— Смотря какая?
— Несколько человек, лошади с собаками и кошками, птицы декоративные из зоомагазина.
— Коза ещё должна быть.
— Козы нет, есть олень, — невомутимо произнёс собеседник.
— ???
— Ты не знал, кого вытаскивал?, — немного удивился глава.
— Я думал, это коза. Маленькая, с рожками, пузатые бока и маленькая головка.
— Порода оленя такая. В парке недавно приехала группа с лошадьми, оленем, ослами. Они катали взрослых и детей.
— Вот же…, — выругался я.
— А люди кто? Среди них иные есть?
— Нет, Медведь, иных там нет, иначе я бы не смог их вытащить сюда — силы не беспредельные. Там родители одного из новичков, Потапа. Его мать и сестра младшая.
— Воздушника из последнего пополнения… хм, — призадумался о чём-то своём собеседник. Интересно, он догадался о моём желании сколотить свою команду или подумал, что я действовал из альтруизма?
— Он вчера ко мне подошёл и попросил узнать про семью, — быстро произнёс я, пока мысли у мужчины не ушли в ненужную плоскость. — Я пообещал сделать, если это не потребует много моих сил. Остальные люди просто рядом находились. А живность… ну, охотники же хотели собак, детям котиков и хомяков. Думал, что и коза пригодится, молоко там, то-сё, а теперь, блин, только его на мясо… оленя этого серогорбого, как и лошадей.
— А лошади чем тебе не угодили?
— А что сними ещё делать, не в парк на каталки отправлять детей возить?, — удивился я вопросу и тут же понял — именно на покатушки, только не в парк, а нашим охотникам, разведчикам, лесорубам. Память Марка пробудилась, до этого момента находящая по большей части в спящем состоянии, задавленная окружающей чертовщиной — магией, и моей собственной (тоже чертовщина на взгляд парнишки из седой древности). Лошадь это не только полтоны жёсткого мяса, которое только на колбасу и годится, но в первую очередь — транспорт и сельскохозяйственный аппарат. Пришлось признать свою ошибку — Блин, точно, нам они пригодятся по прямому назначению. Совсем об этом не подумал, Медведь.
— Думай, прежде чем что-то делать. Ладно, я пошёл расхлёбывать кашу, что ты заварил.
— Постой, Медведь. Это ещё не всё, — остановил я собеседника. — В том районе, где максимовцы и золоградцы обосновались, есть ещё одна община наших, только маленькая совсем, полсотни человек всего. Про друг друга они явно не знают.
— И как такое могло быть? И золотые, и максимовцы разведки не чураются, всё в округе обшарили.
— Ну, я образно про район. Собственно, от Максимова до той общины несколько дней пути, а народ там забитый, от всех таятся, спрятались в глуши и не столько живут — выживают.
— При случае сообщу Максимову, — пожал он плечами. — Иные там есть?
— Я не заметил. Но среди них живёт отец Потапа, я только поэтому и смог найти ту общину.
— Вот даже как, — задумчиво протянул тот. — Ладно, буду думать, что с этим делать.
Глава 10.
Посёлок едва не лопался по швам от наплыва новых жителей. Если раньше хватало свободных площадок, даже было что-то вроде площади, то сейчас палатками и шалашами были заставлены все свободные пяточки внутри стен. Более менее свободное пространство имелось у штаба, арсенала и лазарета. Первые два относились к стратегической линии и находились под постоянной охранной, которая гоняла всех посторонних. А у последнего не хотели селиться сами люди из-за суеты и, подчас, громких криков больных.
И потому операцию по освобождению крепости от неживых и немертвых созданий Медведь приказал ускорить. На это дело было выделено двести пятьдесят человек, всё имеющееся вооружение, за исключением находящегося на руках у караула и охотника, плюс, НЗ в арсенале на случай обороны посёлка в отсутствие бойцов. Три пушки, все иные, кроме одного огневика и слабого воздушника, того самого, кто гонял облака газа на пигмеев. Эта парочка оставалась на охране посёлка. На время операции сворачивались все работы — рыбная ловля, лесозаготовки (дрова шли на приготовление еды, а её на такую ораву требовалось ой как много, поэтому лесорубы без дела не сидели), охота и сбор трав для лазарета, патрулирование окрестностей. Да и, собственно, там и некому было этим заниматься, так как большая часть мужиков ушла в рейд к крепости, а оставшиеся должны были защищать посёлок от всяческих неприятностей. Ведь давно замечено, что случаются они в самые неожиданные моменты.
