Камни тронков!
Один из кристаллов сверкал всеми оттенками синего цвета. Во втором смешались зелёные и жёлтые цвета, разбавленные алыми искрами.
Не удержавшись, я потянулся к ним и наткнулся на невидимую и прочную стену, окружающую колонну. Казалось, что я скольжу ладонями по зеркальной поверхности, настолько гладкая и холодная была преграда.
А потом меня выдернуло из пирамиды, за какое-то мгновение перенеся куда-то в степь… хотя, нет, не степь, может буш или саванна. Здесь на небольшом холме среди заросших остатков древних развалин стояло кольцо портала, из которого выходила толпа пигмеев.
Насчитал семьдесят человек и среди них находились три шамана и семь вождей с внушительными бусами и браслетами с тикерами. У всех рядовых бойцов за плечами весел или корзины, или сноп травы.
Построившись в три отряда — большой и два поменьше, авангард и арьергард, пигмеи быстрым шагом пошли прочь от портала. Я завис над ними в десяти метрах, изображая воздушный шарик.
Где-то через час равнодушие и лень дикарей сменилась бурными действиями после того, как от авангарда прибежал один воин, который что-то эмоционально сообщил шаманам и вождям, шедшим компактной группой в центре самого отряда.
Что вызвало такое оживление, узнал немного позже, когда следуя за шаманами, я пролетел немного вперёд и увидел среди травы и кустов трёхметровый конус из красноватой глины, по которому ползали крупные атрацитово-черные муравьи.
Пигмеи полумесяцем встали напротив муравейника примерно в тридцати метрах. Часть воинов с корзинами вышли вперёд, достали что-то из своей тары и побросали в траву рядом с глиняной башенкой.
Ещё через двадцать минут в том месте просто кишели полчища насекомых, а из муравейника всё лезли и лезли ещё.
Когда внимание муравьёв было полностью сосредоточено на первых подарках, в ход пошли новые — те самые вязанки то ли травы, то ли веток или лиан. Ими закидали все подступы к муравейнику.
Через час большая часть муравьёв убралась обратно под землю, забрав с собой все дикарские дары. Через два часа все насекомые снаружи заснули или погибли. Как только это случилось, несколько пигмеев осторожно приблизились к муравейнику и нанесли по стенкам быстрые удары дубинками.
Ударили и тут же отскочили.
Через пять минут они повторили свои действия, а еще через пять, убедившись, что из-под земли не торопятся выбраться муравьи, чтобы разобраться с хулиганами, что нарушают их покой, пигмеи начали ломать конус.
Работали они долго, два, может, два с половиной часа, и я готов был выть в полной голос от скуки, находясь в вынужденном безделье и не имея возможности управлять телом. Наконец, в спрессованной до гранитной прочности стене муравейника была пробита внушительная нора, ведущая куда-то под землю, и в неё юркнул разведчик. Появился он через минуту и что-то прокричал шаманам и опять скрылся в тёмном провале. За ним юркнули внутрь еще несколько человек.
Очень скоро из муравейника стали передавать что-то… что-то… тут та сила, которая управляла мной, пробудилась и приблизила к дикарям, позволяя рассмотреть их трофеи.
Личинки муравьёв. Вот что передавали дикари из-под земли своим товарищам. Крупные светло-коричневые «яички» размером в половину мизинца. Сквозь мягкие полупрозрачные стенки виднелся муравьиный зародыш и ещё что-то. Как по заказу, один из дикарей, который принимал от муравейника горсть «яичек», раздавил несколько по своей неуклюжести.
«Тикеры!», — выдохнул я, увидев несколько сверкающих розоватых кристалликов среди вязкой жидкости и чуть шевелящихся зародышей.
И в этот момент меня потянуло верх.
Всё выше и выше. Подъём остановился на высоте около километра, давая мне отличный обзор на земную поверхность под ногами…
— Тысячи муравейников?, — хмыкнул Медведь, выслушав мой рассказ. — Уверен? Муравьи по своей природе хищники, а такие огромные не смогут ужиться вместе.
— Там вроде африканской саванны — гладкая поверхность с кустиками и травой, редкими деревьями. Конца и края нет. Да и не думаю, что там все муравейники, которые я видел сверху, обитаемы. Пигмеи с таким варварским подходом к добычи оставляют полно муравейных кучек мертвыми. А сверху понять, какие из них ещё не разграблены, я не смог.
