- Ты так явно стараешься мне досадить. Я тебя чем-то обидел?
- Моя жена спит с альфой, - сквозь зубы процедил Оди, - с лыжным инструктором.
- Ну, так разведись с ней. Причем здесь я?
- Не связывайтесь с ним, месье Марэ, - посоветовала Флави, когда Густав вышел, - на месте бедняжки Ребекки я бы давно бросила его. И почему таким мудакам везет, а хорошие люди остаются в одиночестве?
Флави ожесточенно хрустнула ампулой. Ли напрягся, приняв ее слова на свой счет.
- Ты это о ком, Флави?
- О Рэйме, - обернувшись, пояснила она, - докторе Кеннеди. Он самый добрый человек из всех, кого я знаю. Настоящий джентльмен.
- И что же, он не замужем?
- Нет.
- Но у него есть любовник?
- Друг, - рассплетничалась Флави, - они только спят вместе, понимаете? Омегам ведь нужно это. Но они не вместе, а может, уже и расстались.
- Они не расстались, - задумчиво проговорил Ли, он-то точно знал, что пару дней назад на Кеннеди был запах альфы.
- Даг хороший, - набирая лекарство, щебетала Флави, - тоже работает в этой клинике, он невролог. Но он не для Рэйма.
- Почему? - заинтересовался Ли.
- Рэйм… - Флави задумалась, подбирая слова, - благородный, бескорыстный. Последнюю рубашку снимет, чтобы помочь незнакомому человеку. А Даглас… ну, он просто милый и все. Подставляйте руку, месье Марэ.
Флави присела на краешек кровати, протерла сгиб его локтя спиртовым шариком и ловко воткнула в вену иглу, не переставая рассказывать. Но ее, в отличие от Густава, Ли слушал охотно.
- Как-то сюда в отделение попала девушка, которую ограбил и выбросил из машины на ходу таксист. Она приехала из маленького городка, хотела поступить в колледж, стать врачом. Но таких, как эта дурочка, сами понимаете, как мух над вареньем. В общем, деньги кончались, работу так и не нашла, собрала вещи и - на вокзал. А по дороге такое. Очнулась в больнице без денег, без документов. Лежала и ревела дни напролет. А Рэйм - он ее лечил - подошел и говорит: поживешь пока у меня, все равно комната пустует, а завтра пойдешь на курсы медсестер, я, мол, уже договорился. Понимаете, я его даже не просила ни о чем, - все-таки проговорилась Флави, но Ли и так сразу понял, про кого она рассказывает.
- Ну, вот и готово, согните руку, месье Марэ. Вы молодец!
Ли проснулся от сдавленного стона и какого-то быстрого шепота в коридоре. Привычно стиснул зубы. Днем спина уже почти не болела, но ночью изводила глухой и такой путаной болью, что Ли не мог бы точно указать место, где болело.
- Отпустите! Густав, пожалуйста! Вы перебудите больных… Уберите руки, доктор Оди!
Ли напрягся, вытянул шею, вглядываясь в прямоугольник приглушенного света. Две фигуры - врача и Флави - боролись у стены, стараясь не шуметь.
- Тихо, дуреха! Не ори! Жалко тебе, что ли? Не ломайся, дурочка…
- Отпусти! Не трогай меня, не тро…
Ли стиснул кулаки. Почему он не может встать и размазать эту гниду по стенке? Почему лежит, когда закомплексованный садист измывается над слабой девушкой?
Ли со всей дури ударил по кнопке вызова.
- Доктор Оди, вызов!
- Ничего, это заносчивый альфа, потерп…
- Да отпусти ты!
Ли продолжал давить на кнопку, а потом заорал:
- Сюда! Оди, твою мать!
Густав отпустил Флави, и несчастная девушка влетела в палату, на бегу одергивая помятый халатик и поправляя пуговку на груди. Даже в полумраке Ли разглядел воспаленный румянец на ее щеках и блестящие от слез глаза.
- Что с вами, месье Марэ?
Ли смотрел на нее, стервенея все больше.
- Мне плохо, позови Оди.
Флави затравленно оглянулась, и за этот взгляд Марэ готов был оборвать подонку яйца.
- Может быть…
- Позови его!
Но Оди явился сам. Зашел, оглядел палату и лежащего Ли:
- Чего шумим?
- Густав, пожалуйста, ему плохо, - быстро зашептала Флави.
