— Эли!- позвала она тихо. — Эли!
— Да!- отозвался я, не отрываясь от неба.- Вспорем Звездным Плугом Вселенную, Ольга! И кто знает, может, нам удастся что-нибудь разузнать об Андре.
15
По графику МУМ, при скорости, в четыре тысячи раз превышающей световую, путешествие до звездных скоплений в Персее должно было продлиться свыше года.Подобных скоростей еще не достигали, но Леонид с Осимой не сомневались, что рекорд удастся.
— Один Аллан наполовину уменьшал нам ход,- доказывал Леонид.- Его звездолет — тихоня.
Теперь Леонид дал волю страсти к быстроте. Если бы уничтожаемая пустота издавала звуки,по всей Галактике разнесся бы треск разрываемого пространства.Но мы летели в великом молчании космоса. Впереди сероватой дымкой чуть проступало дивное скопление в Персее, много, много месяцев должно было пройти, пока оно из тусклой дымки превратится в скопище светил.
Все знают, что галактические просторы пусты. Одно- знать,другое- ощущать. При перелете с Земли на Ору я не чувствовал пустоты, звезды удалялись и приближались, рисунок созвездий менялся. Исполинской пустотой дохнуло лишь в полете на Плеяды, день уходил за днем, неделя за неделей, мы тысячекратно обгоняли свет- за бортом все оставалось тем же. Но лишь удаляясь от Плеяд, я полностью понял, как бездонно пуста Вселенная! Уже через неделю великолепное скопление- три сотни звезд,собранных в кучу,- превратилось в такой же моточек сияющей шерсти,каким оно видно с Земли.Нет,мироздание не такое,каким оно представляется на школьной парте. Звезды, как и люди, коллективисты, они теснятся друг к другу.А вне этих звездных коллективов- безмерная «пустейшая пустота».
И если в пустоте попадается одинокая звезда- это событие. Мы иногда встречали такие шальные звезды, чаще темные карлики, ни одного гиганта и сверхгиганта,- звезда вылетала из мрака, мы проносились мимо. Ни на одном из таких светил не было и признаков жизни.
Жизнь в Галактике- дар более редкий, чем тепло и свет.
Теперь я имел свое кресло в командирском зале,рядом с дежурным командиром. От дешифраторов информация поступала в МУМ, та отдавала команды автоматам, а я ставил механизмам дополнительные задания.
Обычно я дежурил с Ольгой, мы часами молчали, вглядываясь в звездное небо, мысленно переговариваясь с подчиненными нам машинами.Я все более узнавал другую Ольгу,не ту,что порядком надоедала мне в школе,не ту,что вела ученые разговоры в веселой компании,- спокойного, решительного, проницательного командира.Я учился у нее.Сейчас все это в прошлом, но я с радостью вспоминаю дни совместных дежурств.
Каждый день я уходил в гравитационную лабораторию. Излучения мозга разрушителей,записанные Андре,просматривались все снова и снова.Я считал эту работу главным своим делом.Раньше Андре делал все сам, мы лишь помогали ему. Мы посмеивались над его скоропалительными теориями,снисходительно одобряли его прозрения, а про себя были спокойны. Рядом с нами огромный разум непрерывно порождал и выбрасывал наружу ослепительные идеи. Он жадно ухватывал каждую загадку,бился,пока не разрешал ее,- зачем нам тревожиться? Все, что возможно сделать, сделает он, и сделает лучше любого из нас — так чувствовал каждый.
Теперь Андре не было. Исчез гениальный генератор новых идей. Его надо было заменять,хотя бы частично. У меня и в помине не было вдохновляющей легкости Андре. Но я неустанно, непрерывно размышлял- хотел заменить трудом его интуицию.Там,где он одолевал простор неизвестности двумя-тремя исполинскими прыжками, я пробирался ползком,петлял,возвращался обратно и снова полз вперед.
