Заметив её появление, он надел очки и поднялся.
Сердце Иви застучало набатом в груди. Насколько она знала, они подошли к финальной черте, и она не хотела слышать правду, которую понимала в глубине души. Она не хотела слышать, что пришло время отключить его от аппарата жизнеобеспечения. Она просто не вынесет самой мысли, что…
…пора прощаться.
— У меня есть идея, — сказал целитель. — Радикальный метод, никто еще не пробовал такого. Но у меня есть идея, которая может сработать в его случае.
Глава 15
— Простите… я… что? Что?!
Иви заикалась, но так всегда бывает, когда твой босс заявляет, что возможно он знает, как вывести тебя из ада. А также предлагает фонарик, протеиновые батончики и фирменную бутылку «CamelBak», полную свежей воды.
Или что-то в этом духе.
— Я всегда задавался вопросом, будет ли болезнь такого рода реагировать на трансплантат костного мозга. Как тебе известно, иммунная система вампиров уникальна, и хотя можно провести определенные параллели с людьми, все же мы разные. Наш иммунитет намного жестче, поэтому мы не подвержены раку, но это свойство и стало проблемой с пациентами вроде твоего мужчины. Но если чересчур подавлять иммунитет, он бьет в ответ с удвоенной силой, создавая еще больше трудностей… и если мы пустим все на самотек, он просто разрушит его органы.
Иви пыталась следить за его словами, которые казались ей совершенно незнакомыми.
— И что вы предлагаете?
— Что, если мы перезапустим его иммунитет с помощью чего-то совершено постороннего, но совместимого в биологическом и медицинском плане?
— Не понимаю?
— Он — аристократ. Из Семьи Основателей. Как результат размножения среди узкого круга Глимеры, его иммунитет, в сущности, был скомпрометирован ограниченным генофондом, из-за чего мутационный ген из рецессивного стал доминантным. Это вылилось в болезнь Крэйна, поразившую Сайласа. Если мы найдем донора среди гражданских, кто из-за своего более низкого происхождения обладает не таким жестким иммунитетом? Нужно найти того, кто подойдет по крови, и это должен быть мужчина. Но вполне вероятно, что внедрение нового костного мозга перезапустит его иммунную систему с нормальной регуляцией.
Иви оглянулась по сторонам.
_ Простите, но мне нужно сесть…
— Вот, сюда.
Она ощутила сильную хватку на локте, а потом ее подвели к дивану и усадили на подушки.
Вовремя. Именно в это мгновенье ее колени подогнулись.
— Вы раньше делали пересадку костного мозга? — спросила она.
— Нет. Все это основано на голой теории. И, само собой, если это не исцелит его, то окончательно убьет. Сайлас может умереть от высокой дозы химиотерапии, необходимой для того, что убить его иммунные клетки. Его организм может отвергнуть трансплантат. Он может среагировать на иммунодепрессанты. Сам трансплантат может не исправить проблему с иммунной системой. Органы могут быть слишком повреждены для регенерации. Может попасть инфекция. Вариантов множество.
— Но попытка того стоит? — спросила Иви.
Хэйверс сел рядом с ней. Взяв ее за руку, целитель посмотрел ей в глаза.
— Будь я на его месте, а по ту сторону болезни меня ждала женщина вроде тебя? Я бы попытался. Я бы предпринял тысячу попыток. Это — его единственная возможность вернуться к тебе.
***
Это была самая масштабная мобилизация персонала и ресурсов, которую Иви видела на своем веку.
Через час после принятия решения, благодаря усилиям персонала, сделавшего обзвон своих дедушек, отцов, дядей, братьев и кузенов, сотни мужчин-вампиров прибыли в клинику, становясь в очередь на забор крови. Но не было возможности дождаться результатов, потому что время близилось к рассвету, доноры пришли, получили персональные номера, быстро сдали кровь и в спешке покинули клинику, чтобы не застрять здесь до рассвета.
Тем временем Иви оставалась возле кровати Сайласа, получая информацию не только от Рубиз, но и от других членов персонала.
Для трансплантации была необходима совместимость не просто по группе крови. Было три других принципиально важных показателя, и кровь Сайласа предоставила им необходимые данные для сравнения.
