Зажав рану на боку, чтобы остановить кровь, землянин бросился в атаку с таким ожесточением, что его противник вынужден был отступить, спасая свою жизнь. Однако ранить Арсада землянину так и не удалось.
Зато марсианин понял, что серьезная опасность грозит уже не его здоровью, а самой жизни. Сорвав с головы покров, он швырнул его в лицо Джерри и на миг ослепил своего противника. А потом нанес удар.
Джерри спасли его земные мускулы - он успел отпрыгнуть футов на десять. Затем он сорвал с лица покров и, вытянув меч, яростно прыгнул вперед, прямо на атакующего Арсада. Тот, не ожидая подобного натиска, споткнулся и упал, превратившись в легкую мишень для клинка землянина.
Но вместо того, чтобы нанести последний удар, Джерри выбил меч из руки своего опасного противника и приставил острие своего клинка к его груди.
– Стой! Ты убьешь безоружного?
– Убью, если не сдашься!
Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.
С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.
Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» - она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.
Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.
– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.
– Чепуха, - ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. - Выпей! - приказал он. - Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.
Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.
Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.
– Подите сюда! - крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. - Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.
– С позволения вашего высочества, - сказал Джерри, - я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.
Шив покраснел от злости.
– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!
– А ты чересчур нелюбезен для принца, - парировал Джерри.
Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.
– Погоди, Шив, - сказал он. - Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.
– Значит, его следует научить!
– Только не мечом, - ответил Манит. - Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.
– Клянусь гневом Дэзы! - взорвался Шив. - Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!
– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.
При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.
– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, - проговорил Лал-Вак, - я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один - немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.
При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, - и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.
Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.
– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, - сказал Джерри. - Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?
– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, - отвечал Манит. - Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, - его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.
Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.
Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать - ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:
– Паж от ее высочества новилы Найши! Джерри поспешно натянул покров и сказал:
– Пусть войдет.
Бронзовокожий паж шагнул в комнату, отсалютовал и сказал:
– Ее высочество новила Найша требует, чтобы Джерри Морган немедленно явился к ней.
– Передай ее высочеству мои извинения, - ответил Джерри. - Скажи, что я ослабел, потерял много крови и…
– Это приказ, Джерри Морган. Отказы и извинения не принимаются.
Джерри задумался, от всей души сожалея, что Лал-Вака поблизости нет и не у кого спросить совета, как поступить. Поскольку новила Найша была сестрой мовила Тоора, он чуял в этом приглашении какой-то подвох. Но ведь паж не примет никаких отговорок - видимо, так ему было приказано.
Он повернулся к пажу и сказал:
– Я готов. Веди меня к ее высочеству.
Глава 8
Просторные апартаменты новилы Найши были обставлены с роскошью почти варварской, и сама Найша была здесь самым богато украшенным предметом обстановки. Лежа на висячем диване, обитом бархатом в оранжево-синюю полоску, она улыбнулась представшему перед ней Джерри, сопровождая улыбку томным взглядом из-под загнутых ресниц.
Ее великолепно сложенное тело облекала лишь коротенькая юбочка из оранжевого шелка с синей каймой, крохотный нагрудник из синих и янтарно-желтых бусин едва прикрывал грудь. По любым канонам красоты она была бесспорно хороша.
Взмахом руки она отпустила пажа и заговорила грудным голосом, мурлыкая, словно котенок, которого гладят по шерстке:
– Ты не мешкал, Джерри Морган, но почему ты пришел с телохранителями? Неужели ты опасаешься меня? Я ведь даже не вооружена, как видишь.
– Ваше высочество забыли, что я пленник, приговоренный к смерти и лишь получивший отсрочку. Стражники…
– Ах да, конечно. Я и в самом деле забыла. - Она обратилась к стражникам: - Мои рабы принесут вам пульчо в соседнюю комнату. Ждите там, пока я вас не позову. Я сама буду в ответе за вашего пленника.
