И когда вспыхнул мягкий яркий свет, Злата теперь стояла на паркетообразном (но могла поклясться, живом) полу огромного зала, одна стена которого была сплошным огромнейшим экраном, где во всем объеме и красе раскинулась долина Одичавшего Отшельника и плескалось озеро Безумства. На песчаном берегу Злата с удивлением заметила небрежно брошенный свой бежевый брючный костюм и сумочку, из которой на песок вывалился мобильный телефон. Огромные часы в правом нижнем углу экрана показывали, как ни странно, земное киевское время.
Весь зал был почти пуст за исключением каких-то странных машин и механизмов, но не они привлекли Златыно внимание, а то, что было прямо у нее под ногами: ступни ее ног стояли точно в углублениях, точно такого же аппарата, как и их семейный «реликтовый» дар.
Но в это время, посреди зала неожиданно и вновь ниоткуда возникло странное ложе, на котором лежало тело пожилого мужчины, на котором виднелись раны и следы запекшейся крови. На лежавшем не было даже набедренной повязки.
Вдруг мужчина, который девушке вначале показался стопроцентным трупом, стал видоизменяться и оживать.
Злата Стороженко была врачом и, весь процесс превраrцения седовласого старца в прекрасного стройного юношу, сначала просто заворожил ее, а затем и привел в восторг.
Но вот все кончилось. Превращение прекратилось.
До этого белая, кожа юноши покрылась точь-в-точь таким же загаром, как и у Златы, дыхание выровнялось и было видно и не вооруженным глазом, что сейчас юноша просто спит.
- Кто это? - спросила девушка, восхищенно невольно понижая голос.
- Сын Бозэ, - сообщил центральный компьютер Марса.
- Eщe один смешанный брак? - заметив замешательство компьютера, чуть насмешливо спросила Злата.
Но Бозэ сделaл вид, что не заметил иронии, и коротко рассказал девушке, каким образом был зачат сын Бозэ, как мальчик рос, как его отец - марсианен, желая сделать сыну добро, стал во время своих посещений Земли мысленно общаться с сыном и передавать тому знания, желая сделать мальчика найпросвещеннейшим человеком своего времени. Сын рос смышленым и в тридцать три года окончил жизнь распятым на кресте, что обычно и происходило со всеми «инакомыслящими» того времени. По биокомпасу, унаследованным сыном от его ген, Бозэ и узнал, что жизнь сына в опасности. Прилетев на Землю, он погрузил бездыханное тело сына в анабиозную массу в аварийном отсеке челнока, и стартовал на Марс. При герметизации спецотсека, разволновавшийся и постаревший за несколько минут на века командор, допустил задержку и не успел произвести ручную подстройку систем двигателя для перехода через пространство. Всезнаюrций компьютер за него все сделал сам: челнок взорвался и на одну комету в космосе стало больше.
- А почему тогда никто сразу же не стал искать аварийный отсек?
- Было точно известно, что Бозэ погиб и других марсиан на челноке больше не было.
- А полукровок за людей тогда считать было не принято? - и Злате стало вдруг обидно, а Бозэ стыдно.
- Как марсиане оценивают степень развития разумных существ?
- решила девушка проверить неожиданно мелькнувшую у нее
догадку.
- Преодоление всех форм рабства, как прямых так и косвенных является отправной точкой отсчет, то есть Днем рождения цивилизации, ответил торжественно ни чего не подозревающий Бозэ.
- Значит, мы, земляне, как цивилизация еще не состоялась ?
- Да.
И обоим стало неловко: Злате - за вопрос, а Бозэ - за ответ. - А что будет с ним?
- Не знаю.
- Он будет жить на Марсе?
- Жизнь на Марсе не принесет ему радости.
- Ты что не сумел его излечить до конца? - неизвестно отчего
вдруг разволновалась Злата.
- Он вполне здоров, здоровее здоровых и на Земле вполне проживет лет до стопятидесяти. Вот только два тысячелетия проведенных им в анабиозной массе стерли его память начисто. И теперь, мы с тобой, и его спасатели, и его ваятели.
- Значит у него нет ни отца, ни матери, а теперь и родины, продолжала гнуть свое Злата.
- Он родился на Земле.
