В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой,а перед отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное исчисление и ряды Нгоро.На Оре Труб устроил для своих сородичей училища.У ангелов обнаружились недюжинные способности к технике. Особенно они увлекаются электрическими аппаратами.
— Это же только лошади, хотя и с крыльями,- сказал я.
— Тем непростительней их тупость.
Было забавно,что один из любимцев Лусина поносит других его любимцев.Лусин от ангела, однако, легко сносил то, чего не потерпел бы от человека.
— Расист,- сказал он и так ухмыльнулся,будто ангел не ругал,а превозносил пегасов.- Культ высших существ. Детская болезнь развития.
За конюшней пегасов мы увидели крылатого огнедышащего дракона.Он был такой огромный, что походил скорее на кита.Он лежал, пламенно-рыжий, в толстенной броне,из ноздрей клубился дым, а когда он выдыхал пламя, проносился гул. Полуприкрыв тяжелыми веками зеленые глаза,крылатое чудовище надменно посматривало на нас.Казалось невероятным,что эта махина может парить в воздухе.
— У него корона! — воскликнула Мери.
— Разрядник!- с гордостью объяснил Лусин. — Испепеляет молниями. Хорош, а?
На голове дракона возвышалась корона- три золоченых рога.С рогов срывались искры, красноватое сияние озаряло чудище.На молнии, испепеляющие врага, искорки похожи не были.
— Проверь,- предложил Лусин.- Кинь камень. Или другое.
На прибранной Оре найти камушек непросто.Я метнул в дракона карманный нож. Дракон рывком повернул голову, глаза остро блеснули, туловище хищно изогнулось, а молния, вырвавшаяся с короны, ударила в ножик, когда тот еще летел, — ножик бурно вспыхнул, превращаясь в плазму. И тотчас вторая молния, только еще мощней, разрядилась прямо мне в грудь. Если бы жители Оры не защищались индивидуальными полями, все мы, безусловно, были бы ослеплены вспышкой, а сам я, так же безусловно, разлетелся бы плазменным облачком.
— Может сразу три молнии,- восторженно пояснил Лусин.- И по трем направлениям. Имя- Громовержец.
— Не хотел бы я схватиться с Громовержцем в воздухе,- сказал потрясенный ангел.
Дракон успокаивался- приподнявшееся тело опадало, над короной плясали синеватые огни Эльма, тяжелые веки прикрывали потухавшие зеленые глаза.
— Громовержец так Громовержец,- сказал я.- Существо эффектное. Но зачем нам в Персее громовержцы с пегасами?
— Пригодятся, Эли.
Я тогда и понятия не имел, как жестоко Лусин будет прав!
Мы с Мери вышли наружу,оставив Лусина с его созданиями и с Трубом. Был вечер, искусственное солнце погасло.
— Одни!- воскликнул я.- На Оре- и одни, Мери!
— До сих пор ты больше стремился к своим друзьям,чем к одиночеству со мной, — упрекнула Мери.
Я рассмеялся. Нигде мне не бывает так хорошо, как на Оре!
— Ты,кажется,приревновала меня к Лусину и Трубу?Пойдем, я покажу тебе Ору.
Мы долго гуляли по проспектам планеты,заходили в опустевшие звездные гостиницы.Я рассказывал, как познакомился с альтаирцами, вегажителями, ангелами.Прошедшее нахлынуло на меня,призраки,как во плоти,двигались рядом. Я вспомнил и об Андре. Здесь он совершал великие открытия, а я зубоскалил, придирался к мелким ошибкам. Пока он жил среди нас, мы недооценивали его, я больше других был этим грешен.
Внезапно я увидел слезы в глазах Мери.
— Я чем-то расстроил тебя?
Она быстро взглянула на меня и спросила почти враждебно:
— Ты не замечаешь во мне перемен?
— Каких?
— Разных… Ты не находишь, что я подурнела?
Я смотрел на нее во все глаза.Никогда еще она не была так красива. Она отвернулась, когда я сказал об этом.Погасшее было солнце разгорелось в луну — на Оре по графику было полнолуние.
— Ты странный человек,Эли,- заговорила она потом. — Почему, собственно, ты в меня влюбился?
— Это-то просто. Ты- Мери. Единственная и неповторимая.
