Властелин огня - Биргер Алексей Борисович 3 стр.

- Красивая птица, - с промелькнувшим в голосе уважени­ем заметил отец.

- Не просто красивая, - сказал дядя Коля. - Ты на отлив его перышек погляди, на отлив ... Отлив, вот именно! - он хлопнул себя по лбу. - Вот что, вы идите, а мне надо вернуться в цех. Я чуть попозже вас догоню!

И он заспешил назад.

- Чудак ... - сказал отец и положил руку мне на плечо. ­- Ладно, пойдем.

Я поглядел туда, где сидел ворон, но птицы уже не было: она улетела, пока мы отвлеклись на дядю Колю.

И мы отправились домой.

- Николай, он и правда талант, - задумчиво говорил отец, пока мы шли. - Мощный талант. Может, равных ему сейчас и нет. С металлом на «ты», будто знает волшебное слово. Но есть у русских талантов такая беда: любят соваться, куда не следует. Так, похоже, весь наш народ устроен. Хотя, может, этот особый отлив у оперения ворона и подсказал ему, чего не хватает нашей нынешней плавке. Мне тоже этот отлив напом­нил какой-то сорт стали ... Вот только не соображу, какой.

На том мы и притопали домой, а там уже накрыт стол и ждут нас. Гости должны были начать собираться через часок, и мы с отцом успели еще в баньку, дед ее заранее натопил. У нас и городская ванная есть, со всеми удобствами, но банька приятней, мы всегда по праздникам стараемся в баньке попа­риться. И дрова в основном на баньку запасаем. Хотя печку тоже топим. У нас давно уже магистральный газ, с колонкой, поэтому и газовое отопление налажено, но печка есть печка. Пироги-то в ней получаются лучше, чем в газовой духовке.

После баньки мы как раз успели к столу: буквально через пять минут подошли первые гости.

- Мезецкий придет? - спросила мама у отца, расставляя на столе салаты.

- Да кто его знает, - сказал отец. - Похоже, ему в голову очередная идея засела, поэтому, думаю, не появится, пока ее не опробует.

- Что за идея? - заинтересовался дядя Витя Губкин, при­шедший первым вместе с женой и сыном Васькой, моего воз­раста, с которым мы очень дружили. Ваське до четырнадцати лет оставалось всего два месяца с хвостиком.

- Спроси чего полегче, - ответил отец. - Ждать не будем. Прошу за стол!

Гости расселись и выпили сначала за Петра Найденова ­ за меня, то есть - чтобы все у меня было хорошо, и чтобы трудные времена миновали, и чтобы я стал славным продолжателем рода Найденовых ... Ну и все в том же роде.

Кроме Васьки, было еще двое ребят, моих друзей: Славик Верстаков и Олег Прошва. Мы целиком захватили один угол стола и болтали о своем: о фильмах, передачах и прочем. У взрослых были свои разговоры, они тоже веселились, выпи­ вали и закусывали.

Потом все начали расходиться. Было одиннадцать вечера, а Мезецкий так и не появился.

- Где его носит, черта лысого? - сказал отец, поглядывая на часы. Но добродушно так сказал, посмеиваясь: - Неужели посреди ночи припрется?

- С него станется, - заметила мама.

Мне дали посидеть почти до полуночи, а потом погнали спать: завтра в школу.

Я проснулся около двух часов ночи, разбуженный тихими голосами, которые доносились до меня из соседней комнаты. Разговаривали тихо, но в интонациях была та напряженность, которая способна разбудить и мертвого. Такие волны тревоги распространяются далеко-далеко, проникая даже сквозь толстые стены.

Я поднялся и босиком, на цыпочках, прокрался к двери, чуть приоткрыл ее и осторожно выглянул.

В большой комнате сидели отец, дядя Коля Мезецкий и кто-то третий, кого я никогда раньше не видел. Здоровый такой мужик, а кожа на лице у него была странного сероватого оттенка, но не бледная, а скорей с синеватым отливом. Он слушал, о чем говорят отец и дядя Коля, и иногда кивал, не произнося ни слова.

- Да ладно! - горячился дядя Коля. - Приютишь его на ночь, и вся недолга! Что, убудет тебя от этого?

Отец хмуро поглядел на незнакомого мужика.

- Поверить не могу! - сказал он. И вдруг бросил мужику нож из нержавейки. - На, держи!

