«Эрик! Возьми мою руку!.. Стой сученок!», это уже визг в моей голове.
Ноги несут по вязкой гнилой листве, траве, между кустов и деревьев. Я смогу убежать. Деревья сильно замедляют мехаров. А рыцари... они все мне никто. Эти двое вообще появились, когда все и началось! Может, они сами и навлекли на меня все беды. И вообще! Что это за люди? Что им всем от меня надо?! Мир взбесился! Никому нельзя верить! Ни Симоне, ни этим рыцарям! Даже Кюри, который чуть не выгнал меня из–за своего племянника или не отобрал мои часы никто мне!
Доминика возникает передо мной так неожиданно, что сердце ахает. Секундное прозрачное марево вокруг нее исчезает. Я вертко ухожу от ее хватки. Она спотыкается на своих каблуках и чуть ли не падает. Чувствую, как в ней играет ярость, выдавая в ощутимое силовое поле дрожь, злость, отчаяние.
– Ты уже бросил этих отчаянных придурков! – визжит она. – Тупое мясо хочет умереть с честью! Давай уйдем! Я унесу тебя куда ты скажешь! Эрик, пожалуйста!!
Не обращаю внимание. Ноги что–то задерживает, какая–то сила цепляет их. Это, наверняка, она пытается удержать меня своими чарами, применяет магию. Силы итак на пределе. Неуклюже и больно падаю... Маркиза с бранью идет ко мне. Вскакиваю и бегу дальше.
– Эрик! – кричит она надрывно. Остановилась, слышу, как издает яростный и протяжный рык, словно медведица. Ее тяжелое дыхание удаляется за моей спиной. – Эрик! Ты нужен мне! Прошу тебя не пренебрегай мной!
Мысли только о том, как удрать подальше, прочь отсюда, прочь от всех. Скинуть мундир, выбросить все кольца, шпагу, вернуться в деревню и забиться в избе тети Вари...
Доминика отчаянно визжит в моей голове:
«Рыцарская честь, что за бред?! Предложение Клавдия о честной битве пилотом мехара любезно отклонено! А Джой скачет вокруг деревьев! Мясо хочет жить! Забавное зрелище! А ты беги, беги, сученок. Уноси свои ноги. Ты ж сын благородного Леонида Лестерского. Честь дороже жизни, что за рыцарский бред?!»
– Замолчи!! – кричу, спотыкаюсь и качусь кубарем. По спине проходится какая–то коряга. Больно...
В глазах красное... теперь белое. Наваждение сходит, но свет, озаряющий вокруг теперь другой, лес мутный, нечеткий, все расплывается. Дыхание мое громче звуков вокруг. Сердце бешено колотится, отдавая в уши. Веет эренни, запах энергии в воздухе, которую я жадно и глубоко вдыхаю в себя.
Я не сын Леонида, но принял его шпагу. Мне нужно успокоиться, сконцентрироваться. Доминика плетется где–то далеко. Убежал от нее. Но это ненадолго.
Представляю кабину своего мехара, как мой эренни погружается в гнездо энергоблока. В груди холодеет, будто все–все тепло уходит из меня. Дыхание перехватывает. Ветер... Теперь душно, практически нечем дышать, муть вокруг, белая пелена. В спину что–то ударяет мелкой дробью, со всех сторон рой пчел, метель, пыль, смерч. Мое тело сковывается, руки чувствуют твердые холодные ручки. Смотрю через мутное стекло. Я большой, я высоко. Все мое нутро торжествует, потому что я в кабине своего мехара, теперь пытаюсь дышать...
– Дзынь! – Приборы загораются медленно, реактор тоненько гудит, накапливая энергию.
Голени сдавливают фиксаторы, даже через сапоги чувствуются механические клещи. Дышу животом, так как не чувствую свою грудь. В какой–то момент мне даже кажется, что я разучился дышать вообще. Конечности колотит от морозного холода. Теперь ручки гашеток мне кажутся горячими.
Вижу, что передо мной стоит Доминика. Она внизу, тяжело дышит. Не могу рассмотреть ее лица, только как меняется силуэт при дыхании. Слишком загрязнилось обзорное стекло. Птичье дерьмо, пыль, грязь, листья. Все это накапливалось, щедро ложилось сверху, пока мехар Леонида покоился в лесу.
«Как?!», врывается в мое сознание тоненький голосок маркизы.
