Лиатрас. Вечный Город.
Мужчина поднял глаза вверх, к небу, чтобы посмотреть, как несутся сквозь пространство гигантские оранжевые птицы. Они горели, проходя через атмосферу Нибелии, оставляя за собой дымный след в десятки километров.
- Сегодня их меньше, чем на прошлой неделе, – негромко сказал мужчина.
Он по-прежнему смотрел на восток, в сторону Вечного Города.
- Я думаю, метеоритный дождь идет на убыль. Через несколько дней он закончится, и атлурги успокоятся. Знаешь, как они его называют?
Никто не отозвался, и мужчина так же тихо ответил:
- «Огненные слезы». Правда красиво? У народа для всего есть поэтичное название. Поначалу меня это удивляло. Ведь это как-то… по-детски, что ли. Но потом я понял. Атлурги живут не в мире предметов и явлений, не в мире мертвых, неодушевленных вещей. Их мир – это их история, их религия. За каждым названием скрывается история, легенда, верование. Они включены в эту систему мира. Все для них исполнено скрытым смыслом, и это делает осмысленной их жизнь.
Корт замолчал. Он стоял неподвижно, всматриваясь сощуренными глазами в плачущее огнем небо. Лицо мужчины ничего не выражало, только на крепко сжатых в кулаки руках проступали синие вены.
Круглое пологое плато, на котором он стоял, было частью небольшой горной системы, поднимавшейся из пустыни почти на километр. Горы были красноватого цвета и состояли из податливой, но твердой породы. Атлурги использовали ее для изготовления различной домашней утвари – мисок и ложек, ступ и горшков. Когда удавалось выломать достаточно большой кусок, его пускали на изготовление столешниц и солнечных печей.
Атлурги каждый день поднимаются в горы для добычи камня. Но работают гораздо ниже, в вырубленных в скале штольнях. Они вгрызаются в тело горы муравьиными норами, испещряя ее цепочками ходов и лабиринтов.
Корт нашел плато случайно, когда полдня гонялся по скалам за горным козлом. Оно находится с противоположной стороны от Утегата, и скрыто от города крутым скальным выступом. Плато обрывается вертикально вниз, открывая взору захватывающий вид на ровную, как стол, поверхность пустыни.
Корт часто приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве. Его спину, как верный друг, надежно прикрывала массивная скала. А впереди открывалась раскаленная бездна, ограниченная лишь небом, на самом горизонте опирающим белесый купол на плавящийся песок. Да еще далеко на востоке взрезал пустыню осколками небоскребов и Солнечных Башен Вечный Город.
Корт был на плато один. И все же он продолжал говорить с кем-то. С тем, кто мог ответить только в его воображении, потому что этот человек был мертв уже шестнадцать лет.
Из-под глубоко надвинутого на лицо хилта остро поблескивали синие глаза. Они неотрывно смотрели в одну точку, и этой точкой была едва различимая отсюда стена города.
- Прости меня, Энриг, – прошептал мужчина. – И покойся с миром, друг.
Корт часто говорил с ним. Рассказывал о жизни в Утегате, о народе. Это стало его привычкой, он делал это постоянно, даже не задумываясь.
Каждый год, в день смерти Энрига, он приходил на плато, чтобы почтить память. Так он чувствовал себя ближе к другу, будто мог прикоснуться к воспоминаниям рукой. Иногда он говорил вслух, иногда про себя, но он до сих пор говорил с ним, потому что он до сих пор не отпустил его.
Возможно, ему было бы проще это сделать, если бы друг не погиб из-за него, из-за его глупости и безрассудства. Или если бы он не знал того, что знает.
Взгляд Корта был обращен к стене, но смотрел он не на нее, - а на длинный песчаный язык, взбиравшийся к краю ограждения. Еще немного, и пустыня протянет свои щупальца до верха стены, а потом, не встречая больше никаких препятствий, перемахнет через нее. За недели мельчайший едкий песок покроет город тонким слоем, забьет все щели, проникнет во все системы и трубопроводы.
Сперва откажут находящиеся на поверхности системы кондиционирования и очистки, затем забьются канализационные и воздуховодные системы. Песок занесет солнечные батареи Водной Долины и покроет поля, где выращивают водоносные растения. А без воды город обречен на вымирание в течение нескольких месяцев.
