- Ещё и "перст" какой-то... Сказал бы я, как этот орган называется!!
Мотя отшвырнул от себя книгу и поплёлся на выход. Здесь ему было больше нечего делать.
Сколько он просидел на этой лавке на площади - пять минут, час? Самое смешное, что мысли - и толковые, и бестолковые - дружно покинули место привычной дислокации, оставив Матвея в несвойственной ему прострации.
"...Помимо Главного, у нас ещё два Хрена есть, правда, один уже наполовину в маразме, а второй, наоборот, молодой ещё, лет через десять-пятнадцать поумнеет, а пока он Главному не конкурент..." Каму-кун из тех, кто за базар отвечает, стало быть, так и есть. Стало быть, куковать здесь Бычаре не дни и не месяцы, а годы. Долгие, долгие, долгие годы... Вдали от привычной цивилизации, без возможности устроиться на нормальную работу, без начального капитала... хотя нет, деньги-то как раз имеются, честно награбленные и честно выигранные. Но всё равно жесть и тоска зелёная. Прям хочется задрать башку в небо и завыть по-волчьи, средь бела дня, без всякой Луны.
- У-у-у... А-а-а, урод, а ну стой, кепку верни!!
Возвращение в сказявскую реальность получилось стремительным и неприятным: какой-то лихой мужичонка в обносках на бегу сдёрнул с Моти нежно любимую им бейсболку с логотипом "Манчестер Юнайтед". Дружбан из самой Англии привёз! А это ворьё даже слова "футбол", поди, не знает, а туда же, тырит всё подряд, лишь бы стырить.
Пустая Мотина голова опустела и снаружи, что было эквивалентно ещё одной катастрофе. Пока он очухался, вскочил со скамейки и, вопя, устремился вслед за воришкой, драгоценное время было упущено. Ходить бы ему ко всем бедам без кепки, но судьба решила не добивать страдальца и послала навстречу помянутого им японского городового. Смешной паренёк недаром занимал эту должность: не только вмиг вычислил преступника, но и задержал его. На Мотин взгляд, более чем эффектно - душевным ударом пяткой в лоб в высоком прыжке с разворотом. Вот это растяжка!
- Кий-я!!
Хрясь!
- Ы-ы-ы!
Шлёп!
- Ну, вот и всё. Протас Косой, наконец-то я поймал тебя с поличным, на сей раз не отвертишься!
- Щас и от меня огребёшь, Протас - подбитый глаз! В натуре окосеешь!
- Спокойно, Матвей, без рукоприкладства, - строго сказал городовой, поправляя съехавший колпачок. Кивком подозвал к себе двоих дюжих молодцев в одинаковых серых кафтанах с погонами, и те живо сцапали брыкающегося преступника. Связали ему загребущие ручонки и поволокли с площади, не иначе, в "полицейский" участок.
Каму-кун, вернув пострадавшему его собственность, уходить не спешил. Проницательный парень... Или у Моти всё на лице написано?
На ближайшей скамейке сидели и болтали ногами двое пацанят; при виде хмурого Быкова и улыбчивого японца они дружно решили уступить им своё место.
- Ну что, Матвей, как успехи?
- За-ши-бись...
К чести городового, весть о явлении Песца он воспринял стоически. Покачал головой, вздохнул, послал очередного помощника запереть "огрызок" и никого туда не пускать, тут же, на коленке, накатал докладную стольнику и отправил с прилетевшим по свистку голубем.
- Жалко мужика, не ко времени его схомячили. Ты не думай, он завтра-послезавтра снова народится, они, Хрены, нация редкая и потому безмерно живучая. Да только ждать, пока он вырастет и поумнеет, надо и того больше, лет сорок-пятьдесят...
Мотя застонал.
- Ну вот что ты ноешь? Это же не тебя съели! - укорил японец. - Не тебе в чужом желудке скучать, не тебе возрождаться, как фениксу из пепла, когда вместо пепла, уж прости, навоз выступает... Тут не кукситься, радоваться надо!
Быков поневоле проникся и закивал.
- Ладно, согласен. Это я скорее от неожиданности растерялся. А теперь вот думаю - а что, если и без Хрена можно узнать про то условие? Надо было сразу в его записях покопаться, наверняка бы всё нашёл, что надо. Или условие, или хоть списки попаданцев с адресами, если кто здесь остался. Пошёл бы да спросил, что там надо пообещать и кому...
