Наконец, мелькает последняя руна, когда-то оставленная его братом в качестве вешки, и, свернув в боковой коридор, он оказывается перед входом во дворец.
Все погружено во мрак, только факелы горят, разгоняя чернильную тьму. Теперь нужно пробраться в спальню так, чтобы не увидела стража. Это не так уж тяжело - пара темных коридоров, книжный зал, который Локи называет библиотекой – и он в спальне брата.
Тор осторожно перекладывает Локи на постель и с ужасом понимает, что весь плащ пропитан кровью. Пропитан так, что в некоторых местах его можно было бы отжимать.
Бог Грома осторожно разворачивает ткань и переворачивает Локи на живот. Картина жуткая: вся спина измазана в крови, рана воспалилась, так же, как и все мелкие порезы, кожа на запястьях… да ее почти там нет, или это просто крови так много? Тор быстро и туго перетягивает предплечья и запястья брата. Так должно быть правильно. И теперь…
Тор смотрит на окровавленные ягодицы брата. И будто уже чувствует под рукой нежную холодную кожу. И тут же внизу живота скручивается тугой ком желания, а между ног неумолимо твердеет. Успокоиться! Это же твой брат! – Тор прикусывает губу до крови и осторожно проводит ладонью по спине Локи, потом аккуратно, стараясь не причинить боли, разводит ягодицы в стороны… И вот теперь Локи дергается и выдыхает сквозь сжатые зубы. Его тело пытается принять какую-то определенную позу, и Тор с ужасом понимает, что Локи пытается приподнять таз, чтобы… О, боги! Тор осторожно поворачивает брата к себе лицом. Глаза Локи открыты и в зеленой глубине плещется боль.
– Очнись, брат! Локи, это ведь я, Тор. Локи, ты дома, пожалуйста, очнись! – отчаянно шепчет Тор.
– Тор? – Локи дергается, – ты здесь? Мне… мне показалось… Я подумал, что все это было сном и даже чувствовал, как…
– Локи, я должен… – Тор чувствует, как голос предательски дрожит, – должен посмотреть и помочь, чтобы…
Глаза Локи заполняет пустота, та самая пустота, что так испугала Тора там, в камере. Он безвольно закрывает глаза и шепчет:
– Если это необходимо.
– Я обещаю, что не сделаю больно! Локи, я обещаю, слышишь? Пожалуйста, скажи, что веришь! – Тор дотрагивается до волос Локи и тут же отдергивает руку.
Трикстер молчит, и Тор видит, как по его щеке сползает слеза.
– Локи, ну скажи что-нибудь!
– А что я должен сказать? Я просто… – и так тихий голос Локи срывается и стихает. – Делай, что считаешь нужным, Тор. Я должен благодарить тебя.
– Я обещаю, Локи. Обещаю...
Тор пересаживается ниже, кладет руки на ягодицы Локи и аккуратно разводит в стороны. Тот даже не дергается. Просто молчит. Тор рад, что не может сейчас видеть его лица.
Крови много. Очень много. Разрывы выглядят ужасно, и Тор вдруг представляет огромного йотуна, вколачивающегося в его брата, насаживающегося на него. Он представляет, как его синяя огромная рука по-хозяйски лежит на бедрах Локи, как он стонет от удовольствия и выдыхает грязные комментарии. И его брат, уткнувшийся в предплечья, беззвучно плачущий и сжимающий зубами и так истерзанное запястье.
Эта картина вспыхнула перед глазами так ярко, что Тор сжал пальцами нежную кожу и сам испугался того, что сделал.
– Прости, – прошептал он, ожидая, что Локи оттолкнет его, но тот даже не дернулся. Просто лежал и все, – у тебя… пара разрывов, нужно наложить мазь, помнишь, ту, которую ты мне принес. Она очень хорошо заживляет…
– Тор… – Локи даже не говорил, он выдыхал слова, – мы ведь в моей комнате? Та мазь… – Локи сглотнул, – о которой ты говоришь, она не для ран такого… характера. В углу, за книгами, стоит ящик, принеси его. Пожалуйста…
Тор, не дожидаясь еще каких-то с трудом выдавленных слов, поднялся, и направился к книгам, сложенным прямо на полу. В голове эхом отдавались надорванные слова брата. То, с какой болью, стыдом он их выдыхал. Тор даже не смог представить свое поведение в подобной ситуации.
Дождавшись, пока Тор присядет обратно на край кровати, Локи бесцветно продолжил:
– Возьми банку с белым порошком, высыпь половину в черную плошку.
Тор автоматически выполнял эти указания.