Мужик внимательно осмотрел ножик, повертел его в руках.

- Сталь-то так себе, - сказал он.

- Допустим, - согласился отец.

Мужик провел пальцем по лезвию - и застыл, будто вслу­шиваясь в нож: так доктор пальцами щупает запястье больного, чтобы услышать пульс.

И мне показалось, что нож под его пальцами начал раскалять­ся до красноты - а может, это так на нем блеснул свет люстры.

- Теперь будет нормально, - сказал он. - Подтачивайте его иногда, и тогда можно им хоть бычьи кости перерубать, хоть волос на воде.

Это я понял. Дядя Коля как-то рассказывал, до чего разные свойства могут быть у одного и того же металла - и в частности у той старинной стали, которую называли булатом. Все зависит от того, для каких целей он делается и какие добавки, соответственно, в него идут. И вспоминал он тогда такую историю. Неког­да сошлись на Святой Земле Ричард Львиное сердце и халиф ... Саладин, по-моему, точно не помню. Стали они выяснять кто из них лучше владеет мечом. Ричард Львиное Сердце взял да играючи разрубил мечом пополам огромную тяжеленную колоду, а халиф пустил плавать по воде волос - и разрубил его. Так вот, если бы халиф попробовал колоду разрубить, то он бы только меч попортил. А если бы Ричард Львиное Сердце попробовал разру­бить плавающий по воде волос - он бы этот волос просто в воду вмял, не поддался бы тот его грубому мечу. В общем, Ричард Львиное Сердце и халиф решили, что они достойны друг друга, и разошлись друзьями. А все дело было в разных сортах стали.

Выходит, и не знакомый мужик знал эту историю. И имел в виду, что теперь этот нож соединил в себе самые разные качества. Я задумался, как такое может быть, а дядя Коля сказал:

- Ну что, приютишь его на одну ночь? Потом-то мы ему отдельное жилье справим. А сутками напролет в цеху торчать ему не стоит. Вон что в год Сталинградской битвы из этого вышло ... Лучше обозначить, что он и отдыхает нормально, и питается нормально.

- Отчего же не приютить? - сказал отец и указал незнакомцу на «гостевой» диван в нашей большой комнате:

- Располагайся.

- - Да я лучше так посижу, - ответил мужик.

- Что ж, сиди. - Отец почему-то спорить не стал, а желание нежданного гостя провести всю ночь сидя его не удивило.

- Ладно, - кивнул дядя Коля. - Тогда я пошел. В семь утра за вами зайду, по пути на работу.

- Пойдем, провожу тебя. - Отец поднялся, и они с Мезецким направились в прихожую.

На какое-то время мужик остался один. Он сидел, совершенно не шевелясь, и я видел его затылок, круглый и будто литой. Короткие волосы неопределенного цвета плотно при­легали к черепу.

Потом он медленно повернул голову - и посмотрел прямо на меня, на ту щелочку в приоткрытой двери, откуда я выглядывал.

Его неподвижные и бездонные, как зимние колодцы, глаза остановились на мне, и казалось, будто они видят меня на­ сквозь. И, как в зимних колодцах, когда, заглядывая в них, ви­дишь ледяную неподвижную воду, тронутую ледком, и ледок на бетонных кольцах - в глазах этих угадывался скрытый жар. Вот именно не тепло, а жар, существование того перепада температур, когда и не разберешь, отчего на коже возникает резкий ожог - от огня или от лютого мороза.

Никаких эмоций ... Если, конечно, не считать проявлением эмоций эти отсветы в глазах, наводившие на мысли и о жид­ кой стали, и о жидком гелии.

Я отрянул, тихо прикрыл дверь, вернулся в кровать, лег и попытался уснуть.

Как ни странно, у меня это получилось. Я провалился в глубокий сон, в котором спрятался от напугавшего меня ночного гостя.

Глава вторая ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Продрых я основательно, чуть в школу не проспал. А все потому, что лег поздно, да и объелся на­ кануне за праздничным столом, честно признаюсь. Наверное и то, что я среди ночи вскакивал, тоже сказалось. Уроки у нас начинались в полдевятого, а я проснулся в во­ семь. Хорошо, до школы идти пят­надцать минут быстрым шагом, а если бежать со всех ног, то можно успеть и за пять.

