Тут закружили визажисты, проводя по губам каждой девушки сине-трупной помадой. Эмма наклонилась к Шарлотте.
- Так мы уверены, что Габби и Лили ничего не подозревают?
Шарлотта посмотрела на примерочную на втором этаже. Дверь была плотно закрыта.
- Насколько я знаю, они не имеют ни малейшего понятия.
Достав рацию на бедре, она нажала кнопку «Говорить».
- Как все проходит, Лорел?
- Отлично! - нечетко прозвучал из динамика голос Лорел. - Я просто помогаю Лили и Габби одеться. Они выглядят шикарно!
Хитрая усмешка отразилась на лице Шарлотты.
- Прекрасно. Они будут нужны нам внизу через пять минут. Хорошо? А до тех пор оставайтесь там. Мы отправим визажиста наверх.
- Есть!
Когда Лорел отключилась, Шарлотта потерла ладони друг о друга.
- Мы должны продержать их наверху до самого последнего момента, когда им нужно будет выходить на сцену. У них не будет времени переодеться.
Хихикая, к ним присоединилась Мэделин.
- Все будет замечательно.
- Я надеюсь.
Шарлотта посмотрела на бархатный занавес, разделяющий переднюю часть сцены от задней, и на ее лице внезапно появился серьезный взгляд.
- До тех пор, пока мы снова не отправим Габби в больницу.
Мэделин напряглась.
- Мы не отправляли Габби в больницу. Это сделала Саттон.
Они обе повернулись и уставились на Эмму. Та будто ощутила резкий удар в живот. Должно быть, они говорили о розыгрыше с поездом. Она подождала, пока кто-то из них разъяснит дальше, но Мэделин начала возиться со своим планшетом, а Шарлотта зашагала прочь.
Прозвенел последний звонок, и двери в фойе плавно открылись. Эмма выглянула из-за кулис. По центральному проходу хлынул поток учеников и заполнил плюшевые красные сиденья. Новенькие девочки уставились на декорации Титаника, визжа о том, что они не могут дождаться того момента, когда тоже смогут участвовать в конкурсе. Группка девушек, которую Мэделин и остальные называли Девственницами-Вегетарианками - по причинам, в которых Эмма не была до конца уверена, но догадывалась - плюхнулась рядом с парочкой трупов и закричала. Вся футбольная команда уселась вместе, толкая друг друга и борясь за внимание. Практически все в зрительном зале достали телефоны из сумок и украдкой проверили экраны.
В голове у Эммы крутились слова Шарлотты. «До тех пор, пока мы снова не отправим Габби в больницу». Что, на самом деле, произошло в ту ночь? Саттон травмировала Габби? Всплыло сообщение в коробочке с брелком-поездом: «Я запомню ее навсегда».
- Время показа! - Шарлотта металась среди конкурсанток, которые осматривали свой макияж жертвы утопления в зеркалах в полный рост.
Эмма позволила занавесу закрыться и уставилась в потолок, как будто могла увидеть сквозь него примерочную Близняшек.
- Всем построиться! Я объявлю вас школе через пару минут!
Шесть конкурсанток, не участвующих в розыгрыше, нашли себе пары, шестерых симпатичных парней, которые выглядели абсолютно мертвыми для смокингов. Шарлотта бросила взгляд через плечо, замахав руками как авиадиспетчер.
- Мэдс, ты поприветствуешь толпу. Саттон, ты выйдешь на сцену слева - для тебя на полу начерчен большой крест - со всеми лентами для девушек и парней, участвующими в конкурсе. Я выйду на сцену справа. Саттон, можешь открыть коробку с лентами? Они возле зеркал. Саттон?
Эмма моргнула, вырвавшись из своего транса.
- Ага.
Она направилась к коробке с лентами слева от сцены. Голос Лорел затрещал в рации.
- Э-э, Мэдс? Мы теперь можем спускаться?
Мэделин поглядела на часы.
- Нет! Мне нужно, чтобы вы побыли наверху еще немного.
- Э-э... - сквозь динамик рации проскрипел ответ. - Правда? Не уверена, что это возможно.
Дверь светящейся кабинки открылась, и на площадке появились Близняшки. Они были одеты в откровенные стринг-бикини, а на ногах у них были высокие серебристые шпильки. Их загорела кожа сверкала. Ноги росли буквально от ушей. Но при этом они выглядели голыми по сравнению с остальными гламурными конкурсантками в вечерних платьях. Позади них стояла Лорел, бросая беспомощный взгляд на Шарлотту, Мэделин и Эмму, стоящих внизу.
