* * *
И опять все впустую. Ни одного следа.
Хорваты проверили каждую палубу, каждую каюту и каждое служебное помещение. Бесполезно. Но Анчич чует нутром: кто-то из беглецов находится на судне, просто его искусно прячут.
– Что осталось? – тихо спрашивает Антуан.
– Трюмная палуба.
– Ты по-прежнему уверен в том, что они здесь?
– Здесь. Некуда им было деться из сплитского порта.
– Значит, надо сюда вернуться.
Он и сам об этом подумывает. Но как?
Старший механик ведет его команду сумрачными плохо прибранными коридорами. Анчич останавливается около металлической двери.
– Это что за помещение? – спрашивает он через переводчика.
Русским он не владеет. То есть разговорную речь понимает, а сам изъясниться не умеет.
– Ниже последней палубы конструктивно расположены танки, – информирует старший судовой механик. – Ближе к машине – четыре топливные цистерны; в середине – одна с чистой питьевой водой, а здесь, по соседству с носовым подруливающим устройством, находится танк с пресной технической водой…
– Я спрашиваю, что находится в этом помещении? – бесстрастно повторяет Анте.
– Вход в цистерну номер шесть.
– Для чего используется этот вход?
– Для санобработки и технического обслуживания внутренней полости герметичной емкости.
– Откройте.
Пока русский механик возится с замком, Анте оборачивается к Марселю и произносит по-французски:
– Ты прихватил свои волшебные препараты?
– А куда же я без них?! – улыбается химик, врач и легионер-спецназовец в одном лице.
– Приготовь что-нибудь для танка с питьевой водой.
– Что именно?
– Не знаю, подумай. Не очень серьезное, но чтобы в следующем порту остановки пассажирам и команде потребовалась врачебная помощь.
– Сделаем.
Овальная дверь в отсек открывается.
– Прошу! – щелкает механик выключателем.
Помещение с неприятным влажным воздухом освещается тусклым светом матовых плафонов.
Анчич пинает ботинком тяжелую крышку люка.
– Это и есть те люки?
– Конечно. Других тута нет.
– Откройте, посмотрим.
– А ежели это… крышку сорвет? Давление-то не выравнивали!..
Вопрос вызывает удивление: или пожилой моряк туповат, или нарочно тянет время.
– Там не может быть повышенного давления, – настаивает бывший генерал. – Внутри стоят обычные водяные помпы. Верно?
– Бог ее знает, – пожимает плечами старший механик, отвинчивая запоры.
Тяжелая крышка отваливается в сторону.
Кто-то из хорватской команды кидается к открытому люку. Но Анчич останавливает его и сам присаживается на колено у темнеющей дыры.
– Фонарь! – сухо командует он.
Ему подают мощный фонарь. Включив его и сунув голову в амбразуру, он внимательно изучает внутреннее пространство цистерны…
* * *
Отвалив от борта «Sea Dream», катера берут курс на Сплит.
Анчич в глубокой задумчивости стоит у лееров; сослуживцы по Легиону сгрудились рядом – кто-то курит, кто-то делится новостями.
– Клод, – не оборачиваясь, спрашивает бывший генерал, – твоя новая «вертушка» поднимет пятерых пассажиров?
– Нет, только троих! – пытается тот перекричать ветер. – Двигатель не потянет больший вес.
Несколько минут назад Анчич мастерски высыпал из капсулы в цистерну с питьевой водой взятый у Марселя препарат. Замедленный эффект препарата должен проявиться часов через тридцать – судно к тому моменту пришвартуется в греческом порту Патры. Значит, ближайшая задача – перебраться туда.
– Всего троих?! – недовольно глядит он на пилота.
– Увы! Более мощный вертолет мне ни к чему, да и не по карману…
Анчич набирает в грудь воздуху для парочки обидных слов, но сказать их не успевает – в кармане вибрирует мобильный телефон.
– Ого! – усмехается он, глядя на экран. – Догадываетесь, кто это?
Мужчины переглядываются:
– Неужели…
– Правильно. SMS-сообщение от пропавшего Гийома.
Нажав несколько кнопок, он выводит сообщение на экран и громко его зачитывает:
– «Прибыл на моторной яхте в порт проклятого Сплита. Где вас носит, идиоты?»