— М-да, — собеседник пробаранил пальцами по столу. — Ладно, одна проблема решена — знаем, откуда и как берут карлики камни. Вот только зачем они отдают их тем золотокожим египтянам? Как дань? Или входят в их государство?
Я молча пожал плечами.
— Не знаешь, значит. А мысли какие?
— Дань, думаю. Во сне я видел нормальных людей, нормального роста, в смысле. Правда, в основном воинов и видел в той пирамиде, мало ли какую нишу занимают у них пигмеи, — ответил я.
— Тикеров в пирамиде много?
— Очень. Да там и без них добра хватало — оружие, статуэтки, украшения из золота, само золото…
— Да куда нам всё это, — хмыкнул Медведь, и тут же задумчиво добавил. — Хотя, если они его собирают, то с кем-то торгуют. По-другому быть не может, раз есть хранилище для ценностей.
— Между собой и торгуют?, — предположил Бородин, единственный из членов совета посёлка, кто присутствовал при моём рассказе.
— Может и между, а может и нет.
— Я не договорил. Кроме золота и алмазов, я мельком видел что-то похожее на те диски для порталов.
— Так, так, а подробнее?, — сделал стойку Медведь.
— А подробнее никак, — развёл я руками. — Краем глаза заметил, когда меня тащило сквозь всю сокровищницу к тикерам.
— Чую, схватимся мы с этими местными египтянами, — проворчал Бородин, — сердцем чую — схлестнёмся не по-детски. Попасть в эту пирамиду можно, портала не видел внутри? А то неплохо оказаться в самом логове врага, забрать кристаллы. Амулеты и пожечь, что получиться, и потом смыться к себе.
— Борода, ты занимайся своими делами, а в войнушку не лезь.
— Медведь, так я же для пользы дела, да и потом, сокровищница — это моя епархия. То есть, её содержимое.
А хорошо, ведь, что я решил придержать информацию про камни тронков, а то бы Медведю непременно пришла в голову идея наведаться в пирамиду за ними не считаясь с возможными потерями. И меня бы туда сунул, так как подозреваю, что имеющимися амулетами портал в пирамиде (если он там есть) не открыть. Должны (уверен в этом на все сто) были золотокожие позаботиться о блокировке портала, как это сделали старейшины племени Сильфеи со своим. Активировать знаки под силу только мне.
— Максим, что ещё видел во сне?, — обратился ко мне глава.
— Всё рассказал, больше ничего не знаю.
— С энергией в камне что?
— Процентов десять после этой разведки осталось, но через недельку восстановиться должно до двадцати, — сообщил я, уменьшив данные вдвое. Да, драконий камень после моей выходки по переносу здания и людей, обучения Ольги стрельбе из лука, успел восстановиться примерно до тридцати процентов. И после поиска тикеров опустился до двадцати. Но говорить реальные данные я не хотел. С совета станется озадачить чем-то, а у меня после каждого волшебного сна в последнее время голова до полудня болит. Ну их, пусть сами справляются, да и вообще я уже придумал, куда потратить «сэкономленную» энергию.
— Иди отдыхай, — смилостивился Медведь.
Отдыхай, как же. По плану у меня тренировки с саблей у Федьки. Всё же, я решил подождать с экспресс-обучением во сне. Посмотрел на страдания Ольги, представил, как они лягут на откат после колдовства и принял решение не торопиться с этим делом. Возможно, когда в камне прибавится энергии, я кроме курсов во сне возьму и лекарство для быстрого восстановления.
— Максим, здравствуйте.
Рядом стоял один из тех парней, сильных иных, которых я вытащил несколько дней назад в этот мир.
— Привет. Паша, да?, — попытался я вспомнить его имя и не преуспел.
— Потап.
— Точно, Потап. Извини, всё в голове смешалось, — развёл я руками, потом быстро посмотрел на Сильфею. Девушка вела себя спокойно, на нас не смотрела, по ментальной связи я никакой настороженности не чувствовал. Учитывая, что у моей шши нюх на опасности по отношению ко мне, собеседник не собирается нападать. А то появилась у меня мысль, что паренёк решил отомстить, посчитав, что только по моей вине он оказался здесь, что это я вырвал его с Земли. — У тебя ко мне дело? Только быстро, я тороплюсь. Извини, за тон, но сам понимаешь…, — договаривать я не стал, оставив «додумки» на откуп собеседнику.