— Оставайся со мной, — прошептала она, приглаживая его волосы. — Нам нужно еще время. Слушай мой голос… Оставайся со мной…
Система вентиляции снабжала кислородом легкие, его грудь мерно поднималась и опускалась как шина, которую надували и тут же спускали. А оборудование добавляло к этому барабанному бою всевозможное пиканье, звуковые сигналы и миганье лампочек.
Она ненавидела все это. На фоне его неподвижности и молчания, в комнате, казалось, было слишком шумно и ярко. Она хотела все выключить, чтобы Сайлас, может, услышал ее сквозь кому. Но этого делать нельзя.
Время от времени Иви поглядывала на декоративные часы в другой половине комнаты.
Минуты бежали медленно.
Пришел день.
Что, если они не найдут совпадение? Что, если Сайлас умрет прежде, чем они обнаружат донора?
И, черт, даже если они найдут его, тогда ей придется беспокоиться об осложнениях отторжения…
— Прекрати, — велела она себе. — Все по порядку.
Иви снова посмотрела на часы. Пусть это было глупо. Боже, когда она в последний раз что-то ела или пила? Это казалось неважным. Ее тело не хотело ни еды, ни воды. Она словно впала в стазиз по его примеру.
— Сайлас, оставайся со мной…
Она хотела бы спросить у него, что он хотел сделать, на какие риски готов пойти, была ли эта та самая Божья благодать, которую он искал. Ей не хотелось принимать решение за него, но она верила, что Сайлас бы выбрал риск…
В палату без стука заглянула медсестра.
— Есть совпадение!
Иви подскочила на ноги.
— Правда?
— Я не знаю, кто донор. Только номер… но мы отправим за ним скорую и немедленно привезем в клинику.
В это мгновение в помещение вошел Хэйверс.
— Да, у нас хорошие новости. — Терапевт улыбнулся, но улыбка задержалась ненадолго. — Нам нужно перевезти Сайласа в стерильную операционную и начать химиотерапию. Отбор донорского материала не займет много времени, но лекарствам нужно примерно шесть часов, чтобы подействовать. А потом, после трансплантации, остается только ждать.
Иви повернулась к Сайласу.
— Ты слышал? Пора. — Наклонившись, она обняла его. — Я люблю тебя. Борись за нас, хорошо? Борись изо всех сил. Я буду рядом, буду ждать. Даже если ты не слышишь меня, знай, я рядом. Я никогда не оставлю тебя.
Было сложно выпрямиться и отступить назад.
Но она не могла мешать им.
Еще больше персонала зашли в палату, они говорили быстро и по делу, и Иви обнаружила, что отходила назад, пока не уперлась спиной в противоположную стену. Скрестив руки на груди, она наблюдала, как Сайласа готовят к перевозке в основную часть клиники. ВИП-отделение было оснащено оборудованием и нужными ресурсами, но некоторые специализированные помещения, как стерильные операционные, которые были нужны пациентам вроде Сайласа, находились в общей зоне.
— Притчард должна быть здесь, — сказала она всем и никому. — Кто-нибудь, прошу, позвоните его домоправительнице и отправьте машину за ней? Она захочет быть здесь.
Рубиз подошла к ней.
— Обязательно. Я могу еще что-нибудь сделать для тебя?
— Можно увидеть донора? — услышала Иви себя.
— Я не знаю его имени. Я не принимала участие в анализе крови, но уверена, что если он согласится, мы сможем это устроить.
— Я просто хочу поблагодарить его.
— Освободите дорогу, прошу, освободите дорогу…
Когда кто-то начал поворачивать больничную койку в сторону тайного хода для персонала, Иви протянула руку и прикоснулась к плечу Сайласа — возможно, в последний раз.
— Я люблю тебя, — воскликнула она, охваченная внезапной паникой. — Я люблю тебя!
А потом его увезли.
Вместе с медоборудованием.
Иви могла попробовать и пойти следом, но понимала, что будет только мешать: в данный момент она не могла вести себя профессионально. Она на сто процентов перешла в категорию «семья».