– Теперь возьми бутылку с черной пробкой и добавь столько жидкости, чтобы порошок по консистенции получился как густая сметана, – Локи замолчал, давая время смешать ингредиенты, – теперь возьми три маленьких склянки сбоку. Красную, синюю и черную. И из каждой добавь по три капли.
Тор осторожно влил и эти жидкости. Мелкая работа помогала отвлечься от мыслей не хуже, чем отжимания.
– Сделал? – голос Локи как-то странно дрогнул.
– Да, на, посмотри, – Бог Грома поднес получившееся к лицу Локи, другой рукой помогая ему приподнять голову.
– Теперь ты… – Локи повернул голову лицом в подушку, – можешь тонким слоем наносить мазь на все… повреждения.
И замер.
Тор положил руку ему на предплечье и чуть погладил холодную кожу.
– Все будет хорошо, я обещаю, – скорее успокаивая себя, выговорил Тор.
Когда пальцы коснулись кровоточащего отверстия, Локи все же дернулся, но тут же, видимо, взял себя в руки. Тор проводил скользкими пальцами по холодной коже и чувствовал, как ему хочется, как снова тяжелеет внизу живота, как в груди разливается странное чувство… Хорошо, что Локи лежит лицом вниз, отрешенно подумал Тор, по крайней мере, его брат не будет видеть то, какой он извращенец.
– Локи, я должен помазать… внутри…
– Конечно, – совсем чужим и пустым голосом прошелестел Локи.
Палец прошелся по сфинктеру и скользнул внутрь. О, боги… Локи был такой узкий, такой шелковый внутри… Конечно, ему было невыносимо больно!
Тор сглотнул и продолжил смазывать стенки. Наконец, он почувствовал, что все вокруг его пальца скользит, и вынул фалангу.
И тут же склонился к брату. Осторожно тронул за плечо:
– Локи, ты в норме?
Трикстер не ответил. Тогда Тор повернул его к себе лицом. Сердце заполошно стукнулось в грудную клетку и дало сбой: по щекам трикстера ползли прозрачные дорожки слез, а веки были крепко зажмурены. О, боги… Его брат сейчас испытал такое… А у него хватило ума спрашивать, в норме ли он.
– Локи, прости! Я же… тебе это было нужно, Локи! Ты меня слышишь?
– Спасибо, – губы трикстера слабо шевельнулись, выговаривая благодарность.
– Теперь будет легче, – тихо сказал Тор и перешел к ране на пояснице.
Тор истратил почти половину мази, размазывая ее по кровоточащему участку.
– Локи, что делать с кожей?
– С какой? – голос брата сел и был теперь едва слышен.
– У тебя рана на пояснице, она рваная. Я не знаю, что делать с лоскутками кожи, понимаешь?
Локи даже не обратил внимания на то, как Тор медленно говорил, проговаривая каждое слово. Похоже, пронизываемому болью, ему так легче было воспринимать.
– Сложи их вместе и… стяни рану… скобками. Они лежат, кажется, в плоской железной коробочке, слева… не помню, куда клал точно…
Наконец, после некоторого времени, потраченного на поиски, коробочка была в руках у Тора. Он отковырнул крышку и нашел взглядом те самые скобки.
– Локи… Как это делать? – Тор растерянно взглянул на брата, спрятавшего лицо в подушку.
Бог Безумия медленно повернул голову на бок и облизнул пересохшие губы.
– Сначала… стягивай самые широкие… участки, потом те, что… уже. Не стесняйся загонять… скобки глубже под кожу, чтобы они держались и… не выпали.
Тор дрожащими пальцами подцепил первую скобку. Следующие двадцать минут превратились для него в один кровавый кошмар. Локи рвано и тяжело дышал в подушку, но даже не дернулся. Тор с ужасом замечал теперь эту выдержку. Что же пришлось вытерпеть его брату, чтобы вот так терпеть жуткую боль, причиняемую Тором? Унижение, дикая боль, одиночество. Целый год непрекращающегося кошмара.
Наконец, рана была стянута полностью.
– А теперь… возьми белый флакон с оранжевой пробкой и полей на рану. Будет выглядеть немного непривычно, но… это нормально.
Тор плеснул на стянутую скобками кожу молочно-белую жидкость и едва не вскрикнул: кожа запузырилась, откуда-то изнутри выступила коричнево-красная жижа.
– Теперь… убери это все с раны… какой-нибудь… чистой тряпкой…
Тор послушался, и под пеной и гноем оказалась чуть сросшаяся по краям чистая рана. Срослись те места, которые он стянул скобками, да и остальное подживало.
