– Так какой? – Улыбка мужчины стала шире, он даже выразительно мне подмигнул, глядя прямо в глаза.
– Черный, с одной ложкой сахара, – ответила ему, понимая, куда именно клонит Н’Ери. – Это ничего не значит.
– Блюдо?
– Бифштекс средней степени прожарки. Как и у большинства хищников. Ничего оригинального. Этому легко научиться. И запомнить любимые блюда нетрудно, – покачала головой, отказываясь признавать данное обстоятельство достаточным доводом.
– Если бы дело было только в еде. А белье какого размера ношу? – Улыбка медленно превратилась в хитрющий оскал.
Подловил-таки.
– Хорошо, – сдалась я. – Я действительно многое о тебе знаю. Но вот ты обо мне – ничего.
– У нас будет целая неделя, чтобы познакомиться получше. В конце концов, я не столь безнадежен и кое-что знаю.
Вот это уже интересно.
– Например? Какого цвета у меня глаза?
Фыркнул, посмотрел на меня и уверенно выдал:
– Карие.
– Нет.
Нахмурился и не так уверенно поинтересовался:
– Зеленые?
– Нет.
– Не голубые же! – и подался вперед, пытаясь разглядеть цвет радужки в неясном свете.
Я тут же скромно потупила глазки, едва сдерживая смех. Или это слезы? А Ник обиделся.
– Ты издеваешься?
– Просто показываю тебе, что изображать отношения сложнее, чем ты думаешь. Это не информация и знания о партнере, а нечто большее.
– Например.
Легко сказать. Раньше я никогда не решилась бы на подобное, но то ли обстановка сказалась, то ли глоток шампанского на голодный желудок сыграл свою роль – дальше все пошло совсем не по сценарию.
Ник меня слушал. Действительно слушал. Склонил голову, отчего длинная прядь упала набок, бросая причудливую тень на лицо. А глаза горели. Интерес и любопытство. Ни капли желания и похоти, но этот интерес все равно грел душу и развязывал язык.
– Сама атмосфера. – Я неопределенно развела ладони и взмахнула, будто это могло помочь мне высказать мысль, которая ускользала, отказываясь формулироваться. – Ее не передать словами, ее надо просто почувствовать.
А хищник был само внимание.
– Влюбленные касаются друг друга, всегда, – продолжила я и, запнувшись, быстро добавила: – Не смейся. Не в этом смысле.
Но Н’Ери даже не улыбался, он терпеливо ожидал продолжения.
– В каком тогда?
Я тяжело вздохнула, быстро встала с кресла, поправила задравшуюся юбку. Подойдя к начальнику (тот следил за мной с неослабевающим интересом), убрала в сторону бокал с шампанским и села на подлокотник.
– Измайлова, ты что задумала? – усмехнулся Ник.
Испуганным он совсем не выглядел, наоборот, очень заинтересованным.
– Показываю, – спокойно ответила ему. – В первый и последний раз. Так что успокойтесь, господин Н’Ери, и наслаждайтесь представлением.
«Господи, что я творю, что делаю…»
Но отступить почему-то уже не могла.
Еще раз вздохнула, призывая воспоминания об отношениях родителей и о том, как сияли Дашка с Лешкой на свадьбе (ведь до сих пор счастливые, несмотря на то, что женаты уже три года и у них есть Милка), пробуждая собственные воспоминания – до сих пор болезненные, тоскливые и бередящие душу.
Подавшись вперед, подушечками пальцев убрала с рукава пиджака невидимую пылинку и, вздохнув, продолжила:
– Отношения, тем более такие серьезные, как между женихом и невестой, складываются из мелочей…
Накрыла ладонью его руку, которая лежала на столе, и почти сразу убрала ее, скользнув указательным пальчиком. Неуловимо, кокетливо, чтобы почувствовал и не смог забыть.
– Они вроде незаметны, незначительны, но все вместе…
Я все еще не смотрела Нику в глаза, радуясь полумраку в комнате и продолжая играть роль. Поднялась и зашла мужчине за спину, провела рукой от одного плеча к другому. Почти невесомо, но он ощутимо напрягся и застыл, ожидая дальнейших действий. Был бы во второй ипостаси, наверняка шевелил бы ушами.
