Ален опустил глаза. Ему было больно, почти физически. С одной стороны, он хотел забыть все, что произошло с ним, с другой… Он не желал, чтобы Фокс остался безнаказанным. Подонки должны нести ответственность за все зло, которое они причиняют.
- Если ты не согласишься, я один его не посажу. - Произнес Элиот.
- А тебе зачем его сажать? Хотя… Дай угадаю. - Ален зло оскалился. - Ты спишь с этим влиятельным человеком. Или являешься его рабочей шлюхой. Так?
- Да, так. Сейчас ты напишешь заявление у этого полицейского, и сегодня же будет заведено уголовное дело. Как все сделать грамотно, он объяснит.
Омега молчал. Ему хотелось расплакаться. Ален уже не был наивным и понимал, что вступив эту игру, он просто поможет одному подонку против другого. А что с ним самим будет?
- Я тебе заплачу. Сколько ты хочешь? - Элиот будто угадал мысли Алена, однако тот лишь покачал головой.
- Не надо денег. Я напишу.
То, что омега согласится вступить в это дело, не попросив денег, Элиота удивило. Однако, надо было пользоваться возможностью, пока мальчишка не передумал. Ален сел на одну из кроватей, рядом устроился полицейский, дал белый лист, ручку и начал надиктовывать заявление.
Элиот прикрыл дверь в палату и присел на соседнюю кровать, чтобы не крутиться перед Аленом и не дай бог не спугнуть. Он исподтишка поглядывал на омегу, отмечая, что перенесенные страдания сделали внешность парня более интересной, даже несмотря на то, что Ален сильно похудел, его щеки впали, а под глазами появились темные круги. Однако, Элиот изучал лицо мальчишки с удовольствием и впервые с момента возвращения в Манчестер испытал чуть заметное возбуждение. Ему и сейчас было приятно вспомнить, как насиловали Алена. Жаль только, что он сам не альфа и не бета. Как бы Элиот в этом поучаствовал!
Было уже исписано две страницы, когда в палату зашел Дуглас. То, что к Алену пришел полицейский, ему сообщил один из медбратьев и, мучаясь тревогой, бета кинулся искать мальчишку.
- Что тут происходит? - Доктор обвел глазами присутствующих, со злостью узнавая Элиота, с кем уже один раз имел дело.
- Здравствуйте! - Полицейский кивнул Дугласу. - Заполняем заявление. Ваш сотрудник подвергся насилию, и теперь хочет справедливости. А вас я бы попросил выйти, пока мы не закончим.
Проигнорировав последнюю фразу полицейского, бета подошел к Алену, который тут же отвлекся от писанины и, чуть побледнев, во все глаза уставился на доктора.
- У тебя все нормально?
- Да, все нормально. - Ален твердо кивнул, глядя в глаза Дугласу, вдруг замечая, что бета на самом деле очень за него волнуется. Даже сквозь напускную холодность мужчины чувствовалось беспокойство. И чуть заметный, но такой теплый огонек, который горел только ради него - омеги. Дуглас недоверчиво еще раз обвел глазами остальных, потом кивнул и покинул палату. Однако, далеко уходить доктор не стал, решив, что на всякий случай проследит за “гостями”.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут из палаты вышел полицейский, на ходу убирая исписанные листы в папку и закрывая за собой дверь, где оставались оба омеги.
- В чем дело? Скоро вернутся больные. - Тихо произнес Дуглас, глядя своими карими глазами то на полицейского, то на дверь.
- Они должны обсудить алгоритм дальнейших действий. А вы не волнуйтесь. Чего вы волнуетесь?
Чутье Дугласа не подводило. В это время между Аленом и Элиотом действительно происходил разговор, только не о делах. Омеги сидели рядом на кровати.
- Знаешь, красавчик… Я бы хотел с тобой обсудить еще одну очень важную вещь. Мне больно смотреть, что такой хорошенький мальчишка зарабатывает себе на жизнь таким тяжелым трудом… - Элиот ласково улыбался Алену, который вообще не понимал, к чему клонит омега. - Я хочу помочь тебе заработать. Денег у меня навалом.
- Я написал уже заявление, а больше никаких дел я с тобой иметь не хочу. Прошу, уйди.