Основной удар был намечен со стороны реки, где было сравнительно недалеко до крепостных ворот и имелись широкие удобные площади для установки заграждений и пушек.
Свой сон про оборону древней крепости в горах от полчища эллисков я рассказал раз «стопицот». Все наши вояки, почесывая затылки, решили, что с огнестрельным оружием и пушками с гранатами, с проволочными заграждениями и противопехотными «рогатками», пехотой в броне, с длинными рогатинами и стальными нервами все шансы даже обойтись без жертв. Главное, загнать зомбаков в какой-нибудь коридор, по которому потом ударить пушечной картечью, а дальше…. Дальше старались не заглядывать, чтобы не сглазить. Все ещё помнили свой шок после стычки с хищниками, которые повели себя столь непредсказуемо, что мы потеряли несколько человек убитыми и много ранеными, вернее покусанными.
Первыми высадились тридцать человек из гвардии, как этих парней любил называть Стрелец. В броне с головы до ног, шлемы с прозрачными забралами, везде или кевлар, или толстая дублёная шкура. Вооружены были короткими рогатинами и дробовиками с волчьей картечью, парой кремнёвых пистолетов с пулями внутри.
— Это вам не луки с арбалетами, — хохорился Федька. — Свинец любого бессмертного если не убьёт, то искалечит достаточно, чтобы прыть сбить. А там уже можно и топором поработать, укоротить гаду хвост по самые уши.
Высадившиеся гвардейцы заняли позиции среди деревьев и старых каменных блоков, сейчас вывороченных корнями со своих мест.
Пш-ш.
— Тихо всё, ворота с трудом просматриваются, там никого, — доложил старший группы.
Вскоре с реки донёсся рокот моторов, показались две чёрные точки надувных посудин, тащивших на буксире просторные плоты с бойцами и снаряжением. И тех и других (точнее другого) в операции задействовано много, придётся лодкам потрудиться, как следует, выдержали бы, а то у нас их раз-два и обчёлся.
После высадки и выгрузки лодки ушли обратно к порталу, оставив плоты у старого заросшего причала. Во-первых, тащить с собой этот немалый груз, обладающий большой сопротивляемостью, это только лишнее топливо тратить и насиловать двигатели, чей моторесурс был для нас бесценен. Во-вторых, на берегу, где ожидает основная группа с оставшимися вещами и тяжёлым оружием, хватает подходящих деревьев и новые плоты соберут быстро.
Первым делом установили как можно ближе к воротам рогатки простые и опутанные колючей проволокой, потом растянули ленты с шипами и вбили столбики со шнурами, растянувшиеся на уровне лодыжек: в высокой траве тонкая бечёвка не видна от слова совсем и задержит прытких эллисков, тех, кто не запутается в колючке и не повиснет на заточенных кольях рогаток
Пока всё установили, все успели не раз покрыться холодным по том и хватались за оружие при каждом шорохе, будь то пролетевшая над головой птица или сломавшийся с громким треском от чересчур сильного удара колышек у соседа поблизости.
Когда закончили устанавливать первую линию обороны, как раз подошли новые плоты, на каждом из которых лежало по одной пушке и разобранные лафеты для каждой. Вместе с ними приплыл и Федька — как же он мог оставить своих красавиц одних? Это я про небольшие бронзовые пушки, которые достались наследством с корабля, разбившегося на скалах.
— Ну, как тут у вас?, — поинтересовался он, соскочив с покачивающихся плотов на твёрдую землю.
— Тихо?
— Тихо, — подтвердил я.
— Супер. Ладно, я к орудиям рванул, а то утопят эти черти безрукие нашу артиллерию — с чем встречать зомбаков будем?, — сказал он и бросился командовать выгрузкой.
