Черт, они вообще моются?
Главный кинулся к нему, сверкая набором острых, зазубренных клыков.
— Ты и правда думал, что можешь уйти от нас?
— Вообще-то, да…
Ник отступил и стал оглядываться в поисках начал искать способа обойти их. Но монстры полностью оградили его от улицы. Туда никак нельзя было пройти, не вступая в контакт с ними. А сзади был изолированный задний двор.
Дерьмово…
— Что вы хотите? — спросил Ник, стараясь найти еще какой-нибудь выход.
Девушка схватила его сзади:
— Мы хотим убить тебя, — она вонзила клыки ему в шею.
Зашипев, Ник ударил ее здоровой рукой в живот. Она ослабила хватку, и он смог вырваться из ее рук и отбежать от нее подальше. Трое других стали надвигаться на него.
« И где же топор, когда он мне так нужен? Хотя ракетная установка была бы лучше».
Вдруг ворон приземлился на его больное плечо.
Когда его когти дотронулись до него, что-то вроде электричества пронзило его тело. Ощущение было настолько сильным и болезненным, что он резко вдохнул. Казалось, на тридцать секунд все остановилось. Ветер, нападавшие, птица.
Его сердце.
Но когда мир стал нормальным, это все так резко навалилось на него, что он начал задыхаться. Его чувства обострились, как никогда, и он понял, что его рука больше не была повреждена.
« Сражайся», — зазвучал демонический голос в его голове.
Где-то внутри себя Ник почувствовал, как прибывает и заполняет его тело сила. Птица вернулась на балкон и стала наблюдать, как существа атаковали его.
Хотя он знал, что они двигались с нечеловеческой скоростью, он видел их будто в замедленном движении. Как будто им завладело что-то.
Первый ударил.
Ник отбил удар и ответил на него своим. Создание отшатнулось. Он развернулся и встретил другое ударом головы.
Третье яростно закричало и бросилось на спину Ника. Ник перекинул его на улицу и ударил кулаком в грудь.
Женщина отшвырнула его в стену.
Ник развернулся и заблокировал удар, нацеленный ему в горло. Как в каком-то кино, она снова и снова наносила ему удары, а он останавливал каждый из них.
« А когда это я кунг-фу выучил?» — мелькнула мысль.
А его мама говорила, что просмотр кино с Джеки Чаном — пустая трата времени. Он точно впитал это из окружающей среды, откуда ему еще научиться.
Он чувствовал, будто может справиться с целым светом.
« Кто-нибудь киньте мне нунчаки».
Ударив девушку ногой, он схватил другое существо и стукнул их друг о друга. В долю секунды они оказались на земле, а он стоял над ними в отличной защитной позе, и даже дыхание не сбилось.
« Выкуси, Чак Норрис!»
Птица каркнула, будто одобряя, и улетела в ночь. Ник выпрямился. Его плечо больше не болело. Более того, он мог полностью управлять им, хотя это его доктор и физиотерапевт обещали ему это через несколько месяцев.
« Что происходит?»— он мог бы принять это за сон, но он знал, что не спит.
Создания превратились в туман и растворились в тенях, а температура снова стала нормальной.
И неожиданно перед ним возник мужчина. Он был поразительно похож на его отца, не считая странной двойной метки лука и стрелы на его лице. Он был одет во все черное, его длинный плащ спускался до лодыжек. Волосы были того же цвета, что и у Ника, рост примерно метр девяносто пять, аккуратная бородка. Но, глаза Ника были голубыми, глаза мужчины были черны, как и одежда.
Ник приготовился сражаться.
— Кто ты?
— Расслабься, Ники. Я просто друг, который пришел на помощь.
— Почему?
Мужчина протянул руку, и на его ладони появился шарик света, который заплясал, разгоняя тьму. Его лицо ожесточилось, он закрыл ладонь и шарик пропал.
— Ты не представляешь, на сколько ты важен. Сколько сил и созданийи будут сражаться с тобой. Но поверь мне, парень, единственный, кто по-настоящему заботится о тебе, кроме твоей мамы, это я. —
Ник не был в этом так уверен.
— И кто ты?
— Твой дядя Амброуз.
Ага, точно.
— У меня нет дяди.
