- Ты пришел спросить про того парня, что утром из окна выбросился? - Равнодушно бросил Дуглас, не переставая что-то писать у себя в журнале.
- Ты правильно догадался. А он что, выбросился? Не выпал? - Альфа внимательно смотрел на доктора, между тем ощущая беспокойство, что как бы поступок этого Алена не отразился на репутации Ноэля. Ибо Дуглас при удобном случае понесет по свету, что у парня сумасшедшие друзья и, значит, и сам он явно не в себе.
- Окно было закрыто. У нас не лето, если ты не заметил. Слабый, еле держащийся на ногах парень открывает окно и лезет на подоконник. Зачем?
- Может, покурить…
- Покурить?! - Резко переспросил Дуглас, одарив Стюарта таким взглядом, что парень запнулся и начал разглядывать пятнышко на рукаве, - Он только в себя пришел и сразу полез убиваться.
- Пускай. Так что с ним?
- Перелом ноги, трещины в ребрах, включая застарелые, отбиты кое-какие органы, но не смертельно. Думал, будет серьезное сотрясение мозга, но обошлось. Когда мы его осмотрели, оказалось, что у него травм гораздо меньше, чем я предполагал изначально. В общем, жив. И даже весел. - С подчеркнутым презрением в голосе рассказывал доктор. - Если говорить о психическом состоянии… Сомневаюсь что он нормален. Проверили на наличие наркотиков в крови - нет. При этом лежит и улыбается как безумный. Там кровля давно ручкой помахала. Идиотушка. Короче, жить будет, если только опять не захочет из окошка выйти.
- А он как-то объяснял, зачем он это сделал?
- Никак и не объяснял. Что-то начал лопотать про пророка, спасение, ангелов сизокрылых… Обычный бред. Но я так понял, что это он уже после удара головой об асфальт достиг “озарения”. А что было до этого, я не знаю. Мы тогда еще не успели познакомиться.
Дуглас состроил презрительную гримасу, но Стюарт решил расспросить все до конца, раз уж приходится участвовать в столь неприятном разговоре.
- То есть предположений никаких нет? А с чем его привезли сюда?
- С чем? С выкидышем на поздних сроках. Его привезли из одной теплой страны, находящейся на берегу Тихого океана, где он проходил лечение в частной клинике. Точнее, в той клинике его продержали пару дней, а как только он пришел в себя, отправили к нам.
- Выкидыш? Теперь понятно, почему он так себя повел… - Стюарт сочувственно закивал, однако Дуглас перебил его.
- Ты бы его видел. Такое впечатление, что он имел сотню партнеров. Точнее, сотня партнеров его имела…
- А… Ты как это определил? - шепотом спросил альфа.
- По растянутости половых органов, остаткам смазки и запахам тела.
- Может, его изнасиловали?
- Как можно изнасиловать проститутку? Не заплатить что ли? - Дуглас засмеялся своей удачной по его мнению шутке, однако его брат не разделял веселости.
- Ты клевещешь на человека…
- Клевещу? А с кем он был на этих островах? Кто отец не родившегося ребенка?
- Это еще ничего не значит.
- Значит. И это не все. Знаешь, какая у него одежда? Медбратья говорят, что одна кофточка стоит целое состояние. А между тем у него за душой ни копейки. Иначе он не был бы у нас. И что-то богатый жених его не навещает. Его вообще никто не навещает.
- Может, богатый жених не в курсе? - осторожно предположил Стюарт.
- Богатому жениху глубоко плевать, где сейчас одна из его шлюх. Шлюха получила кофточку за оказанные нехитрые услуги и дальше свободна. Ваш Ален жил на содержании, либо работал проституткой. Не особенно заботясь, что находится в положении. А кофточки, видимо, из той категории, что были на твоем женихе, помнишь?.. Интересно, если устроить медицинский осмотр Ноэлю…
Договорить Дуглас не смог. Стюарт, на мгновенье ослепленный яростью, со всего размаха ударил парня в челюсть, так, что тот буквально слетел со стула и ударился головой о стену.
- Заткнись! Еще раз хоть что-то услышу о Ноэле, я тебя забью, как собаку!
Дуглас со стоном поднялся, но отвечать на удар не стал, только с возросшей ненавистью посмотрел на брата.