Почтительно отсалютовав, стражники вышли вслед за бронзовокожей рабыней в дверь, задернутую портьерой. Затем Найша небрежно махнула узкой ладошкой, и рабыни, которые стояли возле нее, гуськом вышли из комнаты. Едва Джерри и Найша остались одни, принцесса с кошачьей грацией поднялась и подошла к землянину, улыбаясь и томно глядя на него из-под полуопущенных век. Она была одного роста с Джунией и очень похожа на нее внешне, но в каждом ее взгляде или движении чувствовалось что-то роковое и неукротимое.
– Пойдем, - сказала она и, взяв Джерри за руку, увлекла его к дивану. - Ты, верно, очень устал после поединка с Арсадом. Присядь рядом со мной, отдохни, и мы поговорим.
– Я ив самом деле потерял много крови, - ответил Джерри. - Именно поэтому я хотел просить ваше высочество разрешить мне…
– Но поскольку я готова обойтись без формальностей, - промурлыкала она, усаживая его на диван, - ты и здесь можешь отдохнуть, как в своих собственных апартаментах. А то, что я хотела сказать тебе, не может ждать, потому что против твоей жизни затевается заговор, а я хочу спасти тебя. Завтра будет уже поздно.
– Так великодушно со стороны вашего высочества беспокоиться о моей жизни…
Найша прильнула к нему.
– Напротив, я действую только в собственных интересах. С того самого дня, когда я впервые увидела тебя перед троном вила Нумина, я возжелала тебя. Я узнала о рабе, который умер в твоих покоях, но тогда еще не поняла всего значения этой новости. Тем не менее, услышав сегодня о твоей дуэли с Арсадом, я поняла, что ты чем-то вызвал неудовольствие моего брата, и там, где Арсад потерпел неудачу, добьется своего другой подручный Тоора. Поэтому я решила поговорить с братом.
– Я не знаю, чем я мог вызвать его гнев, - сказал Джерри, - разве что обратил против него одну из его саркастических реплик.
– Это имело некоторое значение, но не в том истинная причина его нелюбви к тебе, - сказала принцесса. - Это началось, когда наша кузина Джуния вымолила твою жизнь у вила Нумина - и это после того, как ты убил ее псара! Могу добавить, что те, кто вызывает ревность моего брата, долго не живут.
– Значит, мне исключительно повезло.
– Сегодня вечером тебя спасло твое фехтовальное искусство, - отозвалась она, - но уже задуманы другие способы избавиться от тебя. Соглядатаи Тоора есть повсюду, и, когда он услышал о том, как сегодня смотрела на тебя в своих покоях Джуния, твоя участь была решена.
– А чем же ты можешь мне помочь в этом деле? - спросил Джерри.
– Всем, - ответила она. - Я заключила соглашение с братом. Твою жизнь пощадят по моему желанию - при условии, что ты никогда не поднимешь больше глаз на мою красавицу кузину.
– Значит, вы уладили это дело между собой. Как это заботливо, ваше высочество! Но неужели вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на сей счет?
К его изумлению, принцесса обвила руками его шею, и ее горячие губы прильнули к его губам.
Если бы землянин никогда не видел Джунию, он бы, вероятно, капитулировал. Но сейчас он лишь мягко разомкнул ее объятия и поднялся.
Найша, тяжело дыша, упала на диван. Но тут же вскочила и набросилась на Джерри. Скрежеща зубами и выкрикивая проклятия, она колотила кулачками по его груди, царапала ногтями кожу до крови. А он стоял неподвижно, опустив руки вдоль тела и сцепив зубы в жесткой усмешке.
Приступ ярости прошел так же мгновенно, как налетел. Найша стояла перед ним, пошатываясь, и в ее глазах застыл ужас.
– Помоги мне, Дэза! - простонала она. - Что же я натворила…
– Могу ли я уйти, ваше высочество? - спросил Джерри, стараясь говорить спокойно.
