- И что произошло?
Уильям усмехнулся. - Джунгли съели наемников. А Папа съел Божественного Хилли. В течение нескольких месяцев, насколько я понимаю, кусок за куском. Конечно, это было еще до нашего рождения. С тех пор он мог смягчиться.
- Говорят, что некоторые части Божественного Хилли все еще живы, в каком-то потайном подземелье под Гриффин-Холлом, - мечтательно сказалаЭлеонора. - Что Папа до сих пор хранит его где-то здесь для особых случаев. Когда хочет, чтобы на праздничный банкет подали что-то особенное.
- Никогда не прикасайтесь к закускам, - Уильям продолжал ухмыляться. – Многие из врагов Папы исчезли...
- Нашего отца боятся все, - кратко добавила Элеонора.
- Никто не осмелится прикоснуться к Мелиссе, потому что они знают, что он сделает в отместку. У всех на Темной Стороне подгибаются колени и наклоняется шея из-за того, что милый Папочка может сделать и уже делал в прошлом.
- У меня - нет, - сказал я.
Элеонора с жалостью посмотрела на меня. - Вы здесь, не так ли? Вы пришли, когда он позвал.
- Но не потому, что испугался.
- Нет, - сказала Элеонораа, задумчиво разглядывая меня. - Может быть, не из-за этого.
Казалось, она находила перспективу интригующей.
Я посмотрел на Уильяма. - Расскажите мне про Мелиссу. Какие чувства вы к ней испытываете. Вы не кажетесь слишком расстроенным ее пропажей.
- Мы не слишком близки, - Уильям сильно нахмурился. – И никогда не были. Папа об этом позаботился. Настояв на том, чтобы она с младенчества воспитывалась здесь, под его крышей, а не росла со мной и Глорией. По соображениям безопасности. Ага, точно. С нами она была бы в полной безопасности. Но нет, все должно было быть, как хотел он, - как всегда. Он хотел быть уверен, что мы бы не настроим ее против него. Он всегда должен контролировать все и вся.
- Даже семью? – переспросил я.
- Семью - больше всего, - ответила Элеонора.
- Вы могли бы возразить отцу, - сказал я Уильяму.
Настала его очередь смотреть на меня с жалостью. - Иеремии Гриффину не говорят «нет». Я не знаю, почему он так стремился лично ее вырастить, - сказал Уильям. – На нас он столько сил не тратил.
- И вы позволили ему забрать ваших детей, - продолжал я, - Мелиссу и Павла.
- У нас не было выбора! - воскликнула Элеонора, но она почему-то казалась слишком усталой, чтобы как следует злиться. Она смотрела на сигарету в своей руке, как будто не имея понятия, что это такое. - Вы не представляете, что значит иметь отцом Гриффина.
- Я бы мог устроить бучу, - сказал Уильям, - но мне бы хотелось попытаться самому растить Мелиссу. Глорию это не волновало, но ведь Глория до этого никогда и не была биологической мамой, не так ли, дорогая? Я не стал спорить с Папой, потому что ... ну, потому что так поступают все. Просто его...слишком много. С ним нельзя спорить, потому что у него всегда найдется ответ. Вы не можете спорить с человеком, который прожил множество жизней, который все уже раньше видел и делал. Я иногда задаюсь вопросом, каким человеком я мог бы стать, если бы мне посчастливилось родиться сыном кого-то другого.
- Не бессмертным, - сказал я.
- Это так, да, - сказал Уильям. – Это именно так.
После только что сказанного он стал нравиться мне немного больше, но мне все же нужно было задать ему еще один вопрос. - Почему вы ждали вступления в седьмой брак, чтобы завести детей?
Его лицо резко окаменело, а я внезапно снова стал врагом, который виновен во всех смертных грехах. - Не ваше дело, черт побери!
Я посмотрел на Элеонору, но она лишь холодно взглянула в ответ. Я на мгновение прикоснулся к чему-то внутри них, но этот момент прошел. Поэтому я посмотрел на Глорию и Марселя в их дальнем углу.
- У кого-то из вас есть что сказать?
Глория и Марсель посмотрели на своих супругов и покачали головами. Им нечего было сказать. Это было именно то, чего я ожидал.
