Особенно когда Мэри нашла ритм, возбуждавший его достоинство, и сжала головку. Быстрее. Еще быстрее. Пока он не начал задыхаться, и сладкая боль предвкушения волнами прошлась по его телу, а голова закружилась.
Больше не устал. Неа.
- Мэри, - он растянулся на постели, выгибаясь всем телом, стискивая одной рукой матрас, а другой - основание кровати. - Мэри, подожди...
- Что такое?
Она остановилась, и Рейдж покачал головой.
- Нет, продолжай... я просто хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня.
- Что именно? - спросила Мэри, снова проводя ладонью по его члену вверх... и вниз... затем вверх...
Какого черта он... а, точно.
- Иди сюда, ближе, - и когда она наклонилась, Рейдж прошептал ей кое-что на ухо.
Ее смех заставил его улыбнуться.
- Серьезно? - переспросила она. - Этого ты хочешь?
- Да, - он вновь выгнулся и задвигал бедрами, потираясь эрекцией об ее ладонь. - Пожалуйста? И я буду умолять, если хочешь... мне нравится умолять тебя о чем-то.
Мэри выпрямилась на больничной кровати и принялась ласкать его по-настоящему. Затем она наклонилась к его уху...
... и с идеальным произношением сказала:
- Антидизэстеблишментарионизм23 .
Бешено прорычав проклятье, Рейдж кончил так сильно, что увидел звезды, его эрекция толкалась в ее ладонь, его сперма очень, очень сильно запачкала покрывала снизу. И все это время он думал лишь о том, как любит эту женщину.
Как очень сильно он ее любит.
Через две двери от спровоцированного словарным запасом оргазма Рейджа, Лейла сидела на своей больничной койке. С одной стороны рядом с ней лежал огромный клубок красной шерсти, а с другой стороны на пол свешивался самый длинный шарф в истории. А между ними - живот, который настолько раздулся от вынашиваемых ею близнецов, что она чувствовала себя так, будто кто-то привязал к ее туловищу свернутый матрас.
Не то чтобы она жаловалась. Оба ребенка были здоровыми, и оставаясь в постели, она давала им лучшие шансы на выживание. И действительно, Куин, их отец, и его возлюбленный Блэй, нещадно баловали Лейлу, как будто сами были готовы остаться здесь вместо нее.
Какие замечательные мужчины.
В очередной раз повернув работу и начиная новый ряд, Лейла улыбнулась, вспоминая, как Блэй предложил ей связать что-нибудь, поскольку это помогло его матери, Лирик, преодолеть свой постельный период, когда она вынашивала его. Это оказалось хорошим советом - было что-то успокаивающее в тихом постукивании спиц, в ощущении мягкой пряжи между пальцами и в заметном прогрессе. Однако в данный момент ей оставалось лишь порезать эту штуку на части или отдать жирафу.
В конце концов, устраивать марафон просмотра «Отчаянных домохозяек», не делая ничего, ну хоть чего-нибудь полезного - абсолютно невыносимо. И неважно, что Лэсситер настаивал на обратном.
А теперь «Семейная терапия с доктором Дженн»? Возможно, другая история. Хотя конечно же, она не узнала ничего полезного для своих отношений. Потому что у нее нет мужчины, которого она могла бы назвать своим.
Нет, у нее было лишь нездоровое увлечение, которое ломало и обжигало. И это хорошо... хоть и потеря того, чего она изначально не желала, причинило невероятную и непростительную боль.
Но не стоит влюбляться во врага, в конце концов. И дело не в том, что она была Избранной.
Дело в том, что Кор и его Шайка Ублюдков объявили войну Рофу и Братству.
Вот почему...
- Прекрати, - пробормотала Лейла, закрывая глаза и выпуская спицы. - Просто... прекрати.
По правде говоря, она думала, что больше не сможет выносить груз вины и предательства по отношению к тем, кем дорожила больше всего. Но какой у нее еще был выход? Да, ей солгали и вынудили... но в итоге ее сердце было отдано туда, куда ему отправляться не стоило.
И несмотря ни на что, оно не вернулось на место.
