Что будет с отчим домом и с семьей, если обманщик уличит отца в афере, Оливьера совсем не волновало, тем более сейчас, когда он больше не принадлежал Филлипу Рю. Куда важней было собраться с силами и пережить сегодняшнюю ночь. Невольно вспомнил Черного вора, вот если бы супруг хотя бы вполовину был с ним так ласков, как и он! Нет, нечего об этом и мечтать, Фирт Бузель не из тех, кто будет думать о таких никчемных глупостях, как удовольствие омеги. Он тоже вроде бы красив, но эта красота иная, не как у Черного вора - надменная и ледяная… “О чем я, черт возьми? Нашел с кем сравнивать? Лица вора я никогда не видел. Возможно, он страшен, как гоблин. Но что с того, если с ним было так невыносимо хорошо!”
А с Бузелем? Он грубиян и церемониться не станет, но дело даже и не в страхе боли - после испытанного с вором наслаждения отдаться этому напыщенному индюку казалось Оли чуть ли не кощунством… “Нет, не хочу, я не хочу с ним, не хочу!.. Проклятье, Ригель, почему ты не пришел? Ты обещал, обманщик, ты же обещал?!”
Этот отчаянный безмолвный крик должен был вырвать Оли из дремы, но вместо этого лишил остатков сил, и он поник, охваченный ощущением полной беспомощности. Ригель и Черный вор, оба они такие же бесчувственные альфы, им дела нет до мук какого-то омеги. Да и с чего им беспокоиться о нем? Каждый тупой самец уверен, что омеги похотливы и развратны, только о том и думают, как поскорее выйти замуж и развалиться на постели под супруга…
Дверца открылась так неслышно, что Оли понял это только по ворвавшемуся внутрь потоку воздуха. В высоком головном уборе обернуться было трудно, но неизвестный этого ему и не позволил. На нос и рот легла чуть влажная тряпица, приятно пахнущая летним лугом, и он закрыл глаза, успев понять, что избавленье все-таки пришло.
***
Волнующий момент, которого ждали и гости, и зеваки, настал, и новобрачный Фирт Бузель нагнулся над изящным паланкином, чтоб вынуть из его глубин омегу. Лицо молодожена было по обычаю закрыто, снять покрывало должен был супруг.
Фирт потянул за легкий красный шелк и… отшатнулся, увидев длинный крючковатый нос и утонувшие в мясистом маленьком лице раскосые глаза арапа беты, которого весь город знал, как обитателя базара Му. Юродивый оскалил зубы, улыбка сделала его еще страшней, и протянул к Бузелю руку в белой шелковой перчатке, привычным жестом нищего, просящего монетку. Маркиз сделал еще один прыжок назад и натолкнулся взглядом на отца, лицо которого пылало, наливаясь гневом.
- Как это понимать, отец? - плаксивым голосом спросил молодожен, - что за неслыханная наглость? Я что, сейчас женился на юродивом с помойки? Где мой супруг? Где граф Оливьер Рю?
- Я спрашиваю вас о том же самом, что и сын, - сжимая руки в кулаки и сдерживаясь из последних сил, первый министр змеей шипел в лицо Филлипу. - Как ты посмел так опозорить нас перед толпой? Что ты задумал, Рю, какое дерзкое коварство?
- Ваше Превосходительство, я сам не понимаю, что случилось, - растерянный Филлип отчаянно пытался совладать с собой и сохранить лицо. - Меня подставили мои враги! Я разберусь, примерно накажу… они похитили Оливьера… они заплатят! Ваше Превосходительство, мне нет прощения, но все-таки простите! И в мыслях не было обидеть уважаемого свата, большая честь отдать в ваш дом единственного дорогого сына…
Тем временем толпа зевак, опешившая в первый миг от неожиданного поворота свадьбы, опомнилась и начала смеяться. Юродивый, не получив монетки, скорчил обиженную мордочку, потом вдруг неожиданно повеселел, стащил красивый головной убор и свадебное покрывало, зажал все это у себя подмышкой и юркнул вбок, смешавшись с ряжеными в масках. Толпа уже открыто хохотала, а Фирт не знал, куда деваться от стыда.
- Наш Му сегодня стал маркизом! Ну и денек, вот это да!
- Теперь наш Му оденется в шелка и бархат. Не мы, а он нам будет подавать на эль и мясо!
