ее свиданию с Дэйви в Западном Голливуде. Он насильно увез ее домой и на всю ночь запер в комнате.
— Чего же тогда удивляться, что Сэнди ушла из дому? — спросила Хейди.
— Между прочим, она прихватила с собой отцовскую двустволку.
— Зачем?
— Не знаю. Зато мне стало известно, что за Дэйви числится преступление.
Девочка не отреагировала на мой скрытый вопрос. Она сидела, уставившись на свои кулаки, зажатые между коленок. Мы спустились с холма и направлялись к Вентура-бульвару.
— Как вы думаете, мистер Арчер, она сейчас с Дэйви?
— Именно это я и собираюсь узнать. Куда дальше ехать?
— Одну минуту. Остановитесь у обочины.
Я припарковал машину в по-утреннему густой тени зеленого дуба, которому каким-то образом удалось уцелеть, когда прокладывали автостраду и проезжую улицу.
— Я знаю, где живет Дэйви, — сказала Хейди. — Сэнди однажды брала меня с собой в его берлогу. — Она употребила это жаргонное словечко с оттенком гордости, будто оно доказывало, что она уже взрослая. — Он живет в «Лорел Апартментс» в Пасифик Пэлисейдс. Сэнди сказала мне, что квартира там ему ничего не стоит, потому что он присматривает за бассейном и обслуживающим персоналом.
— Что произошло, пока вы там были?
— Ровным счетом ничего. Мы просто сидели и болтали. Шел очень интересный разговор.
— О чем же вы болтали?
— О том, как сейчас живут люди. Об ужасных нравах.
Я предложил Хейди довезти ее до самой школы, но она сказала, что поедет на автобусе. Я высадил ее на углу, и она осталась стоять там — нежное создание, словно потерянное в этом мире высоких скоростей и низкой морали.
Глава 4
На углу Сансет-бульвара я съехал с Сепульведы и направился на юг к центру Пасифик Пэлисейдс. Свернув налево по Чотоква, я очутился на Элдер-стрит, полого спускавшейся к морю.
«Лорел Апартментс» оказался одним из новых и небольших жилых домов в этом районе. Я оставил машину у обочины и вошел во внутренний двор.
Сверкал на солнце плавательный бассейн. Кустарник в саду был аккуратно подстрижен. В зеленой листве рдели красные цветы боярышника и пурпурные головки багрянки.
Из квартиры на первом этаже появилась женщина, сама похожая на красный боярышник. В ярком платье, оранжевом с черным, босая, она двигалась так, будто привыкла, что за каждым ее движением следят. Ее красивое лицо казалось чуть грубоватым под шапкой крашеных волос. Ноги у нее были стройные и загорелые.
Приятным уверенным голосом — судя по произношению, в колледже ей не довелось учиться, — она спросила, что мне угодно.
— Вы здесь хозяйка?
— Да. Меня зовут миссис Смит. Это мой дом. Но свободных квартир в данный момент у меня нет.
Я назвал ей себя.
— С вашего разрешения я бы хотел задать вам несколько вопросов.
— О чем?
— У вас служит некий Дэйви Спеннер.
— Разве?
— Насколько мне известно, служит.
Вяло пытаясь защититься, она сказала:
— Неужели хотя бы для разнообразия нельзя оставить его в покое, а?
— Да я его и в глаза никогда не видел.
— Но вы же полицейский, разве нет? Если наступать все время ему на пятки, он наверняка опять свернет с правильного пути. Вы этого добиваетесь? — Голос ее низкий, но сильный рокотал, точно пылающий горн.
— Нет, и к тому же я не из полиции.
— Значит, из отдела по надзору за условно осужденными? Для меня это все одно. Дэйви Спеннер — хороший мальчик.
— И у него есть, по крайней мере, один хороший друг, — заметил я, надеясь изменить тон беседы.
— Если вы имеете в виду меня, вы не ошиблись. А что вам надо от Дэйви?
— Всего лишь задать ему несколько вопросов.
— Задайте их мне.
— Хорошо. Вы знакомы с Сэнди Себастиан?
— Встречались. Очень миленькая девушка.
— Она сейчас здесь?
— Она здесь не живет. Она живет со своими родителями где-то в районе Вудлэнд Хиллс.
— Вчера утром она исчезла из дому. Здесь она была?
— Вряд ли.
— А Дэйви?
— Я еще не видела его сегодня утром. Я сама только что встала. — Она задрала голову и посмотрела на небо, как женщина, которая любит свет, но не всегда имеет возможность им наслаждаться. — Значит, вы все-таки полицейский?
— Частный детектив. Меня нанял отец Сэнди. Надеюсь, вы будете благоразумны и дадите мне поговорить с Дэйви.
— Говорить буду я. Вы же не хотите, чтобы он прогнал вас.
Она проводила меня до маленькой квартиры в задней части дома рядом со входом в гараж. На белой карточке на двери было написано «Дэйви Спеннер» точно тем же почерком, что и стихи, выпавшие из книги Сэнди.
Миссис Смит легко постучала и, не получив ответа, окликнула:
— Дэйви!
Из-за двери послышались голоса: молодой мужской голос и затем голос девушки, от которого ни с того ни с сего мое сердце часто забилось. Я услышал мягкие шаги. Дверь отворилась.
Ростом Дэйви был не выше меня, но плотнее, он закрыл собой весь дверной проем. Мускулы его так и ходили под черной футболкой. Он сердито посмотрел вверх на солнце, будто был им когда-то отвергнут.
— Я тебе нужен?
— Твоя девушка у тебя? — В голосе миссис Смит прозвучала нота, которую я не совсем понял. Не ревнует ли она, подумал я.
По-видимому, Дэйви уловил эту ноту.
— Что-нибудь случилось?
— Вот этому джентльмену кажется, что да. Он говорит, что твоя девушка пропала.
— Как это пропала? Она здесь. — Голос его звучал монотонно, он старался сдерживаться. — Вас, конечно, прислал ее отец? — обратился он ко мне.
— Угадали.
— Вернитесь и скажите ему, что сейчас двадцатый век, вторая его половина. Может, и были времена, когда старику отцу удавалось, заперев дочь на замок, совладать с нею. Да только те дни давно миновали. Так и передайте старику Себастиану.