19.
Аня открыла глаза. Вокруг было темно и холодно. Откуда-то пробивалась тонкая полоска света. Она поняла, что лежит на бетонном полу в каком-то подвале. Аня попыталась встать, но в глазах потемнело, и резкая боль пронзила мозг. Сознание уплывало. Она не помнила, как оказалась здесь. Последним воспоминанием был двор своего дома, затем она почувствовала резкую боль как будто бы от ожога, в голове что-то лопнуло, и она провалилась в темноту. Когда она вновь открыла глаза, то увидела над собой симпатичное лицо молодой девушки.
- Помогите мне, - прошептала Аня.
- Очнулась? – девушка поднялась и отошла на несколько шагов. В руке у нее был фонарь.
- Помогите мне. Да помогите же, - Аня попыталась пошевелиться.
- Обычно я убиваю сразу, - Лена направила фонарь прямо в глаза беспомощной Ане, - Но я убиваю тех, кто просто спит с ним. А тебе повезло больше, ты – невеста. Кроме того, с ними я знакома – мы все работаем, вернее, работали, в одном клубе. А тебя я не знаю, вот и решила познакомиться.
- О чем вы говорите? Кто вы? – Аня не понимала что происходит.
- Я говорю о том, что пять девушек из нашего клуба спали с ним, когда он приходил к нам, поэтому я убила их. Мы же были подругами, почти год работали вместе, ублажали мужиков. Не понимаю, чего им не хватает, этим самцам? - Послышался щелчок зажигалки, и на мгновение Ленино бледное лицо осветило ее огнем, - Он каждый раз выбирал кого-то из них. Теперь они мертвы, и он уже не сможет любить их, как любил когда-то меня. Вернее, меня он никогда не любил.
- Кто он? – Аня попыталась встать, - Я не понимаю, о ком вы говорите.
- О твоем женихе. У вас же завтра свадьба с Дмитрием Вершининым. Разве нет?
- У меня нет никакой свадьбы. Свадьба у моей сестры, Янки. Отпусти меня, - Аня почти кричала.
- Ну да. Еще чего придумаешь? Молодец, находчивая девочка. Сестра. Додумалась же до такого.
- Да я правду говорю, - Аня безуспешно пыталась встать, по щекам лились обжигающие слезы.
- Тебя Яна зовут. Яна Кабанова. Правильно? Видишь, я все знаю. Не валяй дурочку, не поможет.
- Меня зовут Аня Назарова. В сумке паспорт, можешь посмотреть. А Яна – моя сестра, - Аня наконец-то смогла подняться и встала. Руки были перевязаны веревкой.
Лена, молча, бросила окурок на бетонный пол и подняла Анину сумку. Паспорт лежал на самом дне. Ане показалось, что прошла вечность.
- Да, действительно, - Лена задумчиво наклонилась над ней, и вновь свет фонаря ударил в лицо, - Где же я ошиблась? То есть, ты хочешь сказать, что Вершинин не твой жених?
- Нет. Не мой. Он жених моей сестры. Отпусти меня. Мне очень плохо, - Аню трясло, как в лихорадке.
- Да. Надо же, как получилось. Кто же мог предположить, что вас две одинаковых, - Лена села на какой-то ящик и снова закурила, - Но ведь я не могу тебя отпустить, ты же меня в ментовку сдашь.
- Нет. Нет. Я тебя даже не видела. Ты же светишь мне в лицо постоянно, - Аня почти кричала.
- Не ори. Дай подумать, - минут на десять Лена погрузилась в какие-то мысли, повисла страшная, гнетущая тишина, несущая неизвестность. Аня боялась пошевелиться. Она понимала, что в создавшейся ситуации, она не сможет ни бежать, ни сопротивляться. Больше всего ей хотелось превратиться в букашку и уползти куда-нибудь, забиться в щелочку и сидеть там, пока не закончится этот страшный сон.
- Я решила, - Ленин голос раздался неожиданно и прорезал тишину, так, что Аня вздрогнула, - у тебя есть выход…
20.
Яна никак не могла заснуть. Она лежала на широкой кровати и водила взглядом по комнате, заставленной цветами. Этот день собственной свадьбы она никогда не забудет. Завтра утром она выйдет из дома на утреннюю пробежку и станет Аней Назаровой, а сестра вернется вместо нее в дом своего нового красавца-мужа и начнет свою счастливую жизнь с человеком, за которого Яна сегодня вышла замуж. В это не хотелось верить, но таков был их договор.
