В этот момент дверь в кабинет начальника открылась, явив свету самого Н’Ери.
– Готова? – спросил он, надевая пальто.
– Так до конца рабочего дня еще десять минут, – заметила, убирая руки за спину.
Его появление было неожиданным, и я не успела нацепить маску, уж слишком встревожил звонок сестры.
– Не переживай, шеф разрешает уйти пораньше, – произнес Ник и нахмурился. – Что-то не так?
– Все нормально. Просто пятница.
Не поверил, снова сверкнул глазами и кивнул.
– Тогда вперед, Измайлова. Нас ждут великие дела.
Нет, все это мне определенно не нравилось.
Глава вторая
– Ник, что тебе нужно? – в упор спросила у мужчины, нетерпеливо постукивая короткими ноготками с любимым френчем по столешнице.
Ресторан «Арабеска» входил в пятерку лучших не только в столице, но и в стране. Находилось это пятизвездочное заведение на последних этажах небоскреба «Эверест», который по высоте мог конкурировать со зданием «ЛайфКорп». Сами понимаете, что вид из окон оказался более чем шикарным, и единственное, что могло с ним соперничать, это цены в меню, которые больше походили на номера телефонов.
Первый уровень ресторана был обычным, насколько он вообще мог быть обычным в заведении подобного класса. Дорогой паркет, ручная роспись на стенах, круглые столики и белоснежные скатерти. Мягкие стулья и сверкающие люстры. Дорогая посуда из белого фарфора и хрустальные бокалы, которые мелодично звенели, соприкасаясь друг с другом. Красивые букеты на каждом столике и живая музыка. В центре ресторана – небольшой помост, где стоял белоснежный рояль, за которым сидел молодой пианист во фраке и с бабочкой. Туда-сюда сновали со сладкими улыбками на лицах услужливые официанты в фирменных жилетках и белоснежных рубашках.
Красиво, но обычно.
А вот второй уровень – совсем другое дело. Я никогда там не была, и фотографий в сети крайне мало: хозяева «Арабески» тщательно скрывали свое детище. Но слухами земля полнится, и кое-что можно было узнать. Второй уровень представлял собой десяток отдельных комнаток, оформленных каждая в своем оригинальном стиле. Мало того, за каждой комнаткой был закреплен повар, готовящий блюда, относящиеся к строго определенной кухне. Японской, итальянской, средиземноморской, французской, мексиканской, индийской и т. д.
Еще босс водил сюда всех своих пассий. Своего рода боевое крещение на роль любовницы хищника. Я это знала, потому что сама заказывала для них личную комнатку. Вот что меня всегда интересовало, так это, как и за какие заслуги для Ника Н’Ери находилось место в любое время.
Теперь он привел сюда меня.
Стоило призадуматься. Но в вечер пятницы анализатор из меня никудышный.
Я глазам своим не поверила, когда Ник обнял меня за талию и настойчиво, но мягко подтолкнул к лестнице, ведущей на второй этаж. Рука у него была горячей, и это чувствовалось сквозь тонкий шифон блузки. В обморок я не упала, дрожь с ног до головы по телу не прошла, жара в животе не ощутила. Все эмоции, о которых взахлеб говорили девчонки на работе, прошли мимо меня, даже не задев. Ну тронул и тронул, что в этом такого? А руки у всех двуликих горячие, потому как они и не люди вовсе.
– Не останавливайся, Измайлова, – шепнул хищник, видя мое замешательство.
– Н’Ери, – пробормотала я, спиной чувствуя взгляды, которые бросали на нас не только гости ресторана, но и официанты.
«Еще одна девчонка хищника», – читалось на лицах, и я раздраженно фыркнула.
Как все грустно и предсказуемо.
Комната, которую снял для нас Ник (черт, как же двусмысленно звучит), была оформлена во французском стиле. Светлые однотонные стены, бежевый паркетный пол, искусственно состаренная мебель, серо-бежевый диванчик и кресла с резными ножками, небольшой столик, лепнина, украшающая стены и потолок, картины в старинных рамах, зеркала, в которых отражалась моя вытянувшаяся физиономия, в углу камин, на полке которого стояли красивые золоченые подсвечники.