- Но он сын марсианина.
- Но на Марсе ...
- Не надо Бозэ, я все понимаю. На Марсе он будет лишь умственно отсталым историческим уникумом и ничего больше: ни дома, ни семьи. Я все понимаю, и я на тебя не сержусь.
- Может не совсем так, - дипломатично «закашлялся» Бозэ, шокированный такой прямотой, - но, что для восстановления душевного здоровья, ему надо первое время пожить в семье, это уж точно.
«Ну, вот и начинается!» - екнуло у Златы сердечно.
- И кем ты хочешь, чтобы я для него стала? - снова она своей прямотой шокировала Бозэ.
- Можно и сестрой.
Злата в миг представила, как богуславские невесты будут жадно пялиться на ее «братца». «Нет, уж дудки!»
- И что ты там говорил насчет ваятельства?
- Можно в его мозговую и мышечную память заложить знания любой профессии, любых языков, любые творческие порывы, с явным облегчением начал перечислять Бозэ свои неограниченные возможности, - Вот я и хотел об этом с тобой посоветоваться.
- Ведь мне с ним жить?! Ты же его за меня сватаешь?! Правда?
И впервые центральный компьютер Марса, детище тысяч великих, не нашел, что ответить на простой вопрос простой земной женщины.
- Ладно, можешь не отвечать, - смилостивилась Злата , правильно поняв неожиданно возникшую паузу.
- Значит так. Никаких творческих порывов, - рассуждая в голос, начала девушка решительно, - хватит мне матери с отцом; сама росла сиротинушкой при живых родителях. И профессию ему дать, как и у меня, врача, пусть будет всегда у меня под рукой. Я мужиков знаю: все они по природе кобели. Вот с языками нужно подумать, английский, чтобы к родителям в Штаты ездить, польский он и сам выучит; мы к соседям в гости и так частенько мотаемся. А на его способности умственные, я имею ввиду, - неожиданно зарделась Злата, - это не отразится? Нет. Ну, тогда еще и японский и баста, хватит: нам в семье полиглоты не нужны. Ну конечно же иврит, украинский и русский - это обязательно. Послушай, Бозэ, мне бы тоже добавочно знать еще несколько языков не помешало бы.
- Сколько угодно, - обрадовался услужить Бозэ.
- Значит так. Некоторые из перечисленных языков я знаю, но как говорится, повторение мать учения, добавь мне лично еще немецкий, французский и итальянский. И давай будем поторапливаться. Сам же говорил, что время поджимает.
Следуя указаниям Бозэ, Злата улеглась на ложе рядом с юношей, на которого целомудренный Бозэ уже успел водворить сначала некое подобие набедренной повязки, заменой затем, в мгновение ока, длиннющими «семейными» трусами и «проявившимися» окончательно короткими шортами слейбой модного кутюрье.
Девушку это позабавило и она, блаженно улыбнувшись каким-то своим мыслям, грациозно потянулась и, повернувшись на бочок, легонько зевнув, мгновенно уснула.
Через десять минут Злата проснулась уже полиглотом. Юноша же все так же продолжал спать.
Пришла пора прощаться.
- А фамилию, а имя, ему какие дадим? - спохватилась Злата в последний момент.
- Фамилию оставим твою, - рассудительно произнес Бозэ, вспомнив о некой национальной традиционности юношеного роду-племени, а вот имя выбирай сама.
- Имя ему подходит лишь одно - Влад, - Злата тоже была не менее рассудительна, - а память к нему точно никогда не вернется? Ведь это инакомысление ... , - забеспокоилась она.
- Нет, нет, - заверил Бозэ, может быть чуть-чуть поспешно.
- Ну, а вся эта волокита, родословная, паспорта, документы всякие, школьные друзья, сокурсники ...
- Ну, обижаешь, мать, - копируя одного из земных киногероев, с напускной бравадой произнес Бозэ, увидев зависшую на ресницах слезу - предвестницу расставания, - Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа. И брачное свидетельство выпишем ...
- А может быть, еще и ребеночка подарите, мистер Бозэ, смахнув слезинку, подыгрывая ему, грустно улыбнулась Злата.