– …Все вместе складывается в общую картинку, в которую начинаешь верить, – последние слова я прошептала ему на ушко, выпрямилась и уже хотела снова коснуться начальника, но мне не дали.
Резкий выпад, и запястье болезненно сдавила сильная рука, заставив замереть и растерянно взглянуть на Н’Ери. Это отрезвило почище холодного душа.
«Говорила мне мама: «Не тяни ручки, отхватишь же!»
– Отличная демонстрация, – очень тихо произнес Ник, и желваки заходили на скулах.
А я сглотнула, попав в плен звериных желто-зеленых глаз. Кажется, кто-то доигрался. Но ведь у меня даже мысли не было соблазнять его!
– Я не хотела. Прости… те.
– Ну что ты. Наоборот, убедила, что легко справишься с заданием.
Руку не отпускал, липкий пот появился у меня на лбу, напоминая, кем на самом деле является мой босс.
– Я еще не дала согласие, – напомнила ему и начала высвобождаться из захвата.
Ник тут же отпустил. Потирая ноющее запястье, отступила на шаг и замерла у камина. Комната вдруг стала меньше, воздух загустел и завибрировал. Страшно захотелось домой.
– Но ты уже об этом думаешь. Болит?
– Нет.
– Извини, ты застала меня врасплох. Я как-то забыл, что ты женщина, и не успел выставить щиты.
– Все нормально.
А сама бросила короткий взгляд на круглое тату у основания шеи. Большая часть была скрыта за воротником рубашки, но краешек торчал. Темно-синий. Никакого изменения или свечения. Это хорошо. Значит, зверь под контролем, и желтизна радужки ничего не значит, кроме желания.
– Испугалась? – понимающе кивнул Ник.
Я не сразу нашлась с ответом, а потом пожала плечами и произнесла:
– Ты застал меня врасплох. Я как-то забыла, что ты хищник.
– Туше, – улыбнулся Н’Ери, и напряжение в воздухе начало сходить на нет. – Не хочу, чтобы ты меня боялась.
Я вернулась на место, пытаясь идти ровно, хотя ноги все еще дрожали, пожала плечами:
– Мне не стоило подходить так близко.
Мясо уже остыло, но есть не хотелось. Я потянулась к бокалу с шампанским, но тут же отдернула руку. И так глупостей чуть не натворила, нашла с кем играть. Хватит, какой алкоголь.
– Стоило. За эту неделю нам надо будет научиться спокойно реагировать на близость.
Надо же, как быстро он все решил.
– Для тебя это так легко и просто. А я не могу вот так сразу дать свое согласие неизвестно на что.
– А ведь вознаграждение немаленькое. Этих денег тебе хватит, чтобы покрыть долг по ипотеке.
И не только. Мало того, что я все оплатила бы банку и стала полноправной владелицей своей уютной однушки, так еще хватило бы на холодильник. Большой, монохромный и двухкамерный, с отдельной морозилкой, в которую столько всего поместится.
А еще диван. Новый, не скрипучий и мягкий. Чтобы лечь и спать, не боясь, что какая-нибудь пружинка воткнется в бок и продерет его до крови.
Но все эти блага цивилизации таяли перед одним весомым вопросом:
– Ты меня покупаешь?
– Измайлова, – тяжело вздохнул Н’Ери. Его глаза уже вернули нормальный оттенок. Но все равно смотреть на шефа было тяжело и даже в какой-то степени стыдно. – Если бы тебя можно было купить, я бы даже париться не стал. Спокойно перевел бы тебе аванс, схватил в охапку и сделал все, что захотел. Но ты же сама знаешь, что это не так. Я прошу тебя не потому, что ты продажная, а потому что мне нужна помощь. Считай это обычным заданием, за которое ты получишь зарплату.
В его интерпретации все звучало совсем по-другому и не так сложно.
– И что тебе нужно?
– Так ты согласна?
– Я еще думаю. Но прежде, чем согласиться на работу, я хочу знать причины, условия и обязанности. Раз это чисто деловое соглашение.
– Условия просты: ты в течение двух-трех недель, точные сроки сказать не могу, играешь роль моей невесты. Безумно влюбленной и очень счастливой.
Я хмыкнула. С этим могут возникнуть проблемы. Жизнь показала, что влюбленная дурочка из меня не получается, даже если очень захотеть.
