Профессор Киренко медленно снял очки, опять медленно протер их салфеткой, так же медленно надел их и, глядя заносчивому юноше прямо в глаза, негромко произнес:
— Вон из аудитории.
— С удовольствием! — отозвался тот. Затем бросил тетрадку с ручкой в сумку и лениво поднялся из-за парты. — Вы еще вспомните мои слова, профессор, — сказал он. — Когда «чернозадые» поймают вас в каком-нибудь скверике и надерут вам очко.
Подойдя к двери, Костырин оглянулся, тряхнул русым чубом и с усмешкой произнес:
— Без обид, профессор. Я желал вам добра. Жаль, что мы друг друга не поняли.
И вышел из аудитории.
3
Вот о каком случае вспомнил Андрей, наблюдая за Полиной и ее партнером. Это был тот самый Дмитрий Костырин, «великий и ужасный», как называл его кто-то из ребят, присутствовавших на той памятной лекции.
Костырин сильно изменился с тех пор. Он возмужал и заматерел, стал солиден и медлителен в движениях. От длинного чуба не осталось и следа, его сменил плотный русый ежик. Узкое лицо еще крепче сидело на борцовской шее. Длинные тонкие губы как будто выцвели, и рот стал похож на длинную узкую расщелину. Серые глаза смотрели тяжело и не мигая.
Казалось, рот Костырина вот-вот приоткроется, и из него послышится змеиное шипение: «Ближе, бандерлоги… Еще ближе…»
«Чушь! — сердито сказал себе Андрей и тряхнул головой. — Простая рабоче-крестьянская физиономия. А то, что глаза змеиные, так за это маму с папой благодарить нужно. Что-то у них там не состыковалось, когда его делали».
Эта мысль развеселила Андрея, и он широко улыбнулся. От цепкого, замечающего любую мелочь взгляда Полины не укрылась и эта улыбка. Она прижалась к своему партнеру еще сильнее и еще страстнее зашептала ему что-то на ухо. Рука Костырина скользнула с талии Полины ей на ягодицу.
Улыбка сползла с лица Андрея. Кровь застучала в висках. А Полина, продолжая флиртовать, уже не просто шептала что-то Дмитрию, а нежно и чувственно проводила губами по краю его уха. Потом, словно невзначай, ее губы соскользнули на щеку Дмитрия.
Раздавшийся хлопок, перекрывший даже музыку, заставил всех вздрогнуть. Взгляды всех присутствующих устремились на Андрея. Он натянуто улыбнулся и бросил на диван альбом Модильяни, который только что яростно захлопнул. Но Полина и Дмитрий продолжали танцевать как ни в чем не бывало.
Андрей больше не мог терпеть такого свинства. Молча, ни с кем не прощаясь, он вышел в прихожую. С трудом разыскав свои туфли среди разбросанной обуви, Андрей стал обуваться. В этот момент песня закончилась, и Полина вышла в прихожую.
— Ты что, уже уходишь? — удивленно воскликнула она и невинно моргнула своими длинными ресницами.
— А ты как думаешь? — зло ответил Андрей.
Полина откинула со лба рыжую прядь и хохотнула:
— Глупенький, ты что, приревновал?
— Ничего я не приревновал.
— Тогда почему злишься?
— Я злюсь? — Андрей дернул плечами. — Ничего я не злюсь. Мне просто пора.
— Да, ты прав, — неожиданно кивнула Полина. — Детское время уже вышло. Зря я тебя пригласила. Здесь не твоя компания. Мои друзья слишком взрослые для тебя.
Андрей криво ухмыльнулся и процедил:
— Бред.
— Ничего не бред. — Полина приблизила к нему лицо и, коварно прищурившись (о, как она была соблазнительна в этом своем ведьминском коварстве!), тихо проговорила: — Если ты сейчас уйдешь, значит, ты точно приревновал.
— Я… — начал было Андрей, но договорить не успел. Из гостиной послышался громкий хор возбужденных голосов. Кто-то крикнул: «Идея — класс!»
— Подожди секунду, — сказала Полина. — Я узнаю, что там у них произошло.
Она чмокнула Андрея в щеку и вернулась в гостиную. Андрей хотел было уйти, но любопытство победило злость. Он остался.
Вскоре Полина вернулась. На лице ее пылало восхищение.
