После того как права гражданства были предоставлены не только членам конгрегаций, но и приверженцам любого протестантского исповедания, система конгрегационализма утратила контроль за церковной дисциплиной. Англиканство на Юге хотя и обладало статусом государственной церкви, имело более демократическое устройство в колониях, чем в метрополии.
Вне государственной церкви находились множество других религиозных течений. Их перенесли на американскую почву люди, стремившиеся избавиться от религиозных преследований. В Мериленде католики, будучи в положении людей, избавлявшихся от преследований в Англии, выступили в необычной для католиков роли сторонников веротерпимости.
В Пенсильвании и Нью-Джерси обосновались квакеры, у которых почти нет теологии. Из Ольстера прибыли шотландско-ирландские пресвитериане. Они спасались от религиозной политики Лондона, который поддерживал англиканскую церковь Ирландии и лишил пресвитериан права занимать государственные должности, а их пасторов — права заключать браки.
В число жителей колоний вошли большая группа членов голландской реформатской церкви в Нью-Йорке и ранее находившиеся под властью голландцев шведские колонисты-лютеране. Среди иммигрантов постоянно приезжали Чешские братья и баптисты. Немецкую диаспору составляли члены немецкой реформатской церкви, швенкфельдериане — последователи учения немецкого радикального реформатора Каспара Швенкфельда, а также община данкеров (тункеров), отделившихся от лютеранского пиэтизма. Религиозный плюрализм, как море, поглотил пуританскую догматику.
Масштабы движения стремительно увеличились, когда Джордж Уайтфилд показал на американской земле образцы методистского мастерства массовых обращений. Бостон, центр пуританской ортодоксии, признал методиста истинным проповедником, а затем обращения стали происходить повсеместно. Джонатан Эдвардс реально руководил возрожденными не только в Норт-Эмптоне, но и по всей Новой Англии. Из полулегальных акций возникло массовое движение. Священники обвиняли ривайвелистов в том, что их богослужения были оргиями богоотступников, одержимых Сатаной. Эдвардса обвиняли в подрыве приходской церковной системы и сепаратизме.
Защищая ривайвелистов, Эдвардс в «Трактате о религиозных чувствах» (1746) доказывал, что они не отступали от истинной веры, а их массовые акции являются богослужениями, хотя степень эмоциональности ему казалась чрезмерной. Необузданный взрыв религиозных чувств может быть основой возрождения веры, но им нужно руководить, чтобы богослужение не превращалось в анархию. Когда же он как глава прихода пытался упорядочить его деятельность, ривайвелисты, которых он же поддерживал и наставлял, сочли проповедника отступником. Приход Норт-Эмптон отказался от своего проповедника, и он отправился в глушь Массачусетса обращать индейцев. Там он полностью посвятил себя философско-теологическим исследованиям. В них он уходил от пуританской традиции рационального и трезвого обоснования веры, считая, что в основе веры лежит религиозное чувство.
Надежды на укрепление основ протестантизма в своей стране Эдвардс связывал с ривайвелизмом. Его сочинение «Несколько мыслей об имеющем место ныне пробуждении религии в Новой Англии» (1742), как будто повторяя мысли Коттона Мезера, доказывает, что самые достойные христиане обосновались в Новом Свете. Здесь им, согласно Священному Писанию, по указанию Всевышнего суждено было учредить самую истинную церковь. В отличие от автора «Великих деяний Христа в Америке», Эдвардс указывает, что во главе этой церкви уже не святые, а «Великое пробуждение» совести и веры, обращенных к Богу.
Оттачивая искусство проповеди до совершенства, Эдвардс и другие священнослужители приводили слушателей в экстаз, вызывая чувства духовного очищения, обновления веры. Радость отрешения от мелочных забот и мирских обстоятельств вдохновляла их переживать единение с Богом, ощущать слитность с природными и божественными силами. «Великое пробуждение» не было полной противоположностью пуританизму, и, отстраняя догматику, это движение стало успешным благодаря раскрытию эмоционального мира верующих и осознанию их принадлежности к одной нации, уже не только английской.