- Я пыталась! - она беззвучно проговорила губами.
Когда Габби и Лили стали спускаться по лестнице с гордыми королевскими улыбками на лицах, Эмма смогла точно определить тот момент, когда они заметили, что все остальные номинантки - в платьях. У них отвисли челюсти. Они застыли как вкопанные. Нора толкнула Мэдисон. Алисия начала хихикать. Внезапно все поняли шутку.
- Бесценно, - взволнованно прошептала Шарлотта.
- Мило, - прошептала Мэделин, приподнимаясь на цыпочках в ожидании момента, когда их увидит толпа.
Эмма напряглась, ожидая реакции.
Но полураздетые Близняшки просто обменялись сокровенными взглядами, а потом Лили зашагала к темной нише в задней части комнаты.
- Не бойся, Габс!
Она извлекла из укромного уголка сложенную сумку для покупок из Сакс, которую, очевидно, положили туда несколько часов, если не дней, назад. Зашуршала оберточная бумага, когда она сунула руку внутрь и вытащила два облегающих черных платья. Шарлотта и Мэделин уставились друг на друга в то время, как Лорел застенчиво смотрела на них.
- Откуда эти платья из гладкого джерси от Игаль Азроэль взялись? - с преувеличенным удивлением спросила Габби. - И ух ты! Они даже нашего размера!
Близняшки натянули платья через головы, развернулись и уставились на Шарлотту, Мэделин, Лорел и Эмму.
- Милая попытка, - ледяным голосом произнесла Лили, когда одна из визажисток бросилась к ней и стерла ее голубые тени под глазами. - Мы твои неубедительные трюки за версту чуем.
Габби повернулась к Эмме.
- Мы не настолько глупы, как выглядим, Саттон. Тебе ли не знать.
Эмма прижала ладонь к груди.
- Я никогда и не говорила, что вы глупые.
С губ Габби сорвалась саркастичная усмешка.
- Верно.
Не сводя с нее взгляда, она прошагала к Эмме, влезла в сумку из Сакс и достала пузырек с таблетками с той же розовой крышкой, что Эмма заметила на днях. У нее перед глазами промелькнуло рецептурное название, написанное черным жирным шрифтом. «ТОПАМАКС». Эмма вздрогнула. Она была уверена, что Габби употребляла риталин, валиум или какой-то другой наркотик для вечеринок. Но топамакс - это уже серьезнее.
Габби отвинтила крышку и вытряхнула на ладонь две капсулы. Она закинула их в рот, даже не запив водой. Проглотив их, она потрясла медицинским пузырьком, как кастаньетами, снова не сводя с Эммы глаз.
- Ты не думаешь, что должна достать нам ленты и занять сейчас свое место, Саттон? - ядовитым тоном сказала она. - Ты же слева на сцене, правильно?
Мгновение Эмма не могла пошевелиться. Как будто Габби наложила на нее заклинание, парализовав все ее конечности. Шарлотта пихнула ее в бок.
- Как бы ни было противно, но она права. Пора начинать. Девочки, по местам!
- Секунду! - прокричала Лили, снова направившись к лестнице в светящуюся кабинку. - Я забыла свой айфон!
- Тебе не нужен айфон! - прорычала Мэделин. - Ты будешь занята на сцене!
Но Лили не замедлила шаг, ее каблуки зацокали по металлическим ступеням.
- Это займет секунду.
Дверь в кабинку захлопнулась. Эмма повернулась, схватила шестнадцать конкурсных лент и нашла крест сбоку на сцене, где она должна была стоять, рядом с боковой кулисой и полностью отдельно от остальных конкурсантов и организаторов.
- Открывайте занавес! - скомандовала Шарлотта.
Ропот толпы стал громче. Конкурсантки, за исключением Лили, которая все еще была наверху, в последнюю минуту поправляли волосы и наносили последние штрихи румян. Но когда Эмма посмотрела мимо ослепительных прожекторов на сцену, то заметила Габби, которая глядела на нее с намеком на улыбку. С трупным макияжем, голубыми кругами под глазами, швами на щеках, кровавыми ранами на шее она выглядела угрожающе. Зловеще.
Эмма отступила назад. А потом она заметила что-то еще, то, что не видела до этого - на запястье у Габби висел серебряный браслет с подвесками. На цепочке болтались крошечные предметы: маленький айфон, тюбик помады, мини шотландский терьер. Все они были сделаны из того же серебра, что и миниатюрный локомотив, который был спрятан в сумке Эммы.