Во всяком случае,я был настойчив.Я садился на диван,закрывал глаза, тысячи раз возвращался мысленно все к одной картине. Мы сжали полями слабеющего головоглаза, он отчаянно гравитировал своим: «Помогите! Помогите!» Его гравитационные призывы уходили с нормальной световой скоростью, с той же скоростью возвращались ответы.Можно вычислить по времени,разделявшему призыв и ответ,расстояние от Сигмы до крейсера,вышедшего ему на помощь.Но крейсер, летя в сверхсветовой области, раньше ночи добраться не мог- так он сообщал. Сколько дней или недель светового пути разделяло их? А разрушитель беседовал с крейсером так, словно тот стоял рядом.
«Что же это такое?- спрашивал я себя.- Что может двигаться в пространстве, не уничтожая его, со сверхсветовой скоростью?»
Я пытался разрешить эту загадку даже во сне. Как-то я запустил дешифратор на излучения своего мозга,и он записал, что, и сонный, я бьюсь мыслью все над тем же.
И мало-помалу,еще смутное, стало вырисовываться решение. Оно было до того просто, что я поначалу в него не поверил.
Но все пути вели в одну точку,все логические нити завязывались в один узел.
Я вышел наконец на верную дорогу.Я попросил к себе Ольгу. Она пришла в лабораторию, долго слушала, потом сказала:
— Итак,ты считаешь,что этот загадочный агент связи,мгновенно проносящийся сквозь пространство,- само пространство?
— Да, само пространство. Вернее, колебания плотности пространства. Только изменения пространства могут распространяться в пространстве со сверхсветовыми скоростями- вот моя мысль.
Ольга продолжила дальше мою гипотезу:
— Мы научились превращать вещество в пространство и получать из пространства опять вещество.Короче,мы оперируем крайними точками- создавать и уничтожать…А между ними спектр разнообразных состояний, возможно, не менее важных, чем крайние точки… Надо искать, Эли, надо искать!
От восторга я расцеловал Ольгу в обе щеки.Это было лишнее, конечно. Она растерялась,как девчонка,пойманная на шалости, хотя виноват был я, а не она.
— Не сердись,- сказал я с раскаянием.- Я от души, Ольга.
— Я не сержусь,- ответила она грустно.- Разве ты не заметил,что я не умею на тебя сердиться?
16
Весь тот год, что мы летели к двойному скоплению Персея, я был погружен в исследования свойств пространства.
Я не буду описывать подробности опытов. Неудачи и успехи зафиксированы в памяти МУМ,пусть обратится к ней,кто заинтересуется.Важно одно: эксперименты установили, что колебания плотности пространства подчиняются волнообразным законам.Мы получали сферические волны,конические,цилиндрические — кинжальный луч, пронзающий простор. И лишь один из законов колебательных движений не оправдывался для волн плотности пространства — они распространялись всегда со сверхсветовой скоростью. Световой барьер был для них низшей границей. Мы получали волны пространства,в миллионы раз более быстрые, чем свет, а можно было идти и выше.Сам свет являлся предельным случаем волн пространства, этим объяснялось его загадочное постоянство в движущихся системах.
А когда открытие было изучено,мы смонтировали цех новых машин — генераторы волн пространства,приемники и дешифраторы депеш, передаваемых этими волнами.
Теперь мы могли принять любое возмущение- от околосветовых, когда пространственная волна шла на низком уровне,готовая превратиться во вспышку света, и до высоких, со скоростями, в миллиарды раз превышающими световую. Отныне разрушители не могли подкрасться к нам незамеченными. Они оставались невидимыми в оптике,но не в пространственных волнах. Борьба слепого со зрячим перестала грозить нам.
И теперь я снова удивился, до чего высокая организация у этих чудовищных существ, что были названы разрушителями: сердце у каждого было не только гравитационным орудием, но и совершенной станцией волн пространства.
Ольга мечтала о создании диспетчерской службы звездоплавания.
— Ныне звездолет отчалил и пропал, ибо он движется быстрее света. Вскоре диспетчер на Оре будет знать состояние любого звездолета, сколько бы тысяч светолет ни разделяло их. Отдавать команды кораблям в другой край Вселенной, немедленно получать ответы- голова кружится, так это грандиозно!
А я вспоминал Андре,тосковавшего о Жанне и не увиденном им Олеге.Нет, сколь радостней была бы его жизнь, умей он сноситься с дорогими ему людьми! Нигде не чувствовать себя непреодолимо отрезанным от близких, быть здесь, в новом мире, и мгновенно переноситься туда, в мир старый,- разве не осуществляется в этом мечта о вездесущности?