— Конечно есть, Ник. Тебя даже назвали в мою честь.
Он покачал головой. Его назвали в честь отца и деда, по крайней мере, ему всегда так говорили.
— Мама никогда не говорила о тебе.
— Потому что я со стороны твоего отца, и она обо мне не знает. Но это не важно. Я хочу удержать тебя от нескольких серьезных ошибок.
— Например? Беседы с тобой?
Амброуз засмеялся.
— Мир не такой, каким ты его видишь, мальчик. На все наброшено покрывало, и оно ослепляет тебя, как и большинство людей, — он коснулся лба Ника, и его встряхнуло изнутри. — Это проницательность. Возможность видеть скрытое. Мой дар тебе, хотя ты уже распробовал его до этого. Но теперь он более сильный и на него можно полагаться. Я не хочу, чтобы кто-нибудь обманул тебя снова.
Ник отшатнулся, когда увидел, что Амброуз не человек, а…
Что-то иное.
Его кожа была покрыта черными и красными пятнами. Глаза были ярко-желтыми.
Амброуз не был человеком, и это пугало Ника.
— Что ты такое?
— Твой друг. Навечно. Единственный, кому ты можешь доверять.
Чушь собачья. Единственный человек, которому он мог доверять — был он сам.
Слова ничего не значат, а поступки часто приводят к смертельному исходу. Ник не был таким дурачком, чтобы поверить, что этот парень был честен с ним.
— Приятель, я тебя не знаю и не верю тебе.
— Ты знаешь меня лучше, чем ты думаешь. Загляни в себя, и ты узнаешь, что я говорю правду.
Ник заглянул, и то, что он увидел, заставило его кровь застынуть в венах. Он отказывался верить в это.
Не в состоянии вынести увиденное, он попробовал бежать, но не смог. Какая-то невидимая сила держала его в заключении.
— Я знаю, что ты мне не веришь. Я тебя не виню. Но ты научишься слышать, когда нужно. В этот раз я разблокировал твои силы пораньше для твоей защиты.
Амброуз явно был под наркотой. Другого объяснения не было.
— Какие силы? Ты под кайфом?
Злая улыбка появилась на его губах, обнажая клыки.
— Нет. Но тебе придется держать при себе, то, чему я тебя научу. Никому не рассказывай, особенно Ашерону.
— Откуда ты знаешь Ашерона?
— Ммм… тебе еще рано об этом знать. Мое вмешательство вызывает проблемы. Мортенты, которые на тебя напали — один из побочных эффектов. Но не волнуйся. У тебя есть сила сражаться с ними, и с каждой их атакой ты будешь становиться сильнее. Тут я не оставил тебя беззащитным.
— Слушай, — Ник перебил его, — я не знаю, что ты нюхаешь…— Он попытался пройти мимо, но Амброуз остановил его.
— Я на твоей стороне, Ник. У тебя не много друзей и лишь нескольким ты можешь доверять.
— Например, Никоде? — он не знал, почему в его голове всплыло ее имя. Но так получилось. Вместе с ее улыбающимся лицом.
Еще одним приятным дополнением был шок на лице Амброуза.
— Никода?
Ага, он не был таким уж умным, насколько считал, и это подарило Нику уверенность, что Амброуз врал.
— Ты ее не знаешь?
Амброуз поднял голову, как будто старался прислушаться к космосу.
— Откуда ты знаешь кого-то, кого не знаю я?
— Наверное, потому, что ты совсем меня не знаешь.
Он покачал головой.
— Что-то не так… Это невозможно, — и он просто исчез.
Ник огляделся вокруг. Не было и намека на то, что он был здесь.
« Я сошел с ума».
Но вдруг, так же легко, как появилась, сила покинула его тело. Она вытекла из него и каждая частичка его тела разболелась. От боли в плече он упал на колени. Агония накрывала его волной за волной, пока его зрение не расплылось.
Минуту он держался. Затем упал на улицу и потерял сознание. Последнее, что он слышал. Был глубокий женский голос.
« Ты принадлежишь нам, Ник Готье. Ты займешь свое место, или мы увидим, как ты умрешь…»
Глава 11
Ворон оставил Ника, поднялся в небо, а затем исчез, как будто его позвала прочь из Нового Орлеана. Когда он появился снова, то был уже не в Квотер, в котором предпочитал кормиться.