- Ну, так вкати ему двойную дозу снотворного, чтобы стало хорошо, - с неприкрытой ненавистью бросил Оди и взялся за ручку двери.
- Нет, ты должен осмотреть его! - заволновалась Флави.
- Делай свою работу, ублюдок, - прорычал Ли, пытаясь приподняться на локтях, - если не хочешь, чтобы завтра здесь были журналисты и полиция.
Оди скривился, будто целиком сожрал лимон.
- Ладно, - снимая с шеи стетоскоп, согласился он, - где болит?
Ли, тяжело дыша, облизнул губы.
- Тут, - морщась, прижал он руку к месту, где Кеннеди штопал ему печень.
- Показывай, - Оди откинул простынку, и в этот момент Ли перехватил его запястье.
- Какого черта?
- Сколько, говоришь, заживала твоя нога, Оди?
- Месяц, - сипло отозвался заметно струхнувший врач.
- Отлично, через месяц меня здесь уже не будет, - сказал Ли и отточенным движением рванул руку Оди на себя.
Резкий рывок заставил его взвыть. В спину, будто, со всего маху вбили ржавый гвоздь. Но вопль Густава прозвучал куда громче.
Телефон разбудил Рэйма на час раньше, чем он вставал обычно.
- Доктор Кеннеди, я вас не разбудила? - голос Флави звучал сдавленно. - Месье Маршан просил вас приехать на работу пораньше и зайти к нему. Это срочно.
- Что случилось?
- Ой, - прошептала Флави, - тут у нас такое! Приезжайте скорее!
Рэйм удивленно пожал плечами. Что у них там за пожар? Он посмотрел на будильник, прикинул, сколько времени потребуют сборы, и решил обойтись без завтрака. На работе перехватит чего-нибудь в буфете.
Главный врач ожидал его в кабинете, что-то отмечая в своем планшете, но тут же отложил его в сторону и кивком предложил садиться.
- Доброе утро, месье Маршан.
- Доброе утро, Рэймонд. К сожалению, у меня плохие новости.
- Что случилось?
- Марэ сломал руку доктору Оди.
- Что?! - изумился Рэйм.
- Густав утверждает, что у больного случился острый психоз, он напал на него и сломал запястье.
- Не понимаю, - Рэйм схватился за голову, - что с ним такое? Когда я передавал больного доктору Оди, он был спокоен. Может быть, побочка каких-то лекарств?
- Пока не знаю. Я убедил Густава не выдвигать обвинение, но долечивать альпиниста придется вам, Кеннеди. Вы, кажется, поладили с ним?
- По крайней мере, напасть на меня он не пытался, - ответил потрясенный Рэйм.
Маршан вздохнул.
- Ох уж мне эти звезды! Все из себя крутых корчат!
- Марэ уже давно не снимается в шоу, - зачем-то сказал Кеннеди, пытаясь понять, что случилось с Лионелем, - я могу идти?
- Можете. Зайдите к нему и постарайтесь обойтись без драки.
Коралин, дежурную сестру, которая сменила Флави утром, Кеннеди застал возле окна перед палатой Марэ. Рядом с ней бездельничал охранник-альфа с дубинкой на поясе. Оба так увлеченно сплетничали о произошедшем ночью, что едва не пропустили появление Кеннеди.
- Доброе утро, - поприветствовал их Рэйм, - что тут происходит?
- Месье Маршан велел наблюдать за больным. Вы бы видели, что тут было!
Кеннеди покосился на спящего Ли и заметил, что от его запястья тянулся тканевый жгут. Видимо, после инцидента его загрузили снотворным, а для верности еще и связали.
- И что тут было?
- Этот психопат сломал бедняге Густаву руку, сразу две кости одной левой, - поделилась Коралин с горящими праведным гневом глазами, - бедный доктор Оди! Только вернулся и сразу такое!
- Кто-нибудь это видел? - Рэйм ничего не понимал.
- Только Флави, - с сочувствием кошки, задушившей птичку, вздохнула Коралин, - но она так плакала, что ничего не могла сказать. Доктор Густав рассказал, что альфа вызвал его среди ночи тревожной кнопкой, а когда доктор подошел, чтобы оказать помощь, схватил его за руку и сломал ее.
- Ну и силища у мужика, - поцокал языком охранник, - если он парализованный сломал руку так легко, как два пальца об асфальт, то, что же он творил, когда был здоров?
- Много чего, - сквозь зубы процедил Рэйм, - доставал людей из-под обвалов и лавин, выводил из пещер и поднимал из ущелий.