- Я могу дать тебе пять тысяч фунтов. И тебе не надо будет мыть унитазы. - Элиот положил руку на бедро к Алену.
- Что ты от меня хочешь? - Испуганно прошептал омега, чувствуя, что воздух становится каким-то вязким.
- Я хочу провести с тобой ночь… Вдвоем. Ты же умеешь удовлетворять омег своим нежным, милым язычком. - Ален слушал Элиота в шоке, не веря своим ушам. Парню и в голову не могло придти, что омеги могут испытывать влечение к таким же омегам. Это казалось диким извращением! Однако, горящие глаза красавчика говорили об обратном. Элиот приоткрыл ротик и эротично провел острым язычком по верхней губе. - А сейчас ты получишь пятьсот фунтов. За поцелуй.
И, не дожидаясь согласия Алена, Элиот резко схватил мальчишку одной рукой за талию, другой - за затылок и влился губами в его губы. Ослабленный болезнью Ален попытался оттолкнуть омегу и даже укусить, однако, казалось, сопротивление только подстегивало Элиота. Чувствуя соленый вкус крови прокушенной губы, он возбудился окончательно, завалил омегу на спину и полез ему в брюки. Ален стонал, хватался за руку, пытаясь предотвратить проникновение пальцев в дырочку и как только ему удалось разорвать поцелуй, мальчишка прохрипел сквозь слезы: “Помогите!”. Но крикнуть громче ему не удалось, Элиот снова впился в рот омеги поцелуем. И в эту секунду дверь палаты распахнулась, и комнату влетел Дуглас.
Каким-то чудом услышав крик омеги, доктор кинулся на помощь. Однако то, что он увидел, на пару секунд выбило бету из колеи. Он ожидал чего угодно, и того, что Алена будут заставлять что-то подписывать, и шантаж, и требования какой-то информации… Но чтобы один омега попытался изнасиловать другого… Такое в картину мира Дугласа не вписывалось. Однако, доктор не растерялся.
Едва держа себя в руках от злости и ревности, он молча взял Элиота за шкирку, резким движением дернул его на себя, так что послышался треск ткани, поднял на ноги и следующим движением со всей силы приложил омегу лицом о стену.
Ударившись плашмя всем телом, Элиот сполз на пол, собирая в ладонь бегущую кровь из сломанного носа. Но Дуглас уже на него не смотрел. Он прижимал к себе дрожащего, рыдающего Алена, больше всего боясь, что подобный стресс спровоцирует новые суицидальные настроения мальчишки. А еще хотелось забить Элиота до смерти, после чего спрятать Алена, увести из этого уродливого города, и не позволять, никому не позволять его обидеть.
- Он трогал меня… Он мне залез туда и трогал. - Ален находился в состоянии истерики, что откровенно пугало Дугласа. Между тем Элиот поднялся и, пошатываясь, подошел к парочке. Бета отпустил Алена, встал и повернулся к омеге, готовый в любой момент к нападению.
- Я обещал вознаграждение за услуги. - Держа возле носа алый от крови платок, Элиот вытащил из кармана несколько бумажек и попытался протянуть истерично рыдающему омеге. - Ален, я жду тебя сегодня вечером. Я за тобой заеду… Проведем ночь вместе.
Мальчишка в ответ только сжался в комок и зарыдал еще громче, а Дуглас с ледяным спокойствием взял в руки деньги, затем схватил Элиота за горло, с силой ударил плашмя о стену и, дождавшись, когда задыхающийся омега откроет рот, впихнул в него все купюры.
- Если я тебя еще раз увижу рядом с Аленом, я тебя изуродую и ослеплю. - Дуглас был страшен, и Элиот явно ощутил, что бета не только не врет, но и готов приступить к исполнению своих угроз. И вот обидно! Парень был уверен, что за Алена некому заступиться, а тут на тебе - бета… Хотя они и совершенно не пахли друг другом. Омега попытался что-то ответить, но Дуглас с усилием закрыл ему рот, в котором по-прежнему находились деньги и, взяв омегу за шкирку, выставил его из палаты. Полицейский, который наблюдал всю эту картину, предпочитая не вмешиваться, наконец, произнес.
- Вы напали на омегу! Нанесение телесных повреждений…
- А этот омега произвел насилие сексуального характера. Запишите заявление потерпевшего?
