Не желая думать об этом, он прошел вниз по прямой аллее к черному входу клуба и постучал.
Джон Чартье, огромный крепкий вышибала, который наблюдал за танцорами, открыл дверь со злобным выражением лица, которое изменилось, когда он увидел Ника. Широкая улыбка появилась на его лице.
— Привет, приятель. Ты хочешь увидеть маму?
— Ага. Она уже на сцене?
— Неа, у нее еще есть пару минут, — он отступил, чтобы Ник мог пройти по темному черному коридору к зеленой комнате.
Он установился у двери, где переодевались танцоры и отдыхали между представлениями, и постучал.
Ответила Тиффани. Она была высокая, светловолосая и абсолютно восхитительная…. и одета лишь в стринги и кружевной верх. Хотя он вырос среди женщин, одетых как она, и привык к этому, но он все равно покраснел и уставился в пол. Словно увидел сестру голой.
Тиффани рассмеялась, и схватила за подбородок.
— Чирайз? Это твой Ники, — она нежно сжала его подбородок. — Ты такой милый, когда не хочешь смотреть на нас. Я знала, что это ты стучал. Никого нет милее тебя. Я вот что скажу, твоя мама воспитывает тебя правильно.
Ник пробормотал «спасибо», обходя ее и направляясь к месту для переодевания его мамы. Он смотрел вниз, пока не убедился, что мама прикрылась розовым халатом.
Но когда он поймал ее сердитый взгляд в отражении треснутого зеркала, его желудок перевернулся. Этой ночью на ее лице не было прощения.
— Я тебе сказала сразу идти домой.
— Я хотел снова извиниться.
Она опустила щеточку туши для ресниц.
— Нет, ты не раскаиваешься. Ты решил попытаться, чтобы я сказала, что ты не наказан. Не выйдет, Николас Амбросиус Готье. И твое частичное извинение ничего не меняет. Ты должен научиться думать прежде, чем действовать. Твоя вспыльчивость однажды доведет тебя до беды. Как и твоего отца. Теперь иди домой и подумай над тем, что сделал, и насколько это было неправильно.
— Но мам…
— Никаких «но мам». Иди!
— Чирайз! — раздался крик в ее передатчике, это означало, что ей пора было на сцену.
Она встала.
— Делай, как я сказала, Ник. Иди домой, — Ник развернулся и покинул клуб, чувствуя себя еще хуже, чем когда он ушел из магазина Лизы.
Почему его мама ему не верила?
Почему она не видела, что он не пытался ее разыграть?
Не важно…Он пытался и все еще пытается убедить мир и особенно его маму, что он не никчемный.
Он пошел вниз по улице Бурбон к улице Канал, где мог сесть на ближайший трамвай. Он ненавидел, когда мама относилась к нему, как к преступнику. Он не такой как отец. И никогда таким не станет.
«Ладно, я больше никогда не вступлюсь за твою честь. Позволю им оскорблять и издеваться над тобой. И плевать».
Почему его это должно волновать, если он поступил правильно, а она разозлилась?
Злой, расстроенный и разочарованный, он услышал, как его кто-то позвал.
Он остановился и увидел Тайри, Алана и Майка с другой стороны улицы, слонявшихся рядом с магазинчиком для туристом и магазином масок. Они помахали ему.
Ник пересек улицу, чтобы поздороваться с ними, как обычно стукнувшись кулаками.
— Как дела?
Тайри кивнул головой, молчаливо его приветствуя.
— Тусуемся. А ты что делаешь?
— Иду домой.
Тайри шлепнул по воротнику оранжевой рубашки Ника.
— Дружище, что на тебе? Эта рубашка отстой.
Ник отпихнул его руку.
— Одежда. А на тебе что за дерьмо и с какого мусоровоза это упало? — Тайри фыркнул и пригладил одежду.
— Это мои шмотки, как у Ромео. Когда я в них, все дамочки говорят, что у меня есть вкус.
Ник гоготнул.
— Вкус, как у чокнутого. Это что угодно, но не шмотки Ромео. Они куплены на улице Придурков.
Все засмеялись.
Майк вернул к действительности.
— Слушай, мы кое-что задумали сегодня, можем взять тебя четвертым. Хочешь? Будет лишняя пара сотен долларов для тебя.
От суммы глаза Ника расширились. Она было очень большой.
Тайри, Майк и Алан были мошенниками. Хотя его маму бы хватил удар, если бы она узнала, но он пару раз помогал им, когда они обчищали туристов и местных.
— Ставки, покер или кости?
Алан и Тайри обменялись удивленными взглядами.
— Скорее, стоять на шухере. По крайней мере, тебе. Один большой босс из Сторивиля попросил нас потрясти нескольких должников. Дело на пару минут.
Ник скривился.
