Тем неожиданнее было в какой-то момент понять: в бумагах идёт речь о некоем живом существе, находившемся под наблюдением группы учёных. Каэлестис с удивлением читал знакомые фамилии – Шевальер, Верингтон, Вэйлон… Нигде не говорилось ничего конкретного – лишь общие, размытые фразы. Также рядом выстроились неровно начертанные цифры: видимо, они тоже что-то значили. В конце имелась короткая приписка: «Посмотреть в хранилище». И всё. Больше ничего.
Анджей тем временем вернул папку на место:
- Не знаю, чем они здесь занимались, но мне определённо не нравится это место. Такое чувство, словно кто-нибудь вот-вот явится и спросит, с какой стати мы роемся в чужих бумагах.
Но Каэл продолжал осматривать стол и бумаги: ведь не может же быть, чтобы это ощущение скрытой совсем рядом тайны возникло просто так! Посмотреть в хранилище… Что именно посмотреть? И где это самое хранилище?.. Видимо, последний вопрос Совершенный случайно задал вслух, потому как Анджей ткнул рукой в висящий рядом со стеллажом план эвакуации:
- Вот, это направо по коридору, вторая дверь.
Каэлестис, посмотрев на Анджея, поманил его за собой, и они вдвоём направились в обозначенное на плане место. Как ни странно, обстановка этой лаборатории, не выглядящая старой или брошенной, нервировала сильнее, чем любой город, покинутый его жителями: на руинах не думаешь о том, что ты, по сути – вор, вторгшийся на не принадлежащую тебе территорию…
Толкнув скрипнувшую дверь, Каэлестис машинально щёлкнул выключателем на стене. Естественно, он не ожидал какого-то эффекта – скорее, сработала привычка. Но неожиданно в помещении зажёгся тусклый свет, и стало почему-то лишь ещё более жутко. Анджей поёжился:
- Здесь ещё и электричество есть. Тебе не кажется, что лучше уходить, пока не явился кто-нибудь и не возмутился, что мы разбазариваем чужую электроэнергию?..
Загадочные цифры на бумагах, столь смутившие Каэлестиса, почти сразу же стали понятными: здесь, в тесном помещении, заставленном узкими стеллажами, каждая полка была пронумерована. Стало быть, нужно посмотреть те файлы, что указаны в документах, только и всего: ничего загадочного или магического. Простая логика, какой всегда учили Каэла. Жаль, она пока что не подсказывала, в чём же дело и почему это старое здание поддерживается в таком порядке, несмотря на явную заброшенность…
В дальней части хранилища неожиданно обнаружилась ещё одна дверь, и Каэл, прихвативший нужные дискеты, открыл её: нужно было отыскать место, где можно просмотреть файлы. Предчувствия не обманули Совершенного: за дверью нашёлся компьютер. Помещение было крошечным, а одна из его стен была стеклянной. За этой же стеной раскинулась… больничная палата. Наверное, здесь держали кого-то. Но кого?..
Несмотря на древность, компьютер исправно загудел; Анджей побледнел, прошептав:
- Здесь… Мне здесь не нравится. Ты не думаешь, что лучше посмотреть это потом, в обители? Да и здесь может током ударить, или ещё чего… Технике лет сто уже, наверное!
Тем временем Каэлестис щёлкнул по первому файлу. С экрана донеслось в меру равнодушное вещание, и Совершенный узнал голос Шевальера:
- Был захвачен один подопытный образец. Возможно, женская особь, хотя вероятно так же проявление не имеющей аналогов формы гермафродитизма…
Каэлестис, широко распахнув глаза, смотрел на беспомощно озирающееся существо, окружённое учёными. Бледное создание с различимыми под кожей прожилками вен, полностью раздетое, трепыхалось в путах. Оно и впрямь походило одновременно и на женщину, и на мужчину: существо, несмотря на некоторую мягкость остальных черт лица, обладало ярко выраженными надбровными дугами и тонкими губами. Ушные раковины у него отсутствовали, имелось лишь некое их не до конца оформившееся подобие, подчёркнутое зачёсанными назад платиновыми волосами. А знакомый по снам голос… теперь он доносился с экрана компьютера, а не откуда-то из забытых воспоминаний.
- Эта одна из тех тварей? – недоумённо поинтересовался Анджей, склоняясь над монитором. – Совершенные проводили над ними какие-то эксперименты?..
Каэлестис молчал, вслушиваясь в так равнодушно звучащие слова Ренарда Шевальера:
- В крови объекта обнаружен весьма интересный организм, возможно, совместимый с человеческой кровью. Как показали исследования, этот организм живёт собственной жизнью в симбиозе с существом-носителем. Возможные эффекты при взаимодействии с человеческой кровью будут выявлены позднее…
Но Каэл смотрел не на восторженных учёных, а на измученное, бледное существо, что, судя по всему, лежало в той самой палате. У него забирали кровь, чтобы провести эксперименты?.. Разумно, но почему так мерзко?..
