А в это замешательство, с время милой Злата, быстренько преодолев женской непосредственностью пролепетала:
- Вы так милы. Спасибо! - и принялась за трапезу.
Помните, рекламно-знаменитое: «Иногда лучше жевать, чем говорить», - это была именно та ситуация.
После двух рюмок бургунского (<<женского» вина в запасниках Mapca-l, увы, не оказалось) и трех бокалов шампанского на красивом платье (от какого-то дворцового портного прошлого столетия; это Бозэ позволил себе некую импровизацию) появилось несколько пятен напоминавших маленькие тучки, но за то на душе у Златы стало вдруг безоблачно, но ненадолго.
Как вам, надеюсь, известно, у каждой женщины есть характер и, возносимый парами алкоголя, Златын характер не заставил себя долго ждать, явившись на божий свет, как говорит пословица, и у ангелов иногда прорезаются рожки.
- Техника у вас, у марсиан, конечно же, крутая, - сама себя подзаводя, задиристо произнесла девушка слегка заплетающимся языком. А вот вам, Бозэ, принять человеческий облик, что слабо?
Заданный Златой вопрос относился к разряду бестактных и не только, и Бозэ попытался его про игнорировать, ответив вопросом на вопрос:
- Я вот не понял к чему вам среди лета лед?
- Отвечаю. Мы украинцы. А украинцы много пьют только зимой, а летом мы работаем. Но не увиливай. Что слабо?
- Нет, не слабо. Но перед марсианами, нам, компьютерам, человеческий облик принимать запрещено, - ответил Бозэ и тут же пожалел о сказанном.
- Так что я - марсианка? - легонько икнув и моментально протрезвев, спросила Злата.
- Сто процентная по нашим марсианским законам.
- Как это? - растерянно и потерянно, едва слышно, спросила девушка, да так, что у Бозэ сжалось его железное сердце, и затуманился оптико-волоконный взор.
- У тебя мать марсианка, а у отца прапрапрадед был сыном марсианина.
- Званка моя мать и марсианка, - вспомнив рассказ тетки Роксаны и свое прощание со Званкой в международном[9] аэропорту Борисполь, догадалась Злата, и горькое чувство невосполнимой утраты заполонило ее сердце.
- Она, что же сука, сухарь что ли?! Не могла иногда являться ко мне? Хотя бы в детстве, когда я была маленькая. Ну, хотя бы во сне... , - раздался в огромном зале пронзительный крик и захлебнулся, перейдя в истерику.
- Не могла! Поверь мне, никак не могла. Ведь по марсианским законам Званка была еще подростком и, если бы случившееся всплыло наружу, путь на Землю ей был бы заказан. А ведь она без Андрея не могла жить, да и он без нее, - стараясь утешить, неутешное сказал Бозэ.
Да и что мог сказать железный человек живым людям, живущим по железным правилам, которые для них и за них придумывали другие, но те, другие, сами этих правил никогда не признавали и сами по них не жили.
Терпеливо дождавшись пока девушка успокоилась и предварительно заручившись разрешением Званки и Андрея Стороженков, Бозэ рассказал Злате историю их рода, начиная с Дари и Тойо, и кончая историей любви ее родителей.
- А как они познакомились? - узнав причину их тайных встреч, немного смягчившись спросила Злата, - Отец что, так же как и я прилетал на Марс?
- О нет, ты у нас единственный такой космозаяц и таких уже не будет, - то ли радуясь, то ли сожалея, проговорил Бозэ. - У твоих родителей все было гораздо прозаичнее. Званка была студенткой марсианского вуза, который сродни вашему земному театральному и часто, наведывалась сюда к часам истории Земли, чтобы выбрать и перезаписать поучительные для нее эпизоды постановок пьес и съемок фильмов. А так как точка отсчета и поиска часов истории Земли есть ваша долина Одичавшего Отшельника с озером Безумства, Званка там случайно и увидела Андрея и влюбилась в него, как говорят у вас на Земле, по уши.
- Что такое часы истории Земли? Или это секрет? - проснулся, наконец-то, у Златы интерес первооткрывателя.
