– Я так понял, вы готовы говорить, – повернул он к ним голову. – Слушаю.
– Лев Иванович! Мы думаем, нужно постараться выяснить, что при жизни могло связывать этих людей, опросить их родственников, соседей, знакомых, – начал Павел.
– Кроме того, надо узнать, куда поступают в продажу такие ножи, потому что завод-изготовитель уже известен, а потом выяснить, кто их купил, потому что тринадцать ножей, может, и больше, это уже не шутка, такое невозможно не запомнить, – подхватил Виктор.
– Верным путем идете, товарищи, – усмехнулся Гуров. – Вам объясняли, как нужно писать план оперативно-разыскных мероприятий? – Парни дружно кивнули. – Вот и творите! Может, еще какие пункты туда включите. Но придется вам его пока от руки писать, потому что за свой компьютер я вас не пущу, за тот, – он показал на компьютер Крячко, – тоже. А также составьте запрос по поводу ножей на завод-изготовитель, но отнесете его секретарю генерал-майора Орлова, которая его и напечатает, и подпишет у начальства, и отправит – так быстрее будет. А я пока позвоню в техотдел, чтобы вам выдали по диктофону. Они будут числиться за мной, так что вы уж с ними поаккуратнее, а то из моей же зарплаты вычитать будут.
Парни, согнувшись над листом бумаги и постоянно перешептываясь, писали план, а Гуров, как и обещал, позвонил в техотдел, а потом просто сидел и наблюдал за ними. А что? Вдруг из них выйдет толк? Ребята вроде неплохие! Закончив, они протянули ему листки, и Лев их внимательно просмотрел. Конечно, сплошной детский лепет, но все приходит со временем.
– Вот и хорошо! – сказал он, убирая план в стол. – Теперь следующее: где живете?
– В общежитии, конечно!
– Про тайну следствия слышать доводилось?
– Лев Иванович! – укоризненно посмотрели на него парни.
– Только не надо изображать из себя несправедливо отшлепанного ребенка, – жестко проговорил Лев. – И не такие асы, как вы, прокалывались, желая показать девчонкам, какие они пробивные и крутые. А вы принимаете участие в расследовании серии убийств! Да еще под руководством самого Гурова! И это не бахвальство с моей стороны! Думаете, я не знаю, какая слава обо мне идет? Причем совершенно заслуженно! Я ложной скромностью не страдаю и прекрасно знаю, чего стою! Ну, и как после этого не похвалиться?
– Лев Иванович! Вообще-то мы оба служили в армии и присягу принимали, – серьезно ответил Виктор. – И к тому же на Северном Кавказе, где потом по контракту остались, и в антитеррористических операциях участие принимали!
– И награды боевые имеем! – добавил Павел.
– В вашем возрасте мозги отключаются ровно в тот момент, когда на горизонте появляются девчонки. Гормоны! Природа! А против них не попрешь! И дай-то бог, чтобы этого с вами не случилось! Надеюсь, вас будет сдерживать хотя бы желание получить от меня хороший отзыв о практике. Так что с этой минуты все разговоры по делу ведутся только здесь! – хлопнул рукой по столу Лев. – Если уж совсем невмоготу что-то обсудить, пожалуйте на пленэр! Садитесь в парке на скамеечку, подальше от других, и говорите пока не устанете!
– Так точно! – по-военному ответили парни.
– А вот завтра прямо с утра, или, если есть желание побегать, то уже сегодня, вы и начнете обход родственников и всех тех, кого перечисляли. Теперь вопрос: как вы думаете, зачем вам диктофон?
– Чтобы не упустить что-нибудь, потому что в разговоре может промелькнуть какая-то на первый взгляд мелочь, а потом выяснится, что это очень важно, – ответил Павел.
– Да и трудно будет удержать в памяти столько информации сразу, – добавил Виктор.
– И то, и то верно, – согласился Гуров. – Вы придете в семьи, где относительно недавно потеряли родного человека. Как правило, родственники чувствуют себя виноватыми перед тем, кто ушел, даже если это произошло не по их вине, и им нужно элементарно выговориться! И удержать в памяти весь объем информации – трудно, а уж суметь вовремя вычленить нужное и разговорить человека именно на эту тему – еще труднее. Это дело практики, и вы этого пока не умеете. Но есть еще один аспект. Конечно, можно было бы отправить вас туда с блокнотами, но этого делать нельзя. Почему?
