– К лайнеру вплотную подходит сторожевик под русским флагом.
– Сторожевик? Что он тут делает?..
– А бог его знает. Видать, мы так задергали команду «Sea Dream», что капитан решил вызвать подкрепление.
– Сомневаюсь, – качнул головой Анчич. – Что-то с этим лайнером не так.
– Что именно?
– Не могу точно сказать. Не нравится мне он, и все. Да еще этот парень, уложивший нашего Марселя и вогнавший в мое плечо нож по самую рукоятку…
Врача в команде больше нет, и помочь генералу со свежей повязкой берется Антуан. Весть о гибели спецназовского врача отчасти озадачила членов команды. Выходит, кто-то действительно охраняет дочь бывшего капрала и одного из лидеров изгнанного сербского правительства.
– Я слышу их переговоры, – протягивает Этьен приемопередатчик, настроенный на нужную частоту. – Держи. Ты же лучше понимаешь русский.
Анте хватает аппарат и, поднеся динамик к уху, прислушивается. Выражение его лица постепенно меняется, в глазах блестит злоба…
Вернув станцию Этьену, он усмехается:
– Русские шифруют свои переговоры, точь-в-точь как мы. Уверен, на сторожевике прибыли сотрудники спецслужб.
– Для чего?
– Скорее всего, они пришли за Матичем, Хеленой и тем парнем.
Сидящий у штурвала Гийом пыхает сигаретным дымом.
– Что будем делать?
– Свяжись еще раз с Клодом. Спроси, не нашел ли он их?..
Хозяин катера в десятый раз запрашивает вертолет Клода.
– Нет, – отвечает тот, – акватория между турецкими островами и проливом пуста. Они либо утонули, либо их подобрало какое-то судно.
– Пусть продолжает поиски, – мрачно приказывает генерал.
Гийом отрицательно качает головой:
– Не может – топлива осталось в обрез. Берет курс на аэропорт Чанаккале.
Прикурив сигарету, Анчич с минуту молчит. Затем твердо произносит:
– Гони назад. Будем проверять все суда, прошедшие через этот район…
* * *
Белый катер хищно рыщет по кильватерному следу, оставленному круизным лайнером. В тихую погоду светлые завихрения турбулентности способны держаться на поверхности моря часами, напоминая о недавно прошедшем судне. Анчич и Антуан стоят у противоположных бортов и вглядываются в горизонт сквозь мощную оптику биноклей.
Пройдено десять миль, двадцать, тридцать… Ни одного подозрительного предмета над волнами.
– Слева двадцать судно, – невзначай роняет сидящий на руле Гийом.
– Судно? – поворачивается к указанной цели Анчич. – Это уже интересно.
Он долго изучает его, пока катер идет прежним курсом.
– Паром, – шепчут его губы. – Гийом, это паром под турецким флагом. На рубке написано «ALINTERI-10».
– Ну и что? За сутки их через пролив проходит не меньше сотни…
– Он идет курсом двадцать.
– И что? – снова повторяет хозяин катера.
– Его курс почти совпадает с курсом «Sea Dream». Верно?
– Похоже на то.
– Значит, капитан парома мог запросто подобрать двух подвыпивших туристов, случайно выпавших за борт круизного лайнера. Согласны?
Команда переглядывается:
– Согласны.
– Гийом, курс на паром. Сближаемся!
Переговоры ведет Антуан – единственный человек из команды, которому довелось некоторое время пожить в Турции. Он хорошо знаком с тамошними обычаями, неплохо изъясняется на чудовищном языке и легко находит общий язык с капитаном.
– Они подобрали двоих! – прикрыв микрофон рации, радостно сообщает он.
– Проси разрешения пришвартоваться, – едва не срывается на крик Анчич.
– Основание?
– Плевать на основания!! Договаривайся! Обещай что угодно!..
И тот договаривается…
* * *
На заставленную легковыми машинами палубу парома поднимаются все, кроме Гийома, оставшегося сторожить катер и вести наблюдение за общей обстановкой. Четверых крепких мужчин, облаченных в пятнистую форму, встречают капитан с помощником. Короткие переговоры Антуана, ленивый жест руки пожилого капитана в сторону кафе, что на перемычке П-образной надстройки.
