Сделалось немного светлее — свежий ветер разгонял облака, и луна все чаще показывалась в их разрывах. Это было плохо, но он не властвовал над погодой. Оставалось лишь ждать и молиться.
Но что там, впереди? Темная четкая линия, показавшаяся в обманчивом лунном свете… Снова и снова он видел ее, когда лодка взлетала на гребень очередной волны. Это была земля, немного левее его курса! Иеро чуть повернул руль, вглядываясь в очертания побережья. В этот момент он заметил, что ментальное излучение Горма становится все сильнее.
«Поднимайтесь, сверните лагерь и ждите! — передал он.— Будьте готовы к бегству и не отвечайте мне, иначе вас обнаружат!»
Он трижды повторил приказ, используя свой новый способ связи, и прервал контакт. Он сделал все, что мог.
Облака разошлись. Теперь в свете полной луны даже его маленький парус можно заметить с большого расстояния. Он снова поймал ментальную волну врагов и поразился, насколько они близко. Однако, оглянувшись назад, ничего не заметил.
Взгляд уже мог различить детали побережья, но, к огорчению Иеро, он не видел описанной Лучар скалы; перед ним тянулся бесконечный пляж, заросли кустарника и возвышавшиеся в отдалении дюны. Неужели он пропустил залив? Но сейчас это было не важно, главное — уйти от кораблей, настигавших лодку. Он направил суденышко к берегу, до которого оставалось не больше полумили.
В это мгновение он ощутил резкий всплеск в одном из ментальных потоков врагов: очевидно, его заметили. Встревоженный, он повернулся и увидел, как два темных прямоугольника возникли над водой, приподнялись, исчезли и появились снова. Паруса! Судно преследователей было на таком же расстоянии от него, как близкий берег, но удача не покинула священника — кажется, этот корабль не имел никаких двигателей, кроме мачт и парусов, что уравнивало шансы. Настораживало другое: колебание сигналов в обычном диапазоне связи. Передают сообщение, догадался Иеро, и тут же почувствовал, как два других ментальных сгустка изменили курс и начали приближаться к лодке. Его рука метнулась к поясу и стиснула рукоять кинжала: вторично он не попадется в плен живым! И не отдаст Нечистому свою бессмертную душу!
Иеро снова оглянулся назад, прикидывая скорость двухмачтового судна и свои шансы уйти от погони. Корабль нагонял его; он мог уже видеть черный контур его корпуса и отблески лунного света, отраженные остриями пик.
Но берег был совсем рядом. До него доносился шорох волн, облизывающих песчаный пляж, он видел заросли пальм, кроны которых колыхались под ветром, и чувствовал свежий запах листвы.
Внезапно позади раздалось жужжание — раз, другой. Круглая дыра как по волшебству возникла в его парусе, но прочная ткань не порвалась. С резким стуком тяжелая стрела, выпущенная, видно, из арбалета, впилась в планшир рядом с его ладонью. Тут ничего нельзя было поделать, и, даже не оглянувшись, он продолжал упорно направлять лодку в бушующий у берега прибой.
Суденышко встало на дыбы, и священник поспешно спустил парус. Затем последовал резкий наклон вперед, едва не сбивший его с ног. Присев, он скорчился у борта, цепляясь за него руками; волны прибоя играли его суденышком как щепкой, пока под днищем не заскрипел песок. В одно мгновение Иеро сбросил длинный плащ, прыгнул в воду и выскочил на берег.
Тяжелая стрела, просвистевшая над его головой, не задержала его ни на секунду. Когда он мчался по песку к ближайшей дюне, за его спиной раздалось дикое улюлюканье. Он понял, что на борту корабля находится отряд волосатых ревунов. Вскарабкавшись на вершину песчаной горы, Иеро впервые оглянулся назад. Его лодка лежала у берега, и пенные валы били в ее борта. На мгновение он ощутил горечь — ведь этот крохотный кораблик спас его! За линией прибоя качался на волнах вражеский парусник, и в лунном свете он видел темные фигуры, в ярости метавшиеся по его палубе, и слышал бешеные вопли. Священник насмешливо усмехнулся. Высадиться здесь на берег было нелегкой задачей.
«Господь не оставляет своих слуг»,— подумал он и перекрестился.
После этого Иеро лег на гребень песчаного холма, скрывавшего его от врагов, и стал наблюдать за ними. Парусник был больше, чем он полагал, и на борту могло оказаться душ пятьдесят; вполне подходящая команда, чтоб изловить беглеца на земле.