- … Одно из свойств организма-симбионта – повышение иммунитета носителя. Также замечено, что при контакте с симбионтом возможно исцеление некоторых специфических заболеваний. Но при контакте с кровью симбионт не может существовать более недели. Возможно, требуется что-то иное, нежели постоянное поддержание его существования в крови. Требуется проверка на совместимость человеческого организма и организма объекта. Есть вероятность того, что удастся синтезировать обладающим схожими свойствами препарат, если совместить свойства крови объекта и человека в пределах одного организма…
Анджей, до того молча наблюдавший, схватился за голову:
- Это существо, оно же не…
Но в этот миг инопланетянин – или всё же это была женщина? – посмотрел в камеру своими светло-зелёными глазами, белки которых были черны в равной мере со зрачками. Каэлестис чуть наклонился: у него голова шла кругом от обилия нахлынувших мыслей. Едва найдя в себе силы разомкнуть губы, Совершенный прошептал:
- Это… То существо, о котором здесь говорится, это…
Видеозапись продолжалась, и Шевальер хладнокровно вещал с экрана о всё новых успехах. В его речи мелькало множество непонятных даже для Совершенного терминов, но иногда учёный, словно забывая о том, сколь важно «держать лицо», начинал говорить почти по-человечески. Врезалась в мозг, не желая уходить оттуда, фраза, на которой обрывалась последняя видеозапись:
- Сегодня объект был уничтожен, как не представляющий интереса для дальнейших исследований и потенциально опасный. Синтез симбионта успешно завершён. Не для протокола: теперь… пусть это и эксперимент, но, можно сказать, что у меня теперь есть сын.
Каэл смотрел на Шевальера с младенцем на руках – и с какой-то странной грустью видел в глазах жестокого учёного слабый отблеск тепла. Он смотрел на младенца, которого передал после стоящей рядом миссис Вэйлон, и даже, казалось, улыбался. Как бы это было очаровательно, если бы пару секунд назад он не рассказывал так хладнокровно о том, что убил того, кто породил его «сына» на свет… Каэлестис сжал руками виски, но вопрос поражённого Анджея всё равно достиг его:
- Тот ребёнок… Это ты?..
Каэлестис молчал, вспоминая – в который раз – тот странный голос, то странное слово. Но сейчас он наконец-то сообразил: Аэно – это имя. Имя того существа, что томилось здесь в плену. Было ли оно женщиной? Вряд ли, в земном смысле этого слова. Но теперь становилось ясным это странное тепло, исходящее от этого слова. Каэлестис не знал, что такое семья в привычном понимании. Он знал, откуда берутся дети, но никогда не спрашивал Шевальера, кто породил его самого?
Теперь у Каэла был ответ. Но почему-то ощущать себя сыном подопытного инопланетного создания и жестокого человека, пусть и пытавшегося по-своему полюбить Каэлестиса, было совсем не приятно. Скорее – даже больно.
========== Верный путь ==========
Пусть запись уже оборвалась, Каэл всё ещё смотрел на потемневший экран. Отчасти – потому, что никак не мог привести в порядок хаотично кружащиеся мысли, а отчасти – оттого, что не мог заставить себя посмотреть на Анджея. Война, хаос… Может ли быть, что всё началось лишь из-за крови этих существ? Из-за того самого организма-симбионта, который позволяет людям поддерживать свои тела вечно молодыми?.. И он, Совершенный, - носитель этого симбионта, созданный, скорее всего, как постоянный источник своеобразной «таблетки от старости»? А ведь ещё Шевальер говорил о какой-то девушке. Может ли быть, что эксперименты, проводившиеся над Аэно, были неоднократными? Вопросы, вопросы… И все ответы, скорее всего, скрыты здесь, в этой маленькой и вроде бы заброшенной лаборатории. Но ведь Анджей… Что он скажет? Ведь теперь и дураку ясно, что воюют люди и пришедшие с неведомой планеты существа не просто так… Скорее всего, теперь его возненавидят – и будут вполне правы.
На плечо легла чужая ладонь, и Каэлестис вздрогнул: отмалчиваться теперь не было никакой возможности. Нужно было срочно найти правильные слова – и Совершенный, неуверенно запинаясь, прошептал:
- Прости. Я не знал. Я в самом деле не знал, и…
- Я не судья, Каэл. Не оправдывайся передо мной.
Голос Анджея звучал ровно, почти не дрожал: невозможно было понять, что чувствует молодой пилот. Каэлестис осторожно сжал в своей руке его ладонь, продолжая шептать:
- Если бы я мог, если бы…
- Не оправдывайся, - Анджей чуть наклонился, так, чтобы их лица оказались вровень. Сейчас Совершенный смотрел в глаза своего спутника, и видел в них лишь странное напряжение. Ни боли, ни злобы, ни сожаления – ничего, лишь немой вопрос, суть которого Каэлестис не мог разобрать.
- Не оправдывайся, - вновь повторил Анджей, кладя и вторую руку на плечо Каэлестиса. – Просто скажи: ты хотел бы, чтобы это закончилось? Ты хотел бы остановить войну? Ты хотел бы… сделать мир не таким, какой он сейчас, изменить его?