— Представляешь, Димка предложил всем ехать к Неве! Будем пить вино и пиво прямо на берегу! Класс, да?
— На улице-то уже ночь, — недовольно сказал Андрей.
— Тем прикольнее!
— Я…
Полина подошла к Андрею вплотную и обняла его:
— Ну останься, милый. Мне без тебя будет скучно. Правда!
— Хорошо, — с крепя сердце ответил Андрей. — Только постарайся вести себя поскромнее.
— Я буду самой скромной девушкой во всем Питере! — пообещала Полина. И добавила, понизив голос почти до шепота: — Лишь бы угодить тебе, милый…
…Андрей терпеть не мог опьянение. Ну то есть… когда-то, на первом курсе, ему это нравилось. Нравилась пьяная бесшабашность, нравилось ощущение собственной силы и неуязвимости, которое приносил алкоголь, впитываясь в кровь и разгоняя ее по телу. Но после одного неприятного случая, который произошел полгода назад, Андрею разонравилось пить. Мутная голова — плохой советчик. Гораздо полезнее поддерживать свое сознание в бодром и вменяемом состоянии. Именно трезвый рассудок, а не алкоголь помогает справляться с проблемами, а вернее — с одной большой и всеобъемлющей проблемой под названием «жизнь».
Однако в этот вечер ему пришлось напиться. Полина постоянно подливала ему в пластиковый стаканчик то пива, то вина. А если он морщил нос, тут же давила на слабо, обзывая Андрея паинькой и горестно сетуя на то, что не дала ему посмотреть «Спокойной ночи, малыши».
Андрей злился и пил. Он понимал, как это смешно, но ничего не мог с собой поделать. Остановился он лишь тогда, когда, пристроившись в кустах, чтобы отлить, почувствовал, как земля уходит из-под его ног. Тогда он сказал себе: «Баста, на сегодня хватит». Застегнув ширинку, Андрей спустился к Неве, присел на корточки, зачерпнул черной студеной воды и плеснул на лицо. Стало немного лучше. Он повторил эту процедуру еще несколько раз, и в голове окончательно прояснилось.
— Ребята, а Эндрю-то не дурак! — крикнул кто-то. — Может, и нам освежиться!
— Точно! Давай все к реке! Устроим массовый обряд крещения!
— Да здравствуют баптисты!
Побросав стаканчики на гранит набережной, возбужденно крича и смеясь, Полинины гости начали спускаться к реке.
Андрей встал и с неудовольствием посмотрел на разгоряченных выпивкой ребят:
— Куда вас несет, придурки! — сердито воскликнул он. — Свалитесь в воду и утонете к чертовой матери!
— Умойся, моралист! — с хохотом крикнул ему черноволосый диджей, размахивая початой бутылкой пива.
— Дорогу молодым! — взвизгнула рядом с ним миниатюрная девушка, по виду совсем еще школьница.
Гости спустились к реке и, шумя, как цыганский хор, устроили массовое обливание; Девушки визжали, парни угугукали и заливались хохотом.
— Да ну вас, дураки, — махнул на них рукой Андрей, снял джинсовую куртку и вытер ею мокрое лицо.
Оторвав куртку от лица, он увидел перед собой Костырина. Тот стоял, ухмыляясь узким ртом и поблескивая змеиными глазами.
— Ну как? — поинтересовался он. — Полегчало?
— Да мне и не худчало, — не совсем изящно скаламбурил Андрей.
— Правда? А видок у тебя был неважный. Я уж подумал, что придется вызывать тебе «скорую помощь».
— Зря подумал. Если кому-то «скорая» и понадобится, то не мне, а тебе.
Последние слова прозвучали весьма двусмысленно, и Андрей даже немного испугался — вдруг Костырин подумает, что он нарывается на драку? А драться Андрей очень и очень не любил.
— Мне, говоришь? — Костырин уставился на Андрея немигающими глазами, но вдруг улыбнулся и весело воскликнул: — Ха! А ты веселый парень, Андрюха! Чует мое сердце, мы с тобой подружимся!
Он засмеялся и весело хлопнул Андрея по плечу. Тот ответил ему сдержанной улыбкой.
— Я смотрю, вы уже подружились? — проворковала рядом Полина.
— Да ты че, Пол инка, мы теперь с Андрюхой — не разлей вода! Куда он, туда и я! И наоборот! Правда ведь, Эндрю?