Через несколько минут вдали замаячил обтекаемый корпус корабля, пленившего его двумя днями раньше. Это судно шло без руля и без ветрил, но приближалось с пугающей быстротой, разрезая волны острым, как лезвие ножа, носом; вскоре оно уже покачивалось рядом с парусником. Священник увидел группу темных фигур на носу корабля и понял, что стреляющее молниями орудие снова ищет цель. Он стремительно скатился по обратному склону дюны, и вовремя — трава на вершине песчаного холма вспыхнула оранжевым пламенем в нескольких ярдах над его головой.
«Болван! Надо было прятаться в стороне! Они же видели, как я лез на эту чертову дюну!»
Шепча проклятия, он двинулся прочь от берега, через заросли кустов и пальм. Позади раздавались треск и гудение огня.
Измученный, ослабевший и усталый, он шел медленно, увязая в песке и пытаясь в то же время разобраться в мыслях врагов. Но здесь он столкнулся с новой трудностью: их было слишком много! И все они старались защитить ментальными барьерами свои черные мыслишки, в то же время концентрируя сознание на нем. Разобраться в этой мешанине оказалось почти невозможно, даже с помощью новых каналов и частот.
Вдруг до него дошло четкое сообщение, перекрывшее все другие сигналы подобно горе, возвышающейся над холмами.
«Священник! Я полагаю, ты слышишь меня! Ты выкинул новые фокусы, священник, и я желаю разобраться с ними. Ты убил еще одного старшего брата и уничтожил нашего верного слугу, о чем мы уже знаем. Слушай меня, священник! Я, С'дана, мастер Темного братства и глава Голубого круга, клянусь прикончить тебя, убить самым страшным способом, какой имеется в моем распоряжении. Это будет нелегкая смерть, священник! И пусть я не узнаю покоя, пока не выполню свою клятву! Я ухожу, но мы еще встретимся!»
Иеро рухнул на землю в тени большой пальмы и уставился на залитую лунным светом стену кустарника. Он так устал, что дальнейшие физические усилия, пожалуй, убили бы его. Еще он испытывал огромное изумление, анализируя мысли врагов. Они действительно не собирались высаживаться на берег, и причина была только одна: они боялись! Боялись его, одинокого и израненного, боялись отчаянно! Лишь страх — скорее ужас! — заставил хорошо вооруженный отряд, включавший не меньше сотни людей и лемутов, прекратить погоню. Враги не представляли его возможностей, и их предводитель боялся попасть в засаду. Подумав об этом, священник слабо усмехнулся. Все, что он мог сейчас сделать, сводилось к защите собственного разума, но слуги Нечистого страшились его. Трепетали перед ним, считая сверхчеловеком, обладающим невиданной телепатической мощью!
Эта мысль его воодушевила. Тот небольшой запас сил, которым он еще обладал, нужно было тратить с разумной экономией, и потому Иеро, настроившись на низкие частоты, связался с Гормом. Медведь, должно быть, ждал этого; его ответ появился тотчас.
«Я на берегу, думаю — к западу от вас,— передал Иеро.— Ты должен найти меня, так как я не смог добраться до скалы и вашей стоянки. Я спрятался в зарослях кустарника в четверти мили от берега. Не пользуйся ментальной связью, ищи меня, полагаясь на свой нос и глаза. Враги близко, иди позади дюн и охраняй свои мысли! Повторяю, охраняй свои мысли!»
Он упал лицом в песок, и последние капли энергии покинули его тело. Он лежал в тени пальмы, сам подобный тени в лунном свете, не способный пошевелить даже пальцем. Десятилетний ребенок с камнем в руках мог бы убить его.
Иеро очнулся в темноте. Вода капала на его лицо, и он решил, что идет дождь. Затем горлышко фляги коснулось его губ; кажется, он уже не валялся под пальмой, а сидел, прислонившись к чему-то мягкому и чудесно пахнувшему. Его голова лежала на груди Лучар, а в нескольких шагах маячили, будто подмигивая сквозь туман, лукавые черные глазки молодого медведя. Горм наклонил лобастую башку и слегка пофыркивал, разглядывая своего друга. Неподалеку темной глыбой на фоне звездных небес высилась огромная фигура лорса.