- Задним умом мы все сильны, - усмехнулся городовой. - А сейчас поздно, Матвей, палата опечатана, теперь туда уже никому ходу нет. Стольник с минуты на минуту сам примчится выяснять, как всё случилось, и тебя как свидетеля вопросами замучает. Но к книгам и записям не подпустит, их до нового Хрена законсервируют, такое на моей памяти уже раз было. Без штатного умника жить, конечно, труднее, но вполне возможно. Значит, и ты проживёшь. А насчёт условия могу вот что посоветовать. Списки попаданцев засекречены, это да, но сами они - те, кто остался - ни от кого не прячутся и происхождения своего не скрывают, ни к чему им это. Стало быть, коль встретишь ты соотечественника, никто тебе его расспросить не запретит. Ответит или нет - другой вопрос, может, Хрен с них клятву о неразглашении брал, я не в курсе, но попытка не пытка. Мотай на ус, Матвей - хоть ты и не Хрен, а голову на плечах имеешь, и не только для того, чтобы в неё есть. Думать тоже надо, полезное, говорят, занятие...
Быков ничуть не обиделся, наоборот, благодарно хлопнул парня по плечу.
- Всё верно говоришь! Может, тебя пока Временным Хреном назначить? А, сенсей? Ладно-ладно, шучу, не делай такое лицо... Скажи-ка тогда, как мне, простому рабочему парню, у вас тут устроиться? В каком районе хату снять, чтоб поспокойнее, какие специалисты у вас в дефиците, ну и всё такое прочее. Или хоть подскажи, к кому обратиться. Чую, что застрял я в вашей "сказочке" по самые гланды, значит, по любому надо окопаться и осмотреться. А уж потом в разведчика играть...
- Вот это нужный настрой! - обрадовался городовой. - Не волнуйся, люди у нас отзывчивые. Шапку снимут, это да, но попадёшь в настоящий переплёт - всегда помогут, чем смогут, сам увидишь! Кстати, а вот твой потенциальный работодатель несётся, - незаметный кивок в сторону въехавшей в это время на площадь ярко-красной повозки. - Наш градоначальник или, попроще, стольник, Полуэкт Полуэктович Букашкин, фигура во всех смыслах значительная. Лови момент - ты свидетель, но ты и пострадавший, обрисуй ему ситуацию, может, проникнется и не только словом подскажет, но и делом поможет. Материально, ну или связями.
- Понял. Намотал, - подмигнул Матвей.
"Сами мы не местные, пустите воды попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде. Главное, не переиграть..."
Два часа спустя Мотя вихрем взлетел на второй этаж, символически постучался в Яговскую дверь, распахнул её с воплем "Собирайтесь!" и... застыл столбом на пороге. Комната была пуста. Ни Прекрасных, ни их немногочисленных пожитков. Что опять случилось??
Этот вопрос он вежливо задал хозяину гостиницы, прихватив того за ворот рубахи и подняв над полом до своего уровня.
- Ничего не знаю, вот совсем ничего, ей-ей!
А у самого глазюки бегают... Пришлось ещё пару раз тряхануть для острастки. Тут-то и выяснилось, что постояльцы его, Матвея, просто не дождались. Что мальчонка с самого утра то к окну бегал, то за ворота, даже на крышу залез, "дядюшку" своего высматривая. Пообедали оба плохо, не столько ели, сколько в тарелках ковырялись. Старуха даже обиделась, потому как щи да рыбные пироги её главная кулинарная гордость. Ну, она и разворчалась при постояльцах, а дед от себя добавил - намекнул тишком, что не прочь навестить такую красавицу. Скажем, сегодня ночью, лучше сама выходи, но имей в виду, что запасной ключик от твоей дверки у меня имеется... Видимо, это стало последней каплей: женщина из-за стола выскочила, деньги не положила - швырнула, да так, что они в разные стороны раскатились. Говорит, пошли отседова, Кузенька, поищем себе другое место. А Матвей, знать, сразу от Хрена к себе домой перенёсся, не жди его больше, не придёт. Забыл уж, верно, про нас, возвращение своё отмечаючи, и правильно сделал. Не сердись на него, сынок, говорит, ему там лучше будет. А нам - здеся. Так что давай собирайся поскорей. И не плачь, ладно? И я не буду... А у самой глаза блестят.