Легионеры дружно хохочут, припомнив, как много лет назад Гийом лечился от сифилиса, пойманного в одном из сплитских борделей. Видимо, тот случай и стал причиной нелюбви к хорватскому городу.
Анте набирает ответ: «Мы идем вдоль побережья северо-западным курсом. Встречаемся через час у южной оконечности острова Брач…»
Ровно через час четверо легионеров перебираются с катера береговой охраны на моторную яхту Гийома, перебрасывают на нее свой багаж – оружие из автомобиля Анчича – и мчатся в обратную сторону, к греческому городу Патры. Именно там должен сделать очередную остановку «Sea Dream».
Клод остается с пограничниками и следует в Сплит к своему вертолету. Он получает лаконичный приказ перелететь в Аракос – ближайший к греческим Патрам аэропорт.
* * *
Минуло почти двое суток. Клод успешно перегнал в Грецию свой «Robinson R-44», раскрашенный в красно-белые цвета, и присоединился к общей группе, когда та прибыла в Патры на катере.
– Марсель, Этьен, Антуан, позаботьтесь о транспорте и одежде, – приказывает Анчич, не опуская от глаз окуляров бинокля.
– Простая амбулатория устроит?
– Вполне. И поторопитесь – к окончанию швартовки мы должны быть на машине поблизости от пирса.
Названные мужчины перебрались с яхты на причал и отправились в город выполнять приказ. А бывший генерал и двое других легионеров продолжают наблюдать за приближением к широкому пирсу уже знакомого круизного лайнера «Sea Dream»…
Судно пришвартовано, боцманская команда опускает вдоль борта парадный трап. И вот уже первые туристы покидают корабль, лениво шествуя к терминалу с таможней и пограничниками.
Недалеко от терминала припаркована машина скорой медицинской помощи. В передней кабине сидят трое: скучающий Клод постукивает пальцами по рулю; в середине – Марсель, читающий газету; на правом кресле – Анчич, не выпуская из рук бинокля, всматривается в лицо каждого, кто выходит из терминала и направляется в город. Эти трое одеты подобающим образом: темно-зеленые костюмчики для медперсонала, такого же цвета чепчики. Сзади, в закрытом чреве мобильной амбулатории, на выдвижных носилках жмутся друг к другу два настоящих медицинских работника и водитель. Они раздеты, руки связаны, рты заклеены скотчем. Пленников стерегут Антуан, Этьен и Гийом.
На торпеде медицинского автомобиля лежит фотография Марко Матича. Анте преотлично знает его внешность, а Марсель с Клодом периодически поглядывают на портрет и сверяют с ним внешность проходящих мимо туристов мужского пола.
Основная масса пассажиров «Sea Dream» сошла на пирс и вскоре растворилась на городских улицах.
– Никого похожего, – качает головой Марсель.
– Думаю, они вообще не сойдут на берег, – вздыхает Клод.
– Ты с ума спятил?! – взрывается генерал. – Какого черта Матичу плыть дальше? Ему необходимо вернуться в Сербию – в свое задроченное правительство в изгнании! Кому он сдался в России?!
– Возможно, – пожимает вертолетчик плечами. И вдруг замечает припозднившуюся парочку, только что прошедшую через досмотровый терминал: – Еще двое. Не они?..
Анчич вновь поднимает бинокль.
– Это не Матич – сто процентов.
– А девчонка?
Парочка уже продефилировала на удалении в сотню метров и встала у железной дороги, пропуская небольшой пассажирский состав, курсирующий вдоль побережья. Генерал настолько увлекся изучением мужчины, что не успел толком рассмотреть девчонку.
Яркая блондинка, волосы длиннее, чем у Хелены; черт лица уже не разобрать. Рост и фигурка в целом похожи, но…
Анчич кривит левую щеку. Среди коллег-легионеров лишь у Клода где-то в далекой Центральной Африке подрастает сын, остальные вообще не знают, что такое дети. Однако у него нет желания вдаваться в подробности и объяснять этим идиотам, что «любящая» дочь каждый год на пару недель прилетает из Колумбии в Европу, но предпочитает проводить время не с родным отцом, а с вонючим сербом по имени Марко.