В милях оттуда он летел над ограждением из металлической проволоки.
Птица была знакома с тюрьмой Анголы, как и любой из заключенных, потому что его вызывали сюда очень часто. Пролетев мимо вышки охранников, он направился к Главному Зданию — месту, где сидели приговоренные к смертной казни заключенные. Достигнув нужного окна, он замедлился.
« Я вовсе не хочу этого делать».
Но у него не было выбора. Его призвали, и он должен был подчиниться. Это было правилом, и любые колебания могли закончиться для него плохо.
С минуту он сидел на подоконнике, а затем ниоткуда появилась рука, схватила его за горло и втянула внутрь.
Калеб принял человеческий облик и уставился на одного из самых сильных демонов, который когда-либо существовал. Адариан Малочай был абсолютным, чистейшим злом и не знал ни доброты, ни милости.
— Какого черта ты творишь? — проревел он в левое ухо Калеба.
Калеб сморщился, когда почувствовал, как из его носа потекла кровь. Он знал, что лучше не бороться. От этого Адариан станет более жестоким и начнет истязать сильнее.
— Тренировал Ника, как было приказано.
Он крепко ухватил Калеба за волосы.
— С мортентами? Ты с ума сошел? Его могли убить! Почему ты позволил им атаковать его?
Эти слова ошарашили Калеба. Какая разница Адариану, если какой-то сопляк умрет?
— Я не знал, что он вышел на них, а когда они показались, я решил, что это будет отличной возможностью для него научиться борьбе. Я был там все время, наблюдал. Он ни разу не был в опасности по-настоящему. Ну и умрет он, ты-то жив. Какая тогда разница?
— Ты такой тупой, — он отпустил его.
Калеб развернулся, принял истинную форму и толкнул его.
Он знал, что не следовало, но он был не он, если не сражался. В конце концов он был демоном, и он никогда не глотал чье-то дерьмо, без того чтобы выблевать его на них же.
— Встань смирно, Малачай. Ты не такой могущественный, как думаешь.
Адариан засмеялся.
— И я владею тобой. Так что не пытайся запугать меня. Я ковырялся в зубах костями демонов постарше и посильнее тебя.
Наверное, это было правдой. Но это не меняло факта, что Калеб отдал бы все за силу, чтобы уничтожить Адариана. « Как я позволил себя поработить этому…» Не было достаточно грязных слов, чтобы описать его.
К сожалению, Калеб знал, что привело его сюда, и ненавидел это даже больше, чем Адариана.
— Я сделал, как ты и просил. Последние годы я наблюдал за твоим сопливым потомком, не вмешиваясь в его дела.
— Ты уже должен был с ним подружиться.
Калеб застыл от этих слов.
— Ты сказал этого не делать.
Адариан сжал его горло. Его глаза засияли ярко красным смертельным светом.
— А теперь я говорю тебе защищать его ценой своей жизни. Появилось новое сильное действующее лицо. Я не могу его опознать, но оно следует за ним, и я хочу, чтобы ты защитил его. Поверь мне, если что-то случится с моим сыном, я доберусь до тебя, и когда я это сделаю, ты пожалеешь, что не остался в той вонючей дыре, из которой я достал тебя.
Калеб почувствовал, как в ответ на эту угрозу заострились и удлинились его зубы.
— Я командую легионами.
— А я командую тобой. Никогда этого не забывай.
Если бы он только мог.
— Однажды, я освобожусь от тебя, Малачай.
— А пока этого не произошло, делай в точности, как я приказываю. Теперь охраняй мальчика и его мать. Не позволяй, чтобы с ними что-то произошло. Понял?
— Понял. Но как мне тренировать его, если мне нельзя позволять на него нападать?
Губы Адариана изогнулись в сардонической усмешке.
— Ты изобретателен. Придумай. И запомни: я в тюрьме потому, что сам так решил. Я в любой момент могу из нее выбраться и прийти за тобой.