Становясь американцами, они способствовали возвышению идеала предприимчивого индивидуализма, который в пуританской морали стесняли всевозможные запреты. Постепенное превращение английского пуританина в представителя национального характера американского янки сопровождалось переменами в отношении к религии.
«Великое пробуждение» стремительно ослабило официальную церковь, господствующее положение церковных конгрегационалистских институтов и влияние догматической теологии. Оно указало на потребность возвратиться к христианству, еще более чистому, чем пуританизм, и не предписанному сверху.
Прихожане сотнями выходили из старых конгрегаций и переставали платить церковные налоги. Внутри своих приходов священники еще пользовались патриархальным влиянием, но они не могли соперничать с новой категорией священников, которые появились в это время в Америке, — с вольными пастырями баптистов и методистов. Странствующие проповедники считали себя вправе выступать в любом приходе, не спрашивая разрешения у приходских священников. Среди различных неофициальных религиозных течений — на почве, подготовленной «Великим пробуждением», — быстро увеличивалась численность приверженцев баптизма.
Вторая родина баптизма
В колониальную эпоху, которая завершилась обретением самостоятельности в 1783 г., баптистские общины возникали и существовали по преимуществу на положении преследуемых. После того как Роджер Уильямс, основав общину в Провиденсе, оставил ее без руководства, направление общего баптизма, допускавшее спасение всех верующих, постепенно угасло.
Церковь частных баптистов, основанная в 1641–1644 гг. проповедником Джоном Кларком, была изгнана из Массачусетса. Один из последователей Джона Кларка Томас Данген основал первую в штате Коннектикут церковь частных баптистов в г. Голд-Спрингс в 1684 г. Отсюда началось распространение баптизма на территории Филадельфии, в 1707 г. возникла Филадельфийская баптистская ассоциация, занявшая ведущее место в баптистском движении Нового Света.
Учение этой церкви развивалось под влиянием теологических воззрений их английских единомышленников, а исповедание веры Филадельфийской ассоциации, принятое в 1742 г., было заимствовано из английских исповеданий 1658 и 1689 гг., в которых отражались ряд положений конгрегационалистов. Неотъемлемой частью баптистского культа было пение гимнов во время молитвенных собраний и возложение рук на всех крещаемых. Здесь провозглашалась верность Священному Писанию, которое говорит не от имени какой-либо церкви или земного человека, но от имени своего автора — Бога. Писание определено как единственное, достаточное, надежное и неизменное правило для «спасающего знания, веры, повиновения». Следуя реформатской ортодоксии, исповедание исходило из догматов, принятых Дордрехтским синодом в 1618-19 гг. В борьбе с арминианской идеей всеобщего спасения синод с особой силой подчеркнул доктрину первородного греха и различие верующих перед лицом Бога. В отличие от Лютера и Кальвина, синод решил, что Бог дарует веру одним избранникам, и ввел в протестантскую теологию понятие о Божьем предопределении. Основоположники протестантизма учили, что Бог призывает к себе всех верующих, и в составе видимой церкви грешники находятся вместе с праведниками. Частные баптисты усвоили из конгрегационализма, что каждая церковь состоит из «возрожденных», которые сами определяют свою деятельность, обладая силой и авторитетом для того, чтобы не зависеть ни от какой другой религиозной организации. В исповедании веры они указали, что евангельская церковь состоит из лиц, призванных из царства Сатаны в царство Сына Божьего или же предопределенных к тому, чтобы быть призванными таким образом.
В ходе длительных дискуссий члены Филадельфийской ассоциации приняли положения об истинной церкви. Отличительными признаком церкви были названы правильная организация, посвящение церковнослужителей в сан, церковная дисциплина. Сложилась система принятия в члены общины, контроля за поведением верующих и изгнания из общины. Правила предусматривали изгнание из общины тех, кто вступил в брак с иноверцем, отказывается от хлебопреломления или верит в общее спасение, т. е. они осуждали позиции общих баптистов. В целом эта строгая практика, имевшая сходство с пуританской, называлась практикой так называемого закрытого членства.