Кто-то уже свистел, как на дешевом представлении бродячих циркачей, хлопал в ладоши и подбрасывал вверх шапки, веселье набирало обороты, словно всеобщее безумие вдруг заразило горожан. Ригель, успевший отправить Оливьера в безопасное место, с удовольствием наблюдал за созданным им балаганом, стоя чуть сбоку, в тени одного из праздничных навесов. Как хорошо, что ему в голову пришла идея не просто умыкнуть со свадьбы жениха, но заменить юродивым. Такой скандал, лучше придумать трудно, теперь Филлипу не видать не только министерского поста, но и почетных полномочий главного владельца графства, ради которых он и обманул отца Ригеля.
Породистая рожа графа Рю сейчас была растерянной и жалкой. Такой же вид у сыновей Филлипа, только старший Уаби почему-то пышет гневом. А уж жених, красный как рак… жалко, не слышно, что он говорит…
- Отец, юродивый сбежал, - вот что Фирт Бузель говорил министру. - Надо его поймать, он должен знать, кто сунул его в паланкин вместо Оливьера.
- Ты идиот? Этот дурак не сможет ничего сказать, даже если велеть пытать. Он не умеет говорить, не зря его зовут в народе Му. Пойдем, довольно потешать толпу, - старший Бузель немного поостыл и был способен здраво рассуждать. - Надеюсь, что вы разберетесь со своими недругами, граф. Я верю, что вы не желали этого скандала, однако же не думайте, что я забуду и прощу сегодняшний позор, - повернувшись к Филлипу, жестко сказал он. - Даю три дня, чтобы найти преступника и наказать, иначе буду ходатайствовать перед Его величеством о снятии с вас полномочий главного владельца графства.
- Ваше Превосходительство, я отыщу его! Дайте неделю, я найду!…
- Три дня, Филлип, даю тебе три дня! - министр в сердцах сорвал с камзола праздничную ленту и бросил на землю возле паланкина. - Если не будет результатов, не показывайся на глаза.
- Я вас предупреждал, отец, что нужно отложить брак Оливьера, - глядя вслед Бузелям, чуть слышно прошипел Уаби. - Это все дело рук мерзавца Онисия, он опозорил нас перед людьми.
- Откладывать было нельзя, - буркнул Филлип, и вдруг зажегся самым настоящим бешенством. - Все этот мелкий пакостник, вот попадись он в руки мне, с живого кожу сдеру! Все неприятности из-за него!
- О чем вы говорите…
- Пойдем, сват прав, хватит стоять и забавлять толпу. Надо искать мерзавца Онисия Со и нашего Оливьера. Возглавишь лично лучших сыщиков, весь город и округу перерой, но отыщи. Три дня - ты слышал, что сказал министр? Это последний шанс восстановить утерянный престиж!
- Но младший брат… что сделал Оливьер, отец? Он тихий и послушный парень.
- Послушный? Тихий? Ты давно живешь отдельно от семьи и ничего не знаешь. Пойдем, я расскажу тебе про этого распутника, тогда и ты будешь гореть желанием его найти. Найдешь - сразу тащи домой. До полусмерти изобью, потом продам в бордель на дальних островах, тем более что Онисий наверняка его испортит!..
========== Глава 12 ==========
- Ригель, везде идут облавы, ты куда опять собрался? - Син бросился наперерез хозяину, чего никогда прежде не делал. - Хочешь попасться в лапы Филлипа?
- С чего бы вдруг мне попадаться? - хмыкнул Ригель. - Он ищет не меня, забыл? Рыльце в пушку, вот и боишься каждого куста? Кстати, как наш омежка, жив-здоров?
- Ты обещал помочь ему с монастырем, зачем же держишь под замком? - осуждающе произнес слуга. - Парню и так досталось на орехи…
- Что-то ты больно разговорчивый сегодня. Не отпускаю для его же пользы, в монастыре отец разыщет враз и не посмотрит на игумена и братьев. А ну уйди с моей дороги. Я должен повидать отца и кое-что спросить. Ну, что так зыркаешь глазами на меня? Я знахарь, что же подозрительного в том, что навещу больного старика?
- Я с вами, господин, как можно вас оставить одного, - слуга засуетился, с волнения перейдя на вежливый язык. - В коляске с кучером вы будете солидно выглядеть, никто не остановит.
Город гудел, как потревоженный пчелиный улей. Похоже, к поискам была привлечена не только личная охрана графа Рю, но и полк регулярной армии, принадлежавший совету министров. Солдаты проверяли каждый дом, бесцеремонно выталкивая хозяев на улицу. Кричали перепуганные дети, главы семейств пытались защищать свои владения, но их безжалостно лупили палками, особенно ретивых избивая в кровь. Всех, кто казался подозрительным, сажали в клетки и везли в темницу.