— Слушать Землю! — сказал я. — Видеть Землю! Везде быть с Землей!
17
А затем произошло то, что уже не раз происходило в нашей галактической одиссее и что должно было стать привычной и скучной картиной, но вместо этого каждый раз представало неожиданным, грандиозно-прекрасным явлением.
Двойное скопление звезд Хи и Аш Персея,тусклая дымка, долгий год не менявшая ни формы,ни размеров,ни яркости,вдруг ожила и пошла в рост. Скопление менялось на глазах, менялось ежедневно, потом ежечасно, росло, раскидывалось, звезды в нем укрупнялись, наливались сиянием.
Наступил час,когда передняя полусфера была вся заполнена светилами Персея, лишь позади оставались посторонние звезды. А потом наступил и их черед исчезнуть,скопление,расширяясь на вторую полусферу, расступалось перед нами. Дежуривший в этот знаменательный час Осима стал сбрасывать скорость.
Мы вторглись в пределы одного из величайших звездных скоплений Галактики. Оно явственно распадалось на два коллектива звезд. Небо по экватору сферы прорезала темная полоса, делившая эти группы; светил и в темной полосе было, однако, больше, чем на любом участке земного неба. Направо разворачивалось скопление Аш, налево- скопление Хи, тысячи гигантских звезд. Небо пылало кострами- я различал буквы в формулах в сиянии сверкающего неба Персея. Здесь никогда не бывает глухих земных ночей с тускло мерцающими льдинками наверху, даже в затемненных залах предметы становились отчетливыми, когда на экранах вспыхивали звездные прожектора.
Несколько дней никто на звездах не показывал, что мы замечены, ничьего присутствия мы не открыли.
А затем приемники волн пространства уловили слабые импульсы.
Периодически налетавшие сгущения и разрежения пространства складывались в одну и ту же,сызнова повторяющуюся, фразу. Мы предположили, что это вопрос: «Кто вы такие?»- именно об этом в первую очередь должны спросить неизвестные корреспонденты.Дешифраторы,приняв за основу такое чтение,дали набросок кода. Стало ясно,что мы сумеем объясниться с незнакомцами,колеблющими пространство сигналами.
Я уже хотел наладить связь,но Ольгу страшило, не провоцируют ли нас противники на откровенность. Может случиться, что мы передадим в руки врага тайны защиты от них.
— Чепуха!- сказал я,и со мной согласился Леонид.- Разрушителям невыгодно показывать, что мы замечены, их орудия действуют на ближней дистанции — они постараются подпустить нас поближе.Кто бы ни искал с нами связи, это не враги.
В качестве основы нашего кода мы,как и наши предшественники при встречах с разумными существами, взяли таблицу элементов. В последующие дни генераторы пространственных волн передавали ее по всем направлениям, откуда приходили сигналы. Я не сомневался, что, когда мы закончим сообщения, начнут они.
И сразу же после наших передач в пространстве понеслись новые волны плотности, но не речь к нам, а, скорее, переговоры между собою. Неизвестные существа запрашивали и отвечали,в чем-то убеждали друг друга- так, во всяком случае, мне представилось.Звезда разговаривает со звездою: согласовывают отношение к нам, думал я, разглядывая записи возмущений плотности. Мы углублялись в скопление, стократно обгоняя свет, а вокруг тревожно пульсировало пространство, споря, кто мы такие.
— Мы поворачиваем влево,-сказала Ольга,когда мы вместе вышли на дежурство. — Будем исследовать скопление Хи, оно вроде плотнее звездами, чем скопление Аш. Есть что новое, Эли?
— Пока нет. Таинственные переговоры продолжаются. Но мы записываем все возмущения пространства и, когда расшифруем язык передач, сможем прочитать, о чем шли беседы.
В этот день звездожители снова непосредственно обратились к нам,я понял это, взглянув на запись. Они перечисляли элементы таблицы Менделеева, повторяя то, что недавно генерировали мы, но уже на своем языке. Дешифраторы превратили первый набросок кода в ясную расшифровку. Теперь у нас был общий язык.