Но баптистские церкви росли не только за счет выходцев из Англии, наследников пуританского благочестия. В них вливались и переселенцы с континента, переходили верующие из других протестантских конфессий, и строгие теологические предписания не всегда соблюдались. Наряду с Филадельфийской традицией баптистское вероучение проповедовали церкви с так называемым смешанным членством. В них крещеные дети считались принадлежавшими к той же баптистской церкви, в которой состояли их родители, и допускались к причастию. Когда к началу XIX в. многие штаты приняли законодательные акты, предоставлявшие свободу всем религиям в соответствии с конституцией, это тоже не способствовало укреплению основ церковного протестантизма.
Шествие представителей Союза юных баптистов США. 1931 г.
В период Великого пробуждения наиболее проницательные теологи типа Джонатана Эдвардса убедились, что религиозную активность верующих необходимо направлять определенными вероисповедными принципами, чтобы самодеятельные проповедники не действовали разрушительным образом на церковные учреждения. Успешнее прочих священнослужителей это удалось осуществить баптистским лидерам.
Среди баптистов прочно утвердился принцип «всеобщего священства», и добровольные странствующие проповедники пешком передвигались по стране, считая евангелизацию — распространение слова Божьего — своим религиозным долгом. Когда началось заселение земель на американском Западе, многие из них самоотверженно проповедовали среди местных жителей, строили молитвенные дома, вели благотворительную деятельность. Для подготовки профессиональных миссионеров в 1832 г. было создано Общество внутренней миссии американского баптизма, в котором к концу века состояли 581 000 членов из 7470 церквей. Четкую систему внутреннего миссионерства дополняла работа Генеральной баптистской конвенции, которая с 1814 г. руководила иностранными миссиями. Как и в Англии, не все теологи положительно относились к евангелизации, считали греховными попытки ускорять решения Бога, но раскола эти богословские дискуссии не вызвали.
Баптизм приобретал влияние в американском обществе как церковь, которая имеет организационную структуру, сложившееся вероучение и контроль за соблюдением религиозной дисциплины, но не является официальной. В вероучении присутствовал элемент «обращения», и он включался в систему догматических положений, благодаря которой поведение верующего становилось объектом постоянной церковной регламентации.
Баптистские общины долгое время были единственной легальной организацией негритянского населения на Юге, и поэтому примерно три четверти чернокожих американцев — баптисты. Когда в первой четверти XIX в. усилились антирасистские настроения, среди северян стало расти убеждение в том, что истинный христианин не может быть рабовладельцем. В 1844 г. Генеральная конвенция после обсуждения этой проблемы оставила ее решение на усмотрение христианской совести верующего. Однако Исполнительное бюро Конвенции заявило, что оно не будет назначать миссионером того человека, который имеет рабов и не намерен расстаться со своей собственностью. Оно также обязалось никогда не принимать участия в соглашениях, подразумевающих одобрение рабства. В связи с этим южане в 1845 г. учредили особую Южную баптистскую конвенцию, крупнейшую организацию с незначительным числом чернокожих. Негритянские церкви объединились в 1886 г. в Национальную баптистскую конвенцию.
Раскол среди американских баптистов, вызванный расхождением социальных установок, по-своему отразился на богословских взглядах. Баптистское богословие в начале XX в. подвергло обсуждению ряд важнейших вероисповедных тем по поводу трактовки Библии, свободы воли, концепции евангельской любви, грехопадения и не смогло удержать единства взглядов. Южная конвенция отстаивала прежние принципы, а церкви на Севере переходили на позиции модернистского богословия.
Уже с середины XVIII в. Филадельфийская ассоциация принимала меры для организации религиозного просвещения верующих и подготовки баптистского духовенства, входя в конкуренцию с пуританскими университетами. В 1764 г. начал работать колледж в Род-Айленде, вскоре открылись богословские институты в Денвере и Ньютоне, возникли ряд учебных заведений для юношей и девушек, субботние школы. Для координации учреждений сложной системы баптистского образования были созданы Образовательное общество баптистов Америки (1888) и Союз юных баптистов Америки.