Обезопасив себя от неожиданной вылазки немёртвых, люди взялись за пилы и топоры. Часть валила деревья, другие резали на части, обрезали и срубали ветви, а иные-силачи всё это оттаскивали в сторону. Подходящие стволы превращали в своеобразных ежей» резали ствол по пять-шесть метров там, где было много сучьев, потом эти сучья срубали на метр-полтора от ствола и затачивали концы.
Понемногу старых причал и площадка между ним и крепостными воротами очищалась от зарослей, обзаводилась насыпью, чем-то похожим на редуты и флеши (в очень грубом приближении). Количество рогаток увеличилось в несколько раз, плашки с вставленными в них заточенными колышками густо усеяли землю, а между витками колючей проволоки не протиснулся бы и заяц. Успели вырыть несколько ям на флангах и затянуть их сетками, поверх которых набросали всяческий лесной мусор и листву от лесовалочных работ. Напротив ворот встали четыре пушки, заряженные картечью. За укреплениями расположились стрелки и копейщики, преющие в броне.
— Бляха муха, я и забыл, что тут так жарко. Совсем не как в посёлке, — выдохнул Федька, поднимая прозрачное забрало полицейской «сферы» и утирающий пот с лица. — Ладно, пора! Вперёд, разведка.
После этих слов две фигуры буквально растворились в воздухе. Маша, та самая девушка, которую мы сняли с островка неподалёку от крепости, где она пропадала с Борисычем и небольшой группой наших земляков. И один из освобождённых землян, чуть не ставший калекой после зверств шаманов пигмеев, молчаливый парнишка, имени которого я не помню.
Оба «тихушника», «ассасина» или разведчика. Получили способность становиться практически невидимыми и неслышимыми для простых людей, проникать незаметно в любые места, забираться на неподъёмные кручи и чуть ли не вертикальные стены, передвигаться так быстро, что превращались в смазанные фигуры (правда, до способностей моей шши им далеко).
Сейчас эта парочка должна заскочить во двор крепости и там немного покрутиться, оглядеться и примчаться обратно с докладом к Федьке.
— Там старые низкие здания стоят из камня, внутри темно и ничего не видно. Заходить не решились, а издалека не видно ничего. Во дворе полно травы и кустарника, лиан полно — всё увито. А вот живности нет совсем, ни птиц, ни зверьков. Зомби тоже не видно и не слышно, если сидят в этих домах, то без движения и в самой глубине и нам их было не заметить ну никак. Есть небольшая площадь с брусчаткой, почти чистая, так, немного травки худосочной растёт между камней, — рассказала про увиденное Маша, вернувшись с напарником через двадцать минут. — После площади несколько таких же домов и прямо стена зарослей. Мы там чуть-чуть заглянули и увидели ещё одну стену и ворота. Решили дальше не идти.
— В прошлый раз зомби к вам откуда выползли?, — спросил Стрелец.
— Меня с той группой не было, не стала заходить. А напали они, когда народ на площади оказался. Они вторых ворот не видели, думали, что крепость маленькая совсем. Я у Борисыча сегодня специально спросила, как у них было.
— Значит, в домах сидят эти гады, — задумчиво произнёс Стрелец. — М-да… большие они?
— Дома?, — переспросила девушка и тут же ответила. — Длинные очень, метров по пятнадцать каждый, по три штуки с каждой стороны до площади и ещё по два до следующих ворот. Но низкие совсем, двух метров не будет, окон нет, только маленькие двери. Такие прям для пигмеев только и подходят.
— Может и пигмеи строили, — кивнул Стрелец. — Раньше, давно, очень-очень давно. Когда не одичали до палок и хижин из лопухов. Видно, что крепость стоит века и века. Построена на совесть, потому и не развалилась еще. Борисыч, зомби в прошлый раз за вами сквозь ворота побежали или внутри остались?
Мужчина, только-только подошедший к нашей группе, услышав своё имя, почесал затылок, нахмурился, вспоминая дела давние, и неуверенно сказал:
— Так прямо и не скажу, Федот. Если и побежали, то совсем недалеко, и, конечно, нас спасло, что они отвлеклись на наших товарищей, которым не повезло попасть им в зубы.