Люди, находящиеся по ту стороны стены, понятия не имеют обо всем этом. Не представляют, как это, когда вокруг тебя лишь вездесущий, проникающий всюду песок, для которого нет преград, от которого нет спасения. Неумолимая пустыня за считанные недели захватит город, и когда люди поймут, что происходит, будет уже слишком поздно.
Корт хранил это знание шестнадцать лет, и каждый день оно выжигало из него по частичке. Жизнь города подходит к концу. Вскоре пески погребут под собой все и всех, кто там есть. И Корт – единственный, кто знает правду.
Этот Вечный Город станет последним.
Глава 4. Борьба
Юта скучала у барной стойки, прислонившись к ней спиной и оперевшись локтями. Небольшой зал с квадратными столиками пустовал. Основной контингент кафе-бара «Дворик» - студенты Лиатрасского Технологического, расположенного через две улицы отсюда. С пятницы по понедельник кафе-бар гудит, как пчелиный улей, работая круглосуточно. Зато на неделе заведение пустует, перебиваясь случайно заглянувшими сюда парочками и офисными служащими, заходящими съесть ланч по спец предложению.
Юта разнесла за столики два заказа, и теперь смотрела на улицу сквозь большие прямоугольные окна. Сейчас десять часов вечера, а значит, скоро Аттрим выйдет в зенит. Таурис слегка опустится и скроется за небоскребом банка «Содействие», находящимся справа от кафе. Аттрим, наоборот, поднимется по небосклону на максимальную высоту и сместится к северу. Именно в таком положении он около получаса будет светить точно в окна кафе.
Точнее, светил бы, если бы не полиуретановый навес над улицей, находящийся настолько высоко, что Юта не могла увидеть его в окно. И все же это было ее любимым временем, потому что только в эти полчаса белоснежный свет Тауриса сменяется розоватым свечением Аттрима. Предметы вокруг теряют резкость, словно окутанные легкой дымкой. Очертания домов, машин, прохожих размываются, а цвета теряют яркость. Бег города словно замедляется, и мир укутывается пастельной пеленой, словно легкой тюлью наброшенной на его поверхность.
- Вот это да, что творится! Ты слышала? Теперь точно будет досрочное избрание. А я в прошлом году городскую стипендию получила. Как думаешь, не отменят? Эй, подруга! Ты меня слушаешь вообще?
Ленни пощелкала пальцами у нее над правым ухом.
- Что случилось? – неохотно ответила Юта, наблюдая как белый вечер меркнет, готовясь уступить место золотисто-розовому.
- Что случилось! – передразнила Ленни. – Вы посмотрите на нее! Хватит в облаках витать! Ты вообще в курсе, что вокруг творится? Мэр Гованс умер сегодня утром. Говорят, от сердечного приступа. Что случилось, хах!
Юта обернулась, чтобы увидеть, как Ленни не глядя протирает барную стойку. Внимание девушки было приковано к небольшому черно-белому телевизору, висящему на кронштейне за полками со спиртным. Она взяла из-под стойки пульт и увеличила громкость.
- «… уже высказали протест по поводу сложившейся ситуации. Заместитель мэра обещал дать разрешение на вылет, как только ситуация в городе стабилизируется. Таким образом, несколько пилотов и команда снабжения оказались заперты в городе до разрешения ситуации».
Юта обогнула барную стойку и встала рядом с подругой, чтобы послушать.
- Представляешь, они задерживают вылет шаттла до тех пор, пока новый мэр не вступит в должность. – Ленни качала головой, глядя на экран телевизора. – Проклятые бюрократы. Мне жалко этих парней. У каждого наверняка семьи, жены. Они и так месяцами вне дома пропадают: то на орбите болтаются, то подготовка, то вот еще на планету-сковородку посылают. Мало у них проблем, так тут еще и местная волокита.
Нибелия входит в состав Федерации Соединенных Миров, так что юридически ее главой является президент Федерации. Но так как ни один президент не покидает своей резиденции на Протеусе, то фактическим управлением занимаются местные власти. Так что правителями Лиатраса, а значит, и всей Нибелии являются ее мэры.