– И перед кем? Пресса будет задействована? Мне совершенно не хочется отбиваться от толпы твоих поклонниц. Да меня девчонки из соседних отделов на части разорвут.
– Пресса – это цветочки. Здешние не узнают, если ты сама не скажешь. Нам придется играть роль возлюбленных перед моими родственниками.
То, что у Н’Ери есть семья, я знала. Не мог же он появиться из воздуха. У всех есть мама-папа и, может, кто-то еще. Хищники вообще придают большое значение семье и клановой иерархии. Но в подробности никогда не вникала, а Ник не рассказывал.
– Они живут в резервации, – добавил он неожиданно тихо, смотря куда-то поверх моей головы.
Вот тут я вздрогнула и тяжело сглотнула.
– Но мы туда не поедем, – добавил Н’Ери, поняв, какие мысли возникли у меня в голове.
Выдох. Какие бы деньги босс ни предлагал, но для человека поездка в самое сердце поселений хищников подобна самоубийству. Никакое заступничество мужчины не поможет. Это как впустить козу в клетку с волками. Я себя козой считать отказывалась. Подавятся.
– А как твои родственники отреагируют на появление невесты-человека?
– Нормально. Мои родители не столь консервативны. На новогодние праздники мы традиционно собираемся всей семьей на горнолыжном курорте. У нас там свой домик. Туда мы перед новым годом и отправимся.
– И зачем тебе невеста? Ведь раньше ты ездил без этого довеска.
Ник не спешил отвечать. Взял бокал и в два глотка осушил его.
– Все очень просто и прозаично, Измайлова. Деньги.
– Деньги? – удивленно протянула я.
– Деньги, – кивнул начальник. – Один мой состоятельный родственник грозится вычеркнуть меня из завещания, если я не одумаюсь и не найду себе постоянную девушку.
– А что помешает ему через три недели, после того как наш спектакль закончится, осуществить задуманное?
– Смерть, – тихо ответил Н’Ери, и я поежилась. – Он умирает. Врачи дают не больше месяца. Так что можешь не переживать, долго этот спектакль не продлится.
– Мне жаль.
По его лицу сложно было понять, какие чувства Ник испытывает к умирающему.
В голове что-то щелкнуло, и я нахмурилась.
– А тебе не кажется, что появление из ниоткуда невесты как раз перед смертью родственника более чем подозрительно?
– Логично, но так уж вышло, что информацию о своей невесте я начал распространять еще полгода назад.
– Зачем?
Ведь просто так возлюбленные с потолка не падают, должна быть веская причина. И мне она заранее не нравилась.
– Дело в том, что мои родственники пытаются помочь мне в обустройстве личной жизни.
– О-о-о. Подсовывая свои варианты?
– Вариант.
Надо же, какое единодушие. Невеста выбрана, родственниками облюбована, а жених нос воротит.
– А эта дама тоже будет присутствовать?
Ведь знала, что да, но все-таки на что-то надеялась.
– Да. Но ты не переживай, я тебя в обиду не дам.
Она ведь наверняка хищница – зубки, когти и шерсть, прикопает под кустиком, и останутся от Вики рожки да ножки.
– Мээрин ничего тебе не сделает, – поняв, в какую сторону пошли мои мысли, произнес Ник. – Она высшая. Такие… она считает ниже своего достоинства трогать людей.
И слава богу. Я готова была смириться с участью букашки, лишь бы остаться живой и здоровой. Ник мог говорить все что угодно, но женское коварство не знает границ.
– Твое решение?
– А я должна ответить прямо сейчас? – Я водила вилкой по тарелке, размазывая соус и рисуя елочку.
– Чего тянуть?
– Ник, тебе не кажется, что это перебор? Я не могу вот так просто принять решение. Надо подумать, все взвесить.
– А как же дух авантюризма?
Я скептически приподняла бровь. Ник расхохотался.
– Да, ты права. Ты и дух авантюризма – это две вещи несовместимые. Но ты отлично меня знаешь.
– В том то и дело, что знаю, – вздохнула в ответ. – Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что ты рассказал мне далеко не все.
– Если только то обстоятельство, что все эти дни нам придется спать вместе, – произнес Н’Ери и тут же добавил, глядя на мое вытянувшееся лицо: – Измайлова, выдохни и расслабься. Я сказал «спать», а не «заниматься сексом». На тебе должен остаться мой запах, и желательно, несвежий.