Когда Яна начала заниматься охотой, ей казалось, что все получается гладко и красиво. Она – москвичка, красавица и умница, живет в двухкомнатной квартире в центре, учиться в престижном институте, ездит на машине. У нее есть интеллигентные родители, которые последние десять лет работают в Екатеринбурге. Она богата и независима. Потом, когда появился Дима, все стало несколько сложнее. Студентке надо было учиться, приходилось каждое утро уезжать «в институт». Иногда Дима очень настойчиво предлагал встретить ее, и Яне приходилось придумывать новые легенды. Она даже изучила структуру факультетов Государственного Открытого Университета, выбрала номер группы, в которой она «учится» и вызубрила расписание занятий, чтобы не попасть впросак. Затем, Дима попросил Яну пригласить его в гости. Ей пришлось на ходу придумывать истории про ремонт, затем про подругу с глубокой психологической травмой, временно живущей у нее. Затем в кадре появилась больная мама, неожиданно прилетевшая из Екатеринбурга. Дима очень хотел познакомиться с ней. Яне пришлось срочно нанимать профессиональных актеров, играющих роль интеллигентных, любящий родителей. Затем у нее «окончательно сломалась» машина и пришлось очень срочно продать ее. У Димы периодически возникали вопросы о Янином детстве, и тогда появлялись на свет красочные рассказы, о частной школе искусств, об играх с детьми из высшего света. Яна погрязла во вранье. Она безумно устала. Больше всего она боялась, что Дима случайно встретит их с Аней вместе, ведь он даже не предполагал, что у Яны есть сестра-близнец.
В последнее время она уже не могла больше терпеть, ей хотелось как можно быстрее закончить всю эту историю. Яна постоянно предлагала Ане прекратить это вранье, рассказать Диме всю правду, ведь она чувствовала, что он влюбился в нее, и надеялась, что он все поймет и останется с ней. Но Аня была непреклонна. Она кричала, билась в истерике и угрожала сестре каждый раз, как та заводила разговор о своих противоречивых чувствах, она обвиняла Яну в том, что та хочет бросить ее, выйдя замуж за своего Димочку. Яна вспоминала их недавний разговор, который, впрочем, повторялся на протяжении долгого времени изо дня в день.
- Мы же договорились, что первый пойманный мужик – мой. Ты обещала. Я не пожалела для тебя свои последние деньги. Ты должна отдать его мне, - Аня кричала и задыхалась от громкости собственного голоса.
- Ну, послушай, - Яна кричала в ответ, потому что она не могла достучаться до очерствевшего сердца не желающей слышать ее сестры, - Я же не брошу тебя. Я обещала тебе, мы всегда будем вместе. Ты для меня дороже всех на свете.
- Ты врешь, ты просто использовала меня, взяла мои деньги, нашла себе богатого мужика и хочешь выбросить меня, опять отправить на Ярославку, да?
- Анюта, ну послушай меня!
- Нет. Ты хочешь бросить меня. Я никому не нужна, ни собственной матери, ни сестре. Никому. Лучше бы я умерла при рождении, - Аня начинала биться в истерике.
Яна понимала, что продолжать бесполезно. Но она также понимала, что их вранье может открыться в любой момент, и тогда они обе потеряют Диму навсегда, а Яне этого совсем не хотелось. В последнее время она стала замечать, что причин к этому стало значительно больше. Она стала понимать, что с каждым днем все сильнее влюбляется в Диму. Ведь рядом с ней никогда не было любящего мужчины, даже отца.
Но Аня не переживала на эти темы. Она была уверена, что главное – поймать жемчужину, женить на себе богатого красавца, а потом будет видно. Всегда можно придумать красивую, трогательную историю, оправдывающую все. Она так настрадалась за все эти годы, что цель для нее оправдывала любые средства. Разве не это было ее мечтой, когда она приехала в Москву? Зачем сейчас думать о том, что будет завтра. Главное, чтобы свадьба состоялась.
Сегодняшний день был для Яны последним актом в грандиозном спектакле под названием «Муж для сестренки». Она блестяще сыграла свою роль. Все было так, как они решили. Но Яна думала о том, что уже давно не просто играет свою роль, она чувствовала, что не сможет завтра просто встать и уйти, навсегда потеряв этого человека, который стал для нее по настоящему родным и любимым. Она сама не заметила, когда это произошло, но сейчас она четко ощущала, что не может расстаться с ним. А завтра Дима и Аня должны улетать в свадебное путешествие на Кипр. Она будет свободна. Впереди у нее новая роль. Но как? Она не могла уйти и не могла предать свою Анютку, которой так много всего плохого досталось от жизни.