Мотя на автомате опустил руку с дедом. Тот, кряхтя, принялся растирать шею. Попробовал посмотреть с укоризной - да Матвей на него сам так глянул, что хозяин срочно вспомнил о каких-то несуществующих делах и свалил.
Уложился Быков, как в армии, за минуту - просто сгрёб все вещи в охапку и комом сунул в мешок. За пять минут сторговал хозяевам своего вредного коня, к явной выгоде последних (неохота время терять) и, не оглядываясь, пошёл со двора. Сразу за воротами остановился, повертел головой по сторонам, раздумывая, куда идти в первую очередь. На халявную хату, виртуозно выцыганенную у стольника, или сначала всё же походить-поискать этих недоверчивых? Без них в большом шумном городе почему-то стало совсем пусто...
Два шага налево... или лучше направо? Куда?! Мотя в кои-то веки призвал на помощь интуицию, даже глаза прикрыл, пытаясь уловить подвластные каждой женщине "сигналы" и "флюиды". Нет, ничего, молчит Вселенная, как рыба об лёд. Хотя...
Следующие полчаса Матвей двигался в стиле "пьяный параноик". Не получив подсказок ни от местного информационного поля, ни от аборигенов (деловые колбасы, знай только отмахиваются - не видали мол, никаких рыжих детей, их матерей и сивых меринов), он решил создать их искусственно, то есть цепляться глазом за всё подряд. Мелькнул впереди похожий коняга - идём туда, видим указатель на улицу Гончарную и Сапожную - чешем по первой, потому что она на "Г", как деревня Гадюкино. А уж Распрекрасную и вовсе пропашем вдоль и поперёк!
Повезло ему неожиданно. На самой бесперспективной со всех сторон улочке под названием Мышиный тупик. И впрямь тупик, всего несколько домов, одичалый сад за высоким покосившимся забором... Зачем он сюда свернул?
Видимо, затем, чтобы вовремя и на чистом автомате поймать летящего с этого самого забора растрёпанного рыжего мальчишку. Оглушительный, быстро смолкнувший собачий лай... Очередной городской воришка?
- Дядя Мотя!! Я тебя нашёл!!!
Аж сердце захолонуло - не с испуга, от счастья. Он с трудом удержал в дрогнувших руках упоённо визжащую ношу.
- Кузька, малыш!..
- Ты не уехал, я так и знал! Я знал!! Говорил ей, давай ещё подождём, а она...
- Что, опять сбежал? - не в силах погасить улыбку, спросил Матвей.
- Ага! Мне новая гостиница совсем не понравилась, у дедки с бабкой лучше было. Я говорю - давай вернёмся, а мамка ни в какую. Я говорю - хоть на минуточку, забежать, спросить про тебя - вдруг ты приходил или хоть на словах велел попрощаться, а она... Меня в комнате заперла. Вот глупая, правда?
- Нет. Не глупая - недоверчивая просто. С её опытом неудивительно...
- Подумаешь, опыт! Тебе-то можно верить, да, дядь Моть? Ты ж не пустобрёх какой-нибудь, ты другой, честный! Я вот верил, что ты вернёшься, железно, а она - вот ни на столечко не верила. И кто в результате прав оказался, скажи, кто?!
- Ты, Кузенька, ты! Всё ты верно думал. Разве я мог вот так вас взять и бросить? Не дождётесь, ясно? Я теперь у вас в столице надолго останусь. Не знаю ещё на сколько, но надолго. Давай, пошли за мамкой. Где вы остановились, хоть помнишь? Нефиг вам в ваше дождливое Гадюкино возвращаться, со мной жить будете. Мне стольник только что целый дом во владение пожаловал.
- Да ну?? А за что? Большой дом? Где?
- Всё расскажу, когда мамку заберём. А какой дом - так я его и сам ещё не видел. Но все уверяли, что хороший. Вот, смотри, какой ключ от него дали красивый!
- Ого-го! Супер! Ты, наверное, успел какой-нибудь подвиг совершить, да?
Матвей невольно закашлялся.
- Ну... не совсем.
Не рассказывать же ребёнку о своём выступлении в духе Остапа Бендера, результатом которой и явилось его новое столичное жилище. Правда, пока временное - "до вставания на ноги", но, как любил говорить начальник его цеха Петрович, нет в жизни ничего более постоянного, чем временное. Так что о крыше над головой можно теперь не беспокоиться. Да и не только о ней. Тот же Полуэкт, при ближайшем рассмотрении оказавшийся на редкость адекватным мужиком, пообещал посодействовать и в плане работы. Никаких заводов у них в Сказяви, понятное дело, нет, но попробовать себя в качестве кузнеца, жестянщика или ещё кого - милости просим. Изъявите желание - и подучим, и подскажем, и сами с удовольствием наберёмся опыта у продвинутого специалиста.