Поэтому самое лучшее для нее — остаться здесь и взять себя в руки. Потом она направится в новую палату Сайласа. Но для начала даст персоналу возможность перевезти его: проблема в том, что ее коллеги расстраивались из-за нее и отвлекались. Беспокоились о ней, были в ужасе, они не могли не присматривать за ней, а сейчас все внимание должно принадлежать Сайласу.
Нет, она пробудет здесь десять, может, пятнадцать минут, и только потом пойдет.
Иви уставилась на пустое место, где раньше стояла койка и оборудование. На полу валялась обертка и одинокая латексная перчатка. Они все почистят перед появлением следующего пациента.
Это будет не Сайлас.
Если все получится, он какое-то время проведет в карантине из-за…
— Иви?
Подскочив, она посмотрела на вошедшую медсестру.
— Он в порядке… о, Боже, была остановка?
— Донор сейчас приедет. Он пометил на бумагах, что не настаивает на анонимности, поэтому я подумала, что ты захочешь встретить его в приемной?
Иви сделала глубокий вдох.
— Да. Конечно. Спасибо.
Дорога из ВИП-отделения в общую зону заняла целую вечность, бесконечная череда правых и левых поворотов, а потом вверх на лифте на один этаж — это было обязательно, ведь тонированная скорая заедет с дневного света и уже после этого выгрузит пассажиров, а это было возможно лишь у главного входа в подземный комплекс.
Когда они вышли в комнату для ожидания и приемное отделения для не экстренных случаев, она окинула взглядом открытое пространство, стулья и столы для пациентов и их семей, детская зона, стойка регистратуры, за которой три сотрудника за компьютерами работали даже в дневные часы.
— Он выйдет из этих лифтов.
Иви позволила подвести себя к левой кабине, а потом принялась вышагивать туда-сюда.
Когда двери, наконец, открылись, она застыла на месте. Между женщиной, которая не была ни вампиром, ни человеком, и… человеческим мужчиной… стоял высокой парень.
— Вы — Иви? — спросила блондинка, когда они вышли из лифта.
Иви кивнула и прокашлялась.
— О, да, это я.
— Я — Док Джейн. Мы здесь, чтобы помочь с пересадкой костного мозга. Это — доктор Манелло.
— Привет, — сказал мужчина с легкой улыбкой, но его взгляд был прямым, и она чувствовала, как в нем бурлит энергия… словно ему не терпелось приступить к работе.
Милостивый Боже.
Личные целители Братства Черного Кинжала. Иви слышала, что они иногда консультировали Хэйверса… и, очевидно, сами обращались за помощью. Но чтобы люди?
О, да какая разница. Если они смогут спасти Сайласа?
— А это — Ран. Донор.
Представленный мужчина шагнул вперед, снимая вязаную шерстяную шапку.
— Мэм, примите мои соболезнования. Я рад, что могу…
Иви было плевать, что они — незнакомцы. Она бросилась к нему с объятьями, раскрыв руки и сжав его изо всех сил.
— Спасибо, — шептала она сквозь сжатое горло. — Спасибо за этот дар.
Мужчина помедлил, а потом обнял ее в ответ.
— Я надеюсь, что все получится.
Глава 16
Стоя снаружи стерильного бокса, Иви через стекло смотрела на больничную койку. Сайлас казался таким маленьким в ней, таким одиноким, она так хотела войти внутрь и сесть возле него. Но начался инфекционный контроль. Она могла надеть защитный костюм и предпринять все меры предосторожности, но, по сути, чем меньше людей вступает с ним в контакт, тем безопасней для Сайласа.
Она не знала, сколько сейчас времени на часах. Какой день на календаре.
Она смутно осознавала, что Рубиз приходила через равные промежутки времени — убедиться, что она ела и пила, но последние двенадцать часов прошли для нее как в тумане.
Сайлас подвергся ударной дозе химиотерапии, и препараты выполнили свою функцию за несколько часов, уничтожив вредоносные иммунные клетки… и много чего полезного.
Она не понимала, как он остался жив. Сейчас они наполняли его тело жидкостями, пытаясь помочь печени и почкам, а вокруг его головы лежал холодный компресс — чтобы замедлить циркуляцию крови.