С усилием, преодолевая слабость, священник протянул руку к фляжке и выдернул ее из пальцев Лучар. Пискнув от возбуждения и радости, она затараторила:
— Все хорошо, пер Иеро, с тобой все в порядке, мы искали тебя весь день и обнаружили лишь несколько минут назад, это он, Горм, нашел тебя по запаху, отдай флягу, я сама, тебе нужен покой, я хочу умыть твое лицо, я…
Свободной ладонью Иеро прикрыл ей рот и жадно приник к горлышку. Напившись, он положил флягу на землю и освободил ее губы.
— Я голоден,— сказал он хрипло.— Пока я ем, буду рассказывать. Но сначала ответьте: вы видели наших врагов? На море, в небе или здесь, на берегу?
Девушка вскочила, подбежала к сумкам, притороченным к седлу лорса, и тут же вернулась с пищей. Теперь она попробовала — правда, без особого успеха — говорить безразличным тоном:
— Как ты себя чувствуешь, пер Иеро? Мы прятались тремя милями восточнее по побережью. Если бы ты поплыл дальше, то легко нашел бы наш залив. Ты плохо выглядишь, и от тебя так странно пахнет…— С этими словами она вложила ему в руки кусок рыбы и сухарь.
Откусывая небольшие кусочки от того и другого, он кратко поведал ей, что случилось с ним в плену, затем повторил эту историю Горму, вступив с ним в ментальную связь — несколько утомительная для него, но необходимая процедура. Телепатический рассказ занял лишь минуту или две, столь быстрой была мысленная речь. Медведь выслушал Иеро, мотнул тяжелой головой и отправился в темноту — обследовать окрестности.
Священнику захотелось сладкого, и он закончил свою трапезу куском пеммикана. Затем встал, потянулся и глубоко вздохнул.
— Ты не представляешь, девочка, как хорошо на воле после подземной темницы,— сказал он, подставляя лицо прохладному ночному ветру,— Манун — это ужас… ужас и гибель! Там даже воздух пропах смертью. Представь, на этом острове ничего не растет… ровным счетом ничего ни травы, ни кусты, ни кактусы…
Девушка вздрогнула, и Иеро внимательно посмотрел на нее. Она выглядела очаровательно — тонкая, изящная, с темными кудрями, на которых играли блики лунного света. Что-то в его глазах заставило ее поднести руку к голове и нервно пригладить волосы.
— Знаешь, я скучал по тебе, малышка,— произнес он и прилег на землю, облокотившись на руку.
Лучар отвернулась от него; казалось, она внимательно изучает залитые лунным светом дюны.
— Вот как…— заметила она дрогнувшим голосом.— Это хорошо, пер Иеро, потому что мы тоже скучали без тебя.
— Я говорю, что скучал по тебе,— повторил Иеро.— И я много думал… Удивительно, я больше думал про тебя, чем о собственных грустных делах.
Лучар повернулась, и он увидел блеск ее темных глаз. Несколько мгновений длилось молчание, затем она заговорила:
— Иеро, я вовсе не сбежавшая от злого хозяина девушка-рабыня.
— Ну что ж,— сказал он с досадой,— я догадывался об этом. И будь я проклят, если это обстоятельство меня хоть немного волнует, даже если оно кажется очень важным тебе. Девушка, которую я полюблю, всегда будет мне дорога, что бы с ней ни случалось в жизни раньше. И мне не важно, кем и чем ты была в своей варварской стране!
— О! — воскликнула она сквозь слезы,— Ты ужасный человек, пер Иеро! Что ты подумал обо мне! Я собиралась сказать тебе что-то важное, но ты даже не хочешь меня выслушать! Можешь отправляться обратно на свой остров Смерти или куда угодно! Ты сам полумертвый и выглядишь, как выкопанный из земли труп, и пахнешь так же! — Разгневанная, она вскочила на ноги и умчалась в темноту, покинув рассерженного священника.
Но его раздражение скоро прошло.
Он уныло почесал в затылке, с удивлением подумав: «Почему я так разозлился? Пожалуй, я вел себя не самым лучшим образов!»
«Что нового?» — спросил он у Горма, который вдруг появился из темноты и лизнул его грязное, заросшее колючей щетиной лицо.
«Никакого движения вокруг,— пришел немедленно ответ,— Я ничего не почувствовал, кроме запаха мелких ночных животных. Враги ушли — вероятно, на свой остров».