Численность приверженцев баптизма в США с середины XIX в. неуклонно росла, опережая другие конфессии и превышая динамику роста народонаселения. По вероучительным мотивам разделились не только общие и частные баптисты, процесс пересмотра вероучения вызвал появление так называемых «нерегулярных» баптистов: Баптистской церкви Христа (1708), Баптистов седьмого дня (1740), Баптистов свободной воли (1780) и др. Доктринальные расхождения между ними были не настолько велики, чтобы они могли выделиться в новую самостоятельную конфессию, это произошло в 1844 г., когда из баптизма выделился адвентизм. К началу XX в. баптистская церковь заняла ведущее место среди протестантских церквей страны, обрела высокий социальный престиж.
В пуританской Америке баптизм считался религией простых и не слишком образованных людей, гонимых властями. Они, с одной стороны, мужественно и последовательно выступали против вмешательства светских магистратов в религиозные дела, но с другой — соблюдали законы. В армии Джорджа Вашингтона из 21 бригадного капеллана шестеро были баптистами. Главнокомандующий говорил, что баптисты проявили себя по всей Америке как «надежные друзья гражданских прав и настойчиво содействовали нашей славной революции». В баптистской церкви соблюдение чистоты вероучения всегда сочеталось с высокими моральными требованиями к проповедникам, миссионерам, людям, допускаемым к причастию, и это обстоятельство имело очень большое значение для укрепления репутации баптизма в деловых кругах в конце XIX в.
В XX в. баптистские лидеры пришли к убеждению в необходимости объединения своих церквей в мировом масштабе, и первый Всемирный конгресс баптистов состоялся в Лондоне в 1905 г. На Конгрессе был создан Всемирный союз баптистов, который провозгласил своими целями нравственную и духовную помощь верующим, защиту религиозной свободы и проповедь идеалов Церкви Нового Завета. В наши дни в него входят 196 баптистских союзов и конвенций в более чем 200 странах мира.
Американский баптизм выдвинул выдающихся мыслителей, оказавших влияние на мировую культуру в целом. Уолтер Раушенбуш (1861–1918) был первым, кто настоял на том, что бедность и нищету следует считать одной из главных проблем в либеральной теологии. Он представлял Северную баптистскую конвенцию и был центральной фигурой в движении «социального евангелизма». Как самый популярный священник своего поколения в стране он привлек внимание религиозной элиты к страданиям низших слоев общества. В книгах «Христианизация социального порядка», «Христианство и социальный кризис» и др. он доказывал, что зло можно преодолеть, если восстановить социальные принципы христианства — справедливость, свободу, братство, трудолюбие. Исходя из того, что царство Божие включает в себя и экономическую жизнь, он предлагал реформы, которые могли бы обеспечить обездоленным людям право на жизнь, сделав их собственниками.
Противоположную либеральной теологии позицию занял Рейяхолъд Нибур (1892–1971) — ведущий представитель протестантской «неоортодоксии». Его теологические взгляды оказали большое влияние на развитие американского баптизма. В полемике с У. Раушенбушем он признал анархический характер современного капитализма, но не согласился с тем, что трагедия положения современного человека в современном обществе имеет решение. Социальные связи не зависят от человека, они ему навязываются извне, определяя поведение и моральный выбор. Отсюда и «царство Божие» либерального христианства, по его мнению, является мирским идеалом. Мораль Христа превосходит возможности человеческой жизни точно так же, как Бог превосходит мир. Поэтому в идеал евангельской любви христианин должен верить, даже не имея возможности видеть его воплощения. Исходя из того, что грех носит универсальный характер, а не только присутствует в пороках людей, Нибур изложил свою концепцию человека в двухтомном исследовании «Природа и судьба человека» (1943). Созданная теологом концепция «морального человека в аморальном мире» обновила незыблемые религиозные ценности ортодоксального протестантизма: спасение зависит от веры христианина в благодать Господа.