Мэделин останавливается на радио-станции, где звучит песня Кэти Перри «Калифорнийские девчонки». Габби визжит и начинает подпевать.
- Уф, меня так тошнит от этой песни, - стону я, потянувшись и снова уменьшая громкость. Обычно я не имею ничего против пения, но сегодня вечером что-то меня раздражает. Или точнее, кто-то двое.
Лили надувает губы.
- Саттон, но на прошлой неделе ты сказала, что Кэти потрясающая!
Я пожимаю плечами.
- Кэти была такой пять минут назад.
- Она пишет самые лучшие песни! - хнычет Габби, накручивая свои медово-блондинистые пряди волос и надувая пухлые губы.
На мгновение я отвожу взгляд от дороги и смотрю на них.
- Девчонки, будто Кэти сама пишет песни. Это делает какой-нибудь толстый продюсер средних лет.
Лили шокирована.
- Правда?
Если бы я только могла остановить машину и высадить их. Меня так тошнит от искусственного легкомыслия этих болтушек. В прошлом году я занималась с ними в классе по тригонометрии, и они не такие тупые, как кажутся.
Их прикидывание дурочками парни считают милым, но я на такое не покупаюсь.
Свет сменяется на зеленый, и Флойд издает довольное рычание, когда срывается с места, поднимая клубы пыли и умчавшись прочь от пустынных зарослей ракитника.
- Ну, а мне кажется, что это хорошая песня, - прерывает тишину Мэдс, снова медленно увеличивая громкость.
Я бросаю на нее взгляд.
- Что бы сказал твой папа, если бы узнал, что потаскушка Кэти является для тебя образцом для подражания, Мэдс?
- Ему все равно, - говорит Мэделин, стараясь, чтобы это прозвучало жестко. Она теребит в руках телефон с приклеенной к нему сзади наклейкой Лебединого озера из комиксов «Балерина Мафия». Я не знаю, что означает эта наклейка, никто из нас не знает. Думаю, что Мэдс и так нравится.
- Все равно? - повторяю я. - Давай позвоним папочке и спросим. Действительно давай позвоним ему и скажем еще, что сегодня вечером ты надеешься заполучить какого-нибудь парня из колледжа.
- Саттон, не надо! - рычит Мэделин, хватая меня за руку прежде, чем я могу дотянуться до телефона. Мэделин известна своей ложью отцу, возможно, она сказала ему, что находится на семинаре.
- Расслабься, - говорю я, снова кладя телефон обратно на центральную панель.
Мэделин откидывается на сидение и делает лицо «я с тобой не разговариваю». Шарлотта ловит мой взгляд в зеркале и глазами говорит «Перестань!». Дразнить Мэделин по поводу ее отца - это низкий удар, но для этого она пригласила сегодня вечером близняшек. Предполагалось, что будем только мы, действительные члены Игр в ложь, но каким-то образом Габби и Лили узнали про наши планы, и Мэделин оказалась чересчур любезна, чтобы сказать им, что они не могу пойти. В течение всей поездки я чувствовала их умоляющие взгляды, их надежды и мечты, написанные в облачках с мыслями над их головами: «Когда ты собираешься пустить нас в Игры в ложь? Когда мы будем одними из вас?» Довольно плохо, что моя сестра пробралась в наш клуб. Ни для кого нет места, особенно для них. И кроме того, у меня есть план на сегодняшний вечер, план, в который не входят Габби или Лили. Но кто сказал, что Саттон Мерсер не может быть сговорчивой?
Северная часть Тусона вымирает после десяти, и на Орандж Гроув едва ли появляются другие машины. Прежде, чем въехать на шоссе, мы должны пересечь железнодорожные пути. Железнодорожный знак переезда в виде буквы Х светится в темноте. Когда загорается зеленый свет, я медленно продвигаю Флойда через бугристые рельсы. Как только я почти разгоняюсь по направлению к выезду на шоссе, машина глохнет.
- Ох... - мямлю я. «Калифорнийские девчонки» замолкают. Прохладный воздух из кондиционера прекращает дуть и огни на приборной панели гаснут. Я поворачиваю ключ зажигания, но ничего не происходит. - Хорошо, сучки. Кто засыпал в бензобак Флойда песок?
Шарлотта притворно зевает.
- Так прикалывались два года назад.