- Всякое живое существо или растение имеет свое биополе, которое есть суммарным сигналом деятельности каждой его молекулы, - начал Бозэ свою, упрощенную до делитанского уровня, лекцию о принципах работы часов истории Земли. Марсиане десять тысяч лет назад научились эти сигналы записывать и самое главное воспроизводить. Так что, любое событие, произошедшее в нашей галактике за последние десять тысяч лет, может быть воспроизведено на натурголографическом экране часов истории.
- На этом? прикинувшись несмышленышем полюбопытствовала Злата уже предвидя ответ.
- На этом экране можно лишь воспроизвести событие связанные с историей планеты Земля за последние пять тысяч лет, - подтвердил Бозэ ее догадку.
- А почему заставкой служит эта долина из нашего Пригорья? И насколько натурально изображение?
- Для облегчение поиска, отправной точкой отсчета принята эта долина, изображение которой знакомо почти каждому марсианину из-за уникальных свойств воды из озера находящегося в центре долины. Натурголографическое изображение же почти на все сто процентов передает действительность, то есть не только цвет, форму и объем, но и запах и даже вкус, - с некоторой гордостью за достижение марсианского научно-технического прогресса степенно пояснил Бозэ.
- И как этого удается достичь, ведь не может такой слабый сигнал по истечении стольких лет не рассеяться? - решила Злата немного сбить спесь с всезнающего компьютерного бога.
- Весь космос пронизывает более сильное, чем биополе, так называемое, информационно-программное поле. Вот в нем и хранятся, как бы записываясь на нем, все биоволны. К сожалению, на сегодняшний день природа этого поля марсианинами еще плохо изучена. Некоторые ученые, правда утверждают, что это поле есть биополе немыслимо гигантского живого организма, в котором вся наша галактика есть ничто иное как одна молекула. Но это лишь научная гипотеза и не более.
Суть же марсианского учения о строении Вселенной коротко сводится к тому, что всегда существовало, существует и будет существовать бесчисленное множество систем координат, для любой из которых можно найти такую систему координат, при которой мегагалактика по первой системе координат во второй будет лишь элементарной частицей и наоборот.
- Это как матрешки, - уловила Злата главную суть теории марсиан, И чем является наша галактика, наша мегагалактика? Или кем?
«Вот что значит марсианские гены, - с гордостью за марсианскую цивилизацию подумал Бозэ, - все схватывает на лету.»
- Пока ученые не пришли к единому мнению, но неоднородность космоса, спиралевидность галактик, существование информационно-программного поля склоняют чашу весов к тому, что наши планеты и галактика в целом являются частью живой формы материи
- Информационное - это понятно, но почему программное?
- С информационно-программным полем каждое живое существо имеет двойную связь: в него оно выдает информацию и из него же получает программу действий.
- То есть, все в этом мире предрешено? Судьбы? Рок? А как же знаменитое: «борiтесь и поборете»?!
- Пример очень удачный, ибо содержит и ответ на вопрос.
- Значит эти программы, - начала вслух рассуждать Злата, - для слабых, безвольных, привычно плывущих по течению, для рабов обстоятельств, а сильные духом сами программируют свою жизнь.
- В самое яблочко, как говорят у вас землян, а по марсианской оценке знаний три бала.
- Как это? - удивил ась Злата.
- Очень просто: один бал - удовлетворительно, два бала - хорошо, а три - отлично.
- А если сдающий вообще не выучил ничего?
- Ничего и оценивается в ничего, так как «хвосты» подлежат обязательной пересдаче.
- Лихо, но вернемся к программе. Значит, если есть программа, то, пользуясь часами истории, можно заглянуть ни только в прошлое, но и в будущее, - «раскатала губу» Злата.
- Нет, натурголографический прибор часов истории может воспроизвести только прошлое и настоящее, а в будущее заглянуть пока ему не по силам. Хотя некоторые очень и очень немногочисленные представители земных рас обладают этими уникальными способностями. К слову сказать, ты тоже, ошарашил Бозэ девушку, которая о своих таких способностях уже немного знала и догадывалась, но пользовалась ими редко и с большой боязнью.
- А как же переселение душ, воспоминание чужой, как своей, жизни? - попытал ась она развеять часть своих страхов.
