Тренировались ежедневно, кроме воскресенья. Павел заметил, что члены команды работают с каким-то остервенением. Даже злостью. Между собой хоккеисты общались мало, и уж конечно Бородину не удалось вызнать, как Норду удалось собрать команду из лучших русских игроков. Не говоря уже о суммах гонораров.А вот спортивные американские журналы, тот же «The Oilers» и даже именитый «Sports Illustrated» не преминули сообщить, что на базе «Нью- Йорк вингз» создана команда из лучших русских хоккеистов, и даже помещалось интервью с Патриком Нордом, в котором тот без зазрения совести объявлял о больших гонорарах спортсменов. Судя по его словам, хоккеисты получали нормальные суммы. Однако никто не посмел возражать, из чего Бородин сделал вывод, что ко всем остальным были применены такие же меры воздействия, как и к нему.Шли месяцы. «Нью-Йорк вингз» участвовала в отборочных играх, потом начался чемпионат. И сразу же команда показала очень хорошие результаты. Она не проиграла ни одного матча, а Бородин опять вышел на первое место в HXJI по числу забитых шайб. Журналы трубили о «новой сенсации», о «неудержимых русских» и тому подобном. И ни один из журналистов-ищеек не пронюхал об истинном положении вещей в команде. Небольшое недоумение вызвал только тот факт, что почти все хоккеисты «Нью-Йорк вингз» сменили своих менеджеров. Но и эти слухи быстро утихли. Норд заботился о своей репутации...
Разумеется, Бородин и не думал никому рассказывать о том, как именно он попал в эту команду. Предпринимать какие-то шаги было бессмысленно и даже опасно. В Москве остались мать и Инна. А Норд был способен на самые решительные действия. В этом он уже убедился.
Конечно, деньги, которые платил ему Норд, любой российский хоккеист счел бы манной небесной. Но ощущение подневольности, того, что его вынудили играть в этом клубе, не давало ему покоя. Хотя в итоге он смирился, как, видимо, и все остальные. В конце концов, год — это не так уж много. Можно и потерпеть. Теперь Павел сам был согласен со словами Коняева, сказанными им тогда по телефону.
И все было бы хорошо, если бы не этот случай.
Это произошло месяца за два до финального матча чемпионата. В этот день Павел решил немного покататься вечером, после тренировки, когда на базе никого нет. И остался там ночевать. Он несколько раз так уже делал — кататься на коньках одному, на совершенно пустом катке доставляло ему большое удовольствие, несмотря на то что целый день проводил на льду. Это была его стихия. Здесь он мог хотя бы ненадолго отвлечься от того постоянного чувства подавленности, которое не давало Бородину покоя.
Павел катался часов до одиннадцати. Потом решил отправиться спать. Он пошел в раздевалку, снял коньки для фигурного катания, которые специально приобрел для таких случаев, постоял в душе и отправился наверх, в комнаты для ночлега. Они находились на третьем этаже, и, чтобы попасть туда, надо было пройти длинный коридор, в котором помещались административные кабинеты.
Здесь же был и кабинет Норда, который частенько сам присутствовал на тренировках. У Павла вообще сложилось такое впечатление, что хоккей для Норда — что-то вроде хобби. Ну, конечно, хобби, которое приносит немало денег... Как бы там ни было, на базе «Нью-Йорк вингз» оборудовали для Патрика Норда специальный кабинет.
Павел шел по коридору и вдруг с удивлением обнаружил, что дверь кабинета открыта и оттуда видна полоска света.
«Странно, — подумал Павел, — Норда сегодня вроде не было, а по вечерам ему здесь делать нечего. Может, охранники осматривают помещения?»
Когда он подошел поближе, из комнаты послышались голоса. Один из них Павел узнал сразу — это был низкий и бархатистый голос Патрика Норда. Второй был ему незнаком.
...некоторых игроков «Нью-Йорк вингз», и в первую очередь, Бородина, — услышал Павел конец фразы. Это было произнесено незнакомым голосом. Сначала Павел хотел пройти мимо, но потом упоминание его имени заинтересовало, и он решил послушать.