– Можешь вынимать скобки и… класть их в серый раствор в круглой банке…
– Локи, а там… этим раствором можно? Он должен заживить…
– Попробуй, – напряженно выдохнул трикстер, – только… много не нужно, это такая поверхность…
– Я понял, – Тор кивнул, кажется, резче, чем нужно.
– Спасибо, – слабый шепот.
Тор осторожно провел ладонью по копчику, чтобы успокоить, и мягко развел ягодицы пальцами одной руки. Между ног снова резко, без предупреждения, запульсировало. В голову ударила кровь и перед глазами потемнело, осталось только ощущение мягкой холодной кожи. Тор до крови закусил губу, сжал бедра и осторожно капнул на отверстие. Реакция была ожидаемой, только вот дрожь, которая прошла по спине Тора, не была запланирована.
«Что же я за скот такой, что, когда брат в таком состоянии, хочу его? – Тор обреченно зажмурился, – он доверился мне, а я зажимаю ноги, чтобы не кончить…»
Он мягко промокнул кровь и жидкость, скопившуюся около сфинктера, и, не удержавшись, сам не понимая, что делает, легко помассировал кольцо мышц.
Локи дернулся, его кулаки сжались, захватывая простыню, оставляя на ней кровавые следы.
У Тора перехватило дыхание. Что он творит? Боги, он правда - просто гребанный извращенец! Хочет своего брата, которого… Да его же насиловали год подряд, без перерыва! И любое прикосновение для него сейчас – все равно что новая попытка унизить.
– Локи, я сделал тебе больно? – Тор аккуратно дотронулся до плеча брата и чуть погладил окровавленную кожу, – прости! Я не хотел, просто у тебя…
– Ничего, все… нормально, – голос трикстера звучал так, будто он с трудом сдерживал дрожь или слезы.
– Сейчас мы тебя перевернем, и я посмотрю, что с твоей ногой, хорошо?
Тор подхватил брата за плечи и талию, чтобы помочь повернуться на бок. Локи болезненно выдохнул и напрягся, помогая брату.
– Вот так, молодец… – и Тор тут же пожалел о своих словах, потому что Локи дернулся, хрипло выдыхая. Его хрупкое тело сотряс спазм, спазм такой силы, что из всех ран тут же засочилась кровь.
– Нет… не надо! Пожалуйста, не дотрагивайся, не прикасайся!
Глава 5. "Вот так, молодец".
Холодные грязные прикосновения, ледяные влажные пальцы, до боли сжимающие член. Вверх, вниз… И это унизительное напряжение, появляющееся между ног.
– Вот так, молодец, сладенький! Кончай, кончай!
И боль, жуткая боль, разрывающая изнутри, когда в него врываются длинные пальцы. Отвратительные растягивающие движения… И член, который вдалбливается внутрь, едва из него выскальзывают эти пальцы… Движения, рвущие изнутри, кровь, стекающая по бедрам. И этот голос, который, кажется, облепляет все тело грязной пленкой, как сперма, выплескивающаяся на лицо:
– Вот так, молодец…
– Очнись, Локи! Очнись, пожалуйста!
И хлесткий удар по щеке…
Расслабиться. Если расслабиться будет не так больно. Просто расслабить ноги, в первую очередь их, чтобы этот огромный член вошел свободнее, чтобы не разрывал так больно…
– Я здесь, Локи, это я!
И еще раз... Член, с хлюпающим звуком выходящий из него полностью и тут же возвращающийся, чтобы доставить больше боли. Грубые пальцы, сжимающие израненные ягодицы, раскрывающие его, делающие еще более беззащитным.
– Брат, его больше нет! Ты здесь, ты дома!
Пальцы, распяливающие его, как грязную шлюху. Заставляющие откидывать голову и подставлять рот под дрожащий от возбуждения, готовый к разрядке член. Сперма, заливающая глаза, заставляющая задыхаться от унижения и боли… Его имели, как шлюху, грязную шлюху, и теперь он… Теперь он такой же грязный, каким его хотели сделать. И никто не сможет дотронуться до него без отвращения, даже сам он.
И теплые руки обнимающие… Теплые? Откуда здесь тепло? Тор… Тор!? Локи вскидывается и, не чувствуя боли, вырывается из этих объятий. Боги… Его брат не должен видеть его, дотрагиваться до него… грязного, отвратительного.
– Нет, не надо…. Пожалуйста, не дотрагивайся, не прикасайся!
Локи кажется, что с каждым прикосновением он пачкает брата, что его такая красивая загорелая кожа становится отвратительного синего цвета, как у него, как у его мучителя. Что еще чуть-чуть, и ультрамариновые глаза его брата превратятся в красные глаза йотуна.