Я оставил их вчетвером в Библиотеке, тщательно закрыв за собой дверь, и повернулся к Гоббсу. - Остался еще один член семьи, которого я не видел. Павел Гриффин.
- Мастер Павел никогда ни с кем не встречается, - рассудительно ответил Гоббс. – Но, если вы хотите, то можете с ним поговорить.
- Вы меня конкретно достали, Гоббс.
- Это включено в услугу, сэр. Последнее время мастер Павел редко выходит из своей спальни. Этот подростковый возраст... Он изредка связывается по внутреннему телефону, а пищу для него слуги оставляют под дверью. Вы можете попытаться поговорить с ним через дверь. Возможно, он отзовется на новый голос.
Снова назад по коридорам к лифту, а потом опять на верхний этаж. Мне не приходилось столько ходить пешком уже много лет. Если мне еще раз придеться вернуться в Гриффин-Холл, я возьму с собой велосипед. Мы вновь оказались перед очередной закрытой дверью спальни. Я очень вежливо постучал.
- Это Джон Тэйлор, Павел, - я изо всех сил старался говорить в моем самом безобидном стиле «я-здесь-только-чтобы-помочь». - Могу я поговорить с тобой, Павел?
- Вы не можете войти! - раздался пронзительный, почти визгливый подростковый голос. - Дверь заперта! И защищена!
- Все в порядке, Пол, - быстро сказал я. - Я просто хочу поговорить. Об исчезновении Мелиссы.
- Ее забрали, - ответил Павел. Было похоже, что он прямо за дверью. В его голосе не было...тревоги или впечатлительности. Там был страх.
- Они пришли и забрали ее, и никто не смог их остановить. Сейчас она, наверное, уже мертва. В слудующий раз они придут за мной. Вот увидите! Но им меня не найти...потому что меня здесь не будет.
- Кто они такие, Павел? Кто по-твоему забрал Мелиссу? Кто собирается прийти за тобой?
Но он ничего не сказал. Я слышал, как он хрипло дышит по другую сторону двери. А, может быть, плачет.
- Павел, послушай меня. Я - Джон Тэйлор, и меня боится почти столько же народа, как и твоего деда. Я могу тебя защитить...но мне нужно знать, от кого. Просто скажи мне имя, Павел, и я сделаю так, что они оставят тебя в покое. Павел? Я могу защитить тебя...
И тут он рассмеялся. Низкий, короткий и ужасно безнадежный звук. Никто настолько молодой не может издать подобный звук. Я попытался снова разговорить его, но он не отвечал. Возможно, он все еще стоял за дверью, а возможно, и нет. В конце концов, я посмотрел на Гоббса,но он покачал головой, его мрачное лицо было, как всегда, непроницаемым.
- Павла осматривал доктор? – тихо спросил я.
- О-о, несколько, сэр. Гриффин настоял. На самом деле, - все врачи, какие только есть. Но все они были единодушны, что с мастером Павлом ничего плохого, или, по крайней мере, ничего, что они могли лечить. В последнее время мисс Мелисса была единственной, с кем он разговаривал. Теперь, когда ее не стало...я не знаю, что станет с мастер Павлом.
Мне не хотелось оставлять Павла в таком состоянии, но я не видел, что еще я мог бы сделать. Разве что выбить дверь, силой утащить его из Поместья и спрятать его в одном из моих убежищ. Сомневаюсь, что Гриффин был готов пойти на такое. В конце концов я ушел, оставив Павла в покое, в его заблокированной и защищенной комнате. Мне нравится думать, что я мог бы ему помочь, если бы он мне позволил. Но он этого не сделал.
Гоббс сопроводил меня обратно к входной двери и убедился, что кейс был при мне, когда я уходил. Как будто была хоть малейшая возможность, что я могу забыть миллион фунтов наличными.
- Что ж, Гоббс, - сказал я. - Это была интересный, хотя и не особо информативный визита. Можете доложить Гриффину, что я буду предоставлять ему отчеты, когда у меня появится что-нибудь полезное для него. Полагаю, джунгли не станут атаковать мою машину при выезде.
