Ощущение успеха было даже сильнее того чувства удовлетворения, что приносил «Глори». Было ли оно ее собственным или ниспосланным свыше, самим Директором? Неважно. Она упивалась своим свершением. Такого с ней еще не случалось.
Ли вывела алгоритм.
И поняла вдруг, что ее открытие подразумевает нечто большее, нечто совершенно ошеломительное.
Можно рассчитать, когда произойдет то, что она уже назвала для себя «гашением». Оно не случайно.
Если оно не случайно, значит, его можно предсказать.
Его можно избежать.
Можно устроить так, что тебе откроется нетривиальное знание прошлого или будущего. По крайней мере теоретически.
Ну и ну, подумала Ли. Уж не открыла ли я путешествие во времени?
Она еще раз поразмыслила над импликациями.
— И не только. Похоже, я только что открыла возможность путешествия со сверхсветовой скоростью.
Глава одиннадцатая
Из «Метапланпедии издательства Пеликан-Пакерап»
50203 издание
Пелота. История и правила игры.
Пелота была изобретена примерно семьсот лет назад на Олдисской радиальной от Земли к ее спутнику. Сначала в нее играли преимущественно строители с Хочелага-баррел, половина из которых имели в своих жилах испанскую кровь, вторую половину составляли потомки северо-американских индейцев.
Игроки парят в невесомости и чтобы произвести бросок мяча могут пользоваться только ногами, грудной клеткой или головой. «Мяч» в пелоте не круглый, а состоит из сцепленных друг с другом шестиугольников и потому образует двенадцатигранник. Делается он из кожи либо сделанной под кожу синтетической ткани, которую натягивают на гибкую раму, и поэтому, когда по мячу ударяют ногой, он может улететь очень далеко. Для маневрирования на ногах и руках играющих имеются направляющие сопла. Сила удара ограничена правилами, большинство движений исходит от толчков и столкновений между игроками в свободном полете.
Вектор, момент движения и скорость — вот три главных принципа игры, когда в нее играют по правилам.
Поле для игры представляет собой прозрачный цилиндр, примерно сто метров в длину и семьдесят пять метров в диаметре. Цилиндр постоянно вращается вокруг своей продольной оси. На обоих концах цилиндра расположены ворота, каждые длиной в пять метров, причем по краям они шире, нежели посередине, и внешне чем-то напоминают пропеллер. Каждые ворота имеют линию из десяти насечек — шестиугольных отверстий, которые увеличиваются в размерах по мере приближению к краю. Среднее отверстие точно соответствует размеру мяча. Когда мяч попадает в одно из этих отверстий, забросившая его команда получает от одного до пяти очков, в зависимости от того, насколько близко к центру расположено отверстие. Если мяч попадает точно в среднее, это приносит команде пять очков, если же в самое ближнее к краю, то только одно, и так далее.
Ворота с обоих концов цилиндра медленно вращаются, наподобие лопастей вентилятора, причем в противоположном направлении к вектору вращения самого цилиндра, но с той же скоростью.
Самые первые игроки быстро приспособили традиционные правила футбола под третье измерение, и с небольшими вариациями, эти правила в ходу вот уже несколько столетий. В команде имеется голкипер, затем защитники, полузащитники, и, наконец двое нападающих. Начиная от ворот, обычная команда из десяти человек обычно располагается по «полю» в порядке 4-4-2 либо 4-5-1.
Позиция голкипера особенная. Ему не только разрешено пользоваться руками, более того, при желании он или она может прикрепить себя к воротам эластичной веревкой. Второй конец веревки крепится к середине ворот, к заклепке, расположенной точно над средней выемкой. Вратарь скачет на веревке туда-сюда, стараясь загородить собой ворота. За столетия умение точно синхронизировать эти скачки с вращением ворот и с вращением игрового поля превратилось в своего рода искусство, которое дается не всем и ценится весьма высоко.
Матч длится девяносто минут и делится на два периода по сорок пять минут каждый. Сиденья для зрителей вокруг цилиндра также находятся в состоянии невесомости. Разумеется, большинство людей следит за игрой профессиональных игроков в пелоту по спортивным каналам системы мерси.