Свет был приглушен, что создавало интимный полумрак, играла легкая ненавязчивая музыка, на столе горели самые настоящие свечи, бросали блики на дорогую посуду и наполняли комнату запахом воска, который причудливо сочетался с ароматом лепестков роз, лежавших прямо на полу.
– О-о-о, – прошептала я, оборачиваясь к Нику. – Это… это.
Хотелось сказать «катастрофа», но сдержалась.
– Кхм. – Мужчина, который вошел следом за мной, озадаченно почесал затылок. – Перестарались.
– Ты что, решил от меня избавиться? – скрестив руки на груди, воинственно уточнила я.
– С чего ты взяла? – удивился Н’Ери, обошел меня и взял из стоящего на столе ведерка со льдом бутылку шампанского.
Кубики льда мелодично звякнули под музыку и затихли.
– Два года назад ты мне сам сказал об этом. Никаких отношений. Никогда. Если вдруг я решу с тобой переспать, то ты, конечно, возражать не будешь, но на следующий день мне придется собрать манатки и пойти на все четыре стороны. Или я что-то упустила?
– Не упустила. Только не на все четыре стороны. Я обещал устроить тебя в другой отдел, – продолжая изучать этикетку, произнес мужчина. – Хорошее шампанское. Французское.
– Не сомневаюсь. Ник, если ты решил меня уволить, зачем такие сложности? Просто сказал бы. А то свечи, музыка, романтика…
– Измайлова, – вздохнув, покачал головой Н’Ери, – не усложняй. Садись. Сейчас принесут заказ, и мы все обсудим.
– Ты уже и заказ сделал, – сказала в ответ, но в кресло села.
Попыталась вспомнить, что сегодня ела, кроме антистрессовой шоколадки. Утром пила черный кофе. Всего глоток, больше не осилила. Дома закончилось молоко, и горький напиток был совсем не в радость. Еще наспех проглотила бутерброд, пытаясь влезть в узкие сапожки и не упасть, прыгая на одной ноге и зажимая сумку с документами под мышкой. Так спешила, что даже водой не запила, поэтому завтрак комом стоял у горла, вызывая тошноту, которая стала еще больше подкатывать в душном вагоне метро. Никогда не радовалась так свежему воздуху, как этим утром, выбравшись на поверхность. Да и погода стояла отличная – легкий морозец и хлопья медленно падающего снега.
Еще был обед, состоящий из салата, щедро приправленного майонезом, и пирожка. Салат я не доела, слишком жирно, а вот пирожок слопала и запила большой кружкой чая, рассеянно слушая болтовню подружек.
Живот заурчал, напоминая, что нормально поесть не мешало бы. Тем более в таком заведении, когда за тебя платит шеф.
– Тебе понравится, – присаживаясь напротив, ответил он, и глаза опасно блеснули в свете камина.
– Лягушачьи лапки будешь есть сам, – на всякий случай предупредила я.
Есть, конечно, хотелось, но не до такой степени.
– Я заказал кое-что повкуснее.
Музыка, романтичная обстановка – это нервировало и заставляло постоянно быть настороже. Еще и шеф улыбался так, что у меня внутри все сжималось от ощущения надвигающейся беды.
Официант, высокий молодой человек совершенно обычной наружности с радушной улыбкой на губах, перед тем как войти, постучал и дождался разрешения. Я сначала не поняла зачем, а потом догадалась. Диванчик-то мягкий, удобный, мало ли чем гости тут занимаются в потемках, в окружении лепестков и свечей.
Пока приходила в себя от осознания компрометирующей ситуации, официант поставил перед каждым широкое блюдо, на котором одиноко возвышалось произведение искусства – кусочек мяса, зелень, три кружочка картофеля, ярко-зеленые стебельки спаржи и много соуса насыщенного винного цвета, который был красиво размазан по тарелке.
Пахло вкусно.
Молодой человек тем временем открыл шампанское – от легкого хлопка сердце замерло на мгновение – и разлил по высоким изящным бокалам.
– Если что-нибудь понадобится, вызывайте, – сообщил он, прежде чем удалиться, плотно прикрыв за собой дверь. – Приятного вечера.
– Измайлова, выпьем? – улыбнулся хищник, поднимая бокал.
– На работе не пью.
– Твоя работа закончилась почти час назад. Всего один глоток.
Пришлось подчиниться.