Не в первый раз ее посещала мысль, что они убивают его — просто иным способом. Что, если он станет «овощем»? Живой и при этом мертвый — ведь его личность будет потеряна безвозвратно, мозги и органы выжжены химиотерапией…
— Иви, они везут костный мозг.
Услышав голос Рубиз, она подпрыгнула.
— Прости, я…
Ничего не соображаю.
Ее кузина нежно улыбнулась.
— Все нормально.
И вот оно.
Пакет для внутривенного вливания, который с таким же успехом мог быть наполнен вишневым соусом или раздавленными помидорами. А может, даже, эмульсионной краской, замороженной и лишенной первоначальных свойств.
Медсестра, которая несла пакет, была одета в белый защитный костюм, ее лицо и волосы укрыты маской и капюшоном, на ногах — бахилы. И проходя мимо, она подняла пакет, показывая его Иви как воплощение надежды, любви, возможного будущего вопреки всем трудностям.
Иви кивком поблагодарила ее.
А потом наблюдала, как медсестра заходит в герметичную комнату перед палатой. Там ее ждали другие члены персонала в аналогичных одеждах, и медсестра направилась к кровати Сайласа.
Когда донорский костный мозг подцепили к главному венозному катетеру, Иви, качая головой, посмотрела на кузину.
— Донор — хороший парень. Щедрый. Я сказала ему… ну, насколько это важно для меня, чтобы он понимал, что не может быть его вины в неудачном исходе. Я снова и снова повторяла, насколько мы с Сайласом благодарны за его щедрый дар — вне зависимости от конечного результата.
Она была в операционной с Раном, когда брали трансплантат, потому что она хотела поддержать его и как-нибудь поучаствовать в процессе… а быть рядом Сайласом она не могла.
— Твой папа снова звонил, — сказала Рубиз. — И мама.
— Они — замечательные. Ты сказала им, что я в порядке?
Рубиз, ты солгала ради меня? — подумала она.
— Да. Я солгала.
Когда кузина посмотрела на нее с грустной улыбкой, Иви приобняла женщину. Забавно, за все это время, с самого их детства, Иви… ну, не то чтобы заклеймила Рубиз как оптимистку в розовых очках и рассеянную особу, но уж точно считала, что кузина слабее характером, чем она сама.
Ошибочно. Рубиз доказала, что сделана из того же гранита.
Хотя ее внешняя оболочка была яркой и задорной, как и ее рыжие кудряшки, внутри нее скрывался твердый стержень.
— Рубиз, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Иви.
Иви перевела взгляд на трубку, идущую от пакета, который сейчас висел вместе с другими жидкостями, вводимыми внутривенно через распределительное устройство, а потом посмотрела на другой ее конец, подцепленный к порт-системе, и молилась, чтобы все сработало.
Если получится, то Сайлас не станет осуждать ее.
***
Время тянулось с черепашьей скоростью.
Члены медперсонала были очень внимательны, поставили койку снаружи стерильного бокса, прямо к стеклу, чтобы Иви, устроив голову на подушки, могла открыть глаза и сразу увидеть Сайласа.
Ей приносили еду. К ней приходили родители. Другие ее родственники.
Донор заходил пару раз. Приходили терапевты Братства Черного Кинжала для консультаций. Медсестры в белых защитных костюмах заходили в его палату. Приходил Хэйверс.
Чтобы не разрушить собственное тело, Иви выработала график питания, душа и сна, в прямом смысле устанавливая таймеры на айфоне, чтобы сосредоточиться на базовых потребностях своего организма. Ей приносили одежду из дома, и она была уверена, что над горячими блюдами в ее рационе работал весь персонал… но было так сложно за всем уследить.
У нее словно была высокая температура, ее как бы вынесло на безлюдный остров посреди океана, и все привычное оказалось на внушительном расстоянии — еда, разговоры, движения.
Она могла думать лишь об одном: каком-нибудь знаке, который дал бы надежду.
Легкое движение руки или ноги, которое носило бы осознанный характер. Анализ крови, который сообщил бы, что новая иммунная система прижилась в его теле. Сигнал на мониторе, сообщающий, что главные органы возвращались к жизни.