Пелота — самая популярная игра в солнечной системе, армия ее поклонников, состоящая из игроков и болельщиков, насчитывает десятки миллиардов человек. На протяжении столетий игра приобрела свою богатую историю. Все значительные матчи записываются для дальнейшего хранения, и могут быть воспроизведены в виртуальной реальности вплоть до количества капелек пота на лбу нападающего или взрыва боли в грудной клетке голкипера в тот момент, когда он грудью защищает ворота. Некоторые каналы системы мерси посвящены виртуальному воспроизведению лучших игр, которых эксперты отыскивают из многих миллионов сыгранных матчей. Возможны также симуляции матчей, так называемые «фантазийные» игры, в которых принимают лучшие звезды прошедших веков.
Существует немалое число профессиональных лиг, как в Метрополии, так и во внешней системе. Раз в четыре года проводится турнир на Кубок Солнца, в котором принимают участие четыре команды победительницы турниров на Дедо, Васе, Диафании и внешней системе. Турнир строится по принципу «проигравший выходит из игры».
Неизвестно, как отразится война на предстоящем турнире «Кубок Солнца» 3017 года.
Глава двенадцатая
Получить от умирающей временной башни Руку Тода! Шокированная Обри лишь через много дней смогла взглянуть на жуткий подарок. Все это время девушка таскала ее с собой в небольшом рюкзачке. Страх не отпускал; каждую секунду она ожидала, что «чистильщики» Департамента Иммунитета вот-вот набросятся на нее, и тогда даже такая свирепая воительница, как Джилл, не сможет ее защитить.
И все-таки они оторвались, ушли, спаслись. А потом, когда ощущение неминуемой опасности отступило, ей вдруг пришло в голову, что к неудаче охотников, может быть, причастна в какой-то степени та самая Рука Тода.
Известно, что временные башни неким образом влияют на мерси. Обычно они причиняют разнообразные искажения в любом гристе, с которым так или иначе ассоциируются. Однако контролировать последствия своего присутствия, похоже, не в состоянии. Пребывая на том или ином уровне сумасшествия, они по большей части распространяют нечеткую логику и замешательство.
Тод был не таким. В его безумии, на взгляд Обри, просматривался интеллект, если не метод. Она провела рядом с ним немало времени, и у нее сложилось впечатление, что где-то там, в хаосе безрассудства, прячется разумный, здравомыслящий человек, пытающийся словом и жестом выразить себя через озеро мутной воды.
Друзья Тода тоже, конечно, чувствовали то же самое. Они и построили свою религию (если это можно так назвать) на том, что смысл есть как раз в речениях Тода, а свихнулся весь остальной мир. Разумеется, такая религия привлекала всевозможного рода бездельников и неудачников. Но не только — что-то свое нашли в ней и некоторые крупнейшие ученые и инженеры Солнечной системы. Впрочем, Обри часто ловила себя на том, что не может отличить одних от других.
Однако, думала она, Тод дал руку не кому-нибудь, а мне. Должна же на то быть какая-то причина. Отдавать ее Друзьям после бегства с Нирваны девушка не стала, да они и не настаивали. Но изучить ее Элвину Нисану и его команде хакеров разрешила.
Сомнений не осталось. Артефакт блокировал мерси, то есть блокировал мгновенную передачу информацию через грист куда-либо за пределы строго определенной географической области. По всей видимости здесь действовал какой-то новый научный принцип. Хакеры были инженерами и техниками, и определить теоретические основы явления они не пытались. Что они попытались, так это оценить силу и степень каждой манифестации странной характеристики Руки. Получалось, что данное свойство имеет отношение к тем приборам, с помощью которых войска Департамента блокировали и локализовали мерси во время их атак на силы повстанцев их внешней системы.
Что ж, еще посмотрим, чья возьмет.