– Человек, наверное, не будет так откровенен, – предположил Павел.
– Ну да! Он будет подбирать слова, станет скованным, дважды подумает, прежде чем что-то сказать, – поддержал его Виктор.
– Молодцы! Все верно! У себя дома, в привычной обстановке, человек и чувствует себя свободно, и говорит так же. А если он увидит, что каждое его слово записывают, он не скажет и половины того, что мог бы, а уж некоторые сомнительные моменты и вовсе не упомянет. Учитесь разговаривать с людьми! А еще быть терпеливыми и корректными. Например, производите вы поквартирный обход дома, где произошло убийство. В одной из квартир живет глуховатая бабка, которой на ухо нужно орать. Проорали вы ей один вопрос, второй, а потом плюнули и ушли. А потом окажется, что она убийцу в глазок видела, или бабка-сплетница, которую весь подъезд ненавидит. Если вы к ней правильный подход найдете, она вам обо всех все расскажет, и о том, что вас интересует, – тоже. Только торопить ее нельзя. Такие люди, как правило, одинокие, поэтому на весь мир озлобленные, и ей слушатель нужен, ей выговориться хочется. Вот и учитесь не слушать людей, а слышать то, что они говорят! Это две большие разницы! Ясно?
– Ясно! – дружно ответили парни, внимавшие полковнику, как оракулу.
– Полицию, прокуратуру и суд я беру на себя – не по чину вам пока туда соваться, а вот всех остальных делите как хотите, выписывайте адреса, а потом идите за диктофонами – и вперед! Когда обойдете всех, придете и отчитаетесь! В случае непредвиденных, экстраординарных ситуаций звоните мне. – Лев протянул им по визитке. – Но надеюсь, что таковых не будет! А мне запишите, на всякий случай, свои телефоны.
Парни быстро написали ему номера своих сотовых, выписали адреса и уставились на Гурова в ожидании новых поручений.
– Ступайте, орлы! – усмехнулся он – Желаю удачи! – Когда же они были уже возле двери, остановил их: – Маленькая просьба: не забывайте есть – время от времени это делать все-таки надо, потому что трудовой энтузиазм – вещь малопитательная и низкокалорийная.
Ребята ушли, дверь за ними закрылась, а Гуров все продолжал смотреть на нее и думал: «А ведь они немногим старше меня, то есть того Левы Гурова, который когда-то сразу после юридического пришел в отдел к Константину Константиновичу Турилину. Только эти и более собранные, и более строгие – можно сказать, почти войну прошли! А я был ребенок домашний и ничего подобного не испытал, зато потом нахлебался горячего до слез! А вот они уже сейчас лиха хватили! Как говорится: новые времена – новые песни!»
Он плотно пообедал в столовой, а потом поехал в районное управление полиции, в котором были убиты и начальник, и следак. Вообще-то это управление еще год назад на всю Россию прославилось тем, что там на допросе насмерть забили задержанного, после чего все руководство сменилось, то есть колоду просто перетасовали: провинившихся перевели в другие районы, оттуда на их место пришли ничуть не лучшие, а мелкую сошку повыгоняли, якобы завели на нее уголовные дела, но все спустили на тормозах.
В холле управления еще висели фотопортреты убитых с черной лентой наискосок в углу, хотя по времени ее давно пора было убрать, только дела до них уже никому не было. Дежурный сидел за стеклом и азартно мусолил какой-то затрепанный глянцевый журнал.
– Подскажите, где мне найти начальника управления, – обратился к нему Гуров.
– Расписание дней и часов приема на стене, – бросил тот, не поднимая головы.
– А мне к нему нужно сейчас, – настаивал Лев.
– Ты че, глухой, что… – Разозленный парень наконец поднял голову, сразу же наткнулся взглядом на раскрытое удостоверение Льва Ивановича, вскочил и испуганно гаркнул: – Здравия желаю, господин полковник!
– А зря ты, мальчик, Булгакова не читал, – заметил Гуров. – Там открытым текстом написано, что хамить не надо! Ну, и где кабинет начальника управления?