Услышав в коридоре какой-то звук, Лейла посмотрела на дверь и заставила себя отвлечься. Сегодня в тренировочном центре было немало активности - голоса, шаги, звуки открывавшихся и закрывавшихся дверей - и почему-то это заставило ее чувствовать себя еще более изолированной. Когда вокруг воцарялась тишина, меньше вещей напоминало обо всем, что она упускает.
И все же она не хотела быть где-то еще.
Положив руку на округлившийся живот, Лейла подумала - да, жизнь в последнее время сосредотачивалась скорее внутри, нежели снаружи. И как только в ней просыпалась неусидчивость, она напоминала себе обо всем, что стояло на кону.
Возможно, у нее никогда не будет такой любви, как у Куина и Блэя, но зато у нее будут дети, а она будет у них.
И этого ей будет достаточно в жизни. Ей не терпелось подержать их на руках, заботиться о них, наблюдать за их процветанием.
Это если она выживет после родов. Если все они выживут.
Когда раздался тихий сигнал телефона, Лейла подпрыгнула и неловко отключила мелодичный звон.
- Уже пришло время?
Да, пришло. Настала ее свобода. Тридцать минут, чтобы размяться, походить и побродить.
В пределах тренировочного центра, конечно же.
Сдвинув вязание к краям, Лейла воткнула спицы в клубок пряжи и потянулась, распрямляя руки и ноги, разминая пальчики на руках и ногах. Затем она свесила ноги с кровати и перенесла на них вес тела. Беременность и вынужденная неподвижность привели к слабости мышц, которая не уходила, сколько бы она ни питалась от Куина и Блэя - так что ей каждый раз приходилось вставать с осторожностью.
Первой остановкой стала ванная комната - уборной разрешалось пользоваться при первой необходимости, но визит туда неизбежно откладывался. Не было нужды принимать душ, поскольку она была там двенадцать часов назад во время другого получасового перерыва.
Нет, в этот раз будет чисто разведка.
Что там происходит?
Направившись к двери, Лейла пригладила волосы, которые, казалось, росли так же быстро, как и ее шарф - светлые волны теперь спадали ниже бедер, и кажется, ей пора их обрезать. Фланелевая ночнушка также была длинной и свободной, размерами напоминая скорее палатку в цветочек, а ее шлепанцы издавали этот звук шшшт-шшшт-шшшт по голому полу. Спина ее уже болела, и Лейла выставила одну руку вперед, чтобы держать равновесие, чувствуя себя на столетия старше настоящего возраста.
Толкнув дверь и выйдя наружу, она...
Немедленно отступила обратно.
И врезалась задницей в закрывавшуюся панель.
На пути стояли двое мужчин, высоких и гордых, с идентичными напряженными выражениями лиц.
И под идентичными она имела в виду абсолютно одинаковые.
Они были близнецами.
Посмотрев на нее, они оба отшатнулись, точно увидели привидение.
- Осторожно, - раздалось злобное рычание.
Лейла резко повернулась в сторону, откуда исходило предупреждение.
- Зейдист?
Брат со шрамом на лице подошел к ней, отгораживая ее своим телом со всем его оружием от незнакомцев, хотя ни один из мужчин не выказывал агрессии в ее адрес. Неудивительно, что заграждение получилось весьма эффективным. Тело и плечи Зейдиста были настолько огромными, что Лейла больше не могла видеть пару - очевидно, таков и был его план.
- Возвращайтесь туда к нему, - рявкнул Зейдист. - Пока я вас сам туда не запихал.
Возражений не последовало, и внезапно незнакомые запахи исчезли, точно они и вправду испарились из коридора.
- Они ничего мне не сделали, - сказала Лейла. - По правде говоря, мне кажется, если бы я сказала «Бу!», они бы убежали.
Зед обернулся через плечо.
- Думаю, тебе стоит вернуться в свою комнату.
- Но мне же позволяется разминать ноги дважды за ночь.
Брат осторожно, но настойчиво взял ее за локоть и проводил обратно в комнату и к кровати.
- Не сейчас. Я зайду и скажу, когда будет можно. У нас кое-какие незваные посетители, и я не хочу рисковать, когда речь заходит о тебе.
- Кто они?