Опять же юридически на Нибелии нет стран и государств. Только один город, имеющий особый экономический статус. Единственные внешние связи Лиатраса – с Торговым Конгломератом, поставляющим на планету ресурсы и материалы, которые она не способна добывать или производить сама. В обмен Нибелия продает единственный ценный ресурс, имеющийся на планете – драгоценный камень под названием тергед. В других мирах тергед ценится наравне с золотом, а кое-где – и с бриллиантами. Но добыча его крайне трудоемка и дорогостояща – мельчайшие частицы тергеда, напоминающего полупрозрачное стекло, смешаны с частицами песка.
Этим ресурсом испокон веку и торгует Нибелия. Несколько раз в год Лиатрас отправляет на орбиту шаттлы, забитые тергедом, для дальнейшей переправки на другие планеты.
- А ты что так переживаешь? Влюбилась в одного из пилотов, что ли? – подначила Юта. – Ничего удивительного. Они же все красавцы, как на подбор. К тому же вроде национальных героев. Без их работы и поставок с орбиты городу не выжить.
Но вместо того, чтобы огрызнуться, Ленни продолжала разглядывать экран. Ее левое ухо, все в пирсинге, слегка покраснело.
- Что?! Серьезно? В одного из пилотов!
- Вообще-то он из команды снабжения, – барменша повернулась к Юте, растягивая губы в хитрой улыбке.
- Как, где вы познакомились? – начала Юта, когда открылась входная дверь.
Она взглянула на мужчину, вошедшего в кафе, и в следующую секунду оказалась под барной стойкой. Юта узнала его моментально. На нем не было дорогого черного костюма и кобуры с оружием, но это был он – убийца мэра.
Второй раз за день Юту спасла молниеносная реакция и тот факт, что войдя в зал, мужчина сперва повернул голову налево, осматривая тускло освещенное помещение. Так что когда дверь медленно захлопнулась за его спиной, и он направился к барной стойке, Ленни стояла за ней одна.
Ее баллы в институте оставляли желать лучшего, и порой Ленни соображала весьма туго, но сейчас каким-то шестым чувством безошибочно поняла, что делать. Она не стала поднимать шум из-за поведения Юты. Вместо этого, улучив момент, пока мужчина, приятно улыбаясь шел к ней через зал, Ленни быстро скосила глаза вниз, на вжавшуюся спиной в стойку подругу.
Юта боялась вздохнуть лишний раз, молясь только о том, чтобы Ленни ее не выдала. Когда подруга посмотрела вниз, Юта сделала только один жест. Она отрицательно мотнула головой и беззвучно прошептала: «Нет».
- Доброго вечера. Стакан воды, пожалуйста.
Мужчина расслабленно оглядел зал.
- Не самый удачный вечер для заведения? – голос у него был приятным, слегка тягучим. Он улыбался.
- Да, не самый, – осторожно ответила Ленни. Аккуратным взглядом она ощупывала лицо и одежду посетителя.
Мама всегда говорила ей, что она плохо разбирается в людях, особенно в мужчинах. Особенно в тех, которых выбирает. Но, проработав в баре почти четыре года, начиная с шестнадцати лет, Ленни считала, что научилась кое-что понимать в людях. Вошедший мужчина с первого взгляда ей не понравился. Он улыбался Ленни и был расслаблен. Хорошо одетый городской пижон, зашедший в бар, попавшийся по дороге, чтобы выпить воды.
Вот только улыбка этого человека не привлекала, а наоборот, отталкивала. И вскоре Ленни поняла, почему. Он улыбался губами, показывая ровные зубы, но глаза при этом оставались холодными. И еще его одежда. Выбор того, что было надето на мужчине, был безупречным. Безупречным настолько, что казался нарочитым. Будто он очень старался произвести определенное впечатление.
Все это за несколько секунд пронеслось в голове Ленни. И хоть она еще не понимала связи неприятного клиента с испугом Юты, но уже твердо знала: она прикроет подругу, во что бы та ни вляпалась.
Словно почувствовав что-то, мужчина снова заговорил чуть изменившимся тоном:
- Меня зовут Исуп Крэсков. Я представляю лицензионную компанию «Налис и Партнеры». – Мужчина протянул Ленни визитку, и девушка неохотно взяла ее. - Я разыскиваю Юталиэн Дэйл. Она работает здесь, верно? Видите ли, у он-лайн издательства, редактором которого она числится, заканчивается лицензия. Мы хотим предложить мисс Дэйл заключить новый лицензионный контракт с нашей фирмой. Я привез ей бумаги для ознакомления.