3
— Ты удивлен,что беседа наедине?- так начала Вера.- Дело в том, что речь пойдет о личностях.По решению Большого Совета я должна обсудить с тобой, кого назначим адмиралом нашего флота. Требований к адмиралу больше, чем к командирам кораблей.
Я пожал плечами:
— Я раньше должен услышать, что это за требования.
— Во-первых, общечеловеческие- смелость, решительность, твердость, целеустремленность, быстрота соображения… Надеюсь, не нужно подробней? Во-вторых, специальные- умение командовать кораблем и людьми, хорошая ориентировка в галактических просторах, понимание противника и его приемов борьбы. И, наконец, особенные- широкий ум, ощущение нового, а также живое, доброе, отзывчивое сердце, глубокое понимание наших исторических задач… Ибо этот человек, наш адмирал, будет верховным представителем человечества перед пока малознакомыми, но, несомненно, мощными галактическими цивилизациями.
Я расхохотался:
— Ты нарисовала образ не человека, а божества. Сусальный лик, а не лицо. К несчастью, люди не боги.
— Нужен лишь такой командир. Другому нельзя поручить верховное командование.
Мы стали перебирать кандидатуры.Ни Ольга,ни Леонид, ни Осима, ни Аллан не подходили,это было ясно.Я упомянул Веру.Она отвела себя. Я сказал, что если бы Андре не был в плену, он подошел бы всех лучше. Вера отвела и его: она считала, что у Андре ум остер, но не широк.
Эта игра в кандидатуры начала мне надоедать. Мне все равно, кто будет командовать.Пусть обратятся к Большой- бесстрастная машина даст точный ответ.
— Мы обращались к Большой.
— Что-то не слыхал.
— Это держалось в секрете. Мы предложили машине проверить правильность кандидатуры, принятой единогласно Большим Советом. Машина подтвердила наш выбор.
Я был удивлен, и даже очень. Что-что, а решение Большого Совета могли от меня не таить, кое-что и я смыслю в делах Персея.
— Кто же этот удивительный человек, так совершенно наделенный прописными достоинствами, что вы единогласно прочите его в свои руководители?
Она сказала спокойно:
— Этот человек- ты, Эли.
Я был так ошеломлен,что даже не возмутился.Потом я стал доказывать, что их решение- вздор, ералаш, чепуха, ерунда, нелепость и недомыслие, она может выбирать любое из этих определений.Себя-то я знаю отлично.Ни с какой стороны я не вписываюсь в нарисованный ею силуэт идеального политика и удачливого военачальника.
— Ты, кажется, вообще отрицаешь у себя какие-либо достоинства?
— Кое-какие хорошие человеческие недостатки у меня есть.
— Не очень основательно, хотя и хлестко, Эли.
— Уж каков есть.
— Если ты будешь упорствовать,твое сопротивление вызовет недоумение и обиду.Зачем оскорблять поверивших в тебя?
Подавленный, я молчал. Как и в детстве, когда она меня распекала, а я не находил защиты от ее настояний.Но радости не было.Я припомнил,как возмутился спокойствию Ольги, когда ее назначили командующей эскадрой. Былая наивность повыветрилась из меня- я не ликовал, а страшился огромной ответственности.
— И долго ты будешь молчать?- иронически спросила Вера.
— Рассмотрим еще разок другие кандидатуры.
— Большой Совет рассматривал их. Государственная машина придирчиво исследовала каждого человека на годность в командующие. Капитаны кораблей пришли в восторг, узнав о решении Большого Совета. Тебе мало этого?
Я понял, что выхода мне не оставили.
— Согласен,- сказал я.
Она хладнокровно кивнула головой. Иного она и не ждала.
— Теперь о других назначениях.У тебя будут два заместителя и три помощника.Заместитель по государственным делам- я,по астронавигации — Аллан Круз. Помощники, командующие тремя отдельными эскадрами,- Леонид, Осима и Ольга. Возражений нет?
— Нет, конечно.
— Еще один пункт.Ты когда-то был моим секретарем,правда, не очень удачным. Теперь тебе самому нужно иметь секретаря. В секретари предлагают…
— Надеюсь, не тебя!- сказал я с испугом.
— Я твой заместитель, а это выше, чем секретарь.
— Извини, я не силен в рангах. Так кого прочат мне в секретари?