- Нет, это вы уж сами. Но вот свадебный подарок прими. Такие вещи у нас, марсиан, - замялся Бозэ, - обычно дочери говорит мать, но Званка тебе этого сказать не сможет, так как необходимые анализы можно провести только на Марсе. Вообщем, - снова замялся Бозэ, - если ты не будешь хотеть иметь ребенка, тебе только надо бу дет положить первой правую, а затем на нее левую руку и так подержать секунд пять и целую неделю ты будешь стерильна. Такой, я имею в виду, врожденной (приобретенной владеют все марсианки) способностью обладают лишь два процента марсианских женщин и ты в их числе, облегченно вздохнув, скороговоркой закончил Бозэ.
- Куда положить-то руки? - забавляясь пикантностью ситуации, и зная наперед ответ, уточнила Злата.
- На область лона, - окончательно смутился Бозэ и умолк.
- Ну что, целоваться не будем?! - преодолевая нахлынувшее вдруг и на нее смущение, попытал ась, было, пошутить девушка.
- Не будем, - как эхо ответил Бозэ.
- Прощай!
- До встречи, может, свидимся еще.
- Как знать, - смягчилась Злата, чувствуя, что больше не в силах сдерживать слезы, ручьем побежавшие по щекам. В глазах замелькало, закружило и понесло, понесло к родным берегам.
5 глава
планета Земля, Украина
Проснулась Злата на знакомом земном берегу. Девушка сладко потянулась и легонько толкнула в бок вечного соню Влада.
- И как я долго спал? - ни в силах оторвать глаз от своей возлюбленной, словно видел ее впервые и блаженно улыбаясь солнцу, небу и летнему буйству красок, спросил он.
- Целую вечность, - пошутила девушка тоже не в силах оторвать глаз от любимого.
Их вдруг снова, неудержимо, потянуло друг к другу, и два молодых тела сплелись в любовных объятиях.
- Нельзя быть таким ненасытным, - прошептала Злата в самое ушко Влада и неожиданно легонько укусила его за мочку.
Мозг Златы и Влада сигналил, что на сегодня любовных утех хватит, но наперекор ему тела тянулись, дрожали и терлись друг о друга, как будто в первый раз. Безумство победило. Уже, начиная раскачиваться на качелях любви, Злата вспомнила о даренном ей богом магическом даре противозачатия, но сначала у нее были заняты руки, потом ... , потом то ли крик, то ли стон сорвался с ее спелых губ и улетел счастливо к небесам, а молодая молодая крепко прикрепко сплела руки на спине возлюбленного и, прижимаясь друг к другу, они то возносясь, то, проваливаясь, понеслись на пустынном украинском берегу по крутым американским горкам.
Так зарождалась любовь. День угасал, но в долине Одичавшего Отшельника на берегу озера Безумства еще долго полыхал костер любви.
Через месяц в старинной Богуславской церквушке они обвенчались.
Свадьба, которую сначала справляли в Богуславке, а затем и в Киеве, была шумной и долгой. С Америки прилетели родители Златы и привезли молодоженам в дар от неизвестного почитателя в золотом окладе, инкрустированную драгоценными самоцветами, чудодейственную библию, обладавшую такими же лечебными свойствами, как и их семейный реликтовый дар. Злата подарку очень обрадовалась и, с благословения отца, передала обязанности богуславского целителя «Дари» брату Николаю, к их обоюдному удовольствию, а сама же с мужем укатила в Киев, где Званка и Андрей Стороженко купили им в подарок, почти в центре, в одном из самых тихих и престижных районов, огромную шестикомнатную квартиру в найсовремейнешем элитарном доме.
И в Киеве сокурсники Златы и Влада и все новые соседи по подъезду приняв эстафету от Богуславки продолжили шумное веселое пиршество.
О том, сколько, в течении почти двух недель, было выпито и съедено, знают лишь только киевские бомжи, которые с боем брали заветные мусорные бачки.
Но праздники, увы, имеют свойство заканчиваться и вот и наступили тихие семейные будни, полные счастливого взаимопонимания и восторженной близости. И, ни порой длительные изнуряющие ежедневные, кроме праздников и выходных, приемы больных, идущих к ним нескончаемой чередой, часто-густо с последним, едва теплящимся лучиком надежды, ни дождливая «гнилая» затянувшаяся осень не вносили дезонанса в семейную идиллию.