Ну разумеется, — голос Норда был какой-то раздраженный, — разумеется, Бородин. Это же лучший игрок HXJI.
Один из лучших, — поправил его неизвестный собеседник.
Это не меняет дело. Конечно, ваше... э-э... требование...Просьба, господин Норд. Просто просьба. Пока, во всяком случае.
Норд вздохнул. Это было слышно даже из коридора.
Ну ладно. Пусть будет просьба. Но вы должны понимать, что команда уже сумела зарекомендовать себя одной из лучших в HXJI. И теперь полным ходом идет к законной награде — Кубку Стэнли. Разве не так?
Я это прекрасно понимаю, — вставил неизвестный.
Тогда вы должны понимать и то, что разваливать команду в такой момент было бы... было бы... не совсем умно.
И с этим Согласен... Но все-таки я не об этом.
А о чем же?
Победа в чемпионате обещает вам и известным нам людям немалые деньги, не так ли?
Норд, видимо собираясь с мыслями, помолчал несколько секунд.
Да, это так. Но это не такие уж огромные суммы. Вы же понимаете, что налоги, содержание спортивной базы, наконец, оплата жалованья игрокам поглотит большую часть этих денег.
Незнакомец хохотнул:
Не надо, господин Норд. Нам известно о ваших доходах больше, чем вы думаете. Кстати, какие размеры доходов вы планируете в случае успеха на чемпионате вашей команды?
Норд помолчал, потом, как показалось Бородину, не очень охотно начал перечислять:
Н-ну, призовой фонд HXJI, доходы от рекламы, от сувенирной продукции, от выпуска плакатов, постеров и так далее... Конечно, окончательные цифры пока что прогнозировать рановато...
Ну а все-таки? — настаивал неизвестный.
Я думаю, порядка трехсот пятидесяти — четырехсот миллионов.
Бородин присвистнул. Про себя, конечно.
По нашим подсчетам, эти суммы несколько больше, — жестко сказал незнакомец.
Но...
Да-да. Как минимум вдвое больше. Причем значительная часть этих денег не будет облагаться налогами. А?
О чем вы говорите?
Ну-ну, Норд, перестаньте. Я уже сказал, что мы прекрасно информированы. И в том числе об уровне зарплаты спортсменов.
Я вас не понимаю.
Вот посмотрите, господин Норд.
Он зашелестел какими-то бумагами.
Эти бумаги хорошо вам известны. Во всяком случае, если не вам, то вашему бухгалтеру точно.
Что это? — голос Норда дрогнул.
А вы гляньте.
Некоторое время в тишине раздавался только шелест бумаги. Потом заговорил Норд:
Надо воздать должное вашему агентству. Ваши люди не зря получают зарплату.
Вы понимаете, что, если эти бумаги попадут... да куда угодно, хоть в налоговую службу США, вы погибнете.
Вы преувеличиваете.
Ничуть. И это вам хорошо известно.
У вас в руках только копии.
Не беда. Если мы сумели добыть копии, то сможем достать и оригиналы. Кстати, некоторые у нас уже есть. Хотя, для того чтобы налоговая служба начала расследование, достаточно и копий.
Норд молчал. И незнакомец продолжил:
А между тем, господин Норд, вам есть что терять. И советую, чтобы не потерять все, пожертвовать малым. И тогда мы обещаем вам, вместе с нами конечно, просперити. То есть процветание.
Ну ладно, — слабым голосом произнес Норд, — каковы ваши условия?
Вот это другой разговор.
Павел услышал скрип, а потом глухие шаги. Видимо, кто-то из собеседников встал с кресла и прошелся по комнате.
Он стоял за дверью и не знал, что предпринять. С одной стороны, было очень интересно дослушать этот разговор до конца, так как Бородин чувствовал, что сейчас решается судьба команды и его в том числе — недаром его фамилия прозвучала в первой фразе, которая донеслась из-за двери. Но с другой стороны, «великое знание порождает великие печали». Ясно, что Норд пригласил своего собеседника сюда, на базу, для того, чтобы никто не узнал об их встрече. А тем более не подслушал разговор. И если Норд узнает о том, что Павел в курсе содержания их беседы... Неизвестно, чем это может кончиться.