— Если что, я об этом не слышал.
Тайри продолжил:
— Да че ты, Ник. Нам уже скоро пора туда, и нам очень нужно, чтобы кто-нибудь последил за улицей. Пять минут, и ты заработаешь больше, чем за месяц работы на твою старушку.
Ник оглянулся на клуб мамы. Обычно, он сказал бы им отстать, но сейчас…
«Если все продолжают называть меня никчемным преступником, то, наверное, я такой и есть».
Потому что нормально жить у него не получалось.
— Уверен, что только пять минут?
Тайри кивнул:
— Войдем и выйдем, и все.
А потом он сможет пойти домой и мама ничего не узнает. В этот момент ему даже понравилась мысль, что он обманывает ее, хотя она об этот никогда не узнает.
— Ладно, я в деле.
— Ай, молодца.
Ник посмотрел на девятнадцатилетнего Алана.
— Парни, вы меня потом домой не завезете?
— Для тебя, малыш, все что угодно.
Кивая, Ник последовал за ними к потрепанному району Северного Рампара. Тайри оставил его на улице, прикрывать аллею.
— Стой и паси копов. Свистнешь, если кого увидишь.
Ник кивнул.
Они растворились в тени, а он стоял и ждал. Через пару минут по дорожке мимо его прошла пожилая пара. По одежде и поведению он мог сказать, что они туристы, совершающие позднюю прогулку в глухом месте.
— Здравствуй, — сказала ему женщина, улыбаясь.
— Привет, — Ник сделал то же самое. Но его улыбка исчезла, когда из тени выпрыгнул Алан, схватил женщину, а Тайри прижал мужчину к стене.
Ник онемел.
— Что вы делаете?
— Заткнись! — прорычал Алан, доставая пистолет.— Так, дедуля. Доставай деньги, или старая кашелка схлопочет пулю между глаз.
Ник, почувствовал, как кровь отлила от его лица. Это невозможно. Они грабили двух туристов?
«И я помогаю…»
Целую минуту он не мог дышать, наблюдая, как плачет женщина и мужчина умоляет не трогать ее. Прежде чем он понял что делает, он схватил Алана за руку и дернул ее.
— Бегите! — закричал он паре.
Так они и сделали.
Тайри кинулся за ними, но Ник завалил его на землю.
Алан поймал его за воротник рубашки и дернул назад.
— Мужик, ты что творишь?
Ник бросился на него.
— Я не могу позволить грабить кого-то. Мы так не договаривались.
— Ты тупица…— Алан ударил его в лицо пистолетом.
Череп Ника раскололся от боли, и он почувствовал кровь.
— Ты за это заплатишь, Готье, — трое накинулись на него так быстро и яростно, что он даже не мог отбиваться. Одну секунду он стоял, а другую уже лежал на земле, прижав руки к голове, защищаясь от оружия, которым его бил Алан. Они топтались и били его, пока он не перестал чувствовать ноги и одну руку.
Алан отступил и направил пистолет на него.
— Молись, Готье. Ты попадешь сегодня в сводки.
Глава 2
Ник хотел кинуться на него изо всех сил.
«Я так не умру. Не в сточной канаве избитый так называемыми друзьями. Ребятами, которых я знал и с которыми играл всю свою жизнь. Не умру.»
Но он лежал.
Беспомощный.
Слабый.
Побежденный.
Он не только ощущал кровь во рту, но и, казалось, тонул в ней. В его мыслях ему до боли хотелось бороться до тех пор, пока они не запросят пощады, разум хотел, чтобы он встал и заставил их съесть собственные зубы, но его тело отказывалось повиноваться.
Ничего в нем его не слушалось. Черт, да он даже не мог остановить их, когда они избивали его.
Неспособный ничего сделать он с ненавистью смотрел на Алана и надеялся, что этот взгляд будет преследовать эту крысу до конца его дней.
Алан засмеялся, нажимая на спусковой крючок.
Затаив дыхание, Ник ожидал звука, который оборвет его жизнь.
В тот момент, когда Алан выстрелил, из темноты вылетело размытое пятно. В один момент Тайри, Алан и Майк смеялись над его болью и оскорбляли его, но вот уже они дрались с воздухом и падали на землю с такой силой, что могли переломать кости.
Ник замер, пытаясь понять, куда его подстрелили, но его тело так болело, что он не мог точно сказать. «Может, пронесло…»
Пока он лежал на земле, заметил мелькавшие светлые волосы и черную одежду, того, кто атаковал его бывших друзей. Алан закричал, и пистолет упал на землю за ним.
Блондин сказал:
— Плохо. Что ты слишком молод, чтобы убить тебя. Но если через два года я тебя поймаю за тем же дерьмом, ты не проживешь достаточно, чтобы переосмыслить это.