– Они там, – кивком показывает переводчик.
Мужчины бегут к трапу, быстро поднимаются по ступенькам. С оружием в руках врываются в кафе. Осматриваются…
За тремя-четырьмя столиками около десятка посетителей настороженно взирают на непрошеных гостей.
Хелены и русского парня среди них нет.
– В чем дело?! – скрипит зубами генерал.
Капитан понимает вопрос без перевода и растерянно разводит руками: я за ними не следил.
Антуан заглядывает за стойку, Этьен проверяет миниатюрный камбуз. Генерал прилипает к большому квадратному иллюминатору, выходящему на корму, затем внимательно осматривает стоящие автомобили у носовой аппарели.
– Кажется, я их вижу, – цедит он сквозь зубы. И вдруг срывается с места: – Скорее вниз!!
Глава 3
Эгейское море
15 августа
Приподнявшись на три перекладины трапа, помогаю Хелене взобраться наверх. Вдоль борта толпится народ – глазеет на двух сумасшедших последователей Федора Конюхова, отправившихся вплавь покорять Средиземное море.
Незнакомые мужчины помогают опуститься на палубу.
Фух! Босые ноги ощущают привычную твердь.
Внезапно овладев в стрессовом состоянии языком Шекспира, спрашиваю коричневого от загара парнишку-матроса:
– Веа даз зис шип гоу?
Типа – куда тащится ваш гадюшник?
Он обалдело смотрит на меня, пытаясь понять: буйный я или просто тихий идиот. Робко отвечает:
– Туркей. Чанаккале.
Яснее некуда. Годится.
Паром возобновляет ход, а толпа расступается, пропуская капитана. Пожилой турок в форменной рубашке с флотскими погонами осматривает нас с ног до головы, делает глубокую затяжку сигаретой и произносит непонятную фразу.
– Чего ему? – спрашиваю девчонку.
– Кажется, хочет взглянуть на документы и предлагает медицинскую помощь.
– Скажи, документы где-то рядом. На дне – метрах в ста. Помощь не нужна. Нам бы согреться: чайку там горячего или кофе…
Та лопочет на неведомом мне диалекте.
Отвечая, турок показывает на вторую палубу и торжественно удаляется.
– Говорит, обязан сообщить о нас по радио береговой охране. И предлагает подняться в кафе на вторую палубу – там нас бесплатно накормят.
Удовлетворив любопытство, пассажиры и члены команды тоже постепенно рассасываются по судну. Мы стоим на солнышке, обсыхаем, а заодно осматриваемся.
Основная палуба разделена на зоны: пассажирская – вдоль бортов, грузовая – тесно заставленная легковыми автомобилями – посередине. В центре корпуса, как у большинства стандартных паромов малого класса, высится П-образная надстройка с ходовой рубкой, закрытым пассажирским салоном, парочкой служебных помещений и небольшим кафе. Нос и корма неутомимого трудяги представляют собой опускаемые аппарели, по которым осуществляется въезд и выезд автомобильного транспорта. На ходу аппарели слегка приподняты, защищая палубу от высоких волн.
Ощупываю свою одежду. Она почти высохла. Гляжу на девушку.
– Согрелась?
– Почти, – шепчет Хелена посиневшими губами.
– Пошли, выпьем чего-нибудь – быстрее придешь в себя…
Поднимаемся на перекладину П-образной надстройки, находим кафе. Внутри уютно и шумно: на плоской панели демонстрируются музыкальные клипы. Половина столиков пустует, за другой половиной скучает с десяток посетителей. Вдоль боковых окон устроены диванчики для отдыха. За невысокой стойкой дежурит молоденький бармен, вероятно, не знающий о спасении командой парома утопающей парочки. Почему не знающий? А потому что, завидев меня, он в растерянности и с ужасом пятится до самой переборки, отделяющей кафе от крохотного камбуза.
– Ты что, больной? – останавливаюсь я у стойки.
– Он тебя боится, – подсказывает Хелена.