Ленни молчала, и мужчина продолжил, не переставая улыбаться:
- Насколько я знаю, мисс Дэйл работает здесь и у нее сегодня смена. Я бы хотел с ней поговорить.
Ленни изо всех сил всматривалась в лицо этого Исупа, пытаясь распознать, врет ли он или говорит правду. Надо признать, говорил он весьма убедительно, и Ленни даже начала сомневаться в своем первоначальном суждении. Но несмотря на деловую напористость и даже некое обаяние, излучаемое мужчиной, Ленни была барменом со стажем, и ее не так-то просто было застать врасплох.
Она широко улыбнулась мужчине в ответ:
- Да, это так, у нее смена. Но Юта приболела и осталась сегодня дома. Народу у нас немного, так что я ее подменяю. Можете оставить ваше предложение мне, я ей передам.
И Ленни, продолжая улыбаться, со стуком поставила перед мужчиной стакан с водой.
Он чуть помедлил, и барменша со злорадством отметила, что ее ответ видимо разочаровал его.
- Благодарю, но мне бы хотелось лично переговорить с мисс Дэйл. Я зайду в другой раз.
Мужчина еще раз осмотрел небольшой зал, словно надеясь, что Юта вдруг возникнет там, и медленно, не оборачиваясь, направился на выход.
- Все, он ушел. Можешь вылезать. – Юта слышала слова подруги как сквозь завесу тумана, плохо понимая смысл.
- Эй, все в порядке, он ушел.
Ленни присела на корточки и помогла Юте встать.
- Кто это: бывший дружок или, может, ты написала про этого парня то, что ему не слишком понравилось?
Ленни еще не договорила, но уже знала, что ошибается. Кто бы ни был тот тип, он крепко напугал Юту. Глаза девушки блуждали по залу, она была бледной и никак не реагировала на слова Ленни.
- Давай-ка, тебе надо присесть.
Барменша под руку повела Юту к высокой барной табуретке, но не дойдя до нее, девушка вдруг начала вырываться.
- Они нашли меня. Мне надо уходить.
- Да говори ты толком! Кто нашел? Что они тебе сделали?
Взгляд журналистки наконец перестал бессмысленно метаться, остановившись на Ленни. Барменша вдруг похолодела, словно страх и отчаяние Юты перешли к ней.
Юта неожиданно крепко схватила ее за руку. А потом так посмотрела на Ленни, что той показалось, из нее вынимают душу.
- Ты не понимаешь. ОНИ нашли меня, – четко повторила Юта, почти до боли сжимая руку Ленни. – Те, кто убил мэра.
Она выпустила барменшу, и ее взгляд снова забегал по залу. Ленни нащупала за спиной ту самую табуретку и прислонилась к ней.
- Что? О чем ты говоришь?
Но взгляд Юты уже нашел то, что искал.
- Мне надо уйти. Если кто-нибудь еще придет и будет спрашивать обо мне, говори, что я уволилась сегодня утром. Причин ты не знаешь, я ничего тебе не объяснила. Поняла?
- Не понимаю, ты – что? Ты увольняешься?
- Мне надо идти, нельзя здесь оставаться, – повторила Юта, и Ленни окончательно перестала понимать, что происходит. – Береги себя.
И Юта пошла прочь, ничего больше не добавив. Но она не направилась к выходу из кафе, через который только что вышел странный мужчина. Юта обошла бар и потянула на себя дверь, ведущую в кухню.
Ее провожали удивленные взгляды поваров, готовивших блюда для вечернего меню. В длинные железные столы были встроены электрические плиты, на которых варились и жарились блюда к ужину. Густой запах съестного, смешиваясь с легким запахом дыма, вился к потолку.
На кухне было жарко и влажно, Юта сразу вспотела, волосы прилипли ко лбу. Но ее это не волновало, как и оклики главного повара, Мозера, который, кажется, спрашивал девушку о том, что ей понадобилось на кухне и все ли в порядке в зале.
Юта не отвечала, продолжая двигаться к двери служебного выхода, маячившей в конце длинного прохода между столами. Эта дверь выводит в узкий, темный переулок, заставленный мусорными баками. В нем всегда безлюдно, потому что в него выходят только двери служебных помещений, «черных» и аварийных выходов из различных контор и кафе, обращенных фасадами на 536-ую улицу.