- Потом сам увидишь…
- Не увижу. Это не Ноэль испорчен! Это ты испорчен! Ты жалкий, завистливый и озлобленный человек. Ты лузер, который ненавидит себя за то, что родился бетой, что не можешь иметь детей. И за это ты ненавидишь весь мир и особенно омег, потому что у тебя никогда не будет потомства. И слава богу! Такие как ты не должны размножаться!
- Заткнись! Слышишь! Заткнись! - взгляд Дугласа стал мутным. Он взял со стола перьевую ручку и замахнулся ею на Стюарта. - Еще слово и ты пожалеешь что народился на свет! Вон отсюда!
- Да пошел ты… - В ответ альфа смачно плюнул на пол и вышел из кабинета, оставив дверь открытой.
========== Глава 29 ==========
Прошло несколько дней. Ален шел на поправку. Его постоянно навещали Ноэль и Стюарт. Оба, встречаясь иногда с Дугласом, предпочитали его не замечать, будто не были знакомы. Доктор отвечал тем же.
Ален, действительно, постоянно улыбался, но эта улыбка была какая-то грустная, улыбка мученика. Ноэль смотрел на бледное осунувшееся лицо друга с темными кругами под глазами, впалыми щеками и едва заметными ранними морщинами, и очередной раз думал о том, как же жестока и непредсказуема жизнь. Еще полгода назад этот самолюбивый, гордый, занозчивый омега был уверен, что все лучшее в мире создано исключительно для него, а теперь он боялся и вспомнить о своих амбициях, не то чтобы воплотить их в жизнь. Однако Ноэль не злорадствовал. Чувствуя внутреннюю боль омеги, он не касался тем, которые могли бы его как-то травмировать. Не обсуждалось прошлое, не задавалось никаких вопросов. Стюарт также старался не касаться ничего того, что могло бы быть болезненным для парня. В итоге тон беседам всегда задавал Ален.
Однажды, когда Ноэль очередной раз сидел у койки друга, Ален вдруг сделался каким-то необычайно серьезным и задумчивым. Было видно, что он хочет о чем-то спросить, но не уверен, что его поймут правильно. Ноэль тоже сделался сосредоточенным и внимательно посмотрел на Алена.
- Тебя что-то мучает?
- Да… Вопрос один. Очень серьезный. Хотя, я не уверен что ты поймешь правильно…
- Говори. - Ноэль перебил парня. Тот замолк, глядя куда-то в стену, потом произнес.
- Только ради бога, об этом никому…
- Нет, не буду.
- Ноэль… А ты веришь, что есть высшие силы? - Ален говорил хрипло, стараясь не смотреть на друга.
- Верю.
- Это хорошо, что веришь. Они существуют… Но, знаешь, что? Я… Я ведь пропал. Пропавший.
- С чего ты взял? - испуганно спросил Ноэль и коснулся руки Алена. - Откуда такие мысли? Да и что значит, пропавший?
- Я отдал им сына, я отказался от него… - омега замолчал, силясь не заплакать, - он спасется, а я - нет. Я не имею права на спасение.
- Ален, ты что? Что ты городишь?
- Ты не понимаешь, - парень всхлипывал, - я очень грешен. Я глупый был… А теперь надо за все платить. Я не знаю, зачем мне держаться за жизнь. Сначала я был рад, что мой сын будет в раю. Но мы с ним никогда не встретимся. А кроме него у меня никого нет. И ничего не будет. Меня ждет десятки лет одиночества.
- Тише, тише… - Ноэль притянул друга к себе и стал поглаживать, успокаивая. - У тебя будут еще дети, будет семья…
- Не будет. У меня бесплодие.
- Тебе поставили такой диагноз?
- Поставят.
- Откуда ты знаешь?
- Ты не поймешь… Но мне хочется рассказать, я не могу держать в себе, мне очень плохо.
Ноэль развернул к себе друга и посмотрел в бледное лицо. За время пребывания в больнице глаза Алена, казалось, стали еще больше, и теперь хорошенькая мордашка производила жутковатое впечатление. Вызывающая красота приобрела мертвенность, а выражение огромных стальных глаз на поллица казалось, носила печать какой-то кары и… откровения. Откровения безумца. Иногда и Ален не был уверен, в порядке ли Ноэль, как, например, сейчас. Сумбурный рассказ друга не вызывал доверия, но показать свои сомнения омега не мог.