Элвин и его хакеры определили, что Рука Тода имеет весьма специфичный диапазон. Область блокирования имела размеры и объем поля для игры в пелоту. Так у Элвина — странного поклонника этой игры — появилась идея нападения на Силиконовую Долину.
Обри двигалась вперед с помощью ручных реактивных насадок. Мяч она вела между ног с искусством опытного дриблера. Способность эта появилась у нее с установкой специального алгоритмического имплантата. Код списали с одной из лучших моделирующих программ. Такие оверлейные способности никоим образом не могли быть эквивалентны реальному опыту, но, как говорил Элвин, теперь на арену вышел Бастумо, лучший страйкер Диафании. Когда ему не мешали травмы спины, когда не строили козни продажные клубные менеджеры, его было не остановить.
— С Бастумо в пелликуле, — сказал ей Эвин, — ты будешь потрясным страйкером. — Там, впереди, в красных рубашках и белых шортах ее ждали защитникию На них была форма «Дедо’c Маастрих Рейнджерс». Команда Обри обрядилась в зеленые рубашки и черные шорты, выездные цвета любимой команды Элвина, «Коннахт-болса-Селтикс», выступавшей в премьер-лиге Диафании. Физически игроки были там, с Обри, заключенные в грист, который она несла в привязанной к поясу сумке.
В реальном мире Обри достала странной формы пистолет и выстрелила в землю в нескольких футах от края обрыва, на котором стояла. Потом она повернула пистолет к себе, навела дуло на поясницу и спустила курок.
Острый укус. Пелликула тут же отреагировала сигналом опасности в ее конвертерном аспекте. Обри поморщилась от боли. Моноволокнистая нить проникла в тело и обхватила спину. Другой ее конец надежно удерживал марсианский грунт.
Обри с трудом удержалась от того, чтобы отвести руку за спину и проверить надежность крепления. Сделай она так, нить запросто перерезала бы запястье.
Я же бета-тестер, мрачно подумала Обри. И должна доверять инженерам. Что еще хуже, должна довериться морабе.
Материал для спуска в Силиконовую Долину должен был обеспечить покрывающий поверхность Марса ихор. Нить, стремясь образовать прямую линию между Обри и пунктом крепления, вполне могла прорезать скальную породу, и чтобы не допустить этого покрывающий нить монтажный грист запрограммировали так, чтобы он утолщался при контакте с горизонтальной поверхностью.
Что еще важнее — по крайней мере с точки зрения Обри, — его специально запрограммировали еще и на распознавание морабы.
К счастью, мораба покрывала все и влезала во все. Убрать ее невозможно. Грист моноволокнистой нити разложит морабу, с которой соприкоснется, и использует ее для наращивания. К тому времени, как Обри спустится в долину, за спиной у нее будет не сопля — это сравнение почему-то приходило в голову каждый раз, когда она думала о нити, — а суперпрочный филамент.
Обри шагнула к краю и ощутила напряжение нити. Малейшее напряжение тут же приводило к наращиванию волокна. И так будет до тех пор, пока она движется вперед.
Составив план, Обри отбросила все сомнения. Для партизана любые сомнения чреваты нерешительностью и гибелью. Она ступила вниз со скалы и стала спускаться. Нить держала. Она спускалась лицом вниз по почти отвесной плоскости.
Должно быть так чувствует себя паук, подумала Обри.
Внизу, почти в полумиле, расстилалось дно Силиконовой Долины. В сумке у нее на поясе ждала своего часа не только виртуальная команда, но и Рука Тода.
Осталось только свистка дождаться, подумала она и вернулась в виртуальность. Туда, где предстояло развернуться смертельной игре. Матч начинался.
Глава тринадцатая
Не будь Ли так отчаянно, так безнадежно одинока, ей бы, наверно, не удалось сохранить секрет открытия. А кому рассказывать? Со старыми друзьями она не виделась и даже начала подумывать, что в Комплекс Б ее перевели по какой-то прихоти Текстока, а не потому что кто-то уж так верил в ее способности как ученого-физика. Большинство новых коллег относились к ней с холодком, и в глазах у них были то же, как и у Текстока, пустое выражение.