Гоббс зашел настолько далеко, что снова поднял одну бровь. - Джунгли напали на вас, сэр? Этого не должно было случиться. Всем разрешенным посетителям обеспечено безопасное передвижение вверх по холму к Поместью. Это часть комплекса безопасности.
- Разве что, кто-то не хотел, чтобы я был здесь.
- Уверен, вам постоянно будут об этом напоминать, сэр, - сказал Гоббс. И захлопнул дверь у меня перед носом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ГДЕ ВСЕ ТЕБЯ ЗНАЮТ.
Итак, у меня есть жертва, которая могла пропасть, но могла и не пропадать, и семья, которая может хотеть, а может и не хотеть ее найти. А еще Кто-то очень могущественный заблокировал мой дар, с помощью которого я все нахожу. Некоторые дела, как известно, просто не могут идти хорошо. Я вернулся в футуристический автомобиль Мертвеца, и он повез меня обратно к подножию холма. И по мере того, как мы легко скользили сквозь нависающие со всех сторон первозданные джунгли, растения отступали от обочины дороги, освобождая нам место. Ничто и никто не побеспокоили нас за все время обратного пути вниз по склону, и вскоре мы миновали огромные железные ворота и снова оказались на обычной Темной Стороне.
Автомобиль силой влился в нескончаемый поток машин, и пока он плавно нес меня назад в черное сердце Темной Стороны, я сидел, размышлял и хмурился. Один из первых тяжелых уроков, которые преподает вам жизнь, - это никогда не вмешиваться в семейные споры. Вам не победить, какую бы сторону или позицию вы ни принимали, потому что такие споры касаются не фактов или разума, а эмоций и истории. Кто и что сказал тридцать лет назад, и кому на дне рождения достался самый большой кусок торта. Старые обиды и старые дрязги. Именно такие мелочи действительно преследуют людей, все остальное забывается.
Гриффинов объединяли власть и положение, но, как я мог заметить, чрезвычайно мало любви. А у любого живущего так долго, как они, просто обязаны были накопиться не меньшая доля справедливого недовольства и вскормленных обид. Мне было жаль внуков, Мелиссу и Павла. Родиться в настолько разобщенной семье достаточно тяжело и без бабушки и деда, проживших уже не одну жизнь. А что касается разницы взглядов между поколениями... Почему Гриффин так стремился лично растить внуков? Что он надялся сделать из них, чего ему не удалось с детьми? Преуспел ли он в этом с Мелиссой? И не поэтому ли он изменил завещание в ее пользу?
Я мог сколько угодно разглядывать ее фото, но я по прежнему не имел четкой картины того, кем именно она была.
Столько вопросов и не одного ответа в наличии. К счастью, когда вы ищете ответы, самый старый бар в мире - это хорошее место для начала. В «Странных Парнях» можно найти ответы практически на все, хотя нет никакой гарантии, что услышанное вам понравится.
Я рассеянно смотрел в окно на проносящиеся мимо машины. Дорога была забита всевозможными обычными, необычными и удивительными механизмами, бесконечно движущимися сквозь Темную Сторону, но каждый из них предусмотрительно держался на расстоянии от машины Мертвеца. Его встроенная защита была действительно ужасной, а порог скуки - очень низким. Здесь были такси, двигающиеся на крови девственниц, и кареты скорой помощи, приводимые в действие дистиллированным страданием. Нечто, которые выглядели, как автомобили, но на самом деле ими не являлись, зато всегда были голодны, и курьеры на мотоциклах, давным-давно переставшие быть людьми. Грузовики, перевозящие немыслимые грузы в ужасающие пункты назначения, и маленькие фургоны анонимной доставки, внутри которых находятся товары, которые никто не должен даже хотеть, но нужные слишком многим. Обычный бизнес на Темной Стороне.
Машину доставила меня прямо к Некрополю, где ее дожидался владелец. Некрополь - это единственное разрешенное на Темной Стороне кладбище, где покоиться с миром является не банальностью, а подкреплено законом. Будучи похороненным в Некрополе, вы останетесь похороненным и дальше. Сейчас Мертвец здесь работал охранником, охраняя могилы разбойников, некромантов и прочих безвременно ушедших. (Здесь всегда кто-то планирует побег.)