У вас нет виски, мистер Норд?
Да-да, сейчас...
«Норд лебезит перед ним... Интересно, кто это такой? »
За дверью раздавались звуки наливаемых жидкостей и звяканье стаканов. Дальнейший разговор проходил под перезвон кубиков льда.
Прекрасное виски. Молт?
Да... «Чивас ригал».
Мой любимый сорт. Итак, наши условия, мистер Норд, таковы. Доходы от рекламы и всего сопутствующего играм с участием «Нью-Йорк вингз» мы делим пополам. Одна половина ваша, другая наша. Разумеется, сюда войдут и деньги, полученные вами от возможной победы команды в чемпионате.
Не получится, — отозвался Норд.
Ну-у, это не разговор. Вы же только что согласились с моими доводами. Если сказано «а», то нужно говорить и «б».
Дело в том, что половину доходов и так получает один мой партнер.
Кто?
Согласитесь, я не обязан раскрывать перед вами все карты.
Кажется, я подозреваю, о ком вы говорите. Это Старевич?
Да, — очень неохотно ответил Норд.
У Павла мурашки побежали по спине. Так вот почему Старевич так рьяно помогал Норду!
Ну, это недоразумение мы устраним.
Слушайте, я не хочу, чтобы...
Вы не хотите терять ценного партнера в России? Не беспокойтесь. На место Старевича придет другой.
Что значит — придет другой?
Это нужно понимать буквально, — со смешком ответил незнакомец, — Старевич уйдет. А этот другой на его месте будет не менее ценен для нас.
Для вас может быть, но для меня...
Когда я говорю «для нас», я имею в виду нас. То есть вас и меня. Я надеюсь, что наши интересы будут совпадать.
Ну ладно. Что вы хотите еще?
Второе. Вы объявите, что менеджментом, рекламой и всеми остальными делами вашей команды отныне занимаемся мы. Наше агентство.
О Боже! Зачем это вам?
Хе-хе. Американцы говорят — без паблисити нет просперити. Не так ли? Вам это должно быть хорошо известно.
«Без рекламы нет процветания... Интересно, что это за «просперити» такое? Он уже второй раз произносит это слово», — подумал Павел.
...Извините за каламбур. Но, как вы понимаете, даже мы не можем без рекламы. И, наконец, третье. То, о чем мы говорили в самом начале нашей беседы. После окончания сезона пять игроков по нашему списку перейдут в наше распоряжение.
Послушайте. Я заключал контракты на год, и по истечении этого срока не могу указывать хоккеистам, где им работать дальше.
Незнакомец опять рассмеялся:
Не мне вас учить, мистер Норд, какие доводы нужно использовать, чтобы уговорить хоккеиста пойти работать именно туда, куда нужно нам.
Нет. Если я заставлю кого-нибудь снова заключать контракт, они просто взбунтуются.
«Как будто из-за крепостных крестьян торг», — с горечью подумал Павел.
Значит, нужно, чтобы аргументы стали более вескими.
Если честно, больше всего на свете Павлу хотелось ворваться в эту комнату, схватить одну из клюшек, которые украшали стены нордовского кабинета, и разбить обоим головы. Впрочем, он бы и без клюшки обошелся. Но этого делать было нельзя. И Павел продолжал стоять за дверью и слушать разговор.
Нет уж, — неожиданно твердо сказал Норд, — давайте сделаем так: я передаю их вам, а уж вы убеждайте их, как хотите. И как можете.
Ну ладно. Мы это сделать сможем и без вас. Я согласен.
Павел услышал звон бокалов. Видимо, собеседники чокнулись в знак полного согласия.
«Вот где решается моя судьба», — подумал Павел. Он больше не мог стоять за дверью. Он осторожно обошел освещенную полоску на полу и пошел спать. Но вдруг он почувствовал, что его ноги разъезжаются в стороны. Видимо, он наступил на что-то скользкое. Как бы там ни было, Бородин с грохотом шмякнулся на пол.
Спустя секунду из двери показались две фигуры. Норда Павел узнал сразу. Его тщедушную фигуру трудно было с кем-то перепутать. Второй был крупный мужчина, совершенно лысый. Первое, что бросалось в глаза, был его нос. Вернее, не сам нос, а переносица, которая практически отсутствовала. То есть провалилась внутрь.
