Annotation
Я расскажу Вам о гражданской войне на Украине глазами маленькой девочки Лизы, которая вместе с мамой и папой оказалась в самом центре боевых действий. Лиза - удивительная фантазерка, которая, прячется от войны в свой уютный маленький мирок, где находит всему свое детское логическое объяснение. Как повлияют страшные события войны на судьбу маленькой Лизы? Удастся ли ей спастись от самого страшного, спрятавшись в свой уютный мир?
Глава первая. Лиза
Глава вторая. Война
Глава третья. День Рождения.
Глава четвертая. Мама
Глава пятая. Маленькая принцесса.
Глава шестая. Марина
Глава седьмая. Волшебница Женя.
Глава первая. Лиза
Жила была Лиза... А, впрочем, это - не совсем сказка, поэтому я еще подумаю, как ее начать... А пока...
Яркое майское солнышко припекало, а где-то высоко над головами шумели тополя. Такие тополя бывают только здесь, в Донбассе. Высокие, со светлыми стволами и серебристыми, словно припавшими пылью, листьями. Тополя роняли на землю белую вату, которую поднимал ветер и сбивал в настоящие сугробы. Казалось бы, уже пришла зима, но это всего лишь тополиный пух. Мягкий и нежный пух стелился по земле вдоль дороги, а потом снова взмывал вверх, поднятый горячим степным ветром.
Мамы, вышедшие на прогулку со своими детками, расположились в тени дома на старой деревянной скамейке. Дети играли в самодельной песочнице и рисовали что-то мелком на бугристом асфальте, бегали друг за другом и кричали.
- Саша! Зачем ты бросаешь песком в Нику? Так не нужно делать! Мама тебя накажет! - кричала полненькая, ярко накрашенная молодая женщина в пестром сарафане и белых, изрядно стоптанных шлепанцах, грозя кулаком в сторону непослушного сына. Тот вытирал грязные руки о штаны, испуганно глядя на маму.
- Она первая начала... - мямлил мальчик, пряча взгляд.
- Данил! Встань с колен! Я тебе говорю! Быстро! Иначе отшлепаю! - строго говорила молодая блондинка с ярко накрашенными губами в мини юбке и красном топике. Рядом с ней стояла коляска, в которой мирно спал трехмесячный братик Данилы. Мать периодически покачивала коляску, краем глаза следя за старшим сыном.
- Я говорю, шоб они все в этом Киеве сдохли! - в сердцах сказала мама Саши, - Ладно, поорали на Майдане и разошлись, как тогда... Чёрти что творится в Украине! Януковича скинули, поставили каких-то клоунов...
- Какие клоуны? Это - же фашисты! Самые натуральные! - возразила мама Данилы, - Видела, что в Одессе было? А по телевизору говорят, что, дескать, люди сами себя сожгли! Ага! Жди! Они же не самоубийцы! Вот недавно звонила тетка из Тернополя. Орала, что я - сепаратистка, что я - зомбирована! Потом бросила трубку. А мы к ней тем летом в гости ездили... Больше не буду с ней разговаривать... Нафиг оно мне надо выслушивать такое?
- Да пошла она! Сами орали: «Долой олигархов!», а сейчас посмотри, кто у власти? Все те же олигархи. Тимошенко, Порошенко... Ничё... Не долго им осталось!
- А нам то что? Что с того, что власть поменялась? Лишь бы зарплату и детские платили! А там пусть хоть круглогодично майданят!
- Согласна. Опять опозорили Украину! Демократия? Какая демократия? Видела, как пацанов-беркутовцев избивали? Вот тебе и вся демократия!
- А слышали, что орали, когда майдан разгоняли? Они же дети! Да какие дети? Мужики стоят, лет под сорок.
- Не, ну я и молодежь видела... Молодые пацаны с флагами черно-красными...
- Да это - отморозки, нацики! Да этих хлопцев в шахты бы! А они на майдане орут! Делать им нечего, как на майдане прыгать! Патриоты выискались! Налоги не платят, нигде не работают... Да еще и нас тут колючей проволокой обносить собрались! Пока наши мужья на шахтах здоровье гробят, они там орут про свою гребаную демократию!