Он открывает рот, дабы сказать, что никогда не видел девчонку, и… та на секунду поворачивает лицо в его сторону.
– Ах ты, паршивка! Это же Хелена!.. – растерянно бормочет он. И, швырнув назад фото Матича, рычит: – Этьен, Антуан! Присмотрите за причалом!
Схватив фотопортрет, те выпрыгивают из салона.
Двигатель ревет, тяжеловатая машина трогается, но слишком долго набирает ход – молодой мужчина успевает заметить приближение и в последний момент запрыгивает вместе с девушкой на подножку последнего вагона.
Клод отлично управляет не только вертолетами, но и различными типами автомобилей. Он лихо разворачивается на пятачке и мчит следом за составом по параллельной асфальтовой дороге.
Погоня развивается нормально в течение нескольких минут – машина неотступно следует за составом. Затем узкоколейка уходит немного в сторону, а чуть позже и вовсе прячется за полосу кустов и деревьев.
Сквозь разрывы растительности весело мелькают желтые вагоны, однако того, что происходит в последнем, разобрать невозможно.
– Враг! Псовка! – выдает Анте одно крепкое ругательство за другим.
– Впереди дороги снова сходятся, – обнадеживает Клод.
Марсель добавляет:
– А дальше остановочный павильон. Там мы их и прихватим.
– Прихватим. Если они не выпрыгнут раньше…
Мобильная амбулатория на полсотни метров опережает состав – к моменту его остановки Анчич и Марсель уже под крышей павильона. Вскочив внутрь последнего вагона, они внимательно осматривают оторопевших туристов. Затем молча покидают состав.
Хелены с молодым мужчиной здесь нет.
* * *
Прошло около двух часов. Генерал провожает взглядом четвертую машину скорой медицинской помощи, промчавшуюся мимо к воротам терминала.
– Пора, – кивает он.
Клод запускает двигатель и, сделав по площади небольшой вираж, подкатывает к воротам. Дежурный распахивает створки и пропускает медиков, даже не взглянув на документы. Амбулатория подъезжает к парадному трапу, но тормозит немного поодаль от остальных белых автомобилей с желтыми полосами посередине.
– Что будем делать? – спрашивает Марсель.
– Немного посидим, осмотримся, дождемся других медиков. И поднимемся следом за ними на борт…
В городе все чаще звучат сирены – под бортом «Sea Dream» скопилось не менее десятка машин.
Генерал проверяет пистолет и одновременно отдает приказания:
– Марсель, ты разбираешься в медицине и знаешь греческий – на всякий случай пойдешь со мной. Остальные ждут на месте.
Двое мужчин в зеленых костюмах торопливо поднимаются по трапу. Лица театрально озабочены; первый налегке, у второго в руках блестящий чемоданчик. Сухо кивнув двум морякам на вахте, первый справляется на ломаном русском:
– Медблок?
– Прямо, по трапу наверх и направо, – жестами изъясняются молодые парни.
– Хвала, – благодарит на хорватском мужчина с крупным ястребиным носом и решительно ступает на борт судна.
* * *
Они проходят по коридору прямо и поднимаются наверх безо всякого желания поворачивать направо к медблоку. Ведь все прибывшие на борт врачи – греки и подлог раскроется быстро.
Однако, оказавшись на верхних ступенях трапа, Анте с Марселем натыкаются на приличную очередь из тех, кому необходима медицинская помощь. И слева, и справа их «коллеги» – греческие врачи – опрашивают скошенных неизвестной эпидемией. Из открытой двери медблока раздается зычный мужской голос:
– Пассажиры с больными детьми проходят вне очереди…
– Задержимся, – тихо командует Анте, осознав, что никому в этом коридоре до них нет дела. – Осмотри для виду толстую тетку, а я похожу, послушаю…
Русский язык он немного знает. Сказать так, чтобы до собеседника из России сразу дошло, – не скажет, но понимать – понимает.
– …Не, я болел дизентерией, – вяло делится воспоминаниями мужчина в белой рубашечке с погонами второго помощника. – Там все по-другому. Температура шпарит, озноб колотит, башка раскалывается. Жрать неохота, а в гальюн бегаешь через каждые пять минут…
– Да-а, – соглашается другой морячок, – а тут просто острая боль в желудке и кишечнике.