– Вижу…
Оно, конечно, понятно: вылез из воды двухметровый накачанный шкаф весом сто двадцать килограмм, на лице – недовольство; смотрит из-под мокрых всклокоченных бровей, надвигается и что-то спрашивает. Я бы тоже испугался. Во «Фрегате» все такие шкафы. Все до одного…
Помню, лет десять назад произошла занятная история. Появилось в ближнем Подмосковье, где мы тогда квартировали, кабельное телевидение, и лучший мой дружок Георгий Устюжанин подключился одним из первых. Каналов мало, качество – дрянь, а с абонентской платой все с точностью до наоборот. И как только на горизонте замаячил конкурент федерального масштаба, Жора тотчас к нему переметнулся. А в договоре со старым поставщиком услуг имелась мелкая закорючка – дескать, если даже ты отключился, то изволь платить денежку за абонентскую линию. Прошло года три-четыре, и решил этот гадский поставщик срубить халявное бабло – взыскать с разбежавшихся клиентов образовавшуюся «задолженность». Срок минул немалый, сумма накапала изрядная. Правда, народ с помощью грамотных юристов выяснил, что дело это незаконное и претензии от поставщика липовые. Однако несколько делишек через наши «самые гуманные и справедливые в мире» суды просочиться успели. И пошли по несчастным «должникам» приставы – мнимые долги выколачивать.
Звонок в дверь. Открывает Жоркина супруга Юлия – милая, хрупкая, миниатюрная женщина. На пороге три дяди в форме. Не качки, конечно, а так – крупноватые особи, подзаплывшие жиром. Ряхи наглые, тон вызывающий, поведение нахрапистое. Требуют вернуть должок, иначе, говорят, заберем имущество. Юля разворачивается и, брезгливо поведя плечиком, бросает:
– Забирайте…
А мы в составе отряда в тот день только с операции возвратились. Жора позвонил Юльке с дороги, попросил собрать что-нибудь пожевать на стол – для холостяков, коих дома никто не ждет. Ну, как водится – где пожевать, там и выпить. Короче, сидят все наши громилы-шкафчики – кулаки такие, что в них зажатых стаканов не видать. Тут же и оружие у стеночки разложено в ассортименте: автоматы, пистолеты, ножички полуметровые с пилами – арматуру в пять движений кромсают…
В эту комнатку святая Юлькина наивность приставов за собой и притащила.
– Вот, – горестно вздыхает, – пришли имущество конфисковывать.
Дальше немая сцена – у приставов челюсти ниже пупков. И только один из нас, обращаясь к Юльке, коротко произносит зловещим тоном:
– Дверь входную запри хорошенько.
Услышав это, приставы подняли руки вверх. А Юлька, заперев дверь, отправилась на кухню за водичкой, ввиду того что господа приставы сами, без всяких просьб, приказов и намеков ели с поднятыми руками исполнительные листы…
* * *
Мы подкрепились салатом из морепродуктов, выпили по бокалу аперитива и по чашке горячего кофе. И наконец-то согрелись.
Перебравшись к окну на один из диванчиков, сидим в обнимку.
Хелена очень устала. Устроив голову на моем плече, она прикрыла глаза и засыпает. Сну не мешают даже громкие клипы, что воспроизводит DVD-проигрыватель на плоскую телевизионную панель. Немудрено – проболтавшись всю ночь на волнах, мы не помышляли ни о сне, ни об отдыхе. А сейчас разморило. Я и сам бы не прочь вздремнуть часиков десять-двенадцать на широкой кровати рядом с такой девицей, как Хелена…
Сонливость и расслабленность исчезают по мере сближения парома с быстроходным катером. Турецкий берег уже близко, и количество маломерных судов в поле зрения с каждой минутой увеличивается. Но мое внимание почему-то привлекает именно этот белый катер. Управляющий им человек будто нарочно держит курс, пересекающийся с траекторией движения парома.
Хелена крепко спит на моем плече, а я не свожу глаз с подозрительной надводной цели…
Я не знаю, кто находится на борту катера, однако через двадцать минут наблюдения сомнений не остается: его команда настойчиво желает пришвартоваться к турецкому судну.
Со вздохом гляжу на спящую девушку: Бог не слишком расщедрился, награждая нас передышкой.
Помню, мой друг и коллега по «Фрегату» Георгий Устюжанин как-то в шутку сказал:
– Жопа – это не часть тела, жопа – это событие.
– А что же тогда полная жопа? – спросил кто-то из молодых пловцов.