– Мне что, нельзя будет мыться целую неделю?
Почему-то данный вопрос встревожил больше, чем наличие в моей постели обнаженного хищника. Я так и представила грязную себя за праздничным столом, а у меня над головой мухи кружатся и жужжат. Откуда зимой мухи? Они просто не смогли пройти мимо такой вони!
– Можно, запах тела это все равно не перебьет.
Я едва не завыла.
– Ты чего?
– Господи, Н’Ери, ты в своем репертуаре. Разве так можно?
– Ты же просила правду.
– Прости, но нет. – Я покачала головой. – Не могу. Поверь, актриса из меня никудышная. Я только все испорчу.
– Хорошо. Не буду давить. У тебя впереди ночь, чтобы подумать, а завтра утром я жду ответа.
– Боюсь, он останется прежним.
– Значит, так тому и быть.
Глава третья
Надо отдать Н’Ери должное, остаток вечера он действительно больше не поднимал тему «жених-невеста-тили-тили-тесто» и вел себя вежливо и обычно.
Вслед за мясом, которое я так и не доела, официант принес вкуснейший десерт с фруктами, кусочками бисквита и взбитыми сливками.
Я думала, что после моего отказа повиснет тягучая тишина, полная неловкости и молчания. Но снова ошиблась.
Мы разговаривали. Больше часа! Скованность ушла, и я сама не заметила, как разоткровенничалась.
Ник спрашивал, а я отвечала. Темы были самыми разнообразными: книги, кино, вкусовые предпочтения. Вроде бы обычный, ничего не значащий светский разговор. Это потом до меня дошло, что, расслабившись, я утратила бдительность и подыграла хищнику.
Ник узнавал меня, причем делал это так ненавязчиво и легко, что я все пропустила, считая, что это просто дань вежливости. А ведь до этого момента думала, что я умная.
– Мне пора домой, – произнесла, взглянув на часы. Вечер был по-настоящему удивительным, но всему приходит конец. – Извини, что так получилось.
– Не переживай. – Ник скупо улыбнулся, длинные пальцы касались высокого бокала. Мужчина за вечер выпил уже три, но это было не важно, алкоголь быстро выводится из организмов хищников, и они не пьянеют. – Но мне действительно жаль, что ты отказалась.
– Я не умею играть и притворяться.
– Ты к себе несправедлива.
– Если бы, – вздохнула я. – Вот ты сказал, что хищники чувствуют желание, улавливают феромоны. А ты подумал, что скажут твои родственники, когда не увидят этого желания? Запах на коже есть, а желания нет? Разве это не подозрительно? Я бы насторожилась.
– И это говорит мне женщина, – хмыкнул Н’Ери. – Виктория, любовь – это составляющая страсти, а не сама страсть. Предполагается, что мы встречаемся уже полгода.
– И что? За полгода мы так друг друга достали, что желание ушло? Тогда нам не жениться, а расходиться надо.
– Оно превратилось в нечто большее. В настоящие чувства.
– Звучит как-то неправдоподобно.
– Измайлова, ты думаешь, я не смогу пробудить в тебе желание? – неожиданно выдал шеф, и зеленые глаза ярко сверкнули на его лице.
– Не поняла. – Я замерла, удивленно разглядывая начальника. – Ты же сказал – никакого секса.
– Сказал. Но что мешает тебе испытывать желание?
– Практика показала, что что-то мешает, – многозначительно протянула я.
Он покачал головой, вдруг подался вперед и накрыл ладонью мою руку, лежащую на столе.
– Виктор-р-р-р-рия. Тор-р-ри… – бархатисто прорычал он, и у меня от неожиданности волоски на коже встали дыбом. – Поверь мне, я могу заставить тебя хотеть меня, мучиться от желания, вздрагивать от каждого прикосновения, сгорать от неудовлетворенности. А то, что ты раньше этого не испытывала, – голос понизился чуть ли не до шепота, и я замерла, прислушиваясь, задерживая дыхание и боясь упустить хоть что-то, – так я просто никогда не использовал свое обаяние на полную катушку. Ты отличный помощник – умная, ответственная, спокойная, а девушек для секса мне хватает.