– Налево по коридору, господин полковник! Третья дверь по правой стороне, господин полковник!
Удрученно покачав головой, Лев отправился к начальнику, сопровождаемый бормотанием дежурного:
– Во, блин, попал!
Начальником управления оказался замотанный донельзя подполковник с покрасневшими глазами, который, увидев удостоверение Льва, даже не удивился.
– Что? Совсем паршиво? – спросил Гуров.
– По-хорошему, все управление нужно на хрен разгонять, – ответил тот. – Только откуда новых и нормальных брать? Меня сюда из соседнего района из замов перевели. С одной стороны, конечно, повышение, а с другой – лучше бы я там оставался!
– Ну, хоть немного с делами-то разобрался?
– Чем глубже в лес, тем толще партизаны! – невесело хмыкнул тот.
– То есть чем больше копаешь, тем больше дерьма всплывает, – понятливо покивал Лев. – А что ты о покойниках сказать можешь?
– Тебе открытым текстом, или сам догадаешься? – хмуро поинтересовался подполковник.
– Не надо, я догадливый. Как бы мне оперативно-разыскные дела посмотреть, которые следак вел.
– Ты не поверишь, – вдруг как-то истерически рассмеялся подполковник, – но вскоре после того, как их одного за другим грохнули, здесь такой пожар случился, что ничего спасти было невозможно: что-то в огне погибло, а что-то пожарные залили.
– Как я понимаю, пожар был рукотворный?
– Исключительно чья-то халатность и несоблюдение техники противопожарной безопасности, – ернически ответил подполковник. – Неисправный старый, то есть еще железный, электрочайник оставили включенным в пятницу вечером, вода выкипела, а дальше – сам понимаешь. А уж что там на самом деле было – одному черту известно, потому что дело это было явно не богоугодное.
– Ну, а список дел, которые он вел за последний год, я получить могу?
– Это запросто. – Подполковник обрадовался, что хоть чем-то может помочь «важняку» из главка.
– Тогда скинь его по факсу, мне передадут, – попросил Гуров и, достав свою визитку, написал на ней номер телефона Орлова.
– Нет проблем, сегодня же сделаю, – заверил его подполковник и наконец поинтересовался: – А зачем тебе это?
– Серию поднимаю, – кратко ответил Лев.
– Ну, бог тебе в помощь! – искренне пожелал ему начальник управления.
Следующим местом, куда поехал Гуров, была прокуратура, где опять же висел фотопортрет невинно убиенного, и даже цветы под ним наличествовали. Лев посмотрел на холеное, вальяжное лицо прокурора и только усмехнулся – по его опыту, за такой внешностью частенько скрывалась порядочность второй, она же последняя, свежести. Там он опять попросил предоставить ему список дел, по которым покойный поддерживал обвинение за последний год, и, к немалому своему удивлению, очень быстро его получил, причем с произнесенным трагическим тоном комментарием:
– Ну, наконец-то хоть кто-то всерьез займется этим делом.
Сказавшая это немолодая и некрасивая женщина даже носом хлюпнула от избытка чувств, и Гуров, не выдержав, поинтересовался:
– А что за человек был покойный?
– Это был самый лучший на свете человек! Таких уже больше никогда не будет! – патетически воскликнула она.
Все ясно, подумал Гуров, влюблена она была в него как кошка, а теперь цветы под портрет ставит, но с этим уже ничего не поделаешь – женщина!
Последним учреждением, которое он наметил для себя посетить в тот день, был суд, где его опять-таки встретил при входе портрет убитого судьи, на этот раз даже в траурной рамке. Канцелярия работала исправно, так что получить перечень рассмотренных покойным дел не составило труда.
Собрав этот урожай документов, Лев вернулся на работу, но сначала заглянул в приемную Орлова за дожидавшимся его обещанным факсом. У себя в кабинете он сравнил все три списка и отправился прямиком к Орлову.
– Ну, можешь ни о чем не волноваться, – сразу заявил Петр, – я все урегулировал.
– Это ты по поводу Сучка, что ли? – уточнил Гуров. – А когда меня подобные гниды волновали?
– Лева! Ты неисправим! Нет, чтобы сделать старику приятное и поинтересоваться, а как же вы, глубокоуважаемый Петр Николаевич, смогли это сделать? Это ведь и Гераклу не под силу!