Медсестра и охранник уставились на него с благоговейным ужасом.
- Вы пойдете к нему, доктор Кеннеди?
- Конечно. Мне нужно осмотреть больного.
- Я с вами, - хватаясь за дубинку, шагнул к двери охранник.
- Спасибо, обойдусь. Уж как-нибудь справлюсь со связанным человеком, у которого к тому же сломан позвоночник.
- А…э… - неопределенно промычал охранник, - если что, зовите. Я буду здесь.
- Не стоит беспокоиться, - уверил его Кеннеди, - возвращайтесь к работе, оба.
Палату Марэ заливали золотые лучи солнца. За окном щебетали птахи и упоительно цвели сады, и на фоне этого резким контрастом взгляд Кеннеди выхватил багровую кисть спасателя.
Господи!
Было ли это сделано намеренно или Ли сам в беспамятстве затянул петлю, Рэйм не стал гадать. Поспешно развязав жгут, он отбросил его в сторону и энергично растер руку альфы, заставляя циркулировать кровь. Потом отвязал вторую руку и только тогда заметил, что Марэ не спит, наблюдая за ним из-под ресниц. Его щетина золотилась в солнечном свете, но кожа, несмотря на красивый - горный - загар, отливала болезненной бледностью.
- Спасибо, док, - благодарно улыбнулся Лионель.
- Что он сделал?
- А почему вы думаете, что причина в нем? - Марэ, похоже, не испытывал ни малейшего раскаяния за свой поступок.
- Не верю, что вы напали на доктора Оди просто так, без веской на то причины, - нахмурился Рэйм.
- А если причина в вас, док? И я сломал ему руку, чтобы вернуть вас?
Рэйм заморгал от удивления.
- Что? Зачем?
- Вы бросили меня, - Ли облизнул пересохшие, покрытые мелкими корочками губы. Когда он улыбался, на них появлялось все больше болезненных трещинок, - сказали, что заменяли этого парня во время его болезни. Вот я и устроил ему новый отпуск. Ну, чтобы вернуть вас.
Рэйм сглотнул. Он не сомневался, что это шутка, и настоящая причина была другой, только Марэ с Флави ее почему-то скрывали. Но все же подыграл альфе:
- Зачем же так радикально? Можно было просто попросить.
- И вы бы пришли?
- Конечно.
- Но вы же и так пришли.
- Раньше вам не нравилось, что вас осматривает врач-омега, - напомнил Кеннеди.
- А вы - омега?
- Вы хотели меня оскорбить? - рассмеялся Рэйм.
Ли тоже расплылся в улыбке. Он выглядел на удивление спокойным.
- Нет. Это был комплимент. Понимаю, что сомнительный, но все же. Вы будете меня лечить?
- Похоже, это моя карма, - вздохнул Рэйм.
- Тогда начните, пожалуйста, прямо сейчас, - последние слова прозвучали сдавленно, - очень болит спина.
Рэйм недоверчиво покачал головой. Он мог поклясться, что минуту назад его пациент спокойно спал, а потом непринужденно и с удовольствием беседовал. Или это снова обман?
- По шкале от одного до десяти…
- Пятерка, - а ведь он не притворялся, на висках взмокли волосы, а улыбка снова похожа на кривую гримасу.
- Значит, восемь, - вздохнул Рэйм и вытащил из кармана рацию, - Коралин, я везу месье Марэ на томографию, предупредите их.
========== Глава 3 ==========
Кеннеди хмурился, разглядывая снимки. Похожий на сенбернара врач-альфа, которого он позвал для консультации, тыкал пальцем в изображение и что-то доказывал омеге, при этом поглядывая через стекло на Лионеля.
Ли ловил каждый оттенок настроения на открытом лице Кеннеди, боясь прочитать на нем свой приговор. Если наступит паралич, если он не сможет ходить, это будет конец. Он не станет жить калекой, прикованным к инвалидной коляске! Ну же, док, улыбнись, дай надежду! Закусывает губу - что это значит?
Лионель извелся, пока эти двое спорили. Хоть бы послушать, что они там говорят, но Кеннеди едва шептал, да и альфа говорил вполголоса. Ли слышал его, но не понимал ни слова из сплошного потока медицинских терминов. Зато он сумел поймать запах и догадался, что коллегу Кеннеди зовут Дагом. Это открытие вызвало смутное раздражение, усиливающееся с каждой минутой затянувшегося разговора. Наконец, альфа похлопал Рэйма по плечу и ушел, а Кеннеди вошел огласить приговор. Ли стиснул простыню похолодевшими пальцами, дожидаясь, пока хирург соизволит сесть у его кровати и аккуратно устроить снимки на краю тумбочки.