Много лет назад Мертвец был ограблен и убит на Темной Стороне, но восстал из мертвых, чтобы отомстить. Он заключил сделку, хотя никогда не говорил, с кем. Но, так или иначе, он должен был читать написанное мелким шрифтом в своем контракте, потому что теперь он не может умереть. Он просто продолжается и продолжается, дух, запертый в своем собственном мертвом теле, как в ловушке. Пару раз мы работали вместе. Он очень полезен, чтобы прятаться за его спиной, когда вокруг свистят пули. Я считаю нас друзьями. Хотя это трудно описать словами – эмоции мертвых отличаются от живых.
Я припарковал машину около Некрополя и ушел. Она сможет за себя постоять, пока Мертвец не придет за ней после смены, а у меня было, чем заняться. Я брел по темным, освещаемым неоновыми вывесками улицам, мимо неряшливых клубов и гораздо более опасных, закрытых заведений, и моя репутация бежала впереди меня, очищая мне дорогу. Там еще многое требовалось восстановить, после Войны Лилит. Хорошие парни победили, но едва-едва. По крайней мере, большинство погибших сейчас убрали, хотя на это потребовались недели. Печи Некрополя работали круглыми сутками, а многие рестораны гордились специальным предложением в меню для наиболее взыскательных гурманов - Soylent Green (продукты питания из научно-фантастического фильма 1973 г. с одноименным названием, полученные из сои и чечевицы; любые пищевые продукты из сомнительного характера или происхождения).
Улицы выглядели обычно многолюднями, как всегда, кишащими людьми, занятых поисками своих личных ада и рая, всех тех знаний, наслаждений и удовольствий, которые можно найти только в самых темных закоулках Темной Стороны. Вы можете найти здесь все, если оно не найдет вас первым.
Покупатели, будьте настороже...
Я направился туда, куда всегда иду за выпивкой – «Странные Парни», место, которое должно быть закрыто службой охраны духовного здоровья. Ведь именно сюда приходит за выпивкой и кутежом все действительно дикое, пытаясь забыться и не помнить про ночь снаружи, которая никогда не заканчивается. Бар, в котором всегда три часа утра, и где никогда не было ни одного счастливого часа. Громыхая голыми металлическими ступенями, я спустился в большую каменную яму и направились к длинной деревянной стойке в дальнем конце помещения. Я поморщился, поняв, что фоном сейяас является попурри из Greatest Hits дуэта Carpenters (амер. вокально-инструментальный дуэт - брат и сестра Ричард и Карен Карпентеры. Распался из-за смерти Карен в 1983 г).. От этой музыки глаза на лоб лезут. Алекс Moрриси, владелец бара, бармен и мерзкий зануда, должно быть, опять в своем репертуаре.
(В последний мой приход он поставил композицию «Smack My Bitch Up» (Отшлепай мою сучку) группы Prodigy, лирически перефразированную на «Suck My Kneecaps» (Пососи мои коленки). Я не стал задавать вопросов.)
Все обычные необычные посетители были на своих местах, за беспорядочно расставленными столами, между которыми нарезали круги с полдюжины членов SAS, угрозами выжимая пожертвования. SAS (Salvation Army Sisterhood) – Сестринская Армия Спасения - снова была на охоте, и если не раскошелиться достаточно быстро и достаточно щедро, то придет время специально благословленных серебряных кастетов. SAS – это злобные Христианские террористы. Спасем всех, и пусть Бог разбирается. Никаких компромиссов в деле защиты Матери-Церкви. Они сжигают дотла Сатанинские церкви, изгоняют злых духов из политиков, а однажды распяли уличного мима. Вверх ногами. А потом подожгли. Множество людей аплодировало. Члены ордена носят строгие старомодные одежды монахинь, подкованные берцы и очень мощные пистолеты в открытых кобурах на каждом бедре. Их запрещали и осуждали все официальные представители Христианской Церкви, но только на словах - всем известно, что они втихаря нанимают SAS, когда уже испробованы и не помогли все другие способы. Сестринская Армия Спасения добивается результатов, даже если вам придется отвернуться и зажать уши, пока они это делают.