— Павла Ромеро.На него возложены также функции историографа похода.Но, если ты возражаешь, мы подберем другого.
Я задумался. Взаимоотношения с Павлом были слишком сложны, чтобы ответить простым «да» или «нет».Я не знал другого человека, столь резко отличавшегося от меня самого.Но,может быть,несходство характеров и требовалось для удачной совместной работы?
Вера спокойно, слишком спокойно, ожидала моего решения. Я улыбнулся. Я видел ее насквозь.
— Разреши задать один личный вопрос, Вера?
— Если о моих отношениях с Ромеро, то они сюда не относятся. Действуй так, словно Ромеро мне незнаком.
— Павел, вероятно,будет лучшим секретарем,чем я командующим.Я принимаю его с охотой. Теперь можно задавать щекотливые вопросы? Я никогда не вмешивался в твою жизнь, Вера, но один раз позволил себе это. Должен ли я извиниться?
— Скорее я должна благодарить тебя за вмешательство!
Оставлять что-либо недосказанным мне не хотелось.
— Павел передавал тебе, при каких обстоятельствах произошла наша последняя беседа?
— Чуть не превратившаяся в драку?Я знаю обо всем: как он почти влюбился в Мери, и как ты встал на его дороге, и как Мери перед тем праздником в лесу призналась Павлу,что любит тебя и любит давно, с какой-то вашей встречи в Каире.И если бы не опьянение,Павел поздравил бы тебя там же, у костра, а не полез в драку.
— А вот я этого не знал. В Каире Мери обругала меня, как если бы возненавидела с первого взгляда.
— А мне сказала сегодня,что ты так беспомощно взглянул, когда она обозвала тебя грубияном,что у нее застучало сердце. Тебе повезло, Эли, и я хочу, чтоб ты знал: я очень люблю твою жену.
— Я тоже,Вера.У нас с тобой не так много было случаев, когда бы мы сходились во мнениях. Можно уйти?
— Теперь ты должен мне разрешать или не разрешать,-педантично напомнила она.
— В таком случае, я разрешаю себе уйти, а тебе разрешаю остаться.
4
МУМ предсказала, что роды у Мери будут нелегкими, и роды были нелегкими. В эти дни я часто вспоминал об Андре: он тревожился о Жанне, а я посмеивался, ибо знал, что новый человек появится на свет в предсказанный срок и с предсказанным благополучием. Сейчас я тоже знал, что Астру гарантировано удачное рождение, но волновался не меньше Андре.
Он был, конечно, отличный паренек, наш Астр, пять килограммов мускулов и обаяния, он засмеялся, чуть раскрыв глаза, радостно задрыгал ножками- ему показалось хорошо на свете!
— Он ударил меня ножкой в грудь, и, знаешь, было больно, — с восторгом утверждала Вера.- Скоро мы покажем его тебе, посмотришь, какого родил озорника.
— Он похож на тебя, Эли,- добавила Ольга.Она,прилетев,сразу пошла к Мери. — Он хохочет, как ты, у него твое умное лицо, а когда ему что-то не понравилось, он нахмурился не хуже тебя.
А потом примчались поздравления с Земли, и первое от Альберта. Этот мальчишка поздравил нас с Мери по-своему. Он предложил Большой просчитать, какие космологические проблемы будут мучать нарождающееся поколение людей, и Большая выделила два вопроса: проникновение в загадочное ядро Галактики, скрытое от нас темными туманностями, и выпадение Гиад из нашего мироздания — теперь уже не подлежало сомнению, что звезды Гиад рушатся в какую-то яму в космосе,разверзшуюся словно специально для них.
Астру надлежит первому из людей броситься в провалы этой пропасти, пророчествовал Альберт, он первый исследует, вправду ли она бездонна.
Я не мистик и не ясновидец, я не мог догадаться в то время о судьбе, уготованной Астру, но хорошо помню, каким зловещим холодом повеяло на меня от астрологической шутки Альберта!
Мери, когда меня пустили к ней, выглядела такой веселой и красивой, точно вернулась с прогулки, а не выкарабкалась из болезни.
— Я знала, что Астр будет похож на тебя,- сказала она.- Уже на третьем месяце беременности у меня были его гороскопические фотографии, но тебе я не показала, я была тобой недовольна. Не оправдывайся. Лучше скажи, когда выступление.