Не обращаю на нее внимания, оно направлено только на запуск робота... Пошли обороты. Машина затряслась, приходя в движение. Шаг... робот скрипит, он еще не разогрелся, энергия не успела достичь в накопителях нужного уровня. Половина ее тут же уходит на шаг. Стоп... я должен ждать. Но не могу. Им нужна моя помощь. Клавдий и Джой в беде. Как я мог допустить мысль о том, чтобы бросить их?!
Доминика сторонится. А я делаю новый шаг, еще и еще. Представляю, что мое стекло чистое. Концентрация... стекло чистое, чистое... Ноги немеют. Сил на магию не осталось. Голова пульсирует, предупреждая, что готова лопнуть от перенапряжения. Ничего не видно!
«Очисть мне стекло! Доминика, ты слышишь? Помоги!»
Долго ждать не пришлось. В глаза резанула синяя вспышка, чуть было не ослепив меня. Да... маркиза злится. Но стекло стало лучше. Впереди дерево! Я успеваю в последний момент... Ускоряю обороты. Дышу пылью и паутиной, что настойчиво лезет в лицо. Нос зудит, а почесать не могу, руки заняты на гашетках.
Среди белых берез и дубов пробирается вражеский робот. Мне страшно, но я иду на него, и вскоре меня замечают. В мою сторону движется целых два исполина. Мехары первого уровня. Лишь это утешает... Щелкаю на гашетке боевой режим, затаив дыхание. Были дожди, мой робот лежал на открытом воздухе все это время. И все же руки исправно вынимают мечи из–за спины робота. Мимо меня проносится поток синей энергии, один мехар падает, пилот парализован, либо мертв. Снова магический удар, падает второй. Доминика не дает мне сражаться. Чувствую, как ею овладевает отчаяние. Вокруг еще много мехаров...
Накопители переменной энергии на трети. Я махаю рукой, огромный меч со звоном перерубает березу. Идем напролом! Со всех сторон на меня устремились роботы. Очередной показался слева. Тот самый, что вышел на дорогу. О Великие! Надеюсь, он не успел раздавить Клавдия!
Робот поднимает огромную стальную руку, занося меч и готовясь встретить меня. Бегу на него. Он бросает руку вниз, я блокирую одним мечом и наношу удар другим. Стекло вражеской кабины разлетается в дребезги. Робот падает на спину. Мчусь дальше, минуя деревья и балансируя на грани потери равновесия. Может быть, я и не искусный фехтовальщик. Но роботом управлять умею.
Меня окружают с трех сторон. Доминика позади расстреливает своими магическими потоками одного, затем другого. Третьего встречаю я. Она убедилась, что могу стоять один на один, и экономит силы. Умная женщина... Мехары первого поколения неуклюжи и медлительны... Очередной противник заваливается на бок. Я не стал ждать атаки, а просто пронзил робота в районе кабины насквозь. Конечно, не по–рыцарски. Это самое уязвимое место при фронтальной атаке. Я инженер, знаю все о мехарах. Изгибы, движущиеся сегменты, углы, повороты, мертвые и слепые зоны обзора. А главное, я знаю степень допустимой нагрузки на суставы и механизмы. Нельзя делать боковые удары под прямым углом. Вот на этом я ловлю очередного врага. В кабину прорывается едва слышный звон стали, когда он бьет наотмашь. Блокирую под нужным углом, и его рука выходит из строя. Добиваю врага и двигаюсь дальше.
Еще один мехар. Позади него я вижу второго. Он спешит, чтобы провести одновременную атаку. Напрасно, я бью по колену одним мечом, затем добиваю осевшего противника другим. Потрескавшееся зеркало заднего обзора показывает, что одного врага я не добил. Пилот смотрит на меня через разбитое стекло кабины, пытается застать врасплох. Но не тут то было! Я лягаю его ногой и валю на землю, затем вонзаю меч в тело пилота.
Во мне кипит ярость. Удар огромной силы приходится на плечо. Импульс отдает по нервам, позвоночник слабеет, если бы стоял просто, без фиксаторов, рухнул бы без сил. Пытаюсь определить степень повреждения, работая левой гашеткой. Я слишком увлекся и получил серьезное повреждение от другого робота. Левая рука перестала слушаться. Медлить нельзя. В ответ наношу скользящий удар. Поспешил... Синий всполох проскользнул между нами. Доминика добила противника своим ударом. Через стекло увидел, как корчится и сгорает пилот.
Остался последний мехар. Этот второго поколения. И в нем явно сидит лидер этого отряда. У этого кроме меча есть еще и щит. Он неспешно идет в мою сторону, оценивая ситуацию. А у меня всего одна рабочая рука.