- Никто, о ком тебе нужно было бы беспокоиться... и они не задержатся надолго, - Зед усадил ее на место. - Могу я принести тебе поесть?
Лейла выдохнула.
- Нет, спасибо.
- Тогда что-нибудь попить?
- Я в норме. Но спасибо.
Низко поклонившись, Брат ушел, и она отчасти ожидала услышать, как он вдалеке пристреливает этих солдат просто потому, что они смотрели на нее. Но так было заведено. Будучи беременной женщиной, она являлась высочайшей ценностью на планете не только для отца своих детей, но и для каждого члена Братства.
Это все равно что жить с дюжиной чрезмерно заботливых и властных старших братьев.
Ну, в данном случае Братьев.
И при обычных обстоятельствах она бы даже возразила Зейдисту. Но Лейла не узнала этих мужчин, и видит Бог, она уже причинила немало проблем, завязывая приятельские отношения с незнакомыми воинами - а они явно были солдатами. Сильные, крепко сложенные, и они носили кобуры.
Хоть и пустые.
Так что они не были врагами, решила Лейла, иначе их бы вообще не допустили в тренировочный центр. Но все же им не полностью доверяли.
В ее мыслях самопроизвольно всплыло грубое лицо Кора - и укол боли, пронзивший ее, был столь силен, что дети в ее утробе заворочались, будто тоже это почувствовали.
- Прекрати, - прошептала она себе.
Потянувшись за пультом от телевизора, Лейла включила большой экран, висевший напротив. Ладно. Она останется в постели, пока незнакомцы не уйдут. А потом она пойдет и посидит с братом Куина, Лукасом, который лежал через две двери от нее и, похоже, с нетерпением ждал ее визитов. Затем, возможно, поболтает с доком Джейн за ее столом, или, может быть, Блэй и Куин вернутся со смены и прогуляются с ней до классных комнат.
Кем бы ни были те солдаты, Лейла сомневалась, что Братья позволят им оставаться дольше требуемого минимума. По крайней мере, судя по реакции Зейдиста.
И по оружию, которого их так тщательно лишили.
11
Нет времени. Абсо-нахрен-лютно нет чертова времени.
Когда поток зла пропитал воздух, Вишес снял освинцованную перчатку и поднял светящуюся ладонь. Закрыв глаза и сосредоточившись - потому что его жизнь и жизнь двоих его братьев, по сути, зависела от этого - он выпустил серию волнообразных импульсов - вот только выставленный им мис был лишь небольшим карманом на поверхности кампуса, маленьким участком, простиравшимся лишь на пару дюймов перед его лицом и на пару дюймов позади тел Фьюри и Тора.
Слава Богу, Хаммер уже покинул территорию.
- Никому не двигаться, - скомандовал Ви, когда вокруг них собрался волнообразный радужный барьер, напоминавший скорее детский пузырь, надутый из средства для мытья посуды.
Он понятия не имел, сработает ли это, но дерьмо, лучше бы сработало - атмосфера приобретала темный оттенок злобы. Черт, даже под мисом его кожу покалывало предупреждением бежааааааааааать!
И затем, примерно в ста сорока метрах от них, появился Омега собственной персоной.
К слову о снятии напряженности. Внешне чернильно-синяя прозрачная фигура в белом, точно после отбеливателя, одеянии выглядела не страшнее шевелящейся шахматной фигурки. Но это только визуально. Внутри каждая клетка, составлявшая его тело, каждый нейрон, соединявшийся с мозгом, все эмоции, что он чувствовал или вообще когда-либо испытывал - все кричало, точно он подвергался ужасающей смертоносной атаке.
Позади него послышалось тихое бормотанье, и Ви обернулся через плечо. Фьюри начал молиться на Древнем Языке.
- Шшш, - прошептал Вишес.
Фьюри тут же прекратил бормотать, но его губы не перестали двигаться, молитвы продолжились. И да, Ви подумал о своей матери, которая наверху продолжала разыгрывать я-даже-не-могу... и испытал искушение сказать парню, что он попусту тратит время. Но какая разница. Незачем было лишать брата иллюзии.
Кроме того, если мис не сработает, они втроем вместе со всем, о чем они молились или не молились, отправятся в одно спорное место вне этой планеты.