Злата, несмотря на свою беременность, принимала львиную долю посетителей. Влад же, каждое утро, подержав над библией (даром неизвестного дарителя) ладони, словно грея их в чудодейственном невидимом пламени, целый день потом принимал избалованных и пересытившихся жизнью отпрысков богатых и влиятельных родителей. У спевшие от жизни взять все, эти великовозрастные, а порой и совсем юные, детки умудрились еще и стать философами небытия, то есть наркоманами. Вот их в своем огромном кабинете, отделанным ценными породами дерева, и принимал Влад, неожиданно открывший в себе чудодейственный дар врачевать человеческие души.
Так пролетела зима и почти отшумела весна. Было преддверие Пасхи, праздника очищения душ.
Тот день весь был как-то, по особенному, тяжелым и изнуряющим и Злата, которая уже была на сносях, ни как не могла отделаться от смутной тревоги, которая про копошившись целую ночь в ее неспокойных снах, как-то умудрилась просочиться еще и в дневную явь. Целый день все было не то, все было не так и все неустанно валилось с рук. Даже, всегда спокойный и невозмутимый, Влад, проведя очередного посетителя, устало подошел к окну и простоял так задумчиво минут пять, глядя на закат и нервно постукивая пальцами по стеклу.
Затем, решительно взмахнув курчавой шапкой волос, которой позавидовала бы любая женщина, захватил очередного своего клиента, по пути поцеловав Злату в чуть бледноватую сегодня щеку, решительно удалился в своей кабинет. А дальше, все чувства притупились и последние два часа приема прошли как обычно: по черепашьи медленно и казались нескончаемыми.
Смертельно уставшая, Злата, выпроводив последнего больного, успела отойти от двери лишь шагов на пять, как раздался входной звонок.
«Что-то опять забыли», - лишь успела беспечно подумать она, распахивая дверь и тут же, получив удар по голове, потеряв сознание, рухнула на мягкое покрытие пола.
Готовивший, в это время, на кухне ужин, Влад, несмотря на шум закипающего чайника, уловил все же какой-то звук и выглянул в коридор и, тут же, трое непрошеных гостей с хорошо знакомыми ему расширенными и затуманенными зрачками наркоманов, набросились на него.
Сопротивление было отчаянное, но короткое и победа осталась за большинством. Но за те пару минут, пока нападавшие в ближнем бою дубасили, обреченного на поражение, Влада, он сумел прочитать их, немного рассеянные наркотическим туманом, мысли.
«Забрать все деньги и драгоценности, а в квартире оставить два трупа», вот такую установку своим хладнокровным убийцам дал один из главарей столичной наркомафии, у которого Влад своими исцелениями успел отобрать несколько богатых и очень влиятельных клиентов.
«Я просто обязан спасти жену и будущего ребенка, приказал себе Влад, изнемогая от невыносимой боли, - но, для стойкого внушения бандитам, мне нужен ближний контакт со всеми вместе, хотя бы с минуту», - и мозг его стал отчаянно искать выход, казалось бы, из патовой ситуации.
Тем временем, двое из нападавших, подчиняясь приказу долговязого главаря, бесцеремонно подхватили под мышки, казалось бездыханное, тело Влада, затянули его в гостиную, (которая служила комнатой приема больных для Златы) и бросили на пол прямо перед огромной массивной, из красного дерева дверью, ведущей в его кабинет. Центральные скелетные бруски двери были более темного тона и высились над лежащим на полу Владом громадным деревянным крестом. Рядом, у двери на полу, стоял, оставленный плотниками, переделывающими лоджию, ящик с инструментами, из которого зловеще поблескивая выглядывали длиннющие гвозди.
Что-то темное и смутное зашевелилось в мозгу Влада и душа его содрогнулась от принято го им решения.
6 глава
планета Земля, Украина, Киев, 2001 год, время и место тоже.
Борис Самуилович Гоцман был мудрым и, как следствие, не бедным евреем, о чем свидетельствовало хотя бы одно то, что проживал он со своей женой, Ниной Владимировной, в таком шикарном элитном доме.