Тот быстро кивнул, открыл рот, закрыл, покраснел.
— Да говори уже, Потап. За слова тебя тут никто не съест, в посёлке, по крайней мере, — поторопил я его.
— Максим, а вы можете вытащить моих родных? Я был в тот момент с родителями и младшей сестрёнкой, в парке гуляли. Если я оказался здесь, то и они должны перенестись. Доронины они, как и я.
Вот только этого мне не хватало. Сказать, что его родные, если не оказались у нас, то по всей видимости уже мертвы? Неужели, он этого не понимает сам?
— Потап…
— Я понимаю, что они могут… могут быть убиты дикарями или погибнуть в джунглях, — голос парня от волнения сел, почти превратившись в сип. — Но есть же шанс, ведь так? Вы попали сюда раньше нас, а попали под удар одновременно. Вдруг, и родители тоже где-то там оказались и ждут следующего переноса? Я не просто так прошу, я… да я на всё готов. Если у вас тут феодальное право, то я готов стать вассалом, слугой вашим. Вот как она, — парень кивнул на невозмутимую шши.
— Она не слуга, она телохранитель. И у нас не настолько и феодализм. Скорее, военный коммунизм, диктатура коммунизма. Что-то вроде того.
— Вы поможете? Я отвечаю за свои слова, правда-правда. Вы понимаете, перед этим самым переносом сестрёнка сильно болела, ей делали несколько операций. Мы все переживали за неё, — торопливо и нервно заговорил Потап. — Она только пару месяцев как пошла на поправку. Вот решили все семьёй пойти на прогулки, в кафе посидеть в парке, я даже отпросился в институте, и тут это, перенос…
— Я сделаю это, — перебил я его.
— Спасибо!
— Стоп, стоп, — я выставил вперёд ладонь, словно, отгораживаясь от его слов и эмоций. — Я смогу только узнать про них и попытаться вытащить из междумирья, не больше. Если они оказались в этом мире раньше, вместе со мной, или попали в джунгли, то тут помочь ничем не смогу.
— Хотя бы так, — помрачнел Потап и повторил уже совсем тихо. — Хотя бы так.
Разговор сам собой прекратился: я не знал, что сказать ещё, собеседник ушёл в себя, замкнулся. Постояли с минуту и разошлись.
После этой беседы я отыскал Стрельца, который только собирался на тренировку.
— Федь, а ты знаешь иного Потапа?
Тот нахмурился, видимо. таким образом стимулируя свою память.
— Он из той пятёрки, что я возле крепости высадил, — помог я ему.
— А-а, воздушник! Знаю, знаю, на него уже столько планов у нашего совета. А тебе что до него?
— Да так, интересно, кого я вытащил на божий свет. Только что увидел его, и мысль в голове затесалась. Да и просто — интересно и всё.
— Воздушник он. Ещё два огневика, их уже пироманами-архимагами окрестили наши иные, и два непонятных.
— То есть непонятных?
— А никто не знает, что эта парочка может сделать. Перепробовали все известные варианты — от лекарей до теневика, и без толку, — развёл руками приятель.
— Понятно, — хмыкнул я.
— Слушай, а ведь ты можешь про них узнать!, — воскликнул вдруг он.
— Ага, только шнурки поглажу и валенки зашнурую, — отшатнулся я от него и скрутил фигу. — Во, видал? Многого от меня все хотите.
— Да это же для дела!, — ответил Стрелец, ни мало не обидевшись на грубость. — Кстати, ты ещё не притащил парфюмерии? Очень нужно, макс, — приятель прижал ладони к груди и заверил. — За мной не заржавеет.
— Не до вас мне, — отмахнулся я. — Помню, но потом как-нибудь.
— Всё у тебя «потом как-нибудь», — уже в спину мне пробурчал Федька, когда я не прощаясь (да и зачем, всё равно в течение дня не раз встретимся) направился в свою палатку. — А я тебя с такими девчонками познакомлю — огонь просто!
Тьфу, блин, теперь по посёлку пойдут слухи, что с воеводой по бабам хожу. В принципе наплевать на это, но ведь их и Оля услышит, а она мне нравится, жаль характер у неё не сахар.