«Жди здесь и наблюдай,— передал священник,— Я пойду к воде, мне надо умыться».
Он медленно поднялся на дюну. Внутреннее море было пустынным; лунный свет серебрил его воды, тихие и спокойные в эту ночь. Мысли Иеро бродили далеко от этого прекрасного зрелища; он искал следы врага, забросив ментальный щуп вверх и вниз по побережью. Но здесь не было никого, кроме зверей и птиц.
Затем он собрал в тугой комок свою новую силу и бросил ее вдаль, над многомильным пространством воды — туда, где находился остров Смерти. Он попытался обнаружить умыслы врага, направленные против него, но ментальные потоки человеческих разумов словно иссякли.
Удивленный, Иеро повторил поиск, но безуспешно. Там, в далекой крепости, Нечистый огородил ментальным барьером свои владения; и хотя недавний пленник Мануна ощущал нечто, витающее над островом, понять он не смог ничего. Он находился в положении человека, который старается разглядеть через мутное стекло внутренность аквариума. Он чувствовал какое-то движение за барьером, но что это такое, оставалось тайной.
«Быстро сделано! И ловко!» — с неохотой признал Иеро, спускаясь с песчаного холма на пляж и сбрасывая одежду.
Позади он слышал фырканье Клоца, который последовал за ним на берег. Большой лорс не хотел снова потерять хозяина и решил, по-видимому, охранять его постоянно и неусыпно.
Священник мылся и сбривал свою жесткую щетину, продолжая обдумывать действия врагов. Они не представляли себе его возможностей, но, очевидно, С'дана и его свора почувствовали, что есть какие-то новые каналы связи, и сумели быстро нейтрализовать их. Разумеется, их присутствие в том или ином месте не было тайной для Иеро, но проникнуть в их мысли он теперь не мог.
Сменив одежду, он привел себя в порядок и выстирал платье, которое было на нем во время плена. Луна светила настолько сильно, что Иеро мог нанести на лицо священные знаки. Он чувствовал себя вполне отдохнувшим, и лишь отсутствие привычной тяжести медальона на груди напоминало о событиях последних дней. Швырнув в море кусок оплавленного и оскверненного металла, в который превратился его серебряный значок, он пошел обратно к дюнам. Клоц шагал за ним по пятам.
Перевалив через гребень песчаного холма, Иеро увидел, что девушка и медведь карабкаются по склону ему навстречу. Взглянув на Лучар, он ощутил удар крови в висках.
«Боже милостивый,— мелькнула мысль,— что же творится со мной?»
Подняв темноволосую головку, она холодно взглянула на него, потом неожиданно улыбнулась. Иеро испытал почти непреодолимое ощущение прикоснуться к ее разуму.
«Во имя девяти кругов ада, что она думает обо мне? Кто она? Почему я полюбил ее?» Эти вечные вопросы звучали в его сознании, лишая привычного равновесия.
— Извини, я, кажется, был невежлив,— смущенно пробормотал он.— Забудь о моих словах, девочка.
Его голос звучал так, будто он выдавливает слова отку-да-то из желудка. Понимая это, Иеро в душе проклинал свою неуклюжесть.
— Не стоит вспоминать о сказанном, пер Иеро,— откликнулась девушка.— Ни о том, что ты говорил, ни о том, что услышал в ответ. Прости меня. Я слишком молода и глупа.
Казалось бы, инцидент был исчерпан, но, собираясь в дорогу, они поглядывали друг на друга с холодком. Приторочив к седлу выстиранную и еще мокрую одежду, Иеро забрался на лорса, протянул руку девушке и посадил ее впереди. Затем они снова двинулись в путь по побережью.
Напряжение владело обоими странниками. Они не вспоминали о недавних событиях и пережитом тяжком испытании; им хотелось бы обсудить другие темы, но ни один, ни другая не решались начать первыми.
Тем временем миля за милей пролетали под копытами Клоца, и Иеро, прервав молчание, стал объяснять девушке план дальнейших действий.
— Колдуны с Мануна знают, где мы находимся,— произнес он.— Сейчас они напуганы, но это не продлится долго. Я бы хотел попасть в район Нианы, города, о котором ты мне рассказывала, но для этого придется обогнуть Внутреннее море с востока или пересечь его на корабле. И можешь быть уверена, Нечистый объявит тревогу и соберет своих слуг и союзников, чтобы перекрыть нам любой путь, по суше и по морю!