Тот невозмутимо пояснил:
– Это жизнь, наполненная событиями…
В последнее время моя жизнь очень напоминает полную жопу.
В душе снежным комом нарастают нехорошие предчувствия. Эгейское море – не озерцо, где судам не разойтись, не потершись друг о друга боками. Неужели катер с белоснежным корпусом намерен пришвартоваться к парому?..
Так и есть – дизеля сбавляют обороты, паром стопорит ход, а катер, выравнивая скорость, жмется к левому борту. Сомнений нет – нас опять нагоняют хорваты. Я не знаю национальности тех, кто нас преследует, но раз уж заваруха стартовала в хорватском Сплите, то решено называть эту банду «хорватами».
Отчаянно озираюсь по сторонам…
Да, это не «Sea Dream» с тысячами кают, служебных помещений, коридорных закутков и со специально подготовленным для наших персон секретным шлюзом. На этой скорлупке и деться-то некуда, а основная палуба вообще просматривается насквозь от носа до кормы.
Катер в двух кабельтовых от парома. Что делать? Сунуть денег бармену и залезть под его стойку?.. Глупо. Стойка невысока – любой коротышка, заглянув за нее, моментально нас застукает.
Юркнуть в крохотный камбуз, где бармен стряпает легкие закуски и моет посуду?.. Тоже не выход. Не обнаружив нас на палубе, хорваты примутся обыскивать помещения надстройки, а начнут наверняка с камбуза.
Дистанция до катера – один кабельтов. Черт…
Может быть, подойти к капитану и в двух словах объяснить ситуацию? Попросить о помощи?.. Бессмысленно. Зачем ему рисковать ради парочки незнакомых людей? Тем более ни у него, ни у команды нет оружия – что они противопоставят хорватам?..
А если попытаться захватить катер после высадки хорватского десанта?.. Сомнительный вариант. Судя по тому, как грамотно был проведен досмотр «Sea Dream», ребята они тертые и дело знают. Стало быть, катер без вооруженной охраны не оставят.
Итак, в арсенале моей фантазии значится последний пункт: потихоньку спуститься в воду по правому борту. Но и с этой гениальной идеей имеется проблемка – потихоньку покинуть паром не получится, ибо вдоль его бортов толпятся пассажиры, не желающие находиться в душном салоне верхней палубы.
И что же у нас получается? Полный облом?!
Ну, уж нет – бойцы из «Фрегата» никогда не сдаются! Двух-трех завалю, а там будь что будет.
Осторожно высвобождаю плечо из-под головы Хелены, встаю и спокойно, не привлекая излишнего внимания, подхожу к большим окнам. Из кафе все судно как на ладони. Вначале смотрю на катер – он все ближе и ближе подкрадывается к левому борту. Небольшая дистанция позволяет рассмотреть людей в камуфлированной форме. Да, это хорваты.
Взгляд перемещается к корме и лихорадочно мечется по палубе в поисках хоть какого-нибудь решения. Палуба забита автомобилями на любой вкус: длинная фура, пара обычных грузовиков и множество легковушек. Подхожу к противоположным окнам, выходящим на нос парома. И здесь в глазах рябит от разноцветных машин: туристический автобус, два пикапа и снова легковушки…
Стоп! А почему мы должны спускаться в воду потихоньку? Если ты обнаружен, то нет смысла говорить шепотом. Разве не так?..
Наверное, от безысходности в голове зарождается сумасбродная идея.
Пока с катера кидают швартовые концы, я вглядываюсь в крайние машины. То есть в те, что стоят у аппарелей. На корме их две: средних размеров грузовичок и «Фольксваген»-универсал с закрытым туристическим багажником на крыше. В кабинах – никого.
Ясно. Перехожу к изучению автомобилей у чуть приподнятой носовой аппарели. Здесь их тоже две: огромный пассажирский автобус, внутри которого находится несколько человек, а рядом – новенькая «Toyota Corolla», блестящая на солнце светло-голубым металликом. Внутри нее, к сожалению, никого.
Выбираю «японку» и включаю логику. Сама по себе «Corolla» демократична – ее уважают и мужики, и тетки, а вот светло-голубенькая масть – определенно выбор женщины. Или того, что зовется педерастом.
В моем распоряжении остается две-три минуты. Опоздаю – конец.