— Правда, правда, — нехотя ответил Андрей.
— Ну вот, видишь!
Костырин приобнял Андрея за плечи и хорошенько встряхнул.
— Полегче, — поморщился тот.
— Ох, мальчики, я так рада, что вы подружились! — сказала Полина.
— А че это ты так рада-то, а? — продолжая улыбаться, прищурился на нее Костырин.
— Да ну тебя! — махнула на него рукой Полина.
Костырин заржал, потом наклонился к Андрею и шепнул ему:
— Мы теперь с тобой считай что родственники!
— В каком смысле? — ошалело спросил Андрей.
— Да ни в каком, шучу я. Но ты, знаешь, тоже не задавайся. Вот возьму и уведу у тебя эту девчонку! А, Полин? Увести тебя?
— Попробуй, — смеясь, ответила Полина.
— И попробую! Как это в песне старинной пелось…
Костырин, продолжая обнимать Андрея, обнял другой рукой Полину:
— Кончай паясничать, — сказал Андрей и сбросил руку Костырина со своего плеча.
— Ух ты, какой недотрога, — ухмыльнулся Костырин. — Ладно, пойду освежусь.
Он спустился к реке. Наклонился, поддел пригоршню воды и облил себе лицо и шею:
— Ух, хороша! Слышь, ребят, может, искупаемся?
— Да ты что!
— Вода-то ледяная!
— А пусть искупается!
— Точно, пусть докажет, что не трус!
Костырин распрямился, стянул через голову рубашку. Повернулся к Андрею с Полиной и весело крикнул:
— Ну че, Андрюх, слабо искупаться?
— Конец сентября на дворе. Вода холодная. Скажи, Полин?
Он повернулся к Полине, но она во все глаза глядела на мускулистый торс Костырина. Во взгляде ее застыло восхищение.
— Вода-а ему не нравится, — насмешливо протянул Дмитрий, играя мускулами. — Струсил, так и скажи.
Кровь прилила Андрею к лицу.
— Ничего я не струсил! — как школьник, крикнул он.
— Я ви-ижу, — насмешливо протянул Дмитрий. — На словах вы все мастера. А как до дела дойдет — так в кусты.
Андрей покосился на Полину. Она быстро отвернулась от него, но он успел перехватить ее насмешливый взгляд. Андрей вспылил.
— Слушай! — крикнул он Дмитрию. — Достал ты меня уже своими наездами!
— Вот это другое дело! Узнаю друга Андрюху! Давай наперегонки? Туда и обратно. Кто первый доплывет — тот и Полинку… Ну, то есть, до дома проводит.
— Фу, какие дураки! — воскликнула Полина. Впрочем, лицо ее светилось от удовольствия.
Андрей посмотрел на черную воду Невы и поежился.
— Что, все-таки испугался? — поддел его Костырин.
— За тебя, дурака, испугался, — пробурчал в ответ Андрей. — Начнешь тонуть, мне тебя вытаскивать придется.
Он сплюнул себе под ноги и двинулся к Костырину, на ходу снимая джинсовку.
— А ну, расступись, немощь ходячая! — завопил Дмитрий. — Монстр идет! Даешь дорогу гигантам духа и титанам плоти!
Молодежь восторженно зашумела, предчувствуя новое развлечение.
— Ставлю пятьдесят рублей на Димыча! — крикнул кто-то.
— Стольник на Андрея! — ответили ему.
— Господа, я принимаю ставки! — крикнул черноволосый диджей, вынимая из кармана блокнот и ручку.
Пока делались ставки, Андрей и Дмитрий разделись. Андрею, худощавому и жилистому, было неловко стоять рядом с мускулистым Костыриным. Поэтому он крикнул:
— Хватит канителить! Командуйте старт!
Черноволосый диджей захлопнул блокнот:
— Все, господа, ставки больше не принимаются! Кто не успел — тот опоздал! Внимание спортсменов! — Он поднял тощую руку. — На старт! Внимание! Марш!
Чернявый дал отмашку, и два разгоряченных молодых тела с плеском взрезали черную воду Невы.
Холодная вода обожгла тело как кипяток. На какое-то мгновение Андрею показалось, что он не сможет дышать, так сдавило в груди, однако, вынырнув, он усиленно заработал руками и понял, что все в порядке.