– За тебя, – провозгласил Ник, чокаясь, и я не нашла, что ответить.
Шампанское действительно было вкусным, пузырьки приятно щекотали рот, но спокойнее не становилось.
– Ник, – не выдержала я загадочного поведения начальника, – что тебе нужно?
– Ты попробуй мясо, очень вкусно.
Попробовала. Вкусно, мясо просто таяло во рту, но насладиться до конца, не понимая ситуации, я не могла.
– Ник, спасибо за все, но, может, поговорим?
Недовольно глянул, но спорить не стал, продолжил ловко орудовать столовыми приборами.
– Через неделю Новый год.
– И мои выходные, – напомнила ему, сделав еще глоток шампанского. – Мои законные четыре выходных дня. Ты мне обещал!
За долгожданный отдых я готова была сражаться до последнего. Имелись планы. Грандиозные! Я хотела съездить домой, побыть с родителями и младшей сестрой, потискать Милу. Как же я по всем соскучилась! Даже несмотря на то, что вновь придется доказывать дальним родственникам и соседям, что двадцать шесть лет – это не приговор и называть меня старой девой пока еще рано.
Если Н’Ери попытается лишить меня отдыха, я уволюсь. Пусть такую работу и зарплату мне уже не найти, но всему должен быть предел.
Хотя странно все это – отнимать выходные, пытаясь компенсировать их ужином в шикарном ресторане. Нет, это совсем не похоже на Ника.
– Я хочу, чтобы ты провела их со мной.
«Раз, два, три, четыре, пять… решил хищник поиграть».
– Нет, – спокойно ответила ему.
– И тебе даже не интересно зачем?
Интересно, конечно, но я отчетливо понимала, что, какой бы ни была причина, для меня это плохо. А фраза «меньше знаешь – лучше спишь» сейчас показалась как никогда актуальной.
– Нет. – Я покачала головой, убирая за ушко прядь волос, которая выскочила из аккуратного пучка.
– Я ожидал такого ответа. Поэтому, – Н’Ери достал из кармана небольшой клочок бумаги с циферками и протянул мне, – вот.
– Что это? – От количества нулей зарябило в глазах.
Это ведь не может быть то, о чем я думаю?
– Денежное вознаграждение за помощь.
– Ты кого-то убил?
– Нет, – тихо хохотнул он.
Не поверила.
– Я должна обеспечить тебе алиби?
– Снова мимо.
– Избавиться от трупа?
– Измайлова, – раздраженно фыркнул Н’Ери, потирая ладонью стриженый затылок, – я никого не убивал и уж точно не стал бы привлекать тебя к заметанию следов.
– Точно? – переспросила я, подавшись вперед и пытливо вглядываясь в волевое лицо.
– Точно.
– Хорошо. Тогда все равно нет.
Шеф снова фыркнул, зыркнул, отобрал бумажку и играючи пририсовал нолик ручкой, которую также достал из внутреннего кармана пиджака, увеличив сумму в десять раз. У меня глаза на лоб полезли.
– Это что? – Голос предательски сел.
Никогда не была алчной и к деньгам относилась спокойно. Но тут даже моей выдержки не хватило.
– Денежное вознаграждение.
Я сглотнула и вновь пересчитала циферки. Господи, это же такие деньги!
– Поняла, – произнесла тихо, когда с подсчетами было покончено, и я смогла нормально говорить. – Ты никого не убил. Ты хочешь, чтобы это сделала я.
Ник едва воздухом не подавился, как-то странно крякнул и покачал головой.
– Нет. Просто хочу ангажировать тебя на неопределенный срок.
– Ты говорил о четырех днях, – тут же уцепилась я за конкретную цифру.
– Это ты про них сказала. Но начнем мы уже завтра.
– Начнем что?
– Готовить тебя в мои невесты, – торжественно провозгласил Н’Ери.
Наверное, он ожидал радостных вздохов, счастливых обмороков и визгов счастья. Не получил.
– Ага, – повторила я, закидывая ногу на ногу, и хохотнула. Точно розыгрыш. Предновогодний. – Все понятно, ты сошел с ума.
– Это еще почему? – обиделся Ник.
– Потому что. – Я схватила бумажку и ткнула ему в нос. – Эти деньги я могу окупить только в виде органов.
– Каких органов?
– Для трансплантации.