- Да, - односложно ответил Каэлестис, не зная, какого ответа ждёт от него собеседник. Сердце колотилось чрезмерно быстро, периодически замирая: так спортсмен на пару мгновений приостанавливается после долгого бега, дабы отдышаться и продолжить путь. Что, если Анджей действительно возненавидит его? Это же простая логика…
Но неожиданно Анджей, со странным облегчением вздохнув, закрыл глаза и улыбнулся:
- Хорошо.
Всё-таки странный он: в который уже раз умудряется поступать не по логике, а по какому-то своему внутреннему велению… Интересно, как он это делает?
- Разве это не достойное желание – искупить грех того, кто некогда начал войну? – спокойно произнёс Анджей. – Я знаю тебя, Каэл. Я знаю, что ты не плохой человек… И без разницы – Совершенный или нет. Не ты начал убивать тех существ. Ты… ты не в ответе за то, что сотворили те, кто был до тебя, если желаешь искупить эту вину.
- Так велит твоя вера? – всё ещё пытался понять Каэлестис. Анджей печально улыбался, глядя на собеседника:
- Нет. Так говорю я.
Каэлестис, не моргая, смотрел на собеседника ещё некоторое время. Острое чувство близ сердца становилось невыносимым, холодным и одновременно обжигающим, точно сухой лёд. Решив, что это неплохой способ сменить тему, Каэл снова заговорил:
- Можно… я тебя спрошу кое о чём?
Анджей внимательно посмотрел на Совершенного, показывая, что слушает. Тем временем Каэлестис пытался как можно правильнее сформулировать вопрос:
- Я… я не знаю, как это чувство называется. Может, ты поймёшь…
- Чувства бывают разными, и их много. Поточнее можно? – Анджей вёл себя так же, как раньше, словно ничего не случилось. Если бы Каэл не знал его, тотчас решил бы, что Анджей успокоился. Но где-то в голубых глазах виднелся отголосок боли. Каких же усилий ему, наверное, стоило не обвинить в чём-то собеседника, более того – простить его. Совершенный, сглотнув, прислушался к себе и еле слышно заговорил:
- Что, если я хочу всегда оставаться рядом с… одним человеком? Хочу защищать его. Хочу, чтобы он никогда не плакал. И… и ради этого человека я хотел бы остановить войну. Это… странно, да?
Анджей смотрел на Совершенного – и в его взгляде читалось недоумение. Будто он не понимал, чем вызвана такая резкая смена темы. Или же не понимал что-то другое. Может, он тоже не знает, есть ли у этого чувства отдельное название?
- А этот человек… кто это?
Неясное волнение, жар и холод, одновременно бушующие где-то внутри… Каэлестис прерывисто выдохнул:
- Ты.
Почему-то ему стало страшно. Чего он боялся?.. Каэл и сам не мог сообразить. Того, что Анджей не знает этого чувства? Или… того, что его, невесть с чего, оттолкнут?
Анджей замялся: он смотрел на Каэла, широко распахнув глаза. Он не подбирал слова. Нет, молодой пилот молчал, словно и не собираясь давать ответ. Но что-то подсказало Каэлу, что нужно делать – и он поднялся, порывисто обнимая спутника. Анджей мелко дрожал, и его медленное, глубокое дыхание согревало шею Совершенного. Он не знал, отстраниться или продолжить, словно в нём боролись два этих противоречивых чувства. Затем Анджей прошептал:
- Ведь… если Он позволяет мне любить тебя, значит, это не может быть неправильно?
Каэлестис не стал уточнять, кто «он» и почему нужно его разрешение. Он зажмурился, мягко касаясь губами виска своего спутника. После – замер, ощущая, как Анджей неуверенно тянется к его губам, касается их своими. Значит… чувствовать такую потребность быть рядом – это всё-таки нормально. И значит, это называется «любить»…
========== Желание ==========
Молчаливое здание старой лаборатории мирно спало. Никто, кроме Анджея и Каэлестиса, не решился разместиться в помещении: большинство пугало жутковатое здание, будто бы явившееся прямиком из прошлого. Потому лагерь раскинулся снаружи, под открытым небом; Каэл и Анджей остались в старой лаборатории одни. На небе загорались звёзды, и их холодный свет озарял небо голубоватым сиянием. Чистое небо без единого облака, и эти кажущиеся крохотными огоньки. Раньше Каэлестис не смотрел на небо: свет обители Совершенных затмевал робкие, столь далёкие огни. А ведь каждая такая звезда окружена целым миром, пусть и не всегда обитаемым. Интересно, откуда пришли они – те инопланетяне, которые сейчас воюют с людьми? Что они пытались найти на Земле? Быть может, они искали новый дом? Или же просто хотели понять, одни ли они в этой Вселенной?..
- Ты думаешь, нам стоит идти в обитель? – спросил Анджей. Рука молодого пилота небрежно покоилась на плече Совершенного, и Каэлестис, чувствуя, как острый жар внутри сменяется спокойным теплом, серьёзно посмотрел куда-то вверх: