Сантьяго - Резник Майкл (Майк) Даймонд 31 стр.

– Отсюда и его величие?

– Скольких вы убили, мистер Каин?

– Разговор не об этом,

– Тем не менее, скажите мне.

– Тридцать семь человек.

– Вы лжете, мистер Каин. – Молчаливая Энни улыбнулась.

– Черта с два.

– Мне, между прочим, известно, что только на Силарии вы убили больше пяти тысяч мужчин и женщин.

– То была война.

– Нет, мистер Каин. Революция.

– Вы хотите сказать, что Сантьяго – революционер? – В голосе Каина звучало сомнение.

– Да, хочу.

– Женщина, которую зовут Саргассова Роза, предположила то же самое. Я не поверил и ей. И с кем он ведет борьбу?

– С Демократией.

Каин расхохотался:

– Неужели он действительно думает, что сможет свергнуть Демократию?

– Нет, мистер Каин. Демократия контролирует десятки тысяч планет, на которых проживают девяносто восемь процентов человечества. Ее флот состоит из более чем тридцати миллионов кораблей. Ее богатства и ресурсы неистощимы. Глупо мечтать о том, чтобы сокрушить такого колосса.

– Тогда…

– Он стремится лишь к тому, чтобы нейтрализовать Демократию в Пограничье, не допустить распространения на Пограничье ее пороков.

– А достигается это складированием произведений искусства и убийствами мелких контрабандистов вроде Дункана Блека?

– Дункан Блек был предателем. Его не убили, а казнили, – холодно ответила Энни.

– Результат-то один.

– А вы никогда не казнили тех, кто дезертировал, отказываясь сражаться за справедливость, мистер Каин?

Он помолчал.

– Такое случалось. Продолжайте.

– Когда вы говорите о произведениях искусства, я слышу голос Веселого Бродяги. Они поссорились из-за того, что Сантьяго отказался оставить те из них, которые приглядел Бродяга, но продал их на черном рынке, где Бродяге пришлось заплатить реальную цену.

– Чтобы оплатить наемников? – предположил Каин.

– Вам платили на Силарии или других планетах, где вы сражались? – спросила Молчаливая Энни.

– Нет.

– Не платят и нам. Наемники, как вы их называете, мистер Каин, работают забесплатно.

– Так на что ему нужны деньги?

– Вы узнаете.

– Когда?

– Скоро.

– Почему не сейчас? – настаивал он.

– Потому что, убив Одноразового Чарли, вы устроили в городке небольшую заварушку.

– Лунная Дорожка слова не сказала о том, что я его убил.

Молчаливая Энни улыбнулась:

– Я же не отшельница, мистер Каин. Отец Уильям связался со мной и рассказал обо всем еще до того, как вы прошли полпути до моего дома. И хотя вы поступили абсолютно правильно, горожане узнали, кто вы такой.

– Я и так этого не скрывал.

– Вернее, они узнали, чем вы занимаетесь. Очень некстати.

– Почему?

– Потому что половина города готова умереть ради спасения Сантьяго. Когда отец Уильям убедится, что ни один из них не пойдет сюда, чтобы остановить вас, он вновь свяжется со мной, и мы сможем выйти из дома.

– Если кто-то из них таки объявится, я смогу защитить себя.

– Незачем. Отец Уильям вправил им мозги.

– В каком смысле?

– Сантьяго хочет, чтобы вы прибыли к нему целым и невредимым, а отец Уильям уважает желания Сантьяго.

– Даже если ради этого придется отправить к праотцам пару сторонников Сантьяго?

– Едва ли такое случится, но он не остановится и перед этим.

– Если судить по вашим словам, на святого Сантьяго не тянет.

– Он не святой. Но человек, которому приходится гораздо чаще решать вопросы жизни и смерти, чем абсолютному большинству человечества.

– Таков его выбор?

– Таково его призвание.

– Почему он так проникся ко мне?

– Мне представляется, это очевидно.

Каин долго смотрел на нее.

– С чего мне входить в его команду?

– Потому что в свое время вы были революционером.

– В галактике у многих революционное прошлое.

– Большинство из них вписалось в обычную жизнь. Вы – нет.

– Я вписался лучше других. Нашел новое применение своим навыкам. Раньше я убивал людей ради идеи. – Он безрадостно улыбнулся. – Теперь я зарабатываю этим на хлеб.

– Вы заинтересовали его не тем, что убили много людей.

– Тогда чем же я его заинтересовал?

– Тем, что убивали не всех, кого могли убить, – ответила Молчаливая Энни.

Каин нахмурился:

– Что-то я вас не понимаю.

– Вы сохранили жизнь Квентину Цицеро.

– Он же взял заложника.

– Это не единственный случай. Вы десять недель выслеживали Кармеллу Спаркс, но позволили ей уйти.

– У нее же было трое детей. Одного она еще кормила. Они бы все умерли.

– Такие мелочи не остановили бы Миротворца Макдугала или Ангела.

– Тогда, может, Сантьяго следует поговорить с ними, а не со мной.

– Он не хочет иметь ничего общего с людьми, в которых не осталось ничего человеческого. Он призывает вас к себе только потому, что вы еще способны на сострадание.

– Да, способен. Только не знаю, хочу ли становиться под его знамена.

– Захотите, – уверенно заявила Молчаливая Энни. – Он – величайший человек из тех, кого я знаю.

– Как вы с ним встретились?

– Я выросла на Раксаре Два. Численность аборигенов там велика, так что правительству приходилось содержать большую армию, чтобы те вели себя смирно. – У нее дернулась щека. – Мне было одиннадцать, когда меня избили и изнасиловали трое солдат. Армия с трудом выбивала положенные ей средства, и командование не хотело шумных процессов, выставляющих армию в невыгодном свете. Дело замяли. Эту троицу перевели на другую планету, никакого наказания они не понесли. Я же провела в больнице два года.

– С тех пор у вас этот шрам? – спросил Каин.

– Вы видите только один, – с горечью ответила Энни. – Сантьяго узнал о случившемся и…

– Как? – перебил ее Каин.

– В Пограничье он уже давно. Так что служба информации у него налажена. Как только он узнал, что сделали со мной эти мерзавцы, он приказал их убить. – Молчаливая Энни мрачно улыбнулась. – Отомстила за меня Альтаир-с-Альтаира.

– И тогда вы присоединились к нему?

– А вы бы нет?

– Я бы убил их сам.

– Не все из нас убийцы, мистер Каин. Не все сохранили инстинкт выживания, свойственный нашим далеким предкам.

– А Сантьяго?

– Если исходить из того, что известно мне, лично он не убил ни одного человека.

– Сие в определенных кругах может рассматриваться как трусость, учитывая, скольких он приговорил к смерти.

– Я полагаю недостойным комментировать вашу последнюю фразу, – холодно ответствовала Молчаливая Энни.

– Как вы его нашли? – спросил Каин, решивший, что извиняться за последнюю фразу он не будет.

– Найти его очень просто, если он этого хочет.

– Я бы с этим поспорил.

– Неужели вы действительно думаете, что нашли бы его, если он не желал с вами встретиться?

– Исходя из того, что вы мне рассказали, нет, – признал Каин.

– Для одних он облегчает дорогу к себе, для других усложняет.

– Себя я отношу ко вторым, – заметил Каин.

– А самым легким путь этот был для Лунной Дорожки.

– Вроде бы вы говорили, что она попала сюда случайно.

– Случайным можно назвать время ее прибытия на Тихую гавань. Но рано или поздно она добралась бы сюда.

– Почему?

– Ее родители работали на Сантьяго. Демократия схватила и убила их, когда ей было четыре года. – Энни помолчала. – Тогда он не мог ей помочь, потому что за ней велось круглосуточное наблюдение. Но он стал ее ангелом-хранителем. Куда бы она ни шла, где бы ни работала, рядом всегда оказывался верный человек, который приглядывал за ней, оберегал. Когда же мы убедились, что Демократия более не жалует девушку своим вниманием, ей намекнули, что двигаться надобно в сторону Тихой гавани. Потом мы выждали какое-то время, чтобы окончательно убедиться, что слежки за ней нет. И уж тогда она узнала правду.

– От вас?

Молчаливая Энни покачала головой:

– С ней я не разговариваю.

– От Сантьяго?

– Она никогда с ним не встречалась. Лунная Дорожка – очень милая девушка, в нашей битве она участия не принимает. Она и так понесла тяжелые потери. Чем меньше ей известно, тем лучше.

– Тогда почему Сантьяго счел возможным сказать ей часть правды?

– Он хотел, чтобы она осталась на Тихой гавани, где ему легче защитить ее, если возникнет такая необходимость.

– А если она захочет улететь?

– Она свободна в выборе.

– Даже зная, что Тихая гавань – планета Сантьяго?

– Да.

Каин наклонил голову, глубоко задумавшись. Наконец посмотрел Молчаливой Энни в глаза:

– Я бы хотел с ним встретиться.

– Встретитесь.

– Я также понимаю, что могу угодить в западню.

– Зачем нам все так усложнять?

– Не знаю, – признал Каин. – Однако, если вы мне лгали, он уже покойник.

– Я не лгала. – Молчаливая Энни подошла к переговорному устройству. – Не понимаю, почему молчит отец Уильям. Сейчас свяжусь с таверной и узнаю, что его задержало.

– Может, позволите мне? – предложил Каин. – Может ответить Лунная Дорожка, а вы для нее немая.

Молчаливая Энни улыбнулась:

– Если ответит она, я попрошу подозвать отца Уильяма. Моего голоса она не слышала и не поймет, что говорю я.

Молчаливая Энни поговорила на низких тонах, выключила переговорное устройство, повернулась к Каину:

– Все в порядке. Мы можем идти.

– Почему он не позвонил сам?

– Увлекся пивом и едой и забыл о нас, – усмехнулась Молчаливая Энни.

– Это на него похоже, – согласился Каин. Внезапно нахмурился. – Перенесем поход к Сантьяго на час.

– Почему?

– У меня есть одно неотложное дело.

– Связанное с Сантьяго?

– Не напрямую. Я должен выполнить то, что обещал.

– Кому?

– Другу. – Он направился к двери. – Я вернусь.

Молчаливая Энни кивнула, а Каин вышел из маленького дома и зашагал к звездолету-киборгу.

– Ты выглядишь несчастным, – отметил Шусслер, едва Каин вошел в рубку.

– Так оно и есть.

– Ты ошибся насчет Тихой гавани?

Каин покачал головой:

– Наоборот.

– Сантьяго прилетит сюда? – воскликнул Шусслер.

– Он уже здесь.

– Слава Богу! – И звук, вырвавшийся из динамиков, более всего напоминал вздох облегчения.

Последовала пауза.

– Ты помнишь наш уговор? – спросил киборг.

– Поэтому я здесь.

– Ты – честный человек, Себастьян.

– Как мы это сделаем? – Каин подошел к стене, за которой стоял черный куб. – Могу я отсоединить провода и шланги, не причинив тебе боли?

– Я не могу чувствовать боль, – ответил Шусслер. – Если бы мог, может, предпочел бы жизнь смерти.

– Глупая фраза.

– Только для человека, Себастьян.

– Пусть так. – Каин нажал на консоли соответствующие кнопки, стена ушла в сторону, открыв черный куб. – Что мне теперь делать?

– Я обязан выполнять твои приказы, даже ценой собственного существования. Можешь приказать мне перестать функционировать, и я умру.

– Этого достаточно?

– Да.

– Я мог это сделать в любой момент.

– А наш уговор? – напомнил Шусслер. – Я тоже хотел его выполнить.

– Ты готов?

– Да… Себастьян?

– Что?

– Я бывал на кислородных планетах, хлорных, метановых. На Делуросе Восемь, на самых дальних мирах Пограничья. Летал быстрее света, прокладывал путь сквозь метеорные штормы.

– Я знаю.

– А вот одного я не делал никогда, в одном месте не побывал.

– Где?

– Внутри звезды.

– Там не бывал никто.

– Тогда я буду первым. И это прекрасное видение я унесу с собой в вечность!

– Так я отдаю такой приказ, – печально молвил Каин.

– Благодарю тебя, Себастьян. А теперь тебе лучше уйти.

– Прощай, Шусслер. – Каин шагнул к люку.

– Наблюдай за мной, Себастьян. Скоро начнет смеркаться. Я подожду, чтобы ты смог меня увидеть. В этот вечер я стану первой падающей звездой.

– Я буду наблюдать за тобой, – пообещал Каин.

Часом позже, когда он и Энни уже направлялись к Сантьяго, Каин остановился, поднял голову. Поначалу не увидел ничего необычного, а потом, возможно, у него разыгралось воображение: солнце Тихой гавани еще стояло достаточно высоко, Шусслера отделяли от планеты восемьдесят миллионов миль, но Каин заметил-таки невероятно яркую звездочку, стремительно приближающуюся к золотому светилу Тихой гавани, чтобы раствориться в нем.

Часть VI

Книга Сантьяго

Глава 22

Ровно сорок четверостиший – именно столько посвятил ему Черный Орфей.

Никому он не уделял больше двенадцати, но никто и не мог сравниться с Сантьяго.

И дались Орфею эти четверостишья непросто, ибо он оказался в щекотливой ситуации. С одной стороны, все его словесные портреты основывались на личных впечатлениях, а он никогда не встречался со знаменитым преступником. (На самом деле за многие годы он виделся с ним пять раз и дважды даже говорил, но так об этом и не узнал.)

С другой – он понимал, что его баллада, призванная оставить в памяти потомков людей Внутреннего Пограничья и события, участниками которых они стали, не получит логического завершения, если из нее выпадет главный герой.

Поэтому Черному Орфею пришлось идти на компромисс. Он посвятил Сантьяго сорок четверостиший, но ни разу не назвал его по имени. Таким образом он хотел показать, что четверостишья, в которых речь идет о Сантьяго, не завершены.

Вот и Себастьян Каин все более приходил к выводу, что легенда о Сантьяго так же далека от завершения, как и сага Орфея. Он сидел рядом с Энни в ее авто, петляющем по узкой дороге среди полей под слабым светом трех лун Тихой гавани. Наконец они остановились перед амбаром.

– Первая остановка, – объявила Молчаливая Энни, открыла дверцу, вышла из кабины.

– Амбар? – спросил Каин, последовав ее примеру.

Энни улыбнулась:

– Я-то надеялась, что вы уже уяснили одну маленькую истину: не верь глазам своим, если то, что ты видишь, имеет отношение к Сантьяго.

Она подошла к двери, набрала комбинацию на электронном замке, дверь уползла в стену.

– Заходите, мистер Каин. – Она первой переступила порог, отдала негромкую команду.

Вспыхнули лампы.

Каин следовал за ней по коридору между сушилками, заполненными зерном гибридной кукурузы. Каин обратил внимание, что сеновалом под крышей не пользовались уже лет двадцать.

– Так что? – спросил он.

– Присмотритесь к третьей сушилке по вашу левую руку.

Каин подошел, присмотрелся:

– Вроде бы зерно.

– По первому взгляду – да. А вы присмотритесь, присмотритесь.

Каин разгреб руками верхний слой и увидел золотой слиток.

– Рейд на Эпсилон Эридани? – спросил он, вытащив слиток и внимательно оглядев его.

Молчаливая Энни кивнула:

– У нас осталось штук сорок.

– Все в этой зерносушилке?

– Да.

– А где остальные? Я видел один у Джонатана Стерна на Порт-Этранже, но никто не знает, куда подевались остальные.

– Мы их продали. Хотите знать кому?

– Почему нет? – Каин пожал плечами.

– Следуйте за мной.

Молчаливая Энни прошла в маленькую клетушку, служившую кабинетом. Всю обстановку составляли маленький деревянный стол, на котором стояли два видеофона и компьютер, да вращающееся кресло. Стену украшал старый календарь, покрытый пылью. Впрочем, пыль покрывала все, за исключением компьютера и одного видеофона.

Молчаливая Энни включила компьютер, подождала, пока его блокировочная система идентифицирует ее ретинограмму и отпечаток большого пальца правой руки, затем приказала вывести на экран подробности операций с золотом с Эпсилон Эридани.

– Я вижу, треть получил отец Уильям, – отметил Каин.

– Отец Уильям – один из основных каналов, по которым Сантьяго кормит голодных и излечивает больных. Но основную часть золота мы продали на черном рынке Кабалка Пять.

– Кабалка Пять? Она же населена инопланетянами, не так ли?