- Вы не понимаете, кто стоит за ним. - Прошептал полицейский. - А кто стоит за вами?
- Я Командор Ордена святого Марка, правая рука Магистра. - Дуглас впервые в жизни сообщил постороннему свой статус. - Может, с покровителем этой шлюхи я и не справлюсь, но вот вы точно сядете. Или у вас сомнения относительно возможностей крупнейшего в стране военного церковного ордена?
- Заткнись… - Прорычал полицейскому Элиот, который точно не хотел раздувать скандал. - Мне надо в частную клинику. Кровь не останавливается! А в этом свинарнике я лечиться не собираюсь.
Полицейский был рад, что все разойдутся с миром, и с готовностью побежал за стремительно удаляющимся омегой, а Дуглас вернулся к притихшему Алену.
- Ты как?
- Я не ожидал, что он нападет… - Тихо прошептал омега, все еще всхлипывая. - Он предложил денег, а потом…
- Тише… - Бета снова прижал к себе Алена, по-отечески успокаивая. - Он больной на голову извращенец, но он больше не обидит тебя…
- А если он заявится ко мне домой? Я не хочу с ним… Не хочу! Он отвратителен… А он сказал что придет сегодня… - Омега закрыл лицо руками. - Я очень, я очень боюсь!
- Ты сейчас с Ноэлем же живешь? - Дуглас понимал, что от Элиота можно ожидать чего угодно, как повторных предложений, так и мести, и прикидывал, как Алену спастись в случае, если омега все-таки объявится.
- Ноэль уехал… Со Стюартом.
- Куда уехал?
- В какой-то город… Не помню… У Ноэля папа при смерти…
- О Господи. - Прошептал Дуглас. - Так ты там один теперь будешь?!
- Один. - Кивнул Ален и опустил голову. - Я боюсь…
- Значит, у меня поживешь. - Неожиданно выпалил бета и тут же быстро заговорил, будто оправдываясь. - Не подумай, что я от тебя что-то хочу. Ты будешь спать на отдельном диване. Я не буду к тебе приставать! Пальцем не трону. Просто поживешь у меня. А если ситуация совсем накалится, придется будет тебя отправить в монастырь на окраине области.
- Почему вы мне помогаете? - Ален поднял глаза на Дугласа, не веря своим ушам. Омега был удивлен, что доктор, такой серьезный и строгий, такой далекий своей чистотой, вдруг пустит его, бывшую шлюху, к себе домой, да еще пожить! Но Ален быстро нашел этому объяснение. Он решил, что мужчиной двигают соображения гуманизма. - Хотя нет, я знаю. Вы просто очень добрый. Я в долгу перед вами.
========== Глава 39 ==========
Ноэль ехал в ночном поезде, глядя в черное окно, за которым проносились далекие огни. Мальчишке было тоскливо и страшно. Он очень боялся, что приедет… А будет поздно. Больничная подушка лежала в сумке под полкой. Только бы успеть, только бы успеть…
Стюарт, который уже, наверно, раз двадцать безрезультатно звал омегу лечь спать, теперь дремал на соседней полке. Поезд мерно покачивался, будто успокаивая, что все будет хорошо, что омега спасет папу…
Состав прибыл в семь утра. Было еще совсем темно, пустой провинциальный город встретил ребят пустой платформой и ледяным пронизывающим ветром. Поежившись от холода, Ноэль со Стюартом поехали сразу в хоспис, где должен был доживать свои дни папа омеги.
- Может, что-нибудь купим? - Альфа беспокоился, будет ли уместным придти без гостинца, однако мальчишка махнул рукой.
- Зайдем к папе, а потом уже решим, что надо.
Мысли Ноэля крутились вокруг подушки. Быстрее, быстрее… Вот и дверь хосписа, палаты… Медбрат показал на нужную дверь.
- Как зовут твоего папу? - Прошептал Стюарт, откровенно волнуясь перед встречей.
- Стефан. - Шепнул омега и открыл дверь.
В палате лежало четыре человека, все были под капельницами. Пустые белые стены, затхлый воздух… Казалось, хоспис изнутри ничем не отличался от обычной больницы… Но нет, в воздухе будто чем-то пахло. Чем-то отвратительно-страшным и сладковато-душным.