После тренировок и вечернего совещания, где я обязан был присутствовать, я прокрутил в голове просьбу Потапа. Если днём не было не до того да и самочувствие было не самое приятное, одна вялость и муть в мыслях, то к вечеру мысли очистились от шлака.
Ведь, что получается? Хотел я заняться созданием собственной команды, даже энергию в тикере решил потратить на поиски иных в междумирье и там попытаться провести первоначальные переговоры и перетянуть на свою сторону — и тут ко мне сам подходит один из таких, хм, вассалов. Да ещё и обладающий огромной силой. Жаль, что воздушник, мне бы силач или теневик-разведчик пригодился больше на первых порах.
Такое чувство, что мои желания понемногу и частично осуществляются в этом мире. Не по принципу « махнул он палочкой, и всё стало по его желанию», но весьма близко. Просто нужно немного приложить усилий в этом направлении.
И хотя во время разговора с Потапом я решил для себя, что исполню его просьбу через несколько дней, то после вечернего «шевеления мозгом» передумал.
Первая мысль, когда я оказался во сне, была — как в кино. В одно мгновение вспомнил блокбастер про сверхлюдей, которые резались между собой за человечество. Одни желали всех прижать к ногтю, другие наоборот. Вот у этих добреньких имелся аппарат, который помогал связать мозг вожака с мозгом всех людей на Земле. В такие моменты там всё было, словно, в тумане, люди казались пятнами света и при желании увеличивались до нормальных размеров.
Вот и сейчас я оказался в таком тумане среди пятен и шороха голосов, слившихся в один неразборчивый фон.
«Доронины», — мысленно произнёс я.
От меня вперёд потянулась яркая сиреневая линия, проходя насквозь сквозь пятна-людей. Понемногу она разделилась на три: две почти слились друг с другом, а одна ушла далеко в сторону.
Та единичная линия привела к мужчине, неуловимо похожему на моего недавнего собеседника-иного. Наверное, лет через сорок Потап будет таким же коренастым толстоватым мужичком с небольшой лобной залысиной. Старший Доронин сидел возле небольшого костра у шалаша на пеньке и помешивал деревянной палкой варево в эмалированной двадцатилитровой кастрюле, жутко закопченной. Где-то рядом звучали негромкие голоса, раздавался металлический стук.
Сегодня я управлял своим телом сам и по желанию взмыл ввысь, чтобы увидеть место лагеря на мировой, так сказать, карте…
С женщинами мне повезло больше, если это можно назвать везением. И мать, и дочь всё ещё находились в междумирье. Девчонка оказалась десятилетним подростком, очень худая и невысокая, с длинными светлыми волосами в рваных модных джинсах и розовой футболке с жёлтым и красным покемонами. Выдернуть их и переместить рядом с посёлком оказалось легче лёгкого. Вместе с ними я прихватил ещё пять человек, простых, безо всякого Дара. Находились они рядом с Дорониными, так что, вышло перемещение без особых усилий с моей стороны. Кроме людей в этом тумане бултыхались совсем тусклые пятна, в которых я опознал животных. Лошади, козы, несколько собак с кошками и просто туча пернатых — от канарейки до огромного зеленого попугая с кривым клювом. Больше из хулиганства и под воздействием хорошего настроения (все Доронины живы и этим я выполнил поручение парня на две трети, а то и больше), я взял и скинул почти сотню единиц неразумной живности, на которую сил ушло сравнительно немного.
Просто вспомнил, что многие (охотники в том числе) жаловались на нехватку лучших друзей человека, на небольшое количество пушистых мурчальников и домашней живности в целом (молока многим маленьким детям очень не хватало). Несколько лошадей прихватил из расчёта пополнить запас провизии, то, что из лошадей делают колбасу, слышал не раз, а нам, после увеличения населения в посёлке, еды стало не хватать.
Проснувшись, я проглотил две таблетки от головной боли и, отказавшись от завтрака, покинул палатку. Мне не терпелось посмотреть на дела рук своих.
В посёлке стояла суета. Все бегали, как наскипидаренные, но особого страха ни в ком не ощущалось, скорее настороженность и растерянность.
— Твоя работа?, — поинтересовался у меня Медведь. Главу посёлка я нашёл на стене, наблюдавшим за окрестностями.