И это была правда. Адариан был в тюрьме, потому что питался жестокостью и злобой других. Он считал, что жизнь в тюрьме была как жизнь на фабрике батареек. Это давало ему суперсилу и позволяло изменить маршрут тех, кто шел за ним. Кроме его сына. Присутствие Ника могло немедленно его ослабить. Маленький придурок не знал, что избегая отца, он позволял ему набрать полную силу, что для остальных являлось главной проблемой.
Адариан притянул его ближе.
— Не смей придать меня, Малфас. Не в этом.
Калеб мог бы заподозрить его в любви к мальчику, но он знал правду. Дело было не в любви. В силе. Если Адариан сможет сохранить Нику жизнь и держать его подальше от себя, с помощью Ника он сможет восстановить свою армию, и не станет на земле силы способной ему противостоять.
Ни одной.
Единственный, кроме Ника, кто мог уничтожить армию Малачая, сейчас был тюрьме и слаб, как котенок. Пока сила Адариана росла, Джаред слабел от надзора жестокой стражницы, которая не знала, насколько был важен ее заключенный.
Баланс сил был нарушен, как происходило всегда, перед тем, как переписывалась история. Как, когда началась самая кровавая битва. Один из самых яростных солдат, Калеб едва выжил, и память об этом выжигала его изнутри.
Битва с отцом Адариана стоила ему всего.
А сейчас он служил его сыну.
Жизнь отстой.
— Клянусь…хозяин. — титул глубоко застрял у него в горле.
Адариан улыбнулся.
— Хороший мальчик. И помни, мой сын должен стать злым до мозга костей. Измени его. Не важно, что это будет стоить. Слышал?
— А если единственный способ изменить его — это заставить убить его мать?
Адариан снова сжал его горло.
— Тронешь хоть волосок на ее голове… или позволишь кому-либо еще, и я отплачу тебе так, что ты даже в самых ужасных кошмарах представить не сможешь.
И этот приказ Калеб не мог понять. Он бы отнес его к любви, но невозможно, чтобы Малачай любил что-то кроме себя самого и завоевания силы.
Низко поклонившись, он отступил от Адариана.
Калеб заставил себя не паясничать, когда принял форму ворона и вылетел через стену. Но снаружи, он показал средний палец с помощью когтей демоническому повелителю.
« Защити мальчика, тупица».
Что за ирония. Судьба всего человечества, мира и демонов была в руках четырнадцатилетнего мальчика, который не знал, с какой непроявленной еще силой, он был рожден.
Четырнадцатилетнего мальчика, чьим самым большим страхом было получить домашний арест от матери, которой Калебу и его друзьям не хватило бы и голодного червячка заморить. Что за пустая трата силы?
« А я болван, защищающий его » .
Не только от демонов, но и от оборотней вроде Стоуна, и других, чьи природные инстинкты заставляли цепляться к Нику, потому что они чувствовали, что он не совсем человек.
Калеб устало вздохнул. Его унижения когда-нибудь кончатся?
Глава 12
— Привет, Мистер Человеческий Мальчик. Вы слышите Сими? Вы мертвы? Привет?
Ник проснулся от того, что кто-то тыкал в верхнюю часть его руки пальцем.
— Ай! Хватит меня тыкать, — он открыл глаза и обнаружил, что над ним склонилась одна из самых симпатичных девушек, которых он видел.
Черт…
« Научите меня быть грубым в ответ после того, как я узнаю с кем».
Потому что девчонка была что НАДО, и он был полностью согласен стать ее жертвой, в любой момент, когда она решит нарушить его личное пространство, пусть даже только кончиком пальца.
Ее длинные черные волосы с ярко красными прядями были заплетены в косички. На ней был черный ошейник с шипами, который гармонировал с ее черным корсетом. Примерно семнадцати — восемнадцати лет, она была обладательницей красных глаз (скорее всего эти странные контактные линзы) с черной подводкой. Губы также были сочно красные, как и ногти. Одета она была в красно-черную, очень короткую юбку, фиолетовые легинсы и ярко красные ботинки Doc Martens, украшенные узорами из черепов и роз.
Она наклонила голову, напоминая ему птичку, и рассматривала его с удивлением.
— Почему вы спите на земле, Мистер Человеческий Мальчик? Сими считает, что это не безопасно. И неудобно. Кто-нибудь может решить, что ты мертв, и что-нибудь украсть или убить тебя.