Меня и Эмму пробила дрожь. Меня убили Близняшки. Я чувствовала это.
- Приветствуем, школа Холлиер Хай! - прогремела в микрофон Мэделин, так громко, что Эмма подпрыгнула. - Все готовы к вечеру встречи выпускников?
Раздались возгласы, и динамики взорвались песней Леди Гаги «Папарацци». Шум был настолько оглушительным, что Эмма едва услышала треск лопающихся веревок у себя над головой. К тому времени, когда она посмотрела наверх, тяжелый светильник на стропилах стремительно несся на нее. Она закричала и отпрыгнула в сторону прямо тогда, когда тот рухнул на пол с оглушительным треском. Повсюду разлетелось желтое стекло.
Кто-то завопил - может, и сама Эмма. Она ощутила, как ее тело обмякло и упало на землю, конкурсные ленты выпали из рук и приземлились на твердый пол. Перед тем, как ее глаза захлопнулись, она увидела, что к Габби присоединилась Лили в ожидании выхода на сцену.
Эмма попыталась позвать, чтобы удержаться в сознании, но почувствовала, что ускользает. Габби встряхивала пузырек с таблетками вверх и вниз, вверх и вниз. Это было похоже на стук зубов.
Мне же звук напомнил что-то совсем другое. У меня в сознании открылось крошечное отверстие, медленно расширявшееся. Мир стал вращаться, будто я была на вышедшей из-под контроля карусели. Я больше не слышала встряхивания таблеток в пузырьке. Я слышала отчетливо и определенно шумное щелканье пригородного поезда по рельсам.
Глава 18
Судороги, предательство и угрозы
- Где Габби? - вопит Лили, когда мимо проносится поезд.
Я осматриваюсь вокруг, отчаянно разглядывая рельсы. Я так тщательно все спланировала. Габби никак не могла попасть под поезд.... так ведь?
Лорел отходит на пару шагов и показывает дрожащим пальцем на тело, лежащее около извилистых стен тоннеля. Габби. Ее светлые волосы закрывают практически все лицо. Бледная рука разжата, а рядом, экраном вниз, лежит ее айфон.
- Какого черта? - кричит Мэделин.
- Габби! - вопит Лили, подбегая к сестре.
- Габби? - я стою над ее безвольным телом. - Гэбс?
Внезапная дрожь пробегает от кончиков пальцев Габби к ее плечам. Мимо проносится поезд, развевая волосы и заставляя скрежетать зубы. Габби начинает трястись еще сильнее. Ее руки и ноги, будто обладая собственным рассудком, двигаются в различных направлениях. Глаза закатываются, и она становится похожа на зомби.
- Габби? - кричу я. - Гэбс? Ну, хватит, это не смешно!
Внезапно меня за руку берет темнокожий мужчина с аккуратно выбритой козлиной бородкой и сережкой в одном ухе и отводит в сторону. Я замечаю на его синем комбинезоне светящийся в темноте бейджик «Скорая помощь». Я даже не заметила, как приехала огромная белая машина с мигалкой на крыше.
- Что случилось? - спрашивает санитар, наклоняясь к Габби.
- Не знаю! - Лили пробирается вперед меня. Ее глаза широко распахнуты и полны отчаяния. - Что с ней?
- Приступ.
Санитар светит Габби фонариком в глаза, но цвета в них нет, только два шара, которые кажутся двумя блестящими кусками белого мрамора.
- Такое случалось раньше?
- Нет! - Лили отчаянно оглядывается вокруг, как будто не веря в реальность происходящего.
Санитар переворачивает Габби на один бок и прикладывает к ее рту ухо, чтобы понять, дышит ли она, но при этом он оставляет ее в конвульсиях. Она двигается как персонаж мультфильма, который дотронулся до провода под напряжением и теперь светится как рождественская елка, сквозь кожу виднеется скелет.
Я хочу отвести глаза в сторону, но не могу.
- Вы ничего не можете для нее сделать? - кричит Лили, дергая санитара за рукав. - Что-нибудь? Вдруг она умирает?
- Я хочу, чтобы вы, девочки, отошли назад, - гаркает санитар. - Мне нужно место, чтобы оказать ей помощь.