«Либо бывший боксер, либо сифилитик».
Норд был крайне взволнован.
Что вы тут делаете, Бородин?
Да вот, — сказал Павел, поднимаясь с пола, — решил покататься вечером.
Вам что, дня не хватает?
Я люблю кататься по вечерам. И часто остаюсь здесь ночевать.
Норд уже открыл рот, чтобы что-то возразить, когда «сифилитик» вмешался в разговор:
Так это вы Павел Бородин, знаменитый «русский смерч»? Очень приятно познакомиться. Моя фамилия Островский. Михаил Островский.
«Мой будущий хозяин», — подумал Павел, пожимая его холеную руку, на мизинце которой сверкал перстень с крупным бриллиантом.
Может быть, зайдете к нам? Посидим, выпьем? — предложил Островский.
Вообще-то Павлу не следовало отказываться. Может быть, в разговоре с ними выяснились бы какие-нибудь подробности. Но он не мог себя заставить сидеть за одним столом с этими людьми. Не мог — и все. Противно было.
Поэтому, сославшись на усталость, он отказался. И пошел наверх. Но перед этим Павел успел заметить взгляд Норда. Насквозь пронизывающий, как северный ветер на берегу моря. И ненавидящий...
Павел проснулся от странного ощущения. Казалось, кто-то стоит над ним. Но кто мог стоять над его кроватью ночью?
Он открыл глаза. Темнота вокруг стояла непроглядная. Однако это было только в течение первых десяти секунд. Вскоре глаза стали привыкать, и в тусклом свете, проникающем через больничное окно, он вдруг обнаружил, что над ним действительно нависает какая-то темная фигура. Павел решил от греха подальше закрыть глаза. Мало ли кошмарных снов ему снилось в последние дни?
Но чувство не исчезло. И когда через несколько секунд он снова открыл глаза, над ним стояла все та же фигура. Более того, на этот раз она заговорила.
Давай, Левчик, — произнес неизвестный хриплым шепотом.
Угу, — тихо-тихо донеслось справа.
Скосив глаза, Павел заметил, что и с другой стороны кровати стоит человек. Лиц он, конечно, не видел.
Однако, вероятнее всего, это были враги. Вряд ли бы врач или медсестра пришли осматривать его в полной темноте. А раз это не врач и не медсестра...
На помо... — громко вскрикнул он. И тут же почувствовал, как на его рот легла чья-то потная и пахнущая табаком рука...
2 часа 55 минут
Москва, Фрунзенская набережная
Жизнь следователя полна неожиданностей. Еще два часа назад я ломал себе голову над неразрешимой загадкой, а теперь, когда так неожиданно выяснилось, кто запечатлен на фотографии, жизнь казалась прекрасной и удивительной. Нет, все-таки жена у меня замечательная. И, отмечу это особо, во всех отношениях.
Было уже часа два ночи, когда у меня под ухом зазвонил телефон.
Это был Грязнов.
Собирайся, Турецкий.
Что такое?
Я звоню из Склифа. Бородина пытались похитить.
?
Сам он цел-невредим. Один через окно выпрыгнул и ушел. А второго похитителя удалось задержать,
Кто такой?
А шут его знает. Мальчишка.
Хорошо. Выезжаю.
Я же говорил, что обязательно что-то случится!
3 часа 45 минут
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ЛЬВА СТРИЖА
Стрижу Л. А. разъяснено, что он подозревается в попытке похищения гр. Бородина из больницы им. Склифосовского, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст. 126 часть 2 УК РФ.
Вопрос. Сообщите ваше имя, фамилию и отчество.
Ответ. Стриж, Лев Александрович.
Вопрос. Год и место рождения?
Ответ. 1978, город Москва.
Вопрос. Место работы?
Ответ. Не работаю.
Вопрос. Род занятий?
Ответ. Я из армии недавно вернулся.
Вопрос. Это что, занятие такое?
Ответ. Нет...
Вопрос. Место жительства?
Ответ. Шарикоподшипниковская улица, дом 2, квартира 954.