– Господин генерал-майор! И как же вы смогли спасти мою несчастную задницу от вполне заслуженной порки? – с придыханием спросил Лев и посмотрел на Орлова таким преданно-восторженным взглядом, что тот не выдержал и расхохотался.
– Да я просто настучал первому замминистра, что Сучок не от великого ума решил повесить на тебя двадцать человек практикантов. Причем именно в тот момент, когда ты занимаешься расследованием серии непонятных убийств, в том числе и работников правоохранительных органов, а также прокураты и суда, по поводу которых перед журналюгами всех мастей наши чиновники уже отбрехиваться устали. А ты, узнав об этом, не выдержал и сорвался, потому что, осознавая всю меру возложенной на тебя ответственности, не можешь распылять свои силы еще и на занятия с практикантами. А поскольку твою прямолинейность, доходящую очень часто до откровенного хамства, наверху все прекрасно знают, то отнеслись к твоей выходке с пониманием и пожелали всяческих успехов в расследовании, что в переводе с чиновничьего языка значит…
– Вынь да положь им супостата, и поскорее, – закончил за него Лев.
– Ну, вот! Ты и сам все знаешь! – удовлетворенно заметил Петр. – А Сучку вломили по первое число, чтобы впредь со своей самодеятельностью не высовывался! – И спросил: – Ну, как? Есть какие-нибудь мысли?
– Ага! Завалялась одна – глядишь, и пригодится, – ответил Лев Иванович, кладя перед Орловым листок. – А запросите-ка вы, ваше превосходительство, из архива суда дело за вот этим номером. Оченно оно меня интересует, – и Гуров положил перед Петром еще три документа, полученных в полиции, прокуратуре и суде, в которых маркером было выделено по одной строке. – Ты веришь, что это просто совпадение, когда одинаковым способом убивают людей, занятых в одном деле?
Орлов долго и тоскливо смотрел в глаза Льву, а потом безнадежным тоном, потому что заранее знал ответ, спросил:
– Лева! Ну, почему ты не хочешь занять мое место? Одно твое слово, и я все мигом организую, а наверху только рады будут! Я бы тогда со спокойной душой ушел на пенсию и наконец-то отдохнул от нашей окаянной работы.
– Никогда! Чтобы я за других урожай шишек на свою голову собирал, политес блюл и прокладкой работал?! Я сейчас захотел послать Сучка по матери – и послал! И они там, – ткнул пальцем в потолок Лев, – это сожрали! Причем мы с тобой оба прекрасно знаем, что даже без твоего заступничества они бы это хоть и с трудом, но проглотили. Потому что я – Гуров, и личность свободная! А тогда? Нет, наверху, конечно, рады будут, потому что я управляемым стану! Меня можно будет вызывать на ковер и песочить! А я не котелок, чтобы меня песком драить! Да и потом, генеральские погоны мне не пойдут! – легкомысленно закончил он.
– Значит, я прокладкой работаю? – укоризненно покачал головой Орлов. – Что ж ты не уточнил, какой именно: водопроводной или той, что женщины иногда используют? Если первой, то я готов стерпеть, а вот против второй категорически возражаю!
– Брось, Петр! И я тебя прекрасно понимаю, и ты – меня, – невесело произнес Гуров. – Нас с тобой теперь двое осталось, надо вместе держаться.
– Лева! Не руби с плеча! – попросил Орлов. – Лично я жену Стаса понимаю, потому что ее жизнь – совсем не сахар была! Сколько ночей она не спала? Сколько валерьянки выпила? Да море, если не океан! А Стас? Да ты вспомни, сколько раз он, бросив все, тебе на помощь кидался! А уж если совсем откровенно, то у него всегда на первом месте был ты, а не семья! Ну, сдали у бабы нервы! Столько лет терпела, а тут сорвалась! Выработала она весь свой запас прочности, ну и понесло ее по кочкам! Так что ж, расстреливать ее теперь за это? К тому же когда Стас весь свой отпуск полностью отгуливал? Хоть раз такое было? А тут все вот так сошлось! Не держи ты на него зла! Он же сейчас сам себе не рад, что в трудную минуту тебя бросил. Ему этот отдых – поперек горла!