Все в ней кричало: моргни ему — «Да, мне больно!» Но ремни не причиняли ей неудобства. Что ее на самом деле нервировало, так это то, что их, казалось, совершенно не волнуют ее собственные желания и мысли. Ей попросту заткнули рот. Салли окинула их негодующим взглядом.
Вэнс расплылся в улыбке:
— Ты смотри, Гален, мы разозлили нижнюю.
— Ой, как неудобно получилось… — Гален откровенно развлекался.
Салли ужасно захотелось ему вмазать. Он низко склонился к ее лицу:
— Мы не собираемся причинять тебе боль, зверушка. Даже не снимем с тебя трусики. Немножко поиграем с тобой и отпустим.
Ее мышцы расслабились… слегка. Какого черта он не объяснил сразу? Она сощурила глаза.
— Почему я не сказал тебе раньше? — Гален провел пальцем по ее щеке, обвел ушко… В его лице не было ни капли сострадания. — Потому что не хотел.
Но в его голосе не было жестокости, просто констатация факта. Они будут делать, что захотят. Эти двое никогда не вели себя беспечно, как другие Верхние. Они были Доминантами до мозга костей: вопросов, сомнений и возражений они не допускали. Салли это прекрасно понимала. Но почему же это так возбуждало ее?
Слабо улыбаясь, Гален отошел к концу стола и взял ее за левую ногу, поглаживая и растирая ее жесткими руками.
О, Боже! Это было чудесно. Пара часов босиком — и ее ноги ломило от боли. Салли не смогла сдержать вздох удовольствия. Гален продолжал, медленно продвигаясь вверх. Глаза девушки распахнулись: Вэнс, опираясь на одну руку, другой рисовал круги и крестики чуть выше ремня на ее талии, с каждым движением пробираясь все выше. На его лице не было ни вожделения, ни похоти — он просто развлекался.
Его легкие касания представляли собой такой резкий контраст с сильными руками Галена, разминавшими ее ноги, что Салли вконец запуталась. Гален перешел к другой ноге. Боже, не умереть бы от удовольствия. Почему они вдруг стали такими ласковыми с ней?
Не успела она раствориться в нежности рук Галена, как Вэнс провел пальцем по чрезвычайно чувствительной нижней стороне ее груди. Салли инстинктивно попыталась выгнуться, но ремни удержали ее на месте. Господи!
Она подняла глаза и обнаружила, что он изучает ее лицо, считывая малейшие подергивания лицевых мышц. Несомненно, он отметил эту зону как «особо интересную».
Его палец кружил по левой груди, затем по правой. Девушка продолжала беззастенчиво пялиться на него. Он был поистине великолепен.
Милым Вэнса не назовешь — мешали его размеры и крупный нос, но он определенно дал бы сто очков вперед многим красавчикам. В уголках его глаз от смеха собрались морщинки, а жесткая линия губ и квадратный подбородок предупреждали — этот мужчина очень, очень опасен. Круговыми движениями он приближался к болезненно занывшим соскам. Салли почувствовала, как те напряглись.
Гален не спеша, сильными, практически болезненными движениями разминал ее икры. Когда он, наконец, перешел к левой ноге, правая была совершенно расслабленной и легкой.
Вэнс сжал ее левый сосок, дразня и лаская. Клитор начало покалывать. Гален, конечно, обещал, что в трусы к ней они не полезут, но ее тело не желало ничего об этом знать. Оно жаждало секса. Немедленно!
Вэнс сместился к ногам, Гален занял его место. Он обхватил ее груди и ущипнул сосок — жестко, но умеренно. Салли снова попыталась выгнуться. От сосков в самое нутро девушки побежали электрические импульсы. Связанные вместе ноги, уверенные движения рук Вэнса, поглаживающих сверху вниз ее бедра — все это мучило ее возбужденный клитор. Трусики намокли. Вожделение, как наркотик, пульсировало в ее венах. Какого черта они творили?
Гален перешел к правой груди, и жесткий щипок шокировал по контрасту с легкими поглаживаниями Вэнса. Гален покрутил ее соски, один, потом другой. Безжалостные движения заставили ее извиваться, проверяя ремни на прочность. Ничего не вышло. Салли глухо простонала сквозь кляп.