- Плохо сейчас, но это пройдет, Ален…
- Послушай… Нет, нет послушай! - омега начал активно жестикулировать, показывая, чтобы Ноэль замолк. Тонкие длинные пальцы, узловатые, белые, были под цвет простыни. - Там есть селение, селение святых… Они со мной говорили, я видел саму смерть, у нее красные татуировки. А еще я видел бога. Он был с бородой и смотрел на костер…
- В шатре?
- В шатре… - Ален с удивлением поврил за Ноэлем.
- Черная длинная борода, огромный, сильный.
- Точно. Ты его знаешь?! - в ужасе прошептал Ален.
- Знаю, хоть и не должен был тебе говорить. Там небось еще и омега был, кареглазый, длинноволосый, красивый, в расшитой рубахе, так?
- Так, - кивнул Ален.
- Что они тебе сказали?
- Что я пропал. Что я ничтожество. Они предложили выбор: или я отрекаюсь от сына, и он попадает в рай, но я за это становлюсь бездетным, или я этого не делаю, но тогда его душа будет страдать, если я в течение жизни не искуплю свой грех.
- И ты решил наверняка спасти его душу?
- Да… Теперь чего бы я не сделал, я не смогу навредить сыну, - Ален тихо улыбнулся. Но тут же добавил, - они сказали, я могу спастись, вот только одна беда: я не хочу спасать себя, я виноват и хочу быть наказан.
- Ты уже наказан…
- Это не наказание, - Ален замотал головой, - это отголосок моих поступков, а я должен быть именно наказан…
- И как ты себе это представляешь?
- Я не знаю… Я хочу умереть на самом деле…
- Не надо, - простонал Ноэль, отворачиваясь. - Пожалуйста.
- Почему ты меня отговариваешь? И откуда ты знаешь про то место, где я был?
- Я не могу сказать! И не проси, не проси рассказать это.
Ален молчал, глядя на больничное покрывало. Жизнь для него представлялась борьбой и искуплением. И если он опять захочет уйти из нее… Значит, он на самом деле вовсе не раскаивается, а просто бежит от воспоминаний, проблем и боли. Собрав в себе силы, он улыбнулся Ноэлю.
- У тебя в квартире после моего отъезда появился сосед? Или, может, ты живешь со Стюартом?
- Нет, я до сих пор один! Если хочешь, возвращайся!
- Спасибо…
Ален хотел что-то еще сказать, но тут открылась дверь, и в палату вошел Дуглас, держа в руках папку с бумагами.
- Надеюсь, я вам не помешал? - В голосе звучала привычная колкость. Омеги тут же замерли, настороженно глядя на доктора. - Вижу, все хорошо. Итак, хотелось бы вам, Ален, сообщить заключение медицинской комиссии. Мне очень жаль, но повреждения матки, вызваннные сначала выкидышем, а потом вашим падением из окна, подействовали на орган катастрофически. Вы бесплодны, и это никак не лечится.
- Я знаю, - как бы машинально ответил Ален. Дуглас вскинул брови.
- Что знаете?
- У меня не будет детей. Я это знаю. - Омега посмотрел на бету и чуть улыбнулся. - Спасибо за то, что уделили мне внимание.
Дуглас в ответ хмыкнул и вышел из палаты. Он был раздосадован. Доктор надеялся, что данную новость омега воспримет с ужасом, слезами, отчаянием. А он просто, “спасибо”. Псих. И выглядит как псих. Надо бы его все-таки довести до истерики. Интересно посмотреть, как этот недоносок будет орать на всю палату.
- Ноэль. - Тихо произнес Ален, когда Дуглас вышел из палаты. - Сделай мне одолжение.
- Какое? - с беспокойством спросил омега, глядя на друга.
- Обстриги меня.
- Обстричь?
- Да… Прошу тебя. Убери волосы, так чтобы осталось всего в пол пальца длиной, но не больше…
- Я же не парикмахер, Ален…
- А мне и не нужен парикмахер. Мне нужно обрезать волосы. Обрежь, ладно?
Ноэль вздохнул и твердо кивнул. Он смутно догадывался, что стоит за желанием подстричься и не стал спорить. В это сумке были маленькие маникюрные ножницы, которыми он и воспользовался.