Омега медленно поворачивался, осматривая своих «мертвых», и Ви напрягся так сильно, что рисковал рухнуть вперед как доска. Взгляд зла не задержался на том месте, где стояли братья, значит, мис, наверное, работал - во всяком случае, частично, потому что брат Девы Летописецы был слишком поглощен уроном, нанесенным его Обществу.
«Дерьмо, это же мой дядюшка», - мрачно подумал Вишес.
И затем Омега поплыл по воздуху, перемещаясь над истоптанным и залитым черной кровью лугом тем же парящим способом, каким передвигалась мать Ви.
С неба закапал дождь, холодные капли падали на волосы и нос Ви, на его плечи, тыльные стороны ладоней. Даже когда капли защекотали кожу, он не шевельнулся, чтобы вытереть их или укрыться... и честно говоря, он мог бы обойтись без напоминания о том, как хрупка была их оптическая иллюзия. Даже дождь пробивался сквозь нее.
Черт, да положи газету на макушку, и получишь более эффективный зонтик.
Проклятье.
Время от времени Омега останавливался и наклонялся, чтобы подобрать руку, ногу, голову. И всякий раз он отбрасывал это обратно, точно ища что-то конкретное. А затем вдруг без предупреждения остановился.
Низкий вой прокатился над кампусом, звук волнами расходился меж пустых гниющих зданий, не отдаваясь эхом.
А затем Омега распростер ладони.
Пронизывающий холод ударил Ви в спину, взметнув его волосы к лицу и глазам, задрав вперед его куртку, пока кожа не начала громко хлопать на ветру, и ему пришлось прижать ее к телу.
Внезапно все части тела лессеров, все их куски и подтеки крови превратились в липкую жидкую тень, собравшуюся воедино и приливной волной направлявшуюся к своему созданию, в свой дом, в свою сущность.
Омега поглотил их всех, возвращая ту часть себя, которая была отдана новобранцам на церемонии инициации, отзывая свою сущность, повторно поглощая все вокруг, пока поле битвы не сделалось чистым, как до нападения. Ничто, кроме примятой травы и поваленных деревьев, не указывало на то, что сотворили зверь и Братство.
Когда все было кончено, Омега стоял в центре школьной площадки, поворачиваясь по сторонам, словно повторно оценивая проделанную работу. И затем, так же быстро, как и пришло, существо испарилось в самом себе. Об его присутствии напоминала лишь легкая вспышка - но и та исчезла мгновение спустя.
- Ждем, - прошипел Ви. - Мы ждем.
Он не собирался полагаться на то, что Омега ушел окончательно. Проблема в том, что приближался рассвет... И да, если мис не сумел защитить их троицу от дождя, он нихрена не сделает против солнечного света.
Но они могли позволить себе задержаться чуточку дольше. На всякий случай.
Лучше перестраховаться, чем попасться. Кроме того, ему все равно нужна была минутка, чтобы его единственное яичко опустилось на место.
Проклятье.
12
- Я не считаю, что это необходимо.
В тренировочном центре Братства Эссейл посмотрел на нижнюю часть своего тела, где темноволосый человек с помощью иглы и нитки зашивал глубокую рану на его ноге. Когда мужчина не отреагировал и не замедлил свои действия, Эссейл закатил глаза.
- Я сказал...
- Да, да, - человек вновь воткнул иглу в его кожу и потянул, пока черная нить не натянулась. - Ты выразился предельно ясно. В ответ я скажу лишь то, что МРЗС24 плевать, человек ты или вампир, и оставлять пятнадцатисантиметровую открытую рану на ноге - самая что ни на есть глупость.
- Я быстро исцеляюсь.
- Не настолько быстро, приятель. И не мог бы ты перестать дергаться? Такое чувство, будто шью золотую рыбку в воде.
Вообще-то, он не мог. В данный момент у его конечностей были свои планы, и когда он посмотрел на часы и подсчитал, сколько времени оставалось до рассвета, дрожь только усилилась.
Дверь комнаты распахнулась, и ввалились его кузены.
- Я думал, вы не хотите смотреть, - пробормотал Эссейл. И в самом деле, Эрик, тот, что слева, старательно не смотрел на зашиваемую рану.