Отец, естественно, уже ушел на работу, а я, собираясь впопы­хах, поначалу и не вспомнил о ночном госте. Лишь потом, когда я уже одетый спешно заглатывал чай с бутербродом, у меня воз­ никло воспоминание. И таким странным показалось мне все увиденное ночью, что я задумал­ся, не сон ли это был. Я уже почти твердо решил, что сон, но потом подумал, что надо все-таки проверить. Выдвинул ящик буфета, в котором лежали ножи, ложки и вилки, и вынул тот нож, который ночной гость якобы вертел в руках.

И вот тут мне стало не по себе.

На лезвии ножа проглядывали тончайшие причудливые узоры, очень похожие на те, которые можно увидеть на на­ стоящей дамасской стали. А еще, если верить специалистам, такой тончайший узор различают на древних самурайских мечах или на старинной индийской стали, которая называется «вуц». Ее варили с добавкой стеблей особого растения, которые при горении выделяют очень много кислорода ... Но чего не видел, того не видел, хотя иногда очень хочется взять в руки настоящий восточный клинок.

Вообще у нас многое оценивают с профессиональной точ­ки зрения. Помню, как смотрели мы по видику один фильм, довольно старый, но все равно стоящий, - «Знамена самураев». Про самурая, который сначала был разбойником, а потом задумал объединить под властью императора всю Японию, разделенную тогда на враждующие княжества. И есть там сцена, когда вражеская конница атакует - и вдруг выбегают воины с огромными мечами. Рукоять каждого такого меча держат человек по пять, если не больше. Они вращают эти мечи горизонтально, вокруг себя, крутясь вместе с ними, и рассекают ноги лошадей, точно бритвой или серпом. Лошади со всадниками так и летают вокруг них! Убойная сцена, но отец на нее посмотрел под своим углом зрения.

- Ты только представь себе, - сказал он тогда, - что должна быть за сталь, чтобы клинок длиной поболее пяти метров и шириной около полуметра стоял ровно и горизонтально, не изгибаясь! И при этом не имел лишнего веса, был удобным в обращении, да еще легко затачивался, чтобы быть острее бритвы. А прочность какая - ведь конскую ногу так перерубить - это тебе не шутки! Для этого нужна совсем особая сталь. И как, ин­тересно, они такую сталь сумели выплавить в те дикие времена, когда и толкового тигельного литья, поди, не существовало?

Словом, о многом у нас судят по-своему. Но возвращаюсь к ножу.

Я поглядел вокруг, на чем бы его испробовать. У нас была доска для разделки мяса, толстая и твердого дерева. Я провел ножом по ее закругленной ручке. Нож пошел по дереву легко­ легко, и сразу образовался завиток длинной стружки.

Я глядел на лезвие, все еще не веря своим глазам. Отошедший завиток стружки я смахнул в мусор и, быстро оглянувшись, сунул нож в школьную сумку - такой нож я просто обязан был показать друзьям.

Случай выдался на большой перемене. Мы побежали на школьный двор играть в снежки, и я отозвал в сторонку Ваську Губкина и Борьку Полянова.

- Идите сюда! Такое увидите!

Они, заинтересованные, подошли. Я достал нож, который перед этим незаметно переложил из сумки в большой внутрен­ний карман моей зимней куртки, и продемонстрировал им.

- Ну и что? - спросил Васька.

- А вот что! - я поискал глазами, на чем бы этот нож испробовать. Неподалеку рос мощный тополь, сейчас весь замерзший, даже с ледяной корочкой. И я струганул по его стволу. Каменное от мороза дерево поддалось очень легко, щепка отлетела на снег.

-Видите?

Потрясенные, они молча кивнули.

- А теперь слушайте!

И я стал рассказывать им всю ночную историю.

- И что ты думаешь? - спросил Борька. - По-твоему, это какие-то фокусы Мезецкого?

- Не знаю, - ответил я. - Но мне кажется, Мезецкий как­ то причастен к этой истории, факт. Понимаете, перед тем, как отстать от нас, он говорил о каком-то особом способе получить хорошую сталь. И еще сказал, что нам об этом способе рассказывать не будет, потому что ему никто не поверит, хотя, говорит, он сам однажды, совсем мальчишкой, был свидете­лем, как этот способ сработал ...