— Понятно. Хреново окажется, если у них запрет в башке стоит не покидать крепость. Надеюсь, запах свежей крови поможет их вытащить наружу. Маш, бери пакеты и начинай поливать, только осторожно — очень тебя прошу.
Девушка слегка улыбнулась нашему воеводе и подмигнула, после чего взяла из ящика с полурастаявшим льдом несколько пакетов с кровью, набранной ещё в посёлке от пойманных в силки и ловушки животных, и исчезла.
Тут я увидел неподалёку Ольгу, о чём-то болтавшей с группой стрелков, считавшихся у нас снайперами из-за своей меткой стрельбы.
— Оль. Привет, — кивнул я девушке, подойдя к её компании.
— Привет.
— Вот, возьми, — я протянул ей пучок стрел, обёрнутых куском материи, чтобы не бросались те в глаза посторонним. — Это стрелы специально против эллисков, зомби то есть. Там особые наконечники, которые при попадании в голову, шею или грудь выводят их из стоя почти мгновенно. В руки или ноги — сильно слабеют и едва двигаются, а в живот почти как и в грудь, только на десяток секунд больше протянет.
— Спасибо, Максим.
— Ого, прикольно!, — произнёс один из снайперов, потом протянул мне правую руку. — Серый.
— Макс.
— Да я знаю, — широко улыбнулся тот. — Слушай, а пули у тебя есть с такими же свойствами?
— Чего нет, того нет, — развёл я руками. — Мне стрелы стоило достать больших усилий, а про пули я просто забыл.
— Жа-аль, — протянул он. — В следующий раз поможешь с этим делом? Если наконечники такие действенные, то в качестве пуль они должны быть не хуже. А если их в картечь превратить для большего накрытия или даже в пушку засыпать, то!…
А вот я об этом совсем не подумал. В самом деле, четыре пушки с картечью из электрона да если ударят в толпу эллисков, то там один шарик по две-три твари будет пробивать. И пусть эффективность зависит от наличия в теле этого драгоценного сплава, но и просто кратковременное касание изменённой плоти картечиной заметно ослабит эллиска.
— Не подумал, Серый, — покаялся я. — может, лучше было бы не стрелы создавать, а крупную картечь к пушкам. В следующий раз сделаю именно так.
— Хорошо бы следующего раза не было, — тихо произнёс один из товарищей Серого. — С этими зомбаками разобраться и понемногу начать обживать крепость.
— На наш век хватит всего. Этих убьём — другая напасть появиться, — хлопнул его по плечу Серый. — Да и в целом-то, скучно без адреналина…
— Идут!!!
Чей-то громкий, почти что дикий крик заставил поперхнуться парня и схватиться на винтовку, что висела на плече. Все засуетились, то тут, то там раздались матерки — просто так, из-за ситуации и сбросить хоть немного напряжение.
В воротах среди зелени показалось движение, донесся тихий шум множества ног, сопение, рычание, а потом… на нас выплеснулась волна неимоверно худых кошмарных тварей. Все рёбра были видны под кожей, причём, их там было явно больше стандартных двенадцати пар. Суставы огромные, распухшие, словно, существа страдают серьёзным заболеванием. Руки длинные, кончики пальцев опускаются ниже колен. Вместо ногтей — кривые массивные когти. Ступни широкие, про такой размер обычно говорят «сорок последний разношенный». Все без одежды и безволосые, но грязные просто ужас.
— Огонь!
Пушки выстрелили почти единым залпом, половину укреплений заволокло густым вонючим дымом, но через мгновение сильный порыв ветра оттянул облако в сторону, вернув обзор. Воздушники постарались.
Пушечная картечь — свинцовая и каменная (да, да, в одну пушку с самым крупным калибром была засыпана каменная галька, так как обычной картечи у нас было мало), прорубили настоящую просеку в толпе эллисков. Валялись оторванные конечности, тянулись верёвки кишок, тёмные лужицы густой крови на земле и стенах. Почти всю зелень снесло к такой-то матери.