– Фу, Измайлова. А говорят еще – хищники кровожадные. Раньше я за тобой такого не замечал.
– Ник, за такие деньги обычно просят сделать что-то противозаконное.
– Или противоестественное, – вставил тот, опираясь локтями о стол и сцепив пальцы в замок. – А иметь невесту для меня противоестественно. От тебя требуется лишь хорошо сыграть мою избранницу и получить за это энную сумму.
– У тебя же есть подружка. – Я покопалась в памяти, пытаясь вспомнить, на чье имя буквально вчера заказывала роскошный букет роз. Я же помню, что имя было какое-то длинное и вычурное. Почему-то всплыла в памяти книжная полка. А ведь точно. Маргарита. – Почему ты не попросишь об этом Маргариту?
Ник глянул на меня как на сумасшедшую.
– Потому что я не собираюсь жениться. А отвязаться от Марго будет сложно, почти невозможно. В отличие от тебя.
– В смысле?
– Ты меня не любишь.
У меня даже дар речи пропал от такого заявления.
– Что, прости?
– Ты меня не любишь, – повторил он.
– Я и не должна. Ты мой начальник.
Я точно знала, что в контракте пункта «возлюбите начальника своего» не было. Прежде чем подписать, я этот контракт проштудировала от корки до корки раза три, не меньше.
– Начальник, но ты меня не хочешь.
Вот это уже ни в какие ворота не лезло. И вид у него такой, что не понятно: оправдываться или возмущаться. Или и то и другое?
– А должна? – уточнила на всякий случай.
– Ты не понимаешь. Мы чувствуем желание. Запах возбужденной женщины ни с чем не спутаешь, дыхание сбивается, пульс учащается, зрачки расширяются.
– Ты сейчас точно желание описываешь? Больше похоже на лихорадку.
От его чувственной усмешки у меня едва не сбилось дыхание.
– Страсть – это тоже лихорадка. Лихорадка в крови. – Голос Ника стал таким низким, что я сглотнула и нервно поправила воротник блузки, словно проверяла, не расстегнулись ли пуговички.
– Я поняла, – перебила мужчину. – Вы, хищники, чувствуете, когда женщина испытывает желание. Полезная штука.
Полезная – не то слово. Обычным мужчинам приходится из кожи вон лезть, чтобы завоевать расположение женщины. А хищнику надо всего лишь пройти мимо, пару раз улыбнуться, поиграть бровками, унюхать ответные феромоны – и все, охота закончена.
По мне, так это скучно и неинтересно. Никакого азарта и погони. Отсюда и радости от победы особой нет.
– Да. А вот ты ни разу его не испытывала. В какой бы ситуации мы ни находились. Иногда мне кажется, что я тебя даже раздражаю.
Ник произнес последнюю фразу с таким удивительным выражением на лице, что я не стала его переубеждать – не иногда, а очень часто.
– Разве для сотрудничества это не хорошо? Никакого желания, томных взглядов. Только работа.
Звучало как оправдание. Дожили, я оправдываюсь в том, что не испытываю сексуального влечения к своему начальнику.
– Это странно, – задумчиво произнес Н’Ери, разглядывая меня с непередаваемым выражением лица. – Измайлова, а ты мне, часом, не солгала?
Я недоуменно на него взглянула, ожидая продолжения. Конечно, я ему врала, все врут, но палиться не собиралась. Вдруг хищник сейчас имеет в виду нечто другое?
– Я тебя не возбуждаю, парня у тебя нет, ты, часом, не…
– Нет, – перебила его, поняв, куда он опять клонит.
В этот раз не покраснела.
– Точно?
– Точнее не бывает. Ник, на тебе свет клином не сошелся, не все должны сходить по тебе с ума. Кому-то ты можешь не нравиться.
– Почему я не нравлюсь тебе?
– Не люблю блондинов.
Отмазка глупая и бессмысленная. Ник не блондин в прямом смысле этого слова. Его волосы темно-русые, глаза зеленые, а во второй ипостаси он вообще черный ягуар или пантера.
– Не хочешь рассказывать – не надо. Вернемся к нашему разговору. У Марго просто не получится сыграть невесту. Она же ничего обо мне не знает. Вот какой у меня любимый чай?
– Ты не пьешь чай, – ответила автоматически. – Только кофе.