Доминика бьет магией. Но поток энергии бьется о кабину, словно о барьер и рассыпается искрами. У пилота есть магическая защита! Я в панике. Моя грудь уже чувствуется, тело разогрето, и даже лоб вспотел. Спесь сошла, понимаю, что шансов нет.
– Ты достойный противник! – ревет пилот через усилитель. – Назови свое имя! Для меня будет честью биться с тобой!
Хотел было открыть рот, чтобы горделиво заявить о себе. Но заметил, как позади вражеского мехара мелькнули синие доспехи. Робот останавливается, готовясь к дуэли. Я тоже остановился, сердце колотится, от волнения дрожат руки. Не могу собраться.
С отчаянным криком, что в кабину доносится едва–едва, Клавдий бьет по ноге вражеского робота. Еще и еще, будто лесоруб работает топором. Мехар делает шаг и валится... Клавдий сумел–таки подрубить стальное сухожилие, а нагрузка доделала свое дело. Подходу и загоняю меч в спину. Давлю всем весом. И будто слышу, как хрипит и бьется в агонии пилот, попавший в ловушку. Акустика в кабине оставляет желать лучшего. А значит, это лишь мое воображение.
Прямо на меня летит что–то неизбежное. Зеленая энергия врезается в обзорное стекло. Кабина резко нагревается. Ощущаю, что все вокруг начинает плавиться и дымиться. Да, магия на меня не подействовала, иначе бы я закипел, как пилот в Тилисе. Но кабину энергия стала разъедать. Жар... что–то капает, обжигая кисти, боль невыносимая. Визгу, как резаный.
Вспышка света! Ветер... На миг я подумал, что скован. Зрение возвращается быстро, борясь с потерей ориентации. Вокруг лес. Вижу, как мой мехар стоит впереди, метрах в двадцати от меня, из кабины валит черный дым.
Опускаю голову, чтобы понять, что же удерживает меня? Эти бордовые рукава... Сижу в объятиях Доминики! Ее ручки быстро слабеют и теперь едва держат меня. Мой обгорелый походный мундир остывает. Обожженные кисти все еще горят, но боль понемногу затухает. Поднимаюсь, стряхивая ее хватку. Доминика без сил, сидит, прислонившись спиной к дереву и медленно моргает, улыбается уголком рта. Отдала последнее, чтобы вытащить меня из кабины. Я действительно поражен...
– Спасибо, – хриплю.
– Потом поблагодаришь, – неожиданно врывается дребезжащий голос позади.
Оборачиваюсь. Два человека в красных мундирах и плащах, седые, но бодрые на вид старики. Они скалятся и смотрят на меня своими зелеными глазами. Впечатление складывается, что они братья, рост и телосложение схожие, черты лица тоже. Даже злобные ухмылки зеркальны.
– На том свете поблагодаришь, – гогочет второй. – Червь? У тебя есть эренниевые часы?
Меня захлестывает недоумение, а следом горестное разочарование. Неужели все из–за них? Еще Кюри глаз положил на эти часы. Они не стоят стольких смертей. Злюсь, рву рукав, обожженная кожа болит и возмущается, снимаю часы и бросаю им под ноги. Один из них поднимает их самыми кончиками пальцев, рассматривает на весу.
– Он, – заключает маг. – Туллий не обманул.
– Мы не враги, – пищит позади меня маркиза, – Я была свидетелем резни в Коллегии, едва ноги унесла, у нас есть общий враг!
– Заткнись, сука, – смеется один из них. – Для тебя наш лорд приготовил долгую и мучительную смерть. Сперва мы позабавимся с твоим телом, потом отделим твою душу и будем мучить ее. Наш великий король очень изобретателен и достоин восхищения.
«Они маги третьего уровня. Эрик, прости, мне не справиться с ними одной. Нет больше сил, они специально вымотали меня... Прости... прости».
Позади бежит Клавдий. Если бы он не орал и не гремел своими железками, маги, возможно, не успели бы среагировать. Один к моему горькому сожалению оборачивается.
– Тебе не жарко в таких доспехах, жирный потный червь?! – гогочет тот и делает взмах рукой. Поток энергии сбивает рыцаря с ног. Я почувствовал, как его тело закипает. Он кричит, затем хрипит и вскоре затихает.
Мне хочется реветь. Давлю слезы отчаяния, обиды, страха. Я все–таки рыцарь, нельзя... перед маркизой нельзя. Но поджилки трясутся, я жалкий трус.