- Я уже говорил, что информационно-программное поле еще мало изучено. Предполагают, что для каждого живого организма в нем существует своя строка, волна, канал, этакая биоволновая ниша, которая, при прекращении сигнала, моментально заполняется новым сигналоизлучателем. Твой естественный природный сигналоотделитель не так совершенен, как у искусственного интеллекта, и поэтому-то и происходят всякие накладки в твоем сознании, - снял Бозэ камень с души у Златы.
- Так я могу заглянуть в прошлое любого человека нашей планеты за предыдущие пять тысяч лет, узнать что он ел, пил, чем дышал, узнать самые сокровенные его мысли. Правда? спросила девушка восторженно-мечтательно.
- Да. Хочешь?
- Нет! Нет! - Злата даже мысленно содрогнулась от такой перспективы.
- А своих современников? - решила Злата проверить возникшие сомнения.
- Марсианские этические нормы... , - начал было Бозэ, но Злата понарошку надув губы его перебила:
- Этику нам в вузах тоже преподают. Но иногда так хочется заглянуть! Ну, хотя бы, в замочную скважину (к слову вспомнился анекдот: У молодого политика журналисты спрашивают: «Откуда вам так хорошо известна политическая кухня?» «До избрания меня депутатом, я три года проработал мусорщиком-ассанизаторщиком в районе правительственных дач», - скромно ответил тот.)
- Но бог с ними, с этими часами истории Земли. Давайте лучше поговорим о чем-то другом. О смысле жизни. О религии, например, а как же бог?!
- Смысл жизни в самой жизни, а о смысле жизни говорят те или тем, кто не живет, а существует. А вся прелесть религии заключается в том, что никто и никогда не сможет дать сто процентных доводов ни «за», ни «против».
- То-то и оно! То-то и оно! - неожиданно пришел на ум Злате мотив некогда модного шлягера.
«С незамужними женщинами о серьезных вещах говорить бесполезно. Они ни о чем кроме замужества думать не могут!» - как-то сказал один знакомый мне философ, но Бозэ этого не знал и снова предложил Злате:
- Может, есть, что в истории Земли, о чем тебе было бы узнать не безынтересно?
- Да, есть, - немного подумав, ответила девушка, - мне в детстве дед часто показывал одну звезду ... , но может это секрет?
- От тебя у меня секретов нет и быть не может, ведь ты марсианка, - ответил Бозэ с компьютерной честностью, так же как и когда-то марсиане говорили земным девушка, но и там, и здесь это были лишь красивые расхожие слова.
- Я не марсианка, не землянка, я - украинка. Была ею, есть, и ею останусь. Ясно? - снова заводясь, возразила Злата:
- Кстати, и в какой, по вашим марсианских мерках, эпохе мы живем? - уже вызывающе спросила она.
- В эпоху, точнее в предпоследнюю ее фазу, косвенного
экономического рабства, - ровным и спокойным голосом ответил Бозэ.
- Слово «предпоследняя» как-то настораживает. А последняя?
- Косвенное духовное рабство.
Вот слово «косвенное» вселяет некий оптимизм, - немного поостыв, сменила девушка гнев на милость, - наверное, дальше заглядывать и не стоит?
- Не стоит, - все таким же спокойным и хорошо поставленным голосом, ровным до занудства, согласился Бозэ, - ибо суета мыслей порождает и суетность дел.
- Что-что?! Вы Бозэ случайно стихов не пишите? - уловив едва заметный менторский тон в ответе центрального компьютера, поинтересовалась иронично Злата.
Стихов Бозэ не писал, но когда-то в пору космических возмущений, когда переходы сквозь космос с Марса на Mapc-l запрещались летными правилами, истосковавшись по человеческому общению, Бозэ написал сказку о человечности.