Чуть дальше подпирают стенку коридора накрашенные девицы, судя по одежде – официантки из ресторана.
– Первый раз меня стошнило прямо в зале, представляете? – вскидывает на лоб выщипанные брови бледная шатенка. – Хорошо, что не на клиентов.
– А хоть бы и на них! – зло парирует подружка. – Мы-то здесь при чем?! Нас всех накормили какой-то заразой!..
Напротив девиц на корточках сидят несколько молодых парней – по виду стюарды или кто-то из обслуги.
– Когда печень отбили – и то так паршиво не было, – с трудом произносит слова высоким голосом пухлый юноша с ершиком бесцветных волос на голове. – Блин… скорее бы на берег увезли в нормальную больницу или здесь таблеток дали…
«Что такое «блин»? – напрягает память Анчич. – Не помню. Здесь все говорят об охватившей судно эпидемии. Главная новость. И бессменная на пару дней тема. Похоже, и термин «блин» из той же медицинской области…»
Он шагает к следующей группе, но внезапно тормозит, услышав голос другого стюарда:
– Это когда ты с матросом-мотористом базарил по поводу босой девки?
– Ну да. Сама приперлась, сама забралась в шкаф. Сучка…
– А ты ее потом на борту встречал?
– Нужна она мне! – обиженно ухмыляется полноватый парень.
Лицо хорватского генерала тоже скривилось в ухмылке – из ничего не значащих фраз ему удалось почерпнуть многое.
Он доходит до конца коридора, пытается подняться на палубу выше, но… на последних ступенях трапа сталкивается нос к носу со старшим механиком «Sea Dream». С тем самым механиком, что водил при досмотре по трюмной палубе и показывал цистерны с водой. Анчич поспешно отворачивает лицо в сторону и вскоре решает вернуться в коридор к Марселю.
– Не пора спуститься к машине? – опасливо шепчет тот.
– Мы остаемся на судне. Идем, я знаю укромное место.
Мужчины незаметно выходят из коридора и направляются в сторону палубы со спасательными шлюпками.
– Но ведь твоя дочь на берегу! – на ходу выясняет причины столь резкой коррекции планов Марсель.
– Дочь никуда не денется. Если не вернется на «Sea Dream», то сядет на самолет и через час будет в Загребе. А вот Матич на берег точно не сходил. Значит, он здесь. И значит, мы его обязательно найдем.
– Как знаешь, – достает коллега компактный приемопередатчик. – Что сказать парням?
– Скажи, чтоб отъехали подальше от порта и убрали бригаду врачей. Клод должен перегнать «вертушку» из Аракоса на восток Греции – на любой остров Эгейского моря, пусть ждет там. Остальные пусть отправляются туда же на моторной яхте Гийома…
Глава 7
Россия, Москва; Сербия, Белград
12 августа
Полтора часа назад генерал-майор Борщевский получил сообщение от капитана второго ранга Черенкова. Короткая текстовая часть его не заинтересовала – обычный отчет о проделанной работе в закодированной форме. Зато весьма обрадовал прицепленный файл – фотография Хелены Анчич.
Это было ровно полтора часа назад.
В дверь кабинета постучали.
– Войдите.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Да. Готово?
– Так точно. – Молодой майор подал флэшку.
Борщевский воткнул ее в разъем ноутбука, нашел и открыл графический файл.
– Что ж, нормально, – ухмыльнулся он, рассматривая фотографию Хелены на палубе неизвестного судна.
С помощью «Фотошопа» майор убрал с фотографии все лишнее и добавил несколько нужных деталей. К примеру, вооруженного молодца в военной форме и в фуражке с хорватским гербом. Изображение было слегка размазано, будто снимали с приличной дистанции через мощную оптику. Однако, глядя на выражение лица девушки, сомнений не оставалось – она испугана и едва не плачет.
– Отлично! – кивнул генерал. – Вы свободны.
Спустя полчаса на e-mail белградского агента улетело письмо с фото, текстом для Матича и краткой инструкцией.