Костырин был отличным пловцом. Он плыл ровными, монотонными рывками. Андрей плавал неплохо, однако серьезно никогда спортом не занимался. Тем не менее первые двадцать метров они держались рядом, ноздря в ноздрю. С берега неслись веселые подбадривающие крики.
— Давай!
— Андрюха, поднажми!
— Трусы не потеряй!
— Хозяйство не застуди!
Он работал руками изо всех сил, вкладывая в движение всю душу. И вскоре начал выдыхаться. Костырин вырвался вперед. Он по-прежнему плыл ровно и размеренно. «Прямо как на отдыхе!» — пронеслось в голове у Андрея. Он собрал в кулак всю волю и поднажал.
Острая боль пронзила левую икру Андрея. Судорога узлом стянула мышцу.
— А-а! — взвыл он, останавливаясь.
Костырин обернулся и тоже замедлил ход.
— Судорога? — не столько спросил, сколько констатировал он.
— Да! — выпалил Андрей, зачерпывая ртом воды.
Дмитрий развернулся и подплыл к Андрею.
— Держись за мое плечо.
Андрей схватился за мускулистое плечо противника.
— Вот так, — похвалил тот. — Теперь успокойся. Все будет в порядке. Расслабь ногу и помассируй больную икру.
Андрей, морщась и шипя от боли, помассировал икру.
— Молодец, — похвалил Костырин. — А теперь давай потихоньку к берегу… Держись крепче.
Молодежь явно была разочарована.
— Слабаки!
— Пижоны!
— Дохлики!
Андрей, опустошенный болью и усталостью, почти не обращал внимания на эти выкрики. Но Дмитрий, похоже, разозлился не на шутку.
— Ну погодите у меня… — проговорил он, широко и плавно загребая руками. — Вот доберусь до берега, посмотрим, кто из нас лабух.
Берег был все ближе и ближе. Вот наконец Дмитрий ухватился рукой за гранитный бортик.
— Что случилось? Кто выиграл? Почему вернулись? — посыпались на соперников вопросы, пока они выбирались из воды.
Андрей, хрипло и шумно дыша, тяжело рухнул на гранит.
— Слабаки! — весело гаркнул кто-то.
Костырин вздрогнул и медленно повернулся на голос. Лицо у него было бледное и мокрое, губы посинели от холода.
— Кто это сказал? — медленно, постукивая от озноба зубами, проговорил он.
— Слабаки! — все с той же веселостью повторил тот же голос.
Это был высокий, плотный, смуглый, как цыган, парень с маленькой черной бородкой и огромною серьгою в ухе. Он весело ухмылялся в лицо Костырину.
— Слабаки, значит? — переспросил его тот, растягивая обескровленные губы в улыбку.
— А то! Конечно, слаба…
Договорить парень не успел. Дмитрий молниеносно выбросил вперед руку, схватил парня за серьгу и быстро пригнул его голову к земле.
— Ва-у-у! — взвыл тот от боли.
Продолжая тянуть за серьгу, Костырин подтащил парня к краю гранитного парапета, крутанул того вокруг собственной оси и мощным пинком в зад швырнул его в черную, холодную воду Невы.
Парень заорал, как будто его режут. Вокруг засмеялись. В темноте никто из присутствовавших не заметил, как Костырин брезгливо швырнул в воду серьгу, на которой болтался кусочек окровавленной кожи.
Пока смуглолицый с воплями бултыхался в воде, Дмитрий подошел к Андрею, на плечи которому кто-то успел накинуть джинсовую куртку, и медленно и четко произнес:
— Я выиграл, парень. Девчонка идет со мной.
Андрей обреченно махнул рукой. Ему уже было все равно.
Это был последний раз, когда он видел Полину.
Глава третья
ВНЕДРЕНИЕ
1
Проснулся Андрей в холодном поту. А проснувшись, долго еще не мог понять, где он находится. Перед глазами все еще стояла мерзкая физиономия лысого, круторогого демона. Длинные узкие губы ухмылялись. Серые глаза смотрели не мигая — жестко и холодно. И еще эти руки — красные, словно обваренные в кипятке, с короткими, толстыми пальцами. Наверное, такие пальцы были у Роттердамского душителя, подумал вдруг Андрей.
Постепенно он пришел в себя. Сердце билось уже не так часто. Правда, голова еще слегка кружилась с похмелья, и в висках стучало, но тошноты не было.