Словом, всё пока складывается очень даже неплохо, даже стыдно, что он по первости так сботвился. Дело за малым... Точнее, за малЫм и его матерью.
* * *
Матвей рассеянно пялился в начинающее темнеть небо и умиротворяющее поскрипывал. Точнее, поскрипывала привязанная к толстой ветке старой фиги качель - щербатая досочка на двух крепких верёвках. Не только Кузьку, даже его немалую тушку выдержала, хорошо... И думается лучше.
Дум у Моти было много. О новом доме, который на деле оказался даже круче, чем он надеялся, о предстоящей встрече с Полуэктом и местными умельцами, о всей своей будущей жизни здесь - не такая уж и страшная перспектива, если дать себе время с ней свыкнуться. Откуда-то появилась уверенность, что всё будет хорошо. Такой, как он, и в Едрит-Мадрите не пропадёт, заживёт себе не хуже, чем в родном Подмосковье! Или даже лучше. И пусть тут нет телевизора с интернетом, а местная газета больше напоминает комиксы, воду придётся таскать из колодца, запасать на зиму дрова и методом проб и ошибок учиться вести хозяйство - он что, не мужик, что ли? Справится. Тем более, рядом будут те, кто в случае надобности поможет и подскажет.
Как же здорово в конце концов всё сложилось! Ягу они с Кузькой нашли довольно скоро - мальчишка не успел далеко убечь и уже минут через десять вывел Матвея к обшарпанному дому с гордой надписью "Царское подворье". Ну-ну... Успевшая обнаружить пропажу мать, потрясая кулаком, выскочила им навстречу, но, узрев Мотю, вмиг остыла и откровенно смутилась. И было с чего - это ведь она, а не Кузька, усомнилась в нём, она уверилась, что попаданец свалил от них по-английски и сама поступила так же.
Наверно, именно из-за чувства неловкости женщина так быстро дала себя уговорить. Точнее, не стала возражать и отбрыкиваться от Мотиного предложения жить вместе. Сказать по правде, это было и не предложение вовсе - он, как и Кузьку, просто поставил её перед фактом, собирайся, мол, да поживее, и пошли.
И они пошли. Матвей мысленно выдохнул... Если бы Яга упёрлась рогом, мотивируя своё несогласие тем, что она уже давно баба самостоятельная и сама решит, где и с кем ей жить, весомый контраргумент найти было бы трудно. Разве что связать её, перекинуть через Сивку и доставить до хаты в таком виде. Да, ещё и про кляп не забыть, а то вся столица будет потом на него пальцем показывать и ржать.
По счастью, принуждать и связывать никого не пришлось. Яга безропотно ехала на лошади, счастливый Кузька нетерпеливо скакал вокруг Моти и вслух мечтал о большом доме с садом и качелькой.
Как ни странно, почти всё заказанное сбылось, даже качели. Дом оказался не слишком большим, но добротным, с огромной печью и летней верандой на городской манер. А вот сад, старый и запущенный, был вместе с заросшим сорняками огородом навскидку соток на тридцать. Слегка покосившийся дровяной сарай, хлев, собственный колодец во дворе... Подновить всё - и живи - не хочу!
Кузькина мать с энтузиазмом занялась обустройством и уборкой, пристроив к делу и мужиков. Сынку - подметать в доме и снимать паутину с печки, Быкова - таскать тяжести и колоть дрова (в сарае обнаружилось несколько сухих поленьев). К вечеру все изрядно выдохлись, но управились. Дом, хоть и не стал по-настоящему уютным - из-за отсутствия занавесок, скатерти и других мелочей, но уже приобрёл вполне себе жилой вид. Весело трещали в печке дрова, Яга, напевая себе под нос, варила кашу из последней заначки крупы и компот из собранных Кузькой фигов. Завтра с утра они все вместе прошвырнутся по магазинам (или лавкам? без разницы) и купят всё необходимое - и еду, и вещи, и новые шмотки. А то они на вид словно семейка бомжей, все обтрёпанные за время дороги...