Ригель взирал на это из окна повозки изумленными глазами, такого возмутительного безобразия он никогда еще не видел. Видно Филлип был зол как черт и всеми силами желал восстановить утраченную гордость за свою семью.
Повозка въехала на городскую площадь и там ее остановила стража. В дверцу ударили, потребовали выйти.
- В чем дело? - Ригель выглянул, но выходить не собирался. - Я знахарь, еду до больного. Как смеешь останавливать меня? - он сунул в хмурую физиономию свою лицензию и указал рукой на чемоданчик с пузырьками, очень надеясь, что его немедленно отпустят.
- У нас приказ обыскивать всех поголовно! - отрезал стражник, резко потянув дверь на себя. - Так что не пререкайся, выходи, иначе будет хуже…
- Но что вы ищете? - прикинулся незнающим Ригель. - Такой переполох. Мой бедный кучер перепуган до смерти!.. Эй, эй, потише, это дорогие снадобья, если хотя бы склянку разобьешь, я в суд подам и все с тебя взыщу! Как твое имя, говори!
- Да я тебя! - Палка взлетела вверх, но Ригель перехватил ее, одновременно выставив вперед локоть другой руки. Страж налетел скулой и подавился криком, сердито глядя на непокорного горожанина, посмевшего оказать сопротивление обыску. - На дыбу захотел?
- За что же мне на дыбу, идиот? - хмыкнул Ригель. - Я ничего не сделал против правил. Хочешь меня обыскивать? Давай. Но все убытки за попорченный товар будут с тебя. Это не дешево, предупреждаю!
- Оставь его, это и в самом деле знахарь, - другой, рангом повыше, с досадой дернул первого за локоть. - Набрали деревенщину в отряд, так и не научился различать людей. Иди за мной, нам сообщили, что под сапожной мастерской есть тайное убежище разбойников, может и наш беглец найдется. Да пошевеливайся ты, вот же морока с дураками!
Оба солдата убежали, гремя оружием и чертыхаясь. Ригель вскочил в повозку и махнул слуге рукой, чтобы подъехал, как бы невзначай, поближе к вывеске с изображением сапога. Син понял, не спеша тронул поводья, выгадывая время, и лошадь медленно пошла. Они остановились чуть поодаль, чтоб меньше привлекать внимание, и стали ждать.
- Хозяин, я давно не видел господина Онисия, так что могу и не узнать, - Син напряженно всматривался влево, в дверь мастерской, откуда доносился возмущенный рев сапожника и чьи-то голоса. - За двадцать лет… О, вон ведут задержанных… какие-то одни мордовороты…
- Я знаю их, это разбойники, Онисия здесь нет. Трогай, поехали к отцу. Может быть, дядя там?
- Навряд ли Онисий сунется к вашему отцу после того, как совершил такое гнусное предательство. Хотя за двадцать лет этот поганец мог и растерять остатки совести, а чтобы спрятаться, любая дырка хороша. Однако же откуда ему знать, что ищут именно его?
- Если действительно сбежал с галер, то повод прятаться у дяди есть. А тут такая страшная облава. Конечно, будешь опасаться. Поехали отсюда, Син, тут больше нечего стоять.
- Наш человек в тюрьме сумеет передать, если Онисия поймают. Я сообщил ему приметы этого мерзавца.
***
В доме отца ничего не изменилось. Так же стоял в изножье таз с водой, такой же запах снадобий стоял в убогой спальне. Старик лежал, прикрыв глаза, но по дрожанию ресниц Ригель определил, что он не спит.
- Достал бумаги, Ривьер?
“Как он узнал, что это я, не открывая глаз? По запаху?” - подумал Ригель. Сел, дотронулся до морщинистой руки.
- Достал, отец, но этого для дела мало, поэтому пришел узнать у вас… - старик открыл глаза и с недовольством посмотрел на сына, - подробности той давней сделки с графом Рю…
- Что тебе надо, Ривьер? - перебил отец. - Я не люблю об этом вспоминать. Если добыл бумаги, то иди к судье и заяви свои права на дом и титул.
- Подпись на документе ваша, хоть вы и говорили, что она поддельная. Оспорить это невозможно. Вы что-то помните, отец? - настаивал Ригель. - Возможно, вас обманом вынудили подписать бумагу, или добавили в вино какой-то хитрой травки? Да, кстати, слышали о возвращении Онисия, вашего брата?