========== Глава 30 ==========
Когда Дуглас вошел вечером в палату к Алену, он немало удивился, увидев новую прическу пациента. Пепельные кудри омеги были обстрижены, но, как ни странно, это не портило внешность, хотя было видно, что стригли наскоро, криво, неопытной рукой.
- Примеряешь новый стиль? - доктор покосился на Алена, стараясь понять, зачем надо было обрезать шикарные волосы. Парень был даже немного раздосадован в глубине души, но, заметив у себя эту слабость, со злостью произнес. - Длинные волосы тебе шли больше.
- Это не важно. - Пожал плечами омега. Он был сосредоточен на чем-то своем и почти не обращал внимания на доктора.
- Как же, не важно? - Дугласа раздражала отрешенность мальчишки. Его раздражало в нем абсолютно все, хотелось задеть красавчика, разозлить, заставить плакать. - А как же ты деньги зарабатывать будешь? Когда ты красивый, это легче.
- Я? - Ален поднял глаза на парня, будто просыпаясь. - Я не знаю… Я раньше продавцом работал.
- Продавцом? Это где? На Мальдивских островах? - Хохотнул бета, с издевкой глядя на побледневшего пациента. - И чем же ты там торговал? Не своим ли телом?
Дуглас смотрел в упор в лицо Алену, с удовольствием замечая, как у того дрогнули губы. Мальчишка готов был разрыдаться от издевок беты, но сдерживал себя, стесняясь показывать свои эмоции. Он понимал, что его никто не обязан любить. Но вот за что его так ненавидеть? Как бы ни было плохо омеге, он прекрасно видел, как доктор толкает его на дно ямы.
- Да, я там занимался именно этим. - Неожиданно ответил омега, глядя на своего собеседника глазами, полными слез.
- И дорого продавался? Сколько в час брал? А в голову? Сколько партнеров мог обслужить за ночь? - Дуглас от души издевался, получая садистское удовольствие от моральной пытки, которую устраивал омеге. Бета и сам не понимал, зачем он это делал. Но, видя, как мальчишка измученно на него смотрит, мужчина чувствовал огромное удовольствие и даже возбуждение.
- Какая вам разница? - Прошептал Ален.
- Какая? Хочу понять, как можно трахаться, не думая про своего нерожденного ребенка. Что, заработался, что даже выкинул?
Ален опустил глаза. По его щекам потекли крупные слезы.
- Я сожительствовал с одним богатым человеком, был на его содержании и забеременел от него. Я рассчитывал, что смогу родить ребенка и получить от него ренту на содержание. Я не говорил ему про беременность. А потом этот человек привел еще одного любовника, омегу. Мы стали сожительствовать втроем. Я ненавидел этого нового, он меня тоже. Омега был по натуре садистом. Они вдвоем постоянно избивали меня во время секса, а потом, когда я признался, что у меня беременность, они решили, что будет весело отдать меня на растерзание телохранителям. Меня избили и связали… Я выдержал трех альф, а потом… - Ален закрыл лицо руками и застонал. Дуглас, стоял, в шоке, слушая признания доведенного до отчаяния пациента. - Господи! Что вы от меня хотите? Что? Да, я остриг волосы, и дело не в моде! У меня траур! Траур по моей никчемной жизни, по моему неродившемуся ребенку, который теперь на небе! Я глупый, пропащий человек. И у меня нет шансов быть спасенным. Так что свои злые шутки оставьте себе. Хотя нет, говорите! Я заслужил презрение окружающих. Но вы теперь знаете, что именно надо говорить. Говорите! Рассказывайте каждый час, какое я ничтожество, я все равно на дне, мне нечего ответить на ваши упреки…
Дуглас стоял, глядя в пол, слушая глухие рыдания свернувшегося под одеялом Алена. Теперь и он понимал, что он перешел не только черту между доктором и пациентом, но и просто, границу человеческих отношений. Он ведь знает, что омега находится в продолжительной, опасной депрессии, но почему он так жесток к этому чужому для него мальчишке?
- Я не думал что у тебя все так драматично. - Бета не умел оправдываться, но сейчас, видя, что он все-таки доконал омегу, стало как-то стыдно что ли.
- Послушайте, Дуглас… - Ален опустил одеяло и повернул к доктору свое заплаканное лицо. - Почему вы так желаете не просто моей смерти, но и окончательной гибели моей души? За что?