Гален сверкнул белозубой улыбкой. Суровое лицо мгновенно стало сексуальным, отчего Салли еще сильнее занервничала. Больше она не могла отгораживаться сарказмом. Воля ее была совершенно подавлена. Последние надежды хоть как-то изменить ситуацию исчезли, и она задрожала всем телом.
— Давай, девочка, — пророкотал Гален, — давай!
Он положил руки ей на грудь, достаточно жестко, почти болезненно, массируя их. Салли почувствовала, как ее грудь налилась, кожа натянулась, а чувствительность еще больше увеличилась.
Руки Вэнса уже достигли верхней части ее бедер. Он плавно скользнул выше, и, не коснувшись промежности, погладил лобок через трусики.
Ее клитор просто молил, чтоб до него дотронулись — Салли инстинктивно попыталась раздвинуть ноги, и у нее ничего не вышло. Ремни держали их плотно прижатыми друг к другу. Вэнс нежно погладил кожу на животе, чуть выше ремня, охватывающего талию, и улыбнулся, демонстрируя на щеках очаровательные ямочки, снова опустив руку к лобку. Тело девушки напряглось — О, Боже, чуть ниже! — и Гален обхватил рукой ее горло.
Он не давил, но в его действиях была… угроза. Салли посмотрела на него — выражение лица было совершенно нечитаемым. Он внимательно изучал ее.
Вэнс провел ногтем по нежной коже живота у самого края ее шортиков. Кожа горела под его руками.
— Красотка Салли, — прошептал Гален. — Не можешь пошевелиться, не можешь кричать.
Он усмехнулся:
— Не можешь кончить…
Его рука все еще мягко и зловеще покоилась на ее горле.
Губы его коснулись ее щеки, скользнули по челюсти, спустились по шее. Салли вдохнула его аромат: пахло пряностями, острый насыщенный запах.
Вэнс лизнул ее левый сосок. В сознании ее все смешалось: нежность и боль, ласки и грубость. Ее грудь болела, лоно пульсировало. Она чувствовала жар. Жажду. Вэнс слегка прикусил ее обнаженное плечо и, целуя, спустился вниз по руке. Его губы были теплыми, твердыми и бархатистыми, подбородок покрыт вчерашней щетиной, которая царапала нежную кожу.
Гален легонько укусил ее правый сосок, послав волну чувственного огня ее клитору. О, Господи. Салли не могла даже думать.
Вэнс поцеловал ее ладонь; Гален пососал каждый острый пик, сделав их влажными.
Вэнс взял в рот ее большой палец и принялся посасывать его. Ей показалось, что он сосет ее клитор. Она напрягла бедра, мечтая притянуть его к комочку нервов у нее между ног.
Бьюкенен всосал в рот ее указательный палец. Гален подул на соски, делая их до невозможности твердыми, а затем стал их покусывать. Его укусы становились все сильнее, все грубее, болезненнее, почти на грани. Он заставил ее желать, желать, желать… Когда он выпрямился, груди ее опухли и болели.
— Посмотри на меня, зверушка.
Повинуясь, она с трудом подняла веки. Он смотрел на нее своими черными глазами, в которых не было ни проблеска света, и рассеянно гладил ей грудь. Салли чувствовала себя куклой. Просто куклой — делай с ней, что хочешь…
Вэнс положил ладонь ей на лобок и слегка надавил. Чувство растущего давления усилило ее похоть. Ее тело звенело от возбуждения, умоляя о большем. Умоляя заставить ее кончить. Она с трудом оторвала взгляд от Галена только для того, чтобы утонуть в голубых глазах Вэнса. Казалось, стол поплыл под нею. Все перестало существовать. Остались лишь глаза Вэнса, его рука у нее на лобке, жар, опаляющий тело, требовательные руки Галена на груди. Ее дыхание замедлилось, мир перестал вращаться.
Гален улыбнулся: глаза Салли помутнели, напряжение покидало ее нежное хрупкое тело. Какая отзывчивая малышка! Как он и думал, поразвлечься с ней оказалось просто чудесно.
Эта чересчур языкастая саба раздражала многих. Только не его. Немного дерзости — разумной дерзости — могло оживить любую сессию. Но в этой малышке было нечто большее. От природы у нее было доброе сердце. Гален нередко видел, как она заботится о новеньких нижних — так же часто, как сеет вокруг себя хаос.
Он взглянул на Вэнса — взгляд девчонки был прикован к нему, она просто была не в силах отвести глаз. Гален этим искренне наслаждался.
Растягивая момент, Гален лениво ласкал ее тугие, красиво торчащие соски.
Было бы здорово сидеть вечером у телевизора, усадив ее себе на колени, поигрывая ее грудью. Красивое было бы зрелище — обнаженная Салли, прикрытая лишь водопадом каштанового шелка распущенных волос.
Немного погодя Вэнс прервался. Салли заморгала и начала приходить в себя. Она судорожно вздохнула, Вэнс посмотрел на Галена и усмехнулся.
Гален вздохнул и убрал руки. Месяцами они наблюдали за маленькой мятежницей. Никогда не молчит, никакой выдержки не имеет. Подчинить ее было нелегкой задачей. И он сам, и Вэнс хотели заполучить ее. Ничего серьезного — серьезные отношения не для них. Просто они не смогли пройти мимо такого дерзкого вызова.
И вот она в их руках. Гален едва удержался, чтоб не стащить с нее эти трусы и не поиметь ее всеми возможными способами, которыми двое мужчин могут доставить женщине удовольствие. Но ей сейчас этого не требовалось. Она не показывалась в клубе больше месяца, и за это время здорово изменилась. Восторг, который бурлил в ней раньше, исчез. Больно было видеть это. Что же так сокрушило ее дух, откуда в ее глазах это загнанное выражение?
Впрочем, сейчас не время для выяснений. Она ни разу не участвовала в сессиях с ними вместе. Не знала их — по-настоящему. Это была просто короткая, чувственная сцена.
Он достал влажные салфетки из сумки, снял кляп и вытер ее лицо. Светло-карие глаза сфокусировались на нем, меж бровей появилась легкая морщинка. Она смущена? Отлично!
Ее верхняя губа, изогнутой формы, была чуть короче обычного. Просто создана для поцелуев. Он склонился проверить — соответствует ли впечатление действительности. Рот ее поддался с неохотой. В наказание он укусил ее за нижнюю губу и почувствовал, как она смягчилась. А потом она так искренне откликнулась на его требовательный поцелуй, так нежно ответила на касания языка, что его член болезненно напрягся.
Этот поцелуй сказал о ней многое. Салли возбуждала, была немного дерзкой и, мать вашу, чертовски сладкой.
Блять, как же он ее хотел! До зарезу. Не сейчас, Куорос.
Подняв голову, он глубоко вдохнул. Она уставилась на него. В ее широко распахнутых глазах плескалось беспокойство — как будто она дала ему больше, чем сама того хотела. Удивительно, но от ее нахальства не осталось и следа.
— Скажи, как ты себя чувствуешь, — спросил Гален, делая вид, что не подозревает, как сильно она возбуждена.
Салли тяжело сглотнула:
— Я в порядке, — голос ее звучал хрипло, как будто она только что кончила.
Этот звук не принес ему облегчения. Она потрясла головой, и он задумался — не привязать ли ее снова.
Их время подошло к концу. Гален и Вэнс сняли ремни, один за другим и помогли ей сесть.
Гален положил руки ей на плечи, и слегка придержал — чтоб не упала. На ощупь ее кожа была теплой и немного влажной. Невероятно мягкой. Она вся была покрыта золотистым загаром, но груди оставались сливочно-белыми. Казалось, они умоляли вновь их коснуться. Но нет.
Она огляделась. Взглянула на Вэнса, на него, и нахмурилась. Как будто маленькая мисс Всезнайка не понимает, что ей делать дальше. Девушка попыталась слезть со стола.
Вэнс схватил ее за руки:
— Подожди, сладкая, — видимо, Салли, чувствуя себя не в своей тарелке, всегда пытается сбежать.
Гален схватил ее за шею, с силой притянул к себе. Проклятье, ему нравилось, как она пытается сопротивляться.
— Расскажешь, чего так испугалась?
Она напряглась, затем пожала плечами:
— Ничего. Просто устала.
Бред собачий! Вэнс раздраженно зарычал.
Глядя ей прямо в глаза, Гален заявил:
— Хреново ты врешь, зверушка.
Она попыталась отстраниться — и ничего не вышло. Ее круглый подбородок упрямо напрягся:
— Ладно. Тогда скажу просто — не ваше дело.
Вот это новости. Гален мельком глянул на Вэнса — тот явно сдался. Малышка ловко разыграла эту карту: это просто была легкая ознакомительная сессия, по сути, они были чужими людьми. Да, она стажерка, ну и что? Лезть к ней в душу они не имеют права.
Вот только именно этого Гален хотел сильнее всего на свете.
* * *
Заслышав шаги в тишине дома, Вэнс обернулся. Его напарник аккуратно обошел расставленные по полу незаконченной столовой банки с краской и похромал на кухню. Ремонт превратил их дом в полосу препятствий. Зато кухня уже почти закончена — адова была работенка.
Гален был заметно измотан. Увидев это, Вэнс отфутболил ему пакет с печеньем через кухонный островок.
— Давай, пожуй чего-нибудь.
— Неплохая идея.
С явным усилием Гален устроился на барном стуле, обитом черной кожей. Вэнс нахмурился. После возвращения из «Царства теней» этот придурок еще час торчал в своем кабинете — дело, над которым они работали, становилось все более запутанным.
— Нога болит?
— Немного.
Обычно подобный ответ означал, что боль просто адская. Вэнс достал из шкафчика ибупрофен, вытряхнул пару таблеток и передал Галену со стаканом воды.
— Спасибо, мамуля, — кисло проворчал Гален, однако лекарство выпил и только потом взял печенье.
Вэнс вознаградил его порцией Johnnie Walker Black Label с содовой, а себе налил стопку водки.
— Дерьмовый день?
Гален вытянул больную ногу на стуле, и облокотился на стойку со стаканом в руке.
— Не считая вечера, — он ухмыльнулся. — Милая девчушка, а?
Вэнс усмехнулся в ответ:
— Я с трудом остановился, — он отхлебнул. «Русский Стандарт» мягко скользнул в горло. — Милая, особенно, когда нос не задирает.
Странно, что он так переживал об этом, но послушная Салли — что птица с перебитым крылом.
— Она месяц в клубе не появлялась, и это явно не пошло ей на пользу.
В «Царстве» ходили слухи, что Салли встречалась с Домом, который к их клубу не принадлежал.
Целый месяц Вэнс скучал — он был лишен возможности видеть ее красивую фигурку, слышать жизнерадостный смех.
Они с Галеном были рады ее возвращению.
— Что ж, в конце концов, мы заставили ее немного отвлечься. Хотел бы я знать, что ее так расстраивает.
— Да уж, — Гален потер лицо руками. — Тогда мы могли бы помочь.
— Хотя бы это… — настроение Вэнса испортилось.
В Нью-Йорке сгорел дом лейтенанта Тиллмана. Поджигатели даже не пытались замести следы. Люди Ассоциации Урожая не просто ликвидировали копа, который здорово продвинулся в расследовании. Лейтенанта и всех, кто был в доме, приковали к кроватям и сожгли заживо — как предупреждение стукачам. Если уж копы в опасности, гражданские и вовсе — просто мишени.
— Мы ничего не могли сделать, — сказал он, зная, что Галена мучают те же мысли.
— Его детям это не поможет. Хоть они уже взрослые, но…
Голос Галена прозвучал слишком резко. Вэнс нахмурился: смерть Тиллмана возродила жуткие воспоминания: несколько лет назад жена Галена погибла от рук преступников, и рана все еще кровоточила, хоть напарник и уверял всех в обратном.
— Как думаешь, Салли завтра в клубе появится? — полюбопытствовал Вэнс.
Гален посмотрел на него. Его плохое настроение сошло на нет.
— Если появится, возьмем ее в оборот.
— Если согласится, — Вэнс макнул печенье в выпивку и откусил. Шоколад с кремовой начинкой, пропитанный водкой. Неплохо!
— Думаешь, она все еще страдает по тому парню?
— Вряд ли. Салли не похожа на девушку, которой хочется постоянства в отношениях.
— Угу.
Вэнс слышал, что она играла почти со всеми доминантами «Царства Теней». Они и сами с Галеном перепробовали всех нижних в клубе.
— Может, это он хотел серьезных отношений, а она его бросила. Посмотрел бы я на битву этих двух якодзун…
Гален усмехнулся и с протяжным акцентом Мэна произнес:
— А-ага.
Определенно — это «их» вариант. Бог свидетель, им не нужны слишком прилипчивые нижние. Для Вэнса и Галена время остепениться еще не пришло. Хотя иногда Вэнс завидовал своим женатым друзьям. Но не так чтоб слишком.