«Была, мол, одна маленькая премаленькая планета вулкан и жил на ней маленький премаленький по размеру и численности народец. И однажды народец узнал страшную тайну планеты-вулкан, о том, что каждые пятьдесят тысяч лет вулкан оживает и огнедышащий смерч испепеляет все живое на планете. Маленький народец был смышленым и умным, он даже узнал год, месяц, час и минуты, когда должен будет проснуться вулкан, и решил перехитрить огнедышащую планету. Сплотившись воедино, маленькие люди построили огромный звездолет, в который они успеют собраться за пять минут до взрыва планеты вулкан, чтобы улететь навсегда на более гостеприимную планету. Звездолет же управлялся мысленно-телепатически и любой из маленького народца мог дать команду «Старт». Вот все собрались, часы отсчитывали последнюю минуту до взрыва, но оказалось, что одна маленькая еще меньше мало-мала девочка, не желая оставлять на произволяще свою куклу, завозилась со сборами и теперь бежала и бежала к звездолету. . . . Из иллюминаторов звездолета все видели, что девочке ни за что не успеть добежать вовремя, но не один даже самый маленький из маленьких человечков не произнес мысленно команду «Старт». У маленького народца оказалось большое-прибольшое сердце. И растроганный такой человечностью вулкан расплакался, слезы рекой потекли внутрь его кратера, и вулкан угас и на этот раз навсегда.»
Вот такая получилась сказка. Но Бозэ понял, что Злата над ним подшучивает, и ничего девушке о сказке не сказал.
У Златы же, задумавшейся о мирской суете окончательно испортилось настроение, и она засобиралась домой.
- И я тебя никогда уже не вспомню? - грустно спросила Злата, догадываясь, что по возвращению на Землю ее ожидает частичная амнезия.
- Вспомнишь, когда потребуется, - утешил Бозэ девушку, - «Обо мне все вспоминают, когда потребуется,» - недосказал он.
- А может Марс еще осмотришь?
- Нет, - мысленно отпрянула от такой перспективы гостья, - мне тогда земная жизнь серой покажется и свой джип «Хаммер» я тогда разлюблю, и будет мне потом мини-чёни сниться. Тут в Польшу съездишь, приедешь домой и нашим депутатам-диспутанам (диспутаны - это те кто вместо настоящей жизни предлагает секс по телефону) в морды плюнуть хочется.
- Помнишь, ты рассказывала о деде и кокой-то таинственной звезде, - окончательно перейдя тоже на «ты» вспомнил ничего незабывающий Бозэ и попросил, - вспомни, пожалуйста, время и место, когда он это делал?
С минуту ничего не происходило, это Злата боролась с соблазном и страхом узнать дедовы предсказания и девичьей стыдливостью пускать Бозэ в сокровенный сундучок девичьих грез и детских грешков. (При всей этой сплошной телепатии и мысленном общении, у марсиан сокровенное так и осталось сокровенным и все, что не выдавалось на уровень общения и обмена информацией, являлось для других тайной и непреодолимым табу, в том числе и для роботов, и для компьютеров, и тем более для журналистов).
Но вот лед на озере растаял, стол исчез, солнце угасло, и тихая украинская звездная ночь заполонила огромное марсианское подземелье.
Ноги у Златы непроизвольно подогнулись и она шлепнул ась на скамейку возле родительского дома и слева с краю, где обычно любил сиживать дед Тимоха, вместо его указательного пальца ярко вспыхнула огненная стрелка.
Девушка облегченно перевела дыхание: появление покойного деда она бы не выдержала. «Спасибо, Бозэ», мысленно поблагодарила она своего гида. «Пожалуйста», последовало тоже мысленно в ответ.
Уже окончательно успокоившись, Злата и без стрелки сразу же нашла нужную звезду. Лишь только ее взгляд сфокусировался на звездочке, как та, неожиданно, стала быстро расти, превратившись сначала в комету, что у девушки вызвало новую волну страха, а затем у сегментообразную часть какого-то летательного аппарата.
Злата затаила дыхание. С минуту царило безмолвие, и лишь космический странник громоздился между все таких же далеких звезд.
- Это аварийный отсек космического марсианского челнока моего тезки Бозэ, который погиб в 34 году вашей новой эры, наконец-то нарушил молчание Бозэ и тут же снова умолк.
Точно возле уламка космического корабля возник, взявшийся ниоткуда, летательный аппарат, который мы, земляне, привыкли именовать «летающей тарелкой». Моментально странник был втянут неведомой силой внутрь «летающей тарелки» и тут же та исчезла, а с ней исчезли и звезды, и небо, и земля под ногами.