- Папа! - Прошептал Ноэль и кинулся к одной из кроватей. Там лежал омега, лет сорока, худой до крайности, с впалыми щеками, изможденный, с отпечатком страдания на белом лице. По факту это был скелет, обтянутый кожей. Также на теле лежащего не было ни одного волоса. - Папочка! Привет! Как ты?
- Здравствуй, милый… - Омега повернул голову и через силу улыбнулся сыну. - Болит все. Постоянно болит.
- Ты выздоровеешь, увидишь… - Прошептал над самым ухом Ноэль, затем встал и подвел к кровате Стюарта. - Папа, познакомься с моим парнем!
- Здравствуйте. - Стефан смотрел на альфу, но по его лицу никак нельзя было понять, что он думает. Причина была в болях, которые омега чувствовал постоянно.
- Добрый вечер, меня зовут Стюарт, и я хотел бы жениться на вашем сыне. - Немного скороговоркой произнес альфа, несколько теряясь от царящей обстановки.
- Хорошо. Мне приятно познакомиться. - Стефан будто хотел произнести это громче, но чуткий Ноэль тут же сообразил, что папа уже сильно устал. Поэтому омега повернулся к Стюарту и прошептал.
- Иди, иди… Ему хватит сегодня говорить. Сил нет.
Альфа выразительно кивнул, через силу улыбнулся и поспешно вышел из палаты. Ему было стыдно признаться, но он был рад тому, что разговор получился таким коротким. Находиться в палате с умирающими было невыносимо.
Как только Стюарт скрылся за дверью, Ноэль поспешно вытащил подушку и быстро поменял ее, забрав в сумку ту, что из хосписа. Стефану было так плохо, что он даже не понял, что произошло. Однако, омега был доволен. Он был на сто процентов уверен, что теперь папа пойдет на поправку.
***
Сразу после смены Ален отправился к Дугласу. Молодые люди заканчивали свой трудовой день в разное время, поэтому омега явился в квартиру к доктору только к девяти утра, когда тот уже выходил из дома.
- Не заблудился? Молодец. - Дуглас протянул ключи Алену. - Еда в холодильнике, если появится время, приготовишь. Мне отдельно, себе отдельно. Я помню, что у тебя диета. Будешь спать на диване, там лежит постельное белье. В ванной синее полотенце - твое. Из дома не выходить. Вопросы есть?
Ален мотнул головой, и альфа поспешил на работу. График Дугласа был с девяти до семи, а вот омега трудился сутки через трое. Вымотанный после смены, мальчишка разулся и сразу пошел искать ванну. Как омега и предполагал, квартирка оказалась совсем крохотной, однако, не съемной - Дуглас купил ее в ипотеку пару лет назад и теперь отдавал за нее большую часть своей зарплаты. Осмотрев комнаты, Ален пришел к выводу, что альфа не слишком озадачивался вопросами уюта. Все было чисто, аккуратно и… Пусто. Интерьер аскета. Белые ровные стены, черная мебель, железная люстра, часы. На кухне тоже очень скромно, по минимуму. Вот только в комнате, в углу - молитвенное место: пустая стена, на которой висел крест из черного дерева, сантиметров тридцать в длину, напротив него - лавка для молитв, с постеленным сверху красным ковриком, на месте для локтей - пара священных книг.
Ален осмотрел это мельком, ни к чему не прикасаясь, ничего не трогая. Омегу нисколько не удивил вычурный аскетизм в интерьере. Едва живой от усталости, мальчишка пошел в душ, обмылся и, забыв даже поесть, лег на отведенный ему диван и провалился в сон.
Проснулся Ален уже вечером. В комнате, где он спал, было совершенно темно, зато свет горел на кухне и оттуда доносились звуки шипящего на сковородке масла. Омега не сразу вспомнил, где он. А когда сообразил, вскочил в панике, вспоминая, что Дуглас просил что-нибудь приготовить. Мальчишка похолодел. Он уважал бету, уважал и боялся. Едва живой от волнения, он на цыпочках приблизился к порогу кухни и, вцепившись рукой в арку проема, замер.
Дуглас стоял возле плиты и что-то помешивал в сковородке. Он был в темно-синих джинсах и черной футболке, что было очень непривычно для омеги. Ален едва помнил когда бы он видел бету не в больничном халате или не в верхней одежде. Почувствовав присутствие постороннего, мужчина резко повернулся.