- Это не мы, - щебечет Габби, возможно, взволнованная тем, что я отчасти включила ее в разговор об Игре в ложь. - У нас есть гораздо лучше идеи для приколов, если ты позволишь нам поделиться ими.
- Мне не интересно, - говорю я, махая на нее рукой.
- Хм, кого-то волнует, что мы остановились на железнодорожных путях? - Мэделин выглядывает из окна, кончики ее пальцев сжимают дверцу. Неожиданно красные огни на железнодорожном знаке переезда начинают мигать. Звучит сигнал предупреждения, и позади нас через дорогу опускается полосатый шлагбаум, предупреждая остальные машины у светофора, впрочем других и не было, о пересечении путей. Вдалеке мерцает подернутый дымкой луч поезда «Амтрак».
Я снова пытаюсь завести машину, но Флойд лишь кашляет.
- В чем дело, Саттон? - раздраженно спрашивает Шарлотта.
- Все под контролем, - тихо говорю я. Цепочка с символом вольво покачивается взад и вперед, когда я поворачиваю ключ снова и снова.
- Ага, верно. - Кожа скрипит под Шарлоттой. - Я говорила вам, что нам не следовало ехать в это гиблое место.
Слышится гудок поезда.
- Может, ты неправильно ее заводишь.
Мэделин тянется вперед и пытается сама завести, но машина издает все тот же хрип. На приборной панели даже не моргают огни. Поезд приближается.
- Может, он нас заметит и нажмет на тормоза? - говорю я, мой голос дрожит от того, что адреналин разливается по венам.
- Поезд не может остановиться! - Шарлотта расстегивает ремень безопасности. - Вот, почему опускаются предостерегающие шлагбаумы! - Она тянет за ручку дверцы, но та не двигается с места. - Господи! Открой ее, Саттон!
Я нажимаю на кнопку: мы с отцом установили электронную систему на все четыре двери и окна, - но никакого характерного низкого щелчка снятия блокировки не звучит. Я жму на кнопку снова и снова.
- А что если открыть вручную? - Лили пытается поднять кнопку блокировки дверей. Но что-то тоже заблокировало и эту кнопку.
Слышен еще один гудок поезда, низкий звук гармоники. Лорел пытается открыть окна, но ничего не происходит.
- Господи, Саттон! - кричит Лорел. - Что же делать?
- Это розыгрыш? - кричит Шарлотта, с силой дергая ручку двери, которая не поддается. - Ты во что-то нас втягиваешь?
- Конечно, нет! - Я тоже тяну за ручку своей дверцы.
- Серьезно? - кричит Мэделин.
- Да! Чтоб я сдохла! - Это наш безопасный шифр, который предполагается выкрикивать, дабы показать, что все очень серьезно.
Мэделин тянется вперед и ударяет по рулю. Гудок слабо блеет, словно умирающая коза. Лорел набирает номер на мобильном.
- Что ты делаешь? - кричу я на нее.
- Что у вас случилось? - скрежещет голос в трубке.
- Мы застряли на железнодорожных путях между Орандж Гроув и И-10, - кричит Лорел. - Мы заперты в машине! Нас скоро переедет поезд!
Следующие несколько секунд происходит неразбериха. Шарлотта наклоняется вперед и бьет по ветровому стеклу. Габби и Лили вопят без толку. Лорел дает наши координаты оператору 911. Поезд мчится на нас. Я раскачиваю взад и вперед ключ в замке зажигания. Передняя часть поезда становится все ближе... и ближе... пока, готова поклясться, я не вижу перепуганное лицо машиниста.
Все кричат. Наша смерть всего лишь в нескольких секундах от нас. И тогда я спокойно тянусь к приборной панели и вытягиваю подсос.
Заводя двигатель, я съезжаю с путей и разворачиваюсь на маленькой пыльной площадке тоннеля. Спустя мгновение я отпираю двери, и все вываливаются на пыльный гравий, глядя, как поезд грохочет всего в футе от их тел.
- Получите, сучки! - кричу я. Мое тело горит. - Разве это был не лучший розыгрыш?
Мои друзья смотрят на меня, мгновенно оцепенев. Их лица залиты слезами. А потом их глаза вспыхивают яростью. Мэделин уверенно поднимается на ноги.
- Какого черта, Саттон? Ты использовала безопасность! Ты нарушила правила!
- Правила и существуют для того, чтобы их нарушать, сучки. Хотите послушать, как я это сделала?
Мне не терпелось объяснить. Я планировала этот розыгрыш несколько недель. Это мое главное блюдо.
- Мне плевать, как ты это сделала! - кричит Шарлотта. На ее лице сосредотачивается ярость. Руки уперты в бока. - Никто не думает, что это смешно!
Я смотрю на свою сестру. Но она лишь облизывает губы, стреляет глазами из стороны в сторону, будто онемела от этого розыгрыша.
Мэделин всю трясет от гнева.
- Знаешь что, Саттон? Меня тошнит от этого клуба. Меня тошнит от тебя.
- Меня тоже, - эхом отзывается Шарлотта. Лили смотрит по сторонам, переваривая случившееся.
Я поднимаю подбородок.
- Это угроза? Вы хотите выйти?
Мэделин выпрямляется во все свои сто пятьдесят три сантиметра.
- Может быть.
- Отлично! Уходите! - говорю я Мэделин и Шарлотте. - Куча девчонок может занять ваши места! Правильно? - Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Лили и Габби, но вижу только Лили. - Где Габби? - спрашиваю я.
Шарлотта, Мэделин, Лорел, Лили и я всматриваемся в темноту.
Но Габби нет.
Глава 8
Правда или последствия
Эмма просмотрела полицейский отчет до конца.
«Заглохший Вольво 122 60-х годов избежал столкновения с поездом Сансет Лимитед Амтрак, следовавшим из Сан Антонио, Техас. Мисс Мерсер заявляет, что ее автомобиль вышел из строя и не мог как разогнаться и переехать через железнодорожные пути, так и открыться, чтобы пассажиры смогли в безопасности выбраться. Из разговора с пассажирами М. Вега, Ш. Чемберлен и Л. Мерсер: все трое подтвердили заявления мисс Мерсер о том, что виновата неисправная электронная система. В настоящий момент виновные не установлены. Одна жертва госпитализирована - Г. Фьорелло. Скорая приехала в 22.01 и увезла ее в больницу Оро-Вэлли».
По спине у Эммы пробежал холодок. Габриэлла? Больница?
В коридоре послышались шаги. Эмма быстро сунула бумаги обратно в папку и убрала ее со своего места за несколько секунд, как Куинлэн отворил дверь. Он со стуком поставил на стол бумажный стаканчик с водой, маленькие капли стекли по бокам и разлились по столу.
- Держи. Надеюсь, ты довольна.
Эмма спрятала удовлетворенную улыбку: она была довольна... но также и озадачена. В голове крутилась недавно найденная информация. Конечно, Саттон остановила машину нарочно, но в отчете о происшествии говорится, как о несчастном случае. Как вообще Саттон могла заставить других лгать о том, из-за чего Габби попала в больницу? Эмма в жизни не встречала кого-то настолько могущественного - девушку, которая даже в несчастье может заставить друзей молчать.
Но я понятия не имела, как. Я была могущественной, но не настолько. В воспоминании Мэделин и Шарлотта были просто в бешенстве. Их ярость до сих пор меня пугает.
Эмма сделала глоток воды. Она оказалась теплой и с привкусом металла. Детали розыгрыша все еще крутились в голове. Как Саттон могла подвергнуть всех такому риску? Машина, заглохшая на железнодорожных путях... Она сумасшедшая?
Меня разозлили мысли Эммы. На свете множество опасных вещей: поездка на мотоцикле по обочине шоссе, купание в новом месте, когда не знаешь глубины, контакт с заразной дверной ручкой в общественном туалете. Я должна была знать, что машина оживет, только я потяну за рычаг. Я бы никогда не подвергла своих друзей такой опасности, ведь так?
- Ну. - Квинлан сложил ладони в молитвенном жесте. - Можете предложить достойное объяснение сегодняшней краже, мисс Мерсер?
Эмма глубоко вздохнула, внезапно почувствовав себя истощенной.
- Послушайте, это была просто очень глупая ошибка. Я заплачу за сумочку, обещаю. И я изменюсь. Больше никаких розыгрышей. И магазинных краж. Клянусь. Я просто хочу пойти домой.
Куинлэн низко присвистнул.
- Отлично, Саттон. Отправляйся домой. Все обвинения сняты. Никаких последствий. Черт, я даже не позвоню твоим родителям!
Он даже не пытался скрыть сарказм. Как по команде раздался стук в дверь.
- Войдите, - рявкнул Куинлэн.
Дверь открылась, и в комнату зашли родители Саттон. Мистер Мерсер был одет в хирургическую форму и кроссовки. На миссис Мерсер - черный деловой костюм, в руках она держала портфель из змеиной кожи, а ее губы были накрашены помадой виноградного цвета. Очевидно, что обоих оторвали от работы, возможно, от собрания или процедур. Особенно счастливыми они не выглядели.
Самое ужасное в том, чтобы быть мертвой, - это наблюдать реакцию моих родителей на меня на расстоянии. Конечно, из полицейского участка им звонили не в первый раз. С моей точки наблюдения было видно, что это разбило им сердце. Сколько раз я причиняла им боль таким образом?
Эмма сжалась на своем стуле. Она еще едва знала Мерсеров, только лишь, что им лет пятьдесят, много работают и задерживаются у полок с натуральными продуктами в гастрономе. Но если разбросанные в фойе семейные фотографии были неким показателем: их снимки с Мини-Маус в Диснейленде, в костюмах для дайвинга во Флорида-Кис и улыбающиеся рядом с пирамидой напротив Лувра в Париже, - то было ясно, что мистер и миссис Мерсер старались быть хорошими родителями для своих дочерей и давали им все, что они хотели. Они, определенно, не ожидали, что их приемная старшая дочь станет преступницей.
- Присаживайтесь.
Куинлэн показал на два стула на другой стороне стола. Никто из Мерсеров не откликнулся на его предложение.
Миссис Мерсер так сильно вцепилась в портфель, что костяшки ее пальцев побелели.
- Боже, Саттон, - прошептала женщина, устало глядя на Эмму. - Что с тобой не так?
- Мне жаль, - пробормотала Эмма, зажимая медальон Саттон между большим и указательным пальцем.
Миссис Мерсер встряхнула головой, отчего ее жемчужные сережки в виде слезинок закачались.
- Разве ты не усвоила урок, когда попалась в первый раз?
- Это было глупо.
Эмма опустила голову. Девушка получила, что хотела, но, посмотрев на лица родителей Саттон, увидела в них тревогу. Большинство ее приемных родителей даже бы не волновало, если бы она что-нибудь украла, пока это не означало, что им нужно раскошелиться для освобождения под залог. На самом деле, большинство из них оставили бы ее на ночь в тюрьме. Она почувствовала укол зависти - кое-что Саттон не ценила при жизни.
Мистер Мерсер повернулся к инспектору и заговорил впервые с тех пор, как вошел в комнату.
- Извините, что побеспокоили вас.
- Мне тоже жаль. - Куинлэн сложил руки на груди. - Возможно, вам стоит лучше присматривать за Саттон...
- Спасибо за совет, но мы делаем это достаточно тщательно, - резко ответила миссис Мерсер. Ее защитная реакция напомнила Эмме о встречах с социальными работниками, когда приемные родители обязательно защищали свою хорошую опеку над детьми, независимо от того, правда это или нет. Миссис Мерсер полезла в сумочку от Гуччи за кошельком. - Нужно заплатить штраф?
Куинлэн с жутким звуком прочистил горло.
- Не думаю, что все обойдется штрафом, миссис Мерсер. Если бутик выдвинет обвинения, они пойдут в личное дело Саттон. И тогда могут быть другие последствия.
Миссис Мерсер выглядела так, будто собиралась грохнуться в обморок.
- Какого рода последствия?
- Давайте просто подождем, что предпримет магазин, - ответил Куинлэн. - Они могут ограничиться штрафом или предложат наказание построже, ведь Саттон уже воровала и раньше. Например, общественные работы. Или тюремный срок.
- Тюрьма? - Эмма резко подняла голову.
Куинлэн пожал плечами.
- Тебе восемнадцать, Саттон. Это целый новый мир.
Эмма прикрыла глаза. Она забыла, что только что перешагнула через важный рубеж.
- Н-но как же школа, - немного глупо пробормотала она. - А как же теннис?
На самом деле, Эмме хотелось спросить, как будут обстоять дела с расследованием. Кто найдет убийцу Саттон?
Куинлэн открыл дверь.
- В следующий раз подумай, перед тем как засунуть чужую сумку под футболку.
Инспектор придержал дверь для Эммы и Мерсеров, и те вышли на парковку. Молча. Эмма боялась даже вздохнуть. Миссис Мерсер локтем подталкивала девушку к мерседесу с наклейкой на бампере «Почетная теннисная мама школы Холлиер».