А затем я продиктовал одобренную экипажем телеграмму: «Мы идем издалека. В созвездии Плеяд нас атаковало восемнадцать космических кораблей. Видели ужасные разрушения на планетных системах, где имелась развитая жизнь».
Ольга и я находились в лаборатории волн пространства, когда была принята новая депеша. Дешифраторы звездожителей работали не хуже наших. Корреспонденты, пытавшиеся наладить с нами связь, передали ответ: «Вас поняли. Немедленно поворачивайте обратно. Вам грозит гибель. Вырывайтесь на полной мощности».
Потрясенный, я молча глядел на Ольгу. Она побледнела.
— Как это понимать?…- начал я, но не кончил. По кораблю разнесся сигнал боевой тревоги. Леонид и Осима требовали Ольгу и меня в командирский зал.
18
Когда объявляется боевая тревога,полная информация о положении, в спокойное время доставляемая лишь в командирский зал,передается каждому члену экипажа, и МУМ непрерывно суммирует и обобщает все мнения. В эти часы командиром становится коллектив и номинальный командир корабля обладает властью лишь в той мере, в какой выполняет коллективную волю экипажа.
Леонид был мрачен, но спокоен. Осима казался расстроенным. Мы с Ольгой заняли свои места, и Осима объявил:
— Мы шли на скорости в сто десять единиц.Я приказал автоматам затормозить на двадцать процентов.Когда они выполнили программу, оказалось, что скорость не восемьдесят девять, как следовало бы,но девяносто шесть. Вокруг нас само по себе исчезает пространство примерно на семь световых единиц.
— Сейчас нужно срочно решать,что делать дальше,-сказала Ольга.- Продолжать углубление в звездную гущу или вырываться назад, как советуют неведомые друзья?
— Или враги,- возразил Леонид.- Я не уверен, что депеша от друзей. Я предлагаю продолжить рейс.
МУМ передала, что экипаж поддерживает Леонида. Было обидно после долгого путешествия бежать неизвестно от чего. Даже новая депеша загадочных корреспондентов: «У вас еще есть время спастись! Вы катитесь к гибели!»- не поколебала нас. Я передал наш ответ: «Продолжаю рейс. Объясните, в чем усматриваете опасность?»
— А пока они соберутся с мыслями,давайте сами дознаемся, что происходит, — сказала Ольга.- Придется варьировать скорость. Для начала добавим единиц тридцать.
Когда автоматы завершили заданную программу, мы шли на ста двадцати единицах.Дополнительного исчезновения пространства не наблюдалось. Если раньше кто-то стремился убыстрить наш полет, то нынешняя скорость звездолета его удовлетворяла.
— Снова сбросим эти тридцать единиц, но по этапам,- скомандовала Ольга.
На перевале через стократную световую скорость появились признаки постороннего воздействия.По мере того как мы тормозили, постороннее воздействие увеличивалось. Собственнная скорость звездолета уменьшилась до шестидесяти единиц,суммарная скорость равнялась семидесяти пяти, на пятнадцать дополнительных единиц нас что-то пришпоривало.
Некоторое время мы неслись с этой сложной скоростью- не сбрасывали собственной, нам не увеличивали дополнительной. «Разрушители сжимают мир», — вспомнил я сообщение,переданное Спыхальским на Землю. Вот оно, их сжимание мира,думал я. Они вычерпывают собственное звездное пространство, чтоб подтянуть нас на дистанцию гравитационного удара. Они рискуют нарушением космического равновесия своего мирка, лишь бы расправиться с противником.
— Полностью заглушить аннигиляторы хода,- скомандовала Ольга.
Вскоре ни одного альберта не расходовалось на движение.
Но звездолет продолжал лететь со скоростью в двадцать пять световых единиц. Кто-то энергично пожирал разделявшее нас пространство.
Приемники уловили новое сообщение. На этот раз оно было расшифровано с трудом. Появились помехи, одна волна плотности перебивалась другою. «Попали конус сжатия… опасность… стяжение до тридцати двух световых… есть еще время… окраина… всей мощностью выброситесь… беспощадные… к сожалению, бессильны… возвращайтесь…»
— Совет их ясен,- задумчиво сказала Ольга.- Они рекомендуют выбираться, пока еще есть время и мощностей хватает.