- Все плохо, да?
- Нет, с чего вы взяли? - с улыбкой покачал головой Кеннеди. - Но… не все так просто. Седьмой грудной позвонок сильно поврежден.
Ли напряженно заглядывал в глаза омеги. Цвет глаз, поначалу показавшийся невнятным, оказался серо-зеленым в темную крапину. В уголках были уже заметные морщинки.
- Мне нужно ваше согласие на вертебропластику. Это несложная операция, но без нее боль будет держаться еще долго. Хирург через иглу введет в ваш позвонок цементирующее вещество, которое укрепит костную ткань и ускорит выздоровление.
- Я смогу ходить? - задал самый главный вопрос Ли.
- Сможете, - улыбнулся Кеннеди, - и даже в горы.
Лионель выдохнул с облегчением.
- Черт, вы просто спасли меня!
- Рад слышать. Назначим операцию на завтра, постарайтесь за это время больше никому ничего не сломать.
Ли расхохотался, и Рэйм тоже.
- Ты будешь оперировать? - в порыве чувств Лионель перешел на «ты».
- Только ассистировать.
- Подержишь меня за руку?
Кеннеди не ответил, продолжая улыбаться. Собрал снимки, встал, собираясь уходить. У него, наверняка, была еще куча работы, но Марэ внезапно почувствовал себя обделенным.
- Скажи честно, ты отправил ко мне этого мудака, чтобы я почувствовал разницу?
- Что? - искренне изумился хирург.
- Ничего, забудь, - Лионель удовлетворенно вытянулся на кровати. После укола ничего не болело, и он впервые после падения чувствовал себя почти хорошо, - спасибо, док.
Рэйм кивнул и ушел, оставляя Марэ разбираться в своих чувствах и мыслях.
Ли вдруг вспомнил, как они с Джорданом планировали повторить восхождение на Джомолунгму в день пятидесятилетия Блэйка. Собрать старый «Адреналин», найти спонсоров и спеть свою «лебединую песнь». Интересно, если бы они с Блэйком не разругались из-за Лукаса, этот проект был бы возможен? Вряд ли. Йонг давно не занимается альпинизмом, Чет пару раз в год совершает восхождения, однажды даже дочку с собой брал. Когда в последний раз был на настоящей горе сам Блэйк, Лионель не знал. Арди ревностно относился к безопасности своего альфы, так что удел подкаблучника – скалодром собственной школы альпинизма. Разве Эверест покорится тем, кто предал его?
- Месье Кеннеди? Это Аннита Этель из центра репродукции. Рада сообщить, что ваши анализы замечательные.
- Да, большое спасибо, - Рэйм с трудом сообразил, что Аннита Этель - это его консультант по планированию беременности.
- Скажите, вы уже выбрали донора?
- Нет… нет, я еще выбираю, - ему стало неловко, что приходится тянуть с таким важным вопросом, но работы из-за болезни Густава навалилась куча, - у меня еще есть время?
- Конечно, - вежливо ответила Этель, - но все же лучше определиться заранее. Нужно провести тест на совместимость, чтобы не потратить впустую время и деньги. Вы же хотите забеременеть как можно скорее?
- Да, - по непонятной причине смутился Рэйм.
- Жду вашего решения до конца недели. Если есть какие-то вопросы, я готова на них ответить. Могу даже предоставить дополнительную информацию о доноре, естественно, за дополнительную плату.
- Конечно, - поспешил закончить разговор Рэйм.
Он честно пытался выбрать. Трижды брал папку с фотографиями потенциальных доноров и трижды откладывал, чувствуя досаду и отвращение. Полгода назад месье Перье, акушер Рэйма, безаппеляционно заявил, что ему пора срочно рожать ребенка, если он не хочет навсегда остаться бездетным. Рэйм попытался возразить, что ему только тридцать семь, впереди еще лет восемь-десять, в которые вполне можно уложиться, если желание завести ребенка у него все же возникнет. Но доктор мрачно покачал головой:
- Нет у тебя десяти лет, Рэйм. Думаешь, почему в медицине так мало омег? Подавители подрывают твое здоровье, а из-за аборта шансы забеременеть были и без того не стопроцентны. Не раздумывай, рожай сейчас.