У ребят все больше разгорались глаза.

- Он, по-твоему, какое-то старинное колдовство имел в виду? - спросил Васька. Спросил с такой интонацией, как будто уже заранее знал ответ.

- Не знаю, - повторил Я. - Но разобраться нам с этим стоит, точно. Вы поглядите, какой на этом ноже узор - в точности, как узоры на оружии в альбомах по старинному металлу. Он даже самурайский меч напоминает, разве нет?

Ребята закивали, а Борька протянул руку:

- Дай-ка попробовать, а?

Он взял нож, взвесил его в руке, потом ухватил за кончик лезвия и, примерившись и качнув нож, кинул его в ствол де­ рева. Нож завращался, как пропеллер, очень быстро и равно­ мерно, так, как вращается хороший нож, с идеальным центром тяжести, глубоко вошел в ствол и, немного повибрировав, застыл.

- Класс! - сказал Васька.

Я подошел к дереву и попробовал вытащить нож. Я думал, он застрял так, что придется тянуть его изо всех сил, двумя руками. Но, к моему удивлению, нож оказался у меня в руке, едва я его потянул, безо всякого напряжения.

- Говоришь, этот незнакомый мужик только подержал нож в руке, и нож будто раскалился, а потом стал вот таким ... могучим? - спросил Борька. - И мужику при этом больно не было?

- Вот именно, - кивнул я. - Во всяком случае, это то, что я наблюдал ... Если бы вы видели этого мужика! Особенно его глаза ... Ну точно стальные! И весь он какой-то неестественный, что ли.

- Прямо терминатор какой-то получается, - хмыкнул Васька. Хотя он и пытался изобразить насмешку, я видел, что ему немного не по себе.

- Терминатор - это робот, - напомнил Борька. - И за любым роботом стоит человек, который его сделал. Получается, Мезецкий должен был успеть его смастерить.

- Но когда и как? - сказал я. - Сделать такого фантастического робота - это не один день и даже не одна неделя. А здесь прошло всего несколько часов, прежде чем появился этот мужик.

- Тогда это колдовство! - решительно заявил Васька. ­ О Мезецком давно говорят, что он такое умеет, что обычному сталевару не по плечу. Может, у него договор есть с духом каким-нибудь ... Или он знает от прадедов старые заклинания на металл, которые все давно позабыли. Ведь говорят, что и двести и даже сто лет назад литье никогда не начинали без заклинания, чтобы все получилось.

- Вот бы выведать у него эти заклинания! - вздохнул Борька.

- Пока мы можем сделать одно, - сказал я. - После уроков надо идти на комбинат. Если этот незнакомый мужик и впрямь существует, он должен там работать.

На том и порешили, тем более, что перемена уже конча­лась. После уроков мы двинулись в цеха.

На вахте нас отлично знали и спокойно пропустили. На­ строение у вахтера было приподнятое.

- Сталь пошла! - сообщил он. - Ночью! Теперь все будет нормально. Идите посмотрите, как радуются ваши отцы.

Мы прошли в литейные цеха, к мартенам. Там были и директор комбината, и главный инженер, и почти все метал­лурги, даже те, кто работал в другую смену. Слишком долго ждали этого события, слишком много от него зависело. Вот все и задержались, чтобы увидеть первую сталь своими глазами.

А на рабочей площадке мартена, из которого должна была пойти очередная порция стали, стоял Он, наш таинственный ночной гость. На высоте, среди огненных отсветов, его фи­гура смотрелась просто фантастически, будто этот человек и впрямь из иного мира, инопланетянин какой-то.

- Вон он! - шепнул я ребятам.

Ночной незнакомец махнул рукой, и ковш для разливки стали пошел. Казалось, любые механизмы здесь ни при чем, ковш просто повинуется взмаху его руки.

И сталь начала разливаться по формам ... Незнакомца окликнули:

- Александр, спустись на минутку!

Это его позвал дядя Коля Мезецкий. А стоял дядя Коля рядом с генеральным директором.

Мы подошли поближе. Ночной гость спустился с рабочей площадки.

- Разрешите представить, - сказал директору дядя Коля. -­ Отличный сталевар, я еще его отца знал. Вчера вечером при­ехал в наш город, работу ищет. Я и поставил его в ночную смену, на свой страх и риск ... Ну, как он работает, сами видите.