Вчера они опять поссорились. Яна рассказала сестре, что все эти годы посылала деньги их матери, старой алкоголичке Катерине. Аня была взбешена. Она кричала и топала ногами, ругая Яну и задыхаясь от ненависти. Она ненавидела мать, поселок «Звонкие ручьи», и все, что было связано с ее пьяным, нищим детством. Аня не могла смириться с тем, что ее деньги – эта маленькая частичка ее светлого будущего безвозвратно утекала в эту бездну. В результате она ушла и с силой захлопнула за собой дверь. Сегодня в день свадьбы Анюта даже не позвонила Яне и сама не отвечала на звонки.
Яна лежала в тишине и груз этих тягостных мыслей все сильнее давил на нее. Рядом зашевелился Дима. Она погладила его по щеке. Он зачмокал губами во сне, как ребенок и в этот момент она поняла, что никогда не уйдет от него. Она лучше будет содержать Анютку, кормить, одевать, она придумает очередную легенду о неожиданно нашедшейся сестре. Они разыграют ее как по нотам. Только бы Анютка завтра согласилась, только бы не повторился вчерашний разговор. Яна закрыла глаза. Надо спать. Завтра будет день и будет видно.
21.
Но заснуть она так и не смогла. Провалявшись до восьми утра, Яна встала с кровати, и беззвучно выскользнув из-под одеяла и одевшись, вышла из дома. До десяти утра, когда они договорились встреться с сестрой, был еще целый час. Декабрьское утро было холодным и серым. Яна была разбита и подавлена. «Не так должна себя чувствовать женщина, у которой накануне была свадьба с любимым мужчиной», - подумала она.
Ровно в десять она стояла на условленном месте с твердой решимостью убедить сестру поменять свое решение относительно Димы. Если Аня не согласится, то Яна сама расскажет все мужу и будь что будет. Аня появилась неожиданно, как будто выросла из-под земли.
- Привет, - она просто кивнула головой, - Пойдем.
- Куда мы? – Яна с недоумением смотрела на сестру,- Анюта, постой, нам надо все решить.
- Сейчас мы все решим, Яночка, - Аня схватила ее за руку и ледяные пальцы, словно наручники, больно сжали ее запястье.
- Мне надо тебя кое-с-кем познакомить, - Аня тащила сестру к припаркованной недалеко машине.
- Аня, я решила. Мне надо ехать самой. Мы не можем дальше продолжать эту игру. Послушай меня, - Яне казалось, что она говорит в пустоту. И в этот момент она увидела девушку, которая вышла из машины и медленно двигалась навстречу к ней.
- Так вот ты какая, Яна Кабанова, - задумчиво произнесла она.
- Вы кто? – Яна в недоумении остановилась. Но девушка как будто не слышала ее.
- Аня, переоденешься в машине. Потом выйдешь. Все остальное я сделаю сама.
Это было последнее, что услышала Яна, а потом какой-то резкий обжигающий удар пронзил ее насквозь, и она отключилась.
22.
В аэропорту, как обычно, было людно и суетно. Они шли по залу отлета и молчали.
- Яночка, ты какая-то странная сегодня. Что случилась? Ты не выспалась? – он подмигнул и улыбнулся
- Да, солнышко, просто хочется спать.
- Сейчас поспишь в самолете. А потом я тебе спать не дам. Он засмеялся и подхватил ее на руки.
- Поставь меня, - почти закричала она.
- Да что случилось, малыш? Ты сегодня сама не своя. Ты даже пахнешь по-другому. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что у тебя есть сестра-близнец и вы поменялись местами, - он поставил ее на пол и еще веселее рассмеялся.
- Тебе бы детективы писать, - Она грустно улыбнулась и, неожиданно резко тряхнув головой, весело произнесла: «Ну, что, Вершинин, вперед к новой жизни?» - и побежала вперед. Он засмеялся и бросился догонять свою взбалмошную молодую жену.
23.
- Ну что, товарищ майор, поздравляю вас - шестой труп, - Молодой оперативник подошел к лежащей на земле девушке.
- Да. Наверно, это никогда не закончится, - вздохнул тот и наклонился над телом.