– Запеченный червь, – с насмешкой бросает стрелявший маг.
Во мне разгорается неожиданная ярость. На большом пальце левой руки нагревается кольцо с синим камнем. Оно наполняет меня энергией, словно вода льется в мое пересохшее горло. Иду на них.
– Не убивай его! – ревет один маг на другого. Тот выкидывает руку и из нее вылетает синий поток. Энергия растворяется во мне, не нанося боли, не причиняя страданий. Мчусь со шпагой в руке. Она появилась, как только я захотел убить их.
– Стой червь!!
Через мгновение пронзаю одного прямо в сердце. Второй с остервенелым криком бьет красной волной энергии. Отлетаю и падаю. В ушах бухает, протяжный звон, ничего другого не слышу... Пытаюсь подняться, но слабость такая, что не слушаются мышцы. Он с изумленным видом смотрит на меня сверху. Вынимает шпагу. Глухота проходит быстро, я слышу звон, это нетерпеливый наконечник выходит из ножен под кривым углом.
– Червь не достоин такой силы, – кривляясь и занося клинок, изрекает он.
Голова мага вдруг слетает и падает прямо мне на живот. Ой! Ой! Больно, я загибаюсь, нервно откидывая голову, из которой льется, как из ведра... Слышу истеричное хихиканье, поднимаю глаза. Передо мной стоит Джой с пронятой рукой помощи. Взмыленный, потрепанный. Но живой. Беру его за руку, корчась от тупой боли. Он слабенько тянет. Встаю, смотрю на Доминику. На щеках следы от подтекшей с глаз краски. Сейчас не плачет, но успела. Смотрит на меня с тревогой и изумлением.
Слышу, как гремит железо. Только сейчас понял, как люблю эти уродливые матовые доспехи. Клавдий встает, кряхтя. Выпрямляется и стирает копоть с лица.
– Регенерация, – бурчит Джой с нескрываемой завистью и восхищением. – Это Мирэ наградила. Как она решает, что кому, хрен его знает...
***
Добрались до пруда.
Вода – это жизнь. Солнце – это свет для жизни. Женщины – это радость для жизни... Так сказал Клавдий, который теперь ухаживает за слабой маркизой, вьется вокруг нее. Он нес обмякшую Доминику на руках до самого пруда. Мы все слабы, кроме него. Гигант быстро восстановился. Всю дорогу от него веет горелыми тряпками, наверное, не очень комфортно носить железо на голое тело.
С дороги мы ушли. Нырнули в чащу и стали пробираться через дебри, подальше от людных мест и редкого березового леса. Чем гуще, тем безопаснее. И вот нам воздали Великие за нашу жажду жить. Мы у пруда, вернее это заводь от маленькой речки. Судя по зарослям камыша, заболоченному виду, да и растительности вокруг, тут местность не особо хоженая. И лягушки здесь непуганые, с нашим появлением кваканье только усилилось. Будем надеяться, что нас не найдут. Доминика говорила об использовании магии, любой сильный всплеск в лесу, и к нам прилетят вражеские маги. Куда уж нам теперь. Тише воды, ниже травы. Железки Клавдия даже гремят «шепотом».
– Еще раз назовешь меня ведьмой, я тебе язык вырву, сил хватит, – шепчет маркиза, буровя Джоя взглядом.
– Я же ласково сказал, – обижается Джой и, обдавая себя водой, пыхтит и охает. – Ох, простите леди, виноват леди, больше не повторится леди...
– Ведьмочка, – усмехнулся я. Доминика фыркнула, подползла к воде и стала ладошками черпать ее и пить.
– Миледи, – влезает Клавдий. – Позвольте мне!
– О, вы так любезны, эр, – отвечает маркиза, принимая сидячее положение.
«Эрик, убери от меня эту провонявшую потом гориллу»...
Вскоре мы отправились дальше. Все пошли сами. Фляжка была только у Джоя, он наполнил ее до отказа. А вот с едой туго. Проголодались все. Джой даже пытался выловить руками несколько рыбок в пруду. Но те оказались очень юркие. Усталые руки рыцаря быстро сдались.
Я настоял на том, чтобы двигаться в замок Кюри. Никто долго не возражал, даже Доминика. Она что–то скрывала от меня.
– Меня узнают по эренниевым часам? – начал я.
Мне нужно знать все, что знают они. Эти фразы, что все потом и тебе грозит опасность достали.
– Да. И лучше бы ты их выбросил, – бурчит маркиза.