По желтому лицу старого графа Со прошла гримаса отвращения и гнева. Он попытался приподняться, но не смог. Ригель помог, подсунув под спину отца еще одну подушку, подал стакан воды, увидев, что больной облизывает губы. Тот оттолкнул сосуд и замахал рукой, показывая, что не будет пить. Кашель потряс его, кровавые брызги слюны окрасили давно потерявшее прежний нарядный вид шелковое одеяло.
- Не знали, что Онисий здесь, поэтому так сильно взволновались? - заботливым жестом лекаря Ригель вытер губы и подбородок больного мягкой тряпицей, смахнул красные пятна с ветхого шелка и снова присел на прежнее место. - Отец, мне важно знать любую мелочь в этом деле, без этого я не смогу вернуть наш дом и благородный титул. Что было двадцать лет назад? Какую роль играл в мошенничестве графа Рю ваш младший брат?
Старик молчал, пережидая новый приступ кашля, затем заговорил, глядя куда-то мимо сына. Сухой надтреснутый голос его звучал словно из потустороннего мира, лицо не выражало никаких эмоций.
- Ты вырос сиротой, Ривьер, но это не моя вина. Родитель твой скончался родами, и лекарь не сумел его спасти… У нас не принято любить омег, но я любил его, усопшего супруга, поэтому и не женился снова. Единственный, кто знал об этой моей боли, был Онисий, на этом и сыграл, черт бы его побрал!
Он снова замолчал, облизнув языком бледные губы, и когда Ригель прислонил к его рту сосуд с водой, на этот раз не отказался. Сделал четыре маленьких глотка и неожиданно едва заметно улыбнулся, словно бы вспомнил о далеком и счастливом времени, которое теперь осталось навсегда за дальним горизонтом. Однако выражение его лица тут же сменилось, глаза потухли и наполнились тоской.
- За три месяца до краха нашей семьи я встретил молодого омегу, чем-то похожего на твоего отца, Ривьер… Да нет, не чем-то, он был удивительно, просто пугающе похож, поэтому я и не устоял перед соблазном. Тогда мне даже в голову не приходило, что эта встреча не случайна, что Они затаил обиду на меня и хочет отомстить за украденное, как он полагал, наследство. Я был так счастлив, ничего вокруг не видел и не слышал…
- О чем вы говорите? - не выдержал Ригель очередной длинной паузы в отцовском рассказе. - Я не припомню в нашем доме никаких омег.
- Ты и не можешь помнить, Ри, ты никогда его не видел, - ухмылка старика была похожа на оскал. Он снова кашлянул и поднял блеклые глаза на сына. - Я должен был тебе все рассказать во время нашей прошлой встречи, но было стыдно сознаваться в своей глупости, поэтому свалил все на Филлипа. Он негодяй, это не подлежит сомнению, но обмануть ему себя позволил я… Нет, не перебивай, я расскажу, но только без подробностей, мне тяжело об этом вспоминать. Омега, его имя Ариант, он долго не давался мне, умело разжигая страсть, и вот я наконец его добился. Мы сговорились встретиться, но он на встречу не пришел. Вместо желанного свидания я получил письмо без подписи, где было сказано, что Ариант умрет, если не подпишу отказ от полномочий главного владельца графства…
- Вы согласились?
- Да, я посчитал, что это не такая уж большая жертва ради спасения любимого омеги, поэтому в назначенный в записке час пришел в игорный дом, где граф Филлип (я знал, что это он стоит за шантажом, но доказать не мог) назначил встречу. Меня ввели в закрытый кабинет и я увидел там доверенного человека Рю и своего омегу. Я подписал бумагу на отказ от полномочий, доверенный ушел, оставив нас наедине с Ариантом. Парень рыдал, благодарил меня за то, что спас его от смерти, а я, как самый распоследний идиот, расчувствовался, утешал его, совсем забыв подумать, как же Филлип узнал об этой моей тайной страсти? Мы выпили, но вместо опьянения я протрезвел, почувствовав во рту вкус одурманивающего снадобья, однако было уже слишком поздно. Вошел Филлип, за ним мой брат, я слышал, как они хвалили Арианта, потом брат сунул мне бумагу и перо, велел поставить подпись. Я видел все и понимал, но ничего не мог с собой поделать… Вот так я потерял и титул, и поместье, Ривьер, лишив тебя, единственного сына, достойной жизни, власти и влияния, принадлежавших тебе по праву рождения.