- Да если бы просто орали! - возмутилась мама Саши, - Они же беркутовцев цепями ... Да там у каждого третьего оружие было, а милиция стоит под пулями и ничего сделать не может! Это у них называется - демократия! А как у нас тут антимайдан, так это - недемократично! Сейчас вообще непонятно что твориться. Пришли к власти эти уроды и неизвестно что будет.
- Читала недавно в интернете, что за вооруженный протест в любой европейской демократической стране сразу дубинками и газом народ разгоняют. И все у них демократично! А у нас - не демократично! Интересно, что Янукович скажет? Вон уже выступал пару раз. Крым отсоединился, а мы тут до сих пор сидим, хотя могли бы быть уже в России.
- Да кому мы нужны! Россия давно Крым себе хотела! А мы... Хотя, у нас тут промышленность, шахты...
- А, кстати, где он сейчас? -поинтересовалась мама Данилы.
- Да где-то в России! Спрятался. Носа не кажет. Боится, что убьют его ненароком на Украине! Довел страну до кризиса, его скинули, а теперь беспредел творят!
- Да все этот Тягнибок с Ляшко. Теперь орут, что будет война! Нас, типа надо обнести тут всех колючей проволокой и уничтожить! А Фариончиха? Бывшая комсомолка! Вот ее бы я ... Ух! Помните, как она к какой-то девочке, по-моему, Лизе, подошла и сказала, что с ее именем нужно валить в свою Московию?
- Да, я смотрела этот ролик ... - вмешалась молодая симпатичная женщина с короткой стрижкой, которая до этого молчала и внимательно слушала весь разговор. Ее дочку звали Лизой, и она не хотела, чтобы ребенок переживал из-за слов какой-то не совсем психически здоровой представительницы партии «Свобода». Ей не хотелось, чтобы подруги дальше развивали эту тему. Девочка как раз сидела на краешке скамейки, прижимаясь к матери, и внимательно слушала, о чем говорят взрослые.
У Лизы был маленький вздернутый носик, большие серые глаза, как у мамы, и капризное выражение лица, словно она вот-вот расплачется. Волосы были собраны в жиденький хвостик и заколоты пластмассовой заколкой.
- Лизочка, ну почему ты не хочешь поиграть с детками? - сказала мама, обращаясь к девочке. Она понимала, что многие темы, которые они сейчас обсуждают слишком взрослые для четырехлетнего ребенка.
Лиза обиженно смотрела на маму, словно мама нарочно ее прогоняла. Малышке совсем не хотелось играть с детьми. Ей просто хотелось побыть рядом с мамой и послушать, о чем еще интересном будут говорить взрослые. Взрослые всегда говорили любопытные вещи, например, о политике, о ценах, о работе. Лиза не всегда понимала, о чем идет речь, но кое-что девочке все-таки удавалось себе представить. И сейчас она ждала, что взрослые будут говорить о новостях. Просто мама и папа Лизы не часто разговаривали с ней на взрослые темы. Им не хотелось тревожить и без того впечатлительную и восприимчивую девочку.
Железная дверь подъезда открылась и на пороге с мусорным ведром появилась Елена Петровна со второго этажа. Елене Петровне было уже под пятьдесят. Ее короткие, крашенные в вишневый цвет волосы, чудом пережившие очередную химзавивку, были уложены в ее любимую прическу «одуванчик». На ней был домашний халат с розово- черными разводами и тапки под цвет халата. Елена Петровна посмотрела на детей, на женщин, поджала узкие, накрашенные по-старушечьи губы, и молча пошла в сторону мусорных контейнеров. На обратном пути она гордо подняла голову, словно все те, кто сидела на лавочке недостойны ее внимания. Было видно, как мелькает в разбитых окнах подъезда ее халат, было слышно, как хлопнула железная дверь ее маленькой двухкомнатной квартирки, где она проживала со своим семейством - мужем, дочкой и зятем.
- О! Пошла! Чистюля! Я помню, как мой играл у нее под окнами. А она орала, что бы он шел играть в другое место, а то она лично там прибирается! - неприятным голосом сказала мама Саши.
- Ага! Чистюля! Свои коврики хлопает прямо с балкона людям на головы! - возмутилась мама Данила.
- Недавно встретила ее и поздоровалась, а она мне знаете что зарядила? С москалями не здороваюсь! - засмеялась мама Саши.