— Уже скоро. Ты хочешь присутствовать при нашем отлете или возвращаешься на Землю раньше?
— Я хочу лететь с тобой!
— Чепуха,- сказал я великодушно.- Я знаю,у молодых матерей бывают странные причуды.
— О всех моих причудах ты и не догадываешься! Придется тебе взять нас с Астром с собою.
Я переубеждал ее.Я привел в пример Ольгу.Ольга- известнейший галактический капитан,кому-кому,а ей раньше всех нужно идти в экспедицию.А она попросилась в резервную третью эскадру,стартующую с Оры года через три,- так ей хочется побыть со своей Ириночкой подольше. О том же, чтобы тащить с собой в опасный поход девочку,ни она,ни Леонид и не помышляют. Материнство, сказал я, — это древнейшая из человеческих профессий, все мы должны считаться со священными обязанностями матери даже и в наше время, когда детишкам в яслях куда удобнее, чем у подола родительницы.
— По-моему,я не хуже тебя знаю профессию матери,- возразила Мери, хмурясь. — Уговоры бесполезны, мы летим с тобой.
— Но почему? Объясни по-человечески, для чего тебе подвергать себя и Астра превратностям дальнего путешествия?
На это она ответила так:
— Где ты, Кай, там и я, Кая.
Я не понял, почему она назвала меня Каем, а навести потом справку у МУМ как-то не удосужился.
— Ты, кажется, хочешь, чтобы я внес Астра в списки экипажа?
— Не иронизируй. Я хочу именно этого.
Я прошел к Астру. Малыш дрыгал ногами и пускал пузыри. Он невнятно проговорил: «Бы!» Он вовсе не спал, отрешенный от окружающего, как любят проделывать другие человечки его возраста,он отнюдь не был некой «вещью в себе», он уже жил, уже энергично барахтался в этом новом для него мире.
И когда я схватил его под мышки и поставил ножками на перину, он не сжал безвольно коленки,не повис беспомощно в воздухе,а энергично ударил подошвами в одеяльце.Он отталкивался от постели, уминал ее ножками, бил меня пятками в грудь, порывался идти. Он беззвучно хохотал, ловил пухлыми ручками воздух- нет,повторяю,он не покоился в этом мире, сонно набираясь сил, а действовал в нем, упругий, звонкий, всем своим существом радующийся тому, что существует.
— Астр, собирайся в поход!- сказал я, ликуя.- Надевай доспехи и собирайся в поход, маленький человек Астр!
Он проговорил гораздо отчетливее и громче прежнего: «Бы!»
…У меня сжимается сердце,когда вспоминаю тот день и что произошло потом. Даже случайные обстоятельства складывались так, что все они, как лучи, отраженные от вогнутого зеркала, собирались в одном зловещем фокусе, и в фокусе том была неизбежность.
5
Мы шли двумя эскадрами, по сто звездолетов в каждой.
Я поднял свою адмиральскую антенну на «Волопасе»- флагманском крейсере Осимы. На «Волопасе» поселились также Вера и Лусин. На «Скорпионе», командирском корабле Леонида, разместился Аллан со своим штабом.
Сверхсветовые локаторы Альберта не обнаруживали перемен в звездных теснинах Персея. Земля, превращенная в величайшее ухо и глаз Вселенной, напрасно всматривалась и вслушивалась в два звездных кулака, столкнувшихся в гигантском космическом ударе,- из Персея не доносилось новых звуков, в нем не вспыхивало новых картин.
Лишь одно загадочное явление произошло незадолго до старта, но в тот момент мы не придали ему значения.
Альберт сообщил,что внезапно пропала одна из звезд скопления Хи, светило с единственной планетой, населенной разрушителями,- «зловредное» светило, по нашей терминологии.
— Взяло и пропало,было и не стало,-докладывал Альберт по СВП.- А звездочка неплохая- гигант класса К, абсолютная светимость около минус пяти- в десять тысяч раз поярче Солнца!И внезапно- нету! Исчезла из этого мира за считанные секунды, без потускнений и угасаний. Провалилась, как в люк, иного слова не подберу.
— Может, аннигиляция?- Меня встревожило сообщение Альберта. Если разрушители обладали искусством превращения вещества в пространство, то главное наше военное преимущество перед ними утрачивалось.- Вы не проверили, не расширяется ли скопление?