Мимо нас по шоссе проносятся машины. Некоторые притормаживают, чтобы поглазеть, заинтересованные огнями скорой помощи и лежащей под проездом девушкой, но никто не останавливается. По лицу Лили струятся слезы. Она разворачивается ко мне, ее глаза полны ярости.
- Не могу поверить, что ты сделала это с ней!
- Я ничего не делала! - сквозь стиснутые челюсти кричу я.
- Нет, сделала! Это твоя вина!
Удаляющийся гудок поезда заглушает слова Лили. Я отказываюсь чувствовать себя в этом виноватой. Я даже не хотела, чтобы сегодня вечером Близняшки ехали с нами. Откуда я могла знать, что Габби настолько испугается, что упадет в конвульсивном припадке? Внезапно меня настолько тошнит от Близняшек, что я едва могу дышать.
- Я не хотела, чтобы вы обе сегодня ехали с нами, - сквозь зубы говорю я. - Я знала, что вы этого не выдержите.
Красно-синие огни скорой помощи мелькают на лице Лили.
- Ты могла убить всех нас!
- О, пожалуйста. - Я сжимаю кулаки. - У меня все время все было под контролем!
- Откуда мы могли это знать? - вопит Лили. - Мы думали, что умрем! Ты понятия не имеешь о чувствах других людей! Ты просто... ты просто относишься к нам, как к игрушкам, делая все, что захочешь и когда захочешь!
- Следи за своим языком, - предупреждаю я ее, зная, что вокруг нас санитары.
- Или что? - спрашивает Лили, поворачиваясь к Мэделин, которая с пустым лицом стоит в стороне. - Ты же согласна со мной, не так ли, Мэделин? - спрашивает она. - Саттон использует всех. Ты правда думаешь, что ей важны наши чувства, чьи-то чувства? Посмотри, как она играла с твоим братом! Он пропал из-за нее!
- Это не правда! - кричу я, бросаясь на Лили. Как она смеет приплетать сюда Тайера! Как будто она вообще имеет представление о том, что на самом деле было между нами!
Шарлотта тянет меня назад прежде, чем я могу схватить Лили. Вокруг Габби собрались другие врачи и начинают спорить, нужно ли ее перенести или оставить, как есть. Лили отворачивается от нас и заглядывает поверх плеча санитара на свою сестру.
Поднимается душный июльский ветер, перекатывая по земле мусор. Обертка от «Скитлз» прилипает к подрагивающим ногам Габби. В опасной близости от одной из ее рук катится окурок сигареты. Вдалеке раздается низкий резкий вой - вторая партия сирен. Мы все стоим прямо, когда осознаем, что это полицейская машина. Мое сердце начинает колотиться, по телу струится пот. Я прочищаю горло и поворачиваюсь к своим подругам, мой голос звучит низко и спокойно:
- Мы не можем рассказывать копам, что произошло на самом деле. Машина действительно заглохла, хорошо? Это был несчастный случай.
Мэделин, Шарлотта и Лоред были немного шокированы, но состояние Габби их ослабило. Они больше не думали бросать мне вызов.
И хотя я нарушила священный кодекс Игр в ложь, есть еще один непреложный принцип, которому мы все следуем - если во время розыгрыша нас ловят, то мы держимся вместе. Когда Лорел чуть не арестовали из-за того, что она сделала с двеннадцатиметровой праздничной елкой в «Ла Энкантада», мы клялись, что она была дома с нами. Когда Мэделин сломала запястье, убегая от охранника в те выходные, когда мы оттащили библиотечные столы в овраг, мы сказали ее отцу, что она упала во время похода. Они простят мне то, что я ложно воспользовалась нашим безотказным кодексом. Мы справимся. Как и всегда.
Но Лили смотрит на меня, как на чокнутую.
- Ты правда считаешь, что я солгу ради тебя? - Она упирает руки в бедра. - Я расскажу копам, что ты сделала!
- Твое право, - спокойно говорю я. - Но что бы ни произошло с твоей странной сестричкой, оно не имеет ко мне никакого отношения, и ты это знаешь. Если ты расскажешь копам, расскажешь хоть кому-нибудь, то пожалеешь об этом.
Глаза Лили расширяются.
- Это угроза?
Мое лицо превращается в непроницаемую каменную маску.
- Называй как хочешь. Если ты расскажешь, то у нас больше не будет причин быть подругами. Все изменится для тебя, значительно, и для твоей сестры - тоже.
Я стою так близко к Лили, что чувствую ее теплое дыхание на своем лице.