- Да я с ней уже два месяца не здороваюсь. Она меня однажды поймала в подъезде и начала рассказывать про то, что майдан - это надежда для Украины, что наконец-то в Украине не будет оккупантов из Рашки, - сказала мама Данила, - Теперь я ее просто игнорирую. Она пару раз пыталась мне что-то рассказать про небесную сотню, так я ее просто послала подальше.
- Сколько людей - столько мнений, - осторожно заметила мама Лизы, - Она просто верит новостям. Многие люди верят тому, что говорят по телевизору. А по телевизору иногда такое начнут рассказывать, что просто волосы дыбом встают!
- Да дура она просто! - громко сказала мама Данилы, и все засмеялись.
Лиза посмотрела на взрослых и тоже улыбнулась, хотя и сама не поняла, что тут смешного.
Под ногами Лизы бегала малюсенькая собачка. Песик семенил на тонких лапках и пискляво тявкал.
- Фунтик! Ну ты чего пристал? - мама Лизы наклонялась к собачке, которая хотел запрыгнуть ей на руки.
- Он хочет, чтобы ты его погладила... - тихо сказала Лиза.
- Лиза, ну пойди, поиграй с ребятами или погуляй с Фунтиком. Вот тебе поводок... - сказала мама Лизы, вручая девочке в руки дерматиновый ремешок.
Лиза чуть не расплакалась. Ее губы задрожали, а в глазах появились слезы.
- Лизочка, ну что случилось? - спросила мама, обнимая дочку.
Лиза так хотела послушать, о чем говорят взрослые. А взрослые, словно не хотели говорить при ней о том, что уже несколько дней рассказывают по телевизору. Тогда малышка набралась храбрости и спросила:
- Мама, а война будет?
- Нет, Лизочка, войны не будет, - немного подумав, ответила мама, - А с чего ты взяла, что будет война?
- По телевизору сказали... - совсем тихо проговорила Лиза.
- Мало ли что говорят по телевизору, - улыбнулась мама, - По телевизору говорят всякую ерунду. Не нужно верить всему, что говорят.
Лиза задумалась. Пока она думала, раздался звонкий детский голос.
- Ма-а-а-ам! Дай телефон поиграться! - громко крикнула Данил, вытирая о штаны грязные руки.
- Нет, на телефоне ты будешь играть дома, а сейчас играй с ребятами! - громко ответила его мать-блондинка, - И не шуми! Кирилл спит!
- Значит, войны не будет... - тихо сказала Лиза и немного успокоилась. Раз взрослые говорят, что войны не будет, значит войны не будет.
- Правильно! Я и говорю! - громко сказала мать Данилы, - Никакой войны не будет! Какая война? Кто с кем будет воевать? Кучка умалишенных с майдана против наших, шахтеров? Да это тебе не беркутовцев избивать, которым дали приказ не трогать «мирных протестующих»!
- Поживем, увидим... - сказала мама Лизы, - Лизочка, иди, погуляй, а то Фунтик уже весь извелся!
Лиза взяла Фунтика и пошла на заросший травой лужок, прямо посредине двора. У трансформаторной будки во дворе пышным зеленым цветом раскинулись заросли амброзии. Так на Донбассе называют высокое растение, листьями чем-то напоминающее полынь. Вот только полынь - серебристая, а амброзия - ярко-зеленая. Когда появляются желтые, похожие на мимозу соцветия, все чихают и чешутся. Это - карантинное растение, которое привезли издалека и даже сначала выращивали, как лечебное, но потом его забросили, и началось... Донбасский чернозём понравился амброзии, и вскоре не было такого двора, такого газона, где бы не пробивались ее ядовито-зеленые ростки. Каждый раз на субботниках школы и предприятия мужественно дергали амброзию с окрестных газонов. Ее жгли, складывали в контейнеры, вырывали с корнем, но она упорно продолжала расти везде, где только можно. Вскоре на нее махнули рукой. Все, кроме аллергиков, для которых период ее цветения становился невыносимой пыткой.
У тети Саши, мамы Данила, - аллергия на амброзию. У Данила тоже. Но сейчас амброзия еще не цвела, поэтому никто пока не чихал, и можно было спокойно гулять во дворе.