– Нет, подожди! Ты не можешь уйти от меня вот таким… Она выбежала в соседнюю комнату и принесла тазик с водой, пучок мягкого мха и склянку с джембалом. Джерри стоял как изваяние, пока принцесса смывала кровь и покрывала джембалом нанесенные ею царапины. Закончив с этим, она подняла на него черные глаза - в них блестели слезы, искрясь росинками на длинных ресницах.
– Прости меня, о господин мой! - сокрушенно умоляла она. - Ударь меня, сломай пополам своими сильными руками! Только не уходи от меня с гневом в сердце. Только скажи, что прощаешь меня, и Дэза дарует мне силы продолжать жить, зная, что когда-нибудь я сумею добиться твоей любви!
– Это мне нужно просить у тебя прощения, - сказал Джерри, - ведь ты ранила только мое тело, а я, кажется, невольно ранил твое сердце.
– О господин мой, как ты милостив! - воскликнула Найша, обвила руками его шею и крепко поцеловала. - А теперь иди. Но помни - Найша любит тебя и будет ждать.
Не сказав больше ни слова, Джерри повернулся и вышел. Он уже спустился на ярус ниже, где были его собственные покои, когда заметил, что идет один, без стражников. Впрочем, Джерри быстро сообразил, что они и так знают дорогу к его покоям - не хуже его самого.
Войдя к себе, он зачехлил баридиевые лампы - все, кроме одной, и приготовился ко сну. Но, как это ни странно, спать ему расхотелось. Чувствуя, что глоток свежего воздуха пойдет ему на пользу, Джерри открыл два нижних сегмента окна и вышел на балкон. Ночь была необыкновенно холодной даже для Марса.
Откинув голову, Джерри с жадностью вдохнул сладкий стылый воздух. Но вдох его на середине оборвался вскриком изумления, потому что сверху, с балкона, расположенного этажом выше, на него смотрела Джуния. Она стояла, кутаясь в мягкие светлые меха, и Джерри от всей души пожалел, что никакой мост не может перекинуться через пустоту, разделяющую их.
Она улыбнулась, и Джерри улыбнулся ей в ответ. Потом принцесса повернулась и исчезла. Больше она не появилась, но Джерри пришла в голову одна мысль. Зачем ему мост, если он в силах одолеть эту преграду с помощью своих земных мускулов? Меньше чем в восьми футах над его головой свисали тугие лианы дикого винограда, который оплетал балкон Найши. А на балконе Джунии - Джерри сумел разглядеть это, вытянув шею, - плети винограда свисают еще ниже…
Через несколько секунд Джерри уже стоял на балконе Найши. На его счастье, до самых низких завитков дикого винограда на балконе Джунии он сумел дотянуться прыжком с места, избежав необходимости излишне мелькать перед окном.
Плети выдержали, и он легко забрался на балкон Джунии. Как и на всех балконах, на этом стояли горшки с разными растениями, и землянин не сразу заметил чей-то силуэт на другом конце балкона, в тени ароматического себолиса. Но когда Джерри перебрался через перила, глаз его уловил едва приметное движение в тени, и сердце у Джерри екнуло. Неужели это стражник? А он безоружен…
Все, что Джерри мог различить в темноте, - застывшую перед ним фигуру. Он бесшумно, крадучись шагнул вперед и так же бесшумно прыгнул, одной рукой обхватил плечи незнакомца, а другой зажал ему рот.
К его изумлению, это оказалась женщина. У пленницы вырвался сдавленный крик, когда Джерри подтащил ее туда, где на балкон лилось сияние дальней луны.
– Джуния! - воскликнул он, разжал руки и, оробев, замер перед ней. - Я думал, это стражник…
– Что, собственно говоря, ты делаешь на моем балконе? - спросила девушка. - И с какой бы стати тебе нападать на моего стражника?
– Мне нужно было увидеть тебя, и у меня не было другого способа встретиться с тобой наедине. Ох, Джуния, я просто обречен ошибаться всякий раз, когда встречаюсь с тобой, - словно все боги сговорились сделать все, чтобы ты ненавидела меня!