Девушка лежала лицом вниз, неестественно запрокинув голову и поджав под себя руки. Она была почти раздета, в одном тоненьком халатике без рукава. Майор осторожно перевернул тело на спину, каштановые волосы упали, обнажая красивое бледное лицо. Халатик сполз, и на оголившемся побелевшем плече показалась маленькая татуировка в виде летящей бабочки. Бабочки, летящей на свет.
Весна-осень 2005
Забытые Богом
* * *
осень 2003
Уже начинались сумерки, когда пенсионерка Федорова вышла из подъезда, чтобы выбросить мусор. Подойдя к баку, она увидела оборванную худую девчонку лет тринадцати, которая, обхватив колени, сидела прямо на земле, прижавшись к мусорному контейнеру. Она производила впечатление сумасшедшей, потому что покачивалась и мычала, как будто бы пытаясь заглушить не то физическую, не то душевную, но совсем не детскую боль. Пенсионерка подошла поближе. Конечно же, в наступающих сумерках трудно было разобрать черты лица юной леди. Федорова тронула ее за рукав. Девчонка подняла голову и невидящими, полными тоски и ужаса глазами посмотрела на нее и прошептала: «Он умер».
Алена.
Когда она родилась, никто не обрадовался. Родители были музыкантами модной тогда в определенных кругах группы «Железный занавес». Им обоим было по восемнадцать. Тогда, в девяностом, махровым цветом начинала расцветать молодежная культура, и рок-музыка стала культом восемнадцатилетних, родившихся, когда ничего было нельзя. Теперь стало можно все. Мама и папа Алены вели свободную жизнь, не стесненную ничем. Они тусовались вместе с «коллегами по цеху», катались на полуподпольные гастроли, давали концерты на частных дачах и стадионах районного уровня. Иногда выступления заканчивалось драками, даже не драками, а побоищами, с шипованными перчатками, кастетами и металлическими цепями. Часто после таких концертов они оказывались в обезьяннике. Бывало, приходилось ночевать у знакомых, в общагах или просто на квартирах фанатов. Тогда ребята устраивали гитарные тусовки с неизменной водкой «Распутин», большим количеством пива, иногда с травой и героином. Родители Алены, гордо именовавшие себя «тяжелыми рокерами» или более привычно «металлистами», никак не были готовы к рождению ребенка. Всю беременность, на которую обратили внимание слишком поздно, чтобы была возможность прервать ее, мать Алены, Наташа, вела привычный для себя образ жизни. Ночные посиделки в прокуренной до безумия коморке, алкоголь, трава, тяжелое утреннее похмелье. Хорошо, что хоть на время беременности она отказалась от героина, и то только потому, что он вызывал дикую тошноту. Отец Алены, длинноволосый Сергей, в кожаных штанах с клепками, неснимаемой черной куртке с бахромой и футболке с надписью «Heavy Metal Rock», вовсе не был уверен, что это его ребенок. Хотя этот вопрос не особенно его волновал. Официально Наташа была его девушкой вот уже на протяжении трех лет, с того самого момента, как в день своего пятнадцатилетия ушла из дома. За «Железным занавесом» все было демократично. Все были свободны от условностей, обязательств, ответственности и моральных ломок, впрочем, наверно, это были более честные принципы, чем ханжеские привычки «хороших мальчиков и девочек», которые лучше только тем, что делают все то же самое по-тихому.
И вот, ребенок родился. Наташа была худенькой, под ее огромной черной курткой с клепками живот начал угадываться только перед самыми родами. Когда начались схватки, Сергей прямо с очередной тусовки привез ее в родильное отделение на мотоцикле. Персонал был крайне удивлен, увидев лохматую, вызывающе накрашенную беременную малолетку в кожаном прикиде, тяжело слезающую с высокого сиденья мотоцикла. Во время родов Наташа орала, как зверь, страшно материлась, проклиная будущего ребенка, и неистово махала ногами, норовя попасть кому-нибудь из акушерок прямо в лицо. Конечно же, в долгу они не оставались, поэтому первое, что услышала Алена, появившись на свет, была матерная перебранка между еще не протрезвевшей мамой и озверевшим от такой пациентки полупьяным персоналом. Кормить грудью Наталья категорически отказалась, сказав, что ребенок прекрасно будет питаться молочной смесью. Во вторую ночь после родов она исчезла из роддома через окно, оставив одинокую Алену на попечение государства и Господа Бога. Больше они не виделись.