Выражение, которое Ли замечала и у себя самой, когда смотрела в зеркало.
Она превращалась в рабыню «Глори».
Да, привычка, говорила она себе. Да, зависимость. Но зависимость мягкая и, если можно так сказать, доброкачественная. Вроде пристрастия к кофеину. Кофеин помогает сосредоточиться, способствует повышению работоспособности, обостряет внимание. В эпоху, предшествовавшую появлению нанотехнологий и появления гриста, когда употребление стимуляторов стало необходимой частью жизни, многие люди не могли начать день без обязательной чашки чаю или кофе и чувствовали себя не в своей тарелке, если у них вдруг заканчивались запасы шоколада. «Глори» помогает делать дело, заставляет усерднее работать — в отличие от наркотиков. И что с того, что он подавляет сексуальное желание? Зато предлагает компенсацию в других областях.
Ли ощущала его действие все сильнее и сильнее. Как будто он знал. Амес. Директор. Как будто он знал, что она сделала важное открытие, которое поможет одержать победу в войне, и всячески поощрял, подбадривал и поддерживал в стремлении идти дальше. Возможно, он не знал деталей, но представлял общее направление ее мыслей.
Побуждающее действие «Глори» сказывалось все чаще, иногда по несколько раз в день, даже когда рядом не было Текстока. Может быть, даже именно тогда, когда рядом не было Текстока. Иногда ей казалось, что всевидящий взгляд Амеса смещается с Текстока на нее.
Так почему же она не рассказала никому об открытии?
Делить свою жизнь с Текстоком больше не хотелось. Он как будто ушел куда-то… в какой-то Глориленд. Перейдя в Комплекс Б, она подписала договор о неразглашении. Никаких публикаций на тему мерси. Никаких заявлений. Никаких претензий. И ничего не никому не рассказывать. Даже родным.
Рассказывать было просто некому.
Да и в любом случае оставалось еще много сделать. Прежде всего, еще раз проверить и перепроверить расчеты. И, самое главное, найти какой-то метод экспериментальной проверки. Большинство ученых-теоретиков понятия не имеют о том, как практически подтвердить свои выводы. Но у Ли за спиной был большой экспериментальный опыт. Она не могла позволить себе предъявить непроверенную гипотезу.
Я подведу Рафаэля Мерседа, думала Ли. А если я ради кого-то стараюсь, то, прежде всего, ради него. Снова и снова перечитывала Ли его последние слова в «Путешествии изгнанников», разделе под названием «Синтез Мерседа».
«Не исключено, что прошлое можно устроить в соответствии с нашими пожеланиями. Вообще-то я даже полагаю, что кто-то уже делает это. Остается только надеяться, что он открыл человеческий эквивалент уникальной способности моих маленьких гравитонов. Кто бы ты ни был там, в далеком будущем, ради Бога, будь осторожен».
Устроить в соответствии с нашими пожеланиями?
Связано ли это заявление каким-то образом с ее алгоритмом дежа вю? Интуиция подсказывала: да, связано.
Время от времени звонил отец, передавал военные новости. В последние пару лет Ли почти полностью изолировала себя от происходящего в мире. Краем уха слышала о тяжелых боях за луны Юпитера, о больших потерях и скромных, но устойчивых успехах войск Мета. Силы Директората сосредоточились на спутнике Урана. Срочно укрепляли оборонительные сооружения на Плутоне, где намечалось развернуть крупную военную базу. Со дня на день ожидалось крупномасштабное вторжение в систему Нептуна. А уж потом, после победы здесь, дойдет очередь и до клаудшипов в облаке Оорта. Все знали — по крайней мере в этом убеждал Ли отец, — что за восстанием стоят клаудшипы, а мятежники всего лишь марионетки в их руках. Некоторые даже договаривались до того, что нынешняя война есть не что иное как результат борьбы крупнейших банков Мета с их конкурентами из внутренней системы.
— А как ты, дочка? — спросил отец. — Мы с твоей мамой уже и забыли, какая ты высокая. Видим только голову и плечи.