Лиза не любила гулять во дворе. Она росла спокойным и немного замкнутым ребенком. Не было в ней той детской подвижности, которая требует шумных игр. Ей гораздо проще было бы играть дома, с куклами, под монотонный гул телевизора, нежели прыгать на ступеньках в «ладки» или играть в прятки. Иногда Лиза садилась вместе с другими детьми и играла в песочнице. Но стоило кому-то бросить в нее песком или сломать ее пирамидку, как девочка сразу же начинала плакать. И плакала она до тех пор, пока не придет мама, не отряхнет ее, не успокоит и не посадит к себе на колени.
И вот сейчас, немного плаксивая, немного грустная, всегда спокойная и замкнутая девочка предпочла погулять с Фунтиком, нежели лепить куличики и прыгать на стуеньках. Песик семенил по траве, нюхая каждый стебелек, а Лизочка представляла, что это - сказочный лес, а Фунтик - настоящий волк. Волка растительность полностью скрывала от глаз его маленькой хозяйки, и Лиза говорила ему, чтобы он не уходил далеко, а не то заблудится.
Открою Вам секрет. У Лизочки был свой маленький мир. Мир, наполненный волшебством, феями и сказочными принцессами. Это был удивительный детский мир, о котором знали только Лиза и Фунтик, которого девочка посвятила в свою тайну.
Фунтик все понимал. Особенно, когда Лиза рассказывала ему о волшебстве и феях, о сказочном замке и маленьких гномах. Он смотрел на нее большими собачьими глазами, и Лизе казалось, что он внимательно ее слушает. Фунтик знал, что на самом деле Лиза - не просто маленькая девочка. Она самая настоящая волшебница и принцесса. Пес даже видел, как Лиза колдовала. Она срывала веточку и представляла, что это - не обычный прутик, а самая настоящая волшебная палочка. Девочка прикасалась этой палочкой к травинкам и цветам, желая, чтобы они росли быстрее и, иногда, ей казалось, что все именно так и происходит.
Здесь, на Донбассе растительность была буйной и красивой только в мае-июне, а потом степь выгорала, становилась желтой и напоминала африканскую саванну. Черные, скрюченные акации, желтая стерня, палящее, знойное солнце напоминали пейзажи Черного континента. Не хватало только ленивых львов, расположившихся в тени, и антилоп, радостно прыгающих под палящим солнцем. Лиза не любила жару, не любила колючую траву и кусачий репейник. Ей хотелось, чтобы было больше красивых цветов и ярких, пестрых бабочек, поэтому маленькая фея Лиза очень старалась.
На смену пеклу приходила сырость и грязь, потом снег и ветер. Недаром маленький городок на границе Донецкой области назвали Снежное. Уж больно снежным он был зимой. Лиза зиму не любила. Не любила долго одеваться и холодный, колючий ветер, который пронизывал насквозь. Стоило девочке побыть на улице минут пятнадцать, как она начинала мерзнуть. А вот лепить снеговиков, когда снег немного подтаивал, она обожала, несмотря на сырые варежки и мокрую дубленку.
Еще немного и Лиза пойдет в школу. Так сказала мама. Мама сказала, что Лиза будет учиться в школе, где когда-то училась ее мама. Она уже видела в мультфильмах школу, правда то была школа для настоящих волшебниц и там было все так интересно, что девочке очень хотелось побыстрее сесть за парту.
Школа, которая находилась возле дома, выглядела совсем не волшебно. Треснувший фундамент, отсыпающаяся штукатурка и серо-зеленый шифер на крыше. Разбитые и наскоро заклеенные скотчем изнутри окна на первом этаже, задрапированные скучными серыми занавесками, старые полуржавые турники на спортивной площадке, покосившееся крыльцо с щербатыми ступенями и клумбы с чернобривцами, или как их называли на Донбассе "чернобрывцы". Словом, это была самая обычная школа, но Лизу просто так не обманешь! Она представляла себе, что это сделано специально для того, чтобы никто не догадался, что здесь учатся маленькие феи.
Лиза пока еще ходила в садик, но садик тоже был совсем не волшебный. Поначалу Лиза не хотела оставаться в садике. Девочка просто хватала маму за юбку и молча держала ее, чтобы мама никуда не уходила. Другие дети уже играли в комнате, смеялись и кричали, а Лиза все стояла и прижималась к маме, словно боялась отпускать ее на работу. К ним сразу же подходила воспитательница и начинала рассказывать что-то интересное, показывая очередную игрушку. Если это не помогало, то воспитательница говорила: