— Детки у вас прелестные.
Приглушенно-голубые глаза Ли Энн светились прекрасным настроением. Она, скорее всего, была ровесницей Тейта, то есть на несколько лет старше Салли, и она прибывала в полной гармонии с самой собой. Одежда привлекательно обтягивала её сочное тело, а макияж был не броским. На запястье она носила мужские часы и не потрудилась надеть обувь. Как она может не понравиться Салли?
— Гномики могут быть прелестными, но вместо ужина они могут заняться тобой. Ты вызываешь у них любопытство.
— Ах, верно.
Это чувство было взаимным. Где Тейт нашёл такую приятную женщину?
Поставив стаканы на два подноса, Ли Энн послала Салли проницательную улыбку.
— Тейт надеется, что ты останешься после ухода Хью. Чтобы поговорить и наверстать упущенное.
— А… — Поговорить с Тейтом? Это будет впервые. Как будто он когда-либо имел желание с ней говорить… — Я не думаю…
Из её глубоко похороненного прошлого на поверхность всплыл пузырь воспоминаний.
«Быстрее, лошадка, быстрее».
Салли скакала на плечах Тейта, используя его вихрастые волосы, как поводья. Визжа от смеха, он подкидывал её и бегал кругами.
Задрожав, Салли медленно выдохнула. Как она могла забыть, что когда-то он был её обожаемым старшим братом, до тех пор, пока не умерла мама? Ее желание отказаться исчезло, и она кивнула.
Улыбка Ли Энн засияла в полную силу.
— Хорошо. Просто замечательно. А сейчас нам просто нужно пережить обед с твоим раздражительным отцом.
Она подмигнула Салли, подняла свой поднос и направилась в столовую
Её брат сидел во главе стола. С одной стороны от отца сидели дети, с другой — Вэнс и Гален, оставив между собой пустой стул.
Салли обошла длинный овальный стол, раздавая напитки с подноса.
— Спасибо, — Вэнс взял пиво и тихо произнес: — Ты стала великолепной официанткой. Зет хорошо тебя обучил.
— Ну, спасибо, — она наклонилась прошептать ему на ухо. — После смены у стажеров есть возможность провести сцену, верно? Поиграем позже?
— О, да, дорогая, — на его щеке проявилась ямочка, и его порочный взгляд заставил её пульс участиться. Но затем он добавил: — В конце концов, тебе нужно за многое ответить.
Она чуть не уронила поднос.
Серьёзно? Они накажут её за то, что она не подчинилась приказу оставаться в комнате, уехала без разрешения и заставила их выслеживать её? У них совсем нет чувства юмора?
К сожалению, от угрозы уровень её либидо взметнулся вверх, как хорошо обученный пудель, вымаливающий угощение. С усилием она изобразила оскорблённый взгляд, прежде чем сбежать обратно на кухню.
Как только они с Ли Энн принесли молоко для детей, мясной рулет, картофельное пюре, булочки, кукурузу и большое количество салата, они заняли свои места. Тейт предложил произнести тихую молитву перед трапезой, что поразило Салли. Когда умерла мама, та же участь постигла и отношение к религии в их доме.
Разговор шёл на общие темы, в основном касаясь тех лет, которые были пропущены ею. Ли Энн рассказала, как познакомилась с Тейтом четвёртого июля. Эмма была в истерике из-за громкого фейерверка, и Тейт пришёл ей на помощь.
— Он был таким милым, — сказала Ли Энн, послав ему любящую улыбку.
Милым? Тейт? Салли нахмурилась. Не в её жизни. Но, если подумать, он был безумно популярен в школе и был хорошим другом. Только не для неё. Она даже не получила приглашения на свадьбу.
— И потом вы поженились?
Тейт чокнулся пивом с женой.
— Ага. Нас поженил мировой судья, с парой друзей в роли свидетелей. Никакой вечеринки по этому случаю не было.
— Это был тупик: мы должны были либо никого не приглашать, или пригласить целый город, — Ли Энн застенчиво улыбнулась гостям. — Моя первая свадьба была пышной и дорогой, и этим не привнесла в брак никакой магии.
Салли прикусила губу, чувствуя, как непрошенные слёзы обжигают глаза. Почему она чувствует облегчение, что Тейт не вычеркнул её из списка приглашённых? Черт, они даже не общались. Медленно дыша, она подавила эмоции, запихнув их туда, где они и должны были быть, прежде чем поднять глаза.
Он наблюдал за ней с легкой, обеспокоенной улыбкой.
Как и Вэнс, который ободряюще похлопал её по колену.
После острого взгляда Галена, он перевёл тему на банды, промышляющие в Де-Мойне.
Во время десерта Салли спросила, есть ли новости об ее одноклассниках. Ли Энн и Тейт, скорее всего, знали все местные сплетни.
Некоторые завели семьи. Пара ребят служили за границей.
— Прошлой зимой Клэр — я думаю, она была старше тебя на год — погибла в автокатастрофе, — грустно произнес Тейт. — У неё остались двое детей и муж.
Отец Салли поднял глаза от тарелки и холодно посмотрел в ее сторону.
— У Клэр, видимо, было в семье эгоистичное отродье, которое что-то требовало от нее, из-за чего ей пришлось собираться в дорогу.
Его неожиданный выпад погрузил всех за столом в тишину.
Салли захлестнуло чувство вины, оседая в сердце зимним промозглым туманом.
Широко раскрыв глаза, Эмма убрала руку от тарелки с булочками.
Нет, это неправильно. Салли приподнялась со своего места и подала малышке булочку.
— Всё нормально, детка. Он злится не на тебя.
Не говоря ни слова, Вэнс протянул к Салли руку и придвинул её стул достаточно близко, чтобы она почувствовала уверенность, исходящую от его присутствия.
Гален откинулся на спинку стула, лениво покручивая вино в бокале, когда заговорил ровным голосом с новоанглийским акцентом: — Ты, очевидно, говорил о своей собственной дочери. Что именно просила Салли у матери?
— Новое платье, — рот отца скривился в отвращении. — Ей не нравилось то, что у неё было. Хотела чего-то особенного для вечеринки. И хотя я четко сказал, что у нас нет лишних денег на тряпки, мать повезла её в город.
— Ну, неудивительно, что ты обращаешься с ней, как с преступницей, — острота в голосе Галена могла прорезать металл. — Маленькая девочка попросила у мамы новое платье для праздника? Доставай наручники, Вэнс. Отведём её прямиком в тюрьму.
Отец подскочил, как от удара.
— Да что ты…
— Нам нужно разработать новый законопроект, — продолжил Гален. — Внесем детскую просьбу о новой одежде в список тяжких преступлений.
Пока Салли боролась с мрачными воспоминаниями и самоуничижением, ей потребовалось время, чтобы вникнуть в его слова. Она в изумлении уставилась на Галена.
— Что?
Вэнс разразился смехом.
— Не сработает, партнёр. У меня есть сёстры, кузины, племянницы и племянники, и они постоянно просят купить им что-нибудь из одежды, приблизительно каждый день, начиная с детского сада, заканчивая колледжем. Хотя один из племянников требует только видеоигры.
Брови Галена сошлись на переносице.
— Это ещё хуже.
Салли закрыла рот, ее внутреннее смятение было успокоено холодной логикой Домов. Тени вокруг посветлели, она вспомнила эссе, которое писала для Галена. Она смогла взглянуть на действия отца через призму критического мышления своих мужчин.
Серьёзно? Обращаться с ребёнком как с преступником за желание получить новое платье? Она вспомнила о детях своих друзей, которые просят о чем-нибудь и даже умоляют, если в ответ не получают той реакции родителей, которой ожидали. Это нормальное поведение.
— Ох, дорогой, — глаза Ли Энн округлились. — Я боюсь, Эмму и Дилана арестуют первыми.
Салли увидела, что Тейт борется со смехом.
Быстро взглянув на отчима, Дилан хихикнул и подыграл ему.
— О нет, мам. Не в тюрьму. Я хотел только одну пару новых кроссовок. Не как Джон — он он требовал целых три.
— Можно мне новую куклу, мамочка? — хихикнув, Эмма закачалась на стуле. — Я тоже должна пойти в тюрьму, как Дилан?
Став пунцовым от ярости, отец Салли ударил кулаком по столу, заставляя зазвенеть тарелки и подпрыгнуть детей.
— Хватит! Нет ничего смешного в том, что из-за этого отродья её мать оказалась мертва.
Гален поднялся со своего места и наклонился вперёд, упираясь ладонями в стол.
— Автомобильная авария — это трагедия. Обвинять ребёнка в том, что он ведёт себя как ребёнок, — вот настоящее преступление. Лично я назвал бы это жестоким обращением, и если кто-то здесь и заслуживает отправиться в тюрьму, так это ты.
— Ты не имеешь права так со мной разговаривать!
— Он и не должен.
Салли встала, впервые взглянув на отца и увидев его ясно. Внутри неё нарастал гнев. Если бы он обращался с Эммой так, как с ней, она бы забрала ребёнка из-под его опеки.
Когда она положила руку на плечо Галена, секунду он изучал её и, в конце концов, уступил, сев на место. Рука Вэнса согревала её поясницу; он защитит ее, если она дрогнет.
Отец бушевал.
— Это больше похоже на…
— Он не должен, потому что я должна была сделать это, еще много лет назад, — её губы онемели, а руки охватила дрожь. Но… она была готова столкнуться с этим. — Я позволяла тебе оскорблять меня, закрывать в темном амбаре. Ты запер меня в моей комнате на три дня только за то, что я плакала из-за смерти кота.
И в те дни Тейт оставлял ей еду в домике на дереве. Она совсем забыла об этом.
— Ты заставил меня чувствовать, будто я причастна к аварии, словно я — чудовище, убившее собственную мать. — В ней всколыхнулось чувство вины, угрожая накрыть собой, но Салли тут же отмахнулась от него. Воздух ощущался свежим, когда она сделала вдох.
— Но я была обычным ребенком с нормальным поведением. И мама была нормальной матерью. Просто машину неудачно занесло. Единственным чудовищем… был и остаешься ты.
— Я не… — он ткнул в неё пальцем, его лицо скривилось от ненависти.
Отец не изменится. Ее грудь наполнилась скорбью, но Салли знала, что нужно сделать. Её голос был твёрдым:
— Я больше никогда не заговорю с тобой снова. С этого момента я не считаю тебя своим отцом.
Его рот беззвучно шевелился, но под её непоколебимым взглядом он опустил глаза.
Салли сделала напряжённый шаг назад. Вэнс сжал пальцы на ее талии и убрал руку, чтобы освободить ей дорогу.
Её колени дрожали, когда она повернулась к отцу спиной, но она подняла голову и уверенно вышла через заднюю дверь в ночную тишину. Ее грудь саднило от боли — все ее тело было сковано болью, — но на ночном небе сверкали звезды. Она забыла, как они красивы в Айове.
Гален чувствовал прилив гордости за Салли, за то, как она смело высказала то, что нужно было сказать. И ему было больно за неё, потому что он знал, чего ей это стоило. Вот почему он хотел впечатать кулак прямо в морду этому ублюдку.
Он обернул пальцы вокруг трости и знал, что если сейчас произнесет хоть слово, это будет последней каплей.
— Моя очередь, — пробубнил Вэнс. Он встал и поставил ногу на стул, опираясь предплечьем на колено. — Мистер Харт. Услышав всё это, я крайне серьезно настроен на то, чтобы попытаться убедить Салли подать гражданский иск. Хотя срок давности будет препятствовать делопроизводству, ваша репутация в этом районе точно пострадает.
Прямое попадание. Мужчина побледнел в ответ, его загорелая кожа приобрела отвратительно желтый оттенок. Он встал и сердито осмотрел стол, будто ожидая, что кто-то бросится на его защиту. Его взгляд остановился на Тейте.
— Ты позволишь им так со мной разговаривать?
— Да, — с бледным лицом Тейт распрямил плечи. — Я не услышал ничего, что не было бы правдой.
Зарычав, пожилой мужчина бросился на выход из дома. Передняя дверь хлопнула минуту спустя.
— Что ж, — выдохнула Ли Энн. — Это было довольно неприятно.
— Он действительно разозлился.
Эмма выглядела так, будто хотела заплакать, и Гален почувствовал боль, жалея, что она стала свидетелем этой ссоры.
— С Салли всё нормально?
— Я думаю, она будет в порядке, — Ли Энн притянула дочь к себе на колени и посмотрела на мужа через стол. — Я думаю, теперь мы все будем в порядке.
Гален проследил за её взглядом.
Тейт выглядел потрясённым. Через секунду он попытался улыбнуться.
— Эмма, Дилан, если вы двое приготовитесь ко сну, возможно, Салли поднимется и пожелает вам спокойной ночи перед уходом.
Лицо Эммы прояснилось. Она соскользнула с материнских коленей и пошла к лестнице.
— Я покажу ей своих дельфинов и осьминогов. Они ей понравятся.
Дилан следовал за ней на шаг позади.
— Мои книги ей понравятся больше. Спорим, она любит читать.
Слава Богу, дети не унывали. Гален повернулся посмотреть на Ли Энн.
— Мне жаль, что ваши дети присутствовали при этом. Мы должны были устроить это где-то в другом месте.
Ли Энн покачала головой.
— Хотя он никогда не обращался с ними так, как с Салли, они точно достаточно наслушались, о чём он думал. Да, сегодня был ужасный вечер, но я рада, что они увидели, как он получил по заслугам.
— Я тоже, — тихо сказал Тейт.
Когда Ли Энн встала, мужчины тоже поднялись на ноги. Она кивнула Галену и Вэнсу.
— Я пойду проверю детей, и я знаю, вы хотите побыть с Салли. Идите.
— Спасибо, — поблагодарил Вэнс — Вы очень гостеприимная хозяйка.
Когда Гален подходил к задней двери, он услышал, как Ли Энн обратилась к мужу: — Милый, пора.
— Надеюсь, что так, — ответил Тейт. — Я помою посуду, и поговорим.
Гален остановился у двери. Что за разговор имелся в виду? Он подумал вернуться в дом, но затем увидел Салли.
Она сидела на широких ступенях, прислонившись к перилам, и смотрела на звёзды. Она слабо улыбнулась им с Вэнсом.
— Извините, что оставила вас. Я вроде как хотела, чтобы за мной было последнее слово.
— Это сработало, — ответил Вэнс, подарив ей короткий поцелуй.
Опираясь на перила, Гален сел на ступеньку выше за Салли. Разведя ноги, он притянул её ближе, чтобы она могла откинуться на него спиной.
Она дрожала.
— Ты замерзла, — сказал он. И, скорее всего, схлынул адреналин.
Прежде чем она смогла ответить, Вэнс опустился на ступеньку ниже неё. Прислонившись к перилам, он вытянул ноги вдоль ступени, чтобы её бёдра легли поверх его. Обхватив руками её колени, он улыбнулся.
— Просто считай нас переносными обогревателями.
— Эх, парни, — она вздохнула и сжала руку Вэнса на своём колене.
Где-то вдалеке заухала сова. Кукуруза шелестела на ветру, приносящим с собой аромат свежескошенной травы. Очень спокойное место. Когда Салли прислонилась к нему головой, Гален почувствовал, как суматоха вечера уходит, сменяясь удовлетворением. Его напарник и его женщина рядом. Оба в безопасности.
Он крепко обнял Салли. Позже они обсудят то, что случилось, и немного покопаются в том, что сегодня раскрыла их саба, но прямо сейчас ей нужен перерыв. И то, что она принимала от него утешение и по-настоящему простила его, было большим, чем он ожидал… и именно тем, в чём он нуждался.
Когда Салли окружила мужская забота, ужасная дрожь, охватившая все ее внутренности, начала затихать. Они молчали, позволяя ей оправиться самой. Тихая сельская местность всегда успокаивала, особенно когда она пряталась, взобравшись на большой клен позади дома.
Боже, она любила ту крошечную площадку. Оглядываясь назад, казалось удивительным, что может сделать двенадцатилетний ребёнок. Сколько ссадин она получила, пытаясь карабкаться по ветвям? Как много раз она вылезала через окна спальни, ставшей тюрьмой, на крышу над крыльцом и спускалась вниз по решетке? Интересно, площадка ещё там?
Строя своё маленькое убежище, она никогда не думала о будущем… например, что листья исчезнут с осенним ветром, оставляя её «домик» на дереве полностью открытым. Отец точно бы заметил. Но он был доволен, думая, что его построил Тейт.
Брат никогда не выдавал её тайны. Странно, что затем поведение Тейта заставило ее забыть, как много доброты было с его стороны.
Через несколько минут дверь со стеклянным окошком открылась. На крыльцо вышел Тейт и кивнул мужчинам.
— Мне жаль вас прерывать, но я хотел бы поговорить с моей сестрой до её ухода.
«Моя сестра». Когда они были маленькими, он говорил эти слова с такой гордостью. Но после того, как мир изменился, он больше так её не называл.