Одной рукой он бросил Алана на улицу, как тряпичную куклу. Замелькало черное с проблесками серебра, и мужчина повернулся лицом к Нику. Он не знал почему, но парень напомнил ему скорее богатенького биржевого брокера, чем кого-то способного справиться с уличными бандитами. И он не был старым. Возможно, ближе к тридцати.
Возможно.
Ник едва смог дышать, когда мужчина подошел к нему походкой опасного хищника. Он был одет во все черное. Его смертельно опасное тело было завернуто в дорогой кожаный плащ. Но его внимание привлек серебряный блеск на паре его черных ботинок. Из носка одного торчал нож. Нож, который спрятался, когда он подошел ближе. Мужчина встал на колени, его брови нахмурились.
— Они тебя в смятку превратили, парень. Сможешь встать?
Ник шлепнул мужчину по руке, которую он протянул, чтобы коснуться его. Ему не нужна ничья помощь. Особенно, от незнакомца. Он попытался встать, затем все почернело.
Кириан Хантер едва успел поймать тощего парнишку в грязной оранжевой футболке, прежде чем он ударился о землю. Эта ужасная вещь спасла ему жизнь. Она была такой яркой, что почти светилась, и она привлекла его внимание, когда он проходил рядом, и заставила его влезть в драку. Из того, что он увидел, он понял, что парнишка был крепким маленьким задирой. Он увидел это в нем. И мальчик принял жестокие побои не моля о пощаде. Не многие взрослые смогли бы перенести то, что он смог, без слез. Уже это заставило его уважать парнишку.
Он посмотрел на шпану, которая на всех порах удирала вниз по улице. Древний воин и хищник в нем хотели поохотиться за ними и убить за то, что они сделали. Но человек в нем знал, что этот мальчик, поставивший свою жизнь на кон, чтобы спасти пожилую пару, не выживет, если он так поступит.
К сожалению, трусы могли ждать следующей порки.
Он приподнял лицо парнишки, чтобы разглядеть черты.
Короткие каштановые волосы слиплись от крови, и огромный порез, вероятно, оставит шрам над его левой бровью. Нос был сломан, и, кажется челюсть. Если нет, то они хорошо потоптались по ней. Кровь сочилась из простреленного плеча.
Бедный парень.
Кириан поднял его и понес к машине, чтобы отвезти в госпиталь, прежде чем он истечет кровью и умрет.
Кириан прошел в комнату ожидания с несколькими дюжинами людей с разными степенями повреждений и болезнями. Уже два часа, как он передал подростка персоналу, но пока никто не сказал ни слова о найденном парнишке.
Был ли он все еще жив?
Посмотрев на часы, он ругнулся. У него не было времени стоять здесь и ждать…
Ему надо было заниматься важными делами, и при удаче, спасти как можно больше жизней до рассвета.
— Ты что здесь делаешь, Генерал?
От звука глубокого сильного голоса с акцентом он замер. Раз уж Ашерон был одиннадцати тысячелетним могущественным бессмертным, то он был последним человеком, которого Кириан ожидал увидеть в госпитале.
Такие как он не ломают кости и не болеют.
Он медленно повернулся и обнаружил в дверях Ашерона. Ростом два метра семь сантиметров, с темными волосами, одетый в темную готическую одежду в комплекте с шипованной курткой мотоциклиста, он производил впечатление и заставлял всех, кто его видел, сглатывать от страха. Но не только его рост останавливал людей. Он обладал смертельной аурой: я-так-надеру-твой-зад-что-у-твоих-предков-зазвенит-в-ушах. Любой, кто подходил к нему близко, чувствовал неземную силу, которая сочилась из каждой поры его…
Существа.
— Что ты тут делаешь? — спросил Кириан.
Не смотря на то, что была полночь, его глаза были полностью закрыты парой матовых очков Предатор; Ашерон расплылся в косой ухмылке, которая так раздражала в нем:
— Я тебя первого спросил.
Если бы умничал кто-нибудь другой, а не Ашерон, Кириан бы четко объяснил ему свое к этому отношение. Но это не действовало на Ашерона. Это бы его просто разозлило, и привело к худшему.
— Я нашел на улице парнишку, которого жестоко избили. Я не знаю, кто он, но не хочу оставлять его без присмотра. Он сильно пострадал в драке, и он недостаточно взрослый, чтобы оставаться одному.
Ашерон наклонил голову, как будто внимал только ему слышимым голосам. Кириан ненавидел, когда он так делал. Его выводила из себя мысль о том, что могут шептать этому древнему существу. И особенно злило, что этот мужчина знал многое из того, что он никогда не рассказывал ему…
— Зовут Готье. Ник Готье. Он четырнадцатилетний ученик старшей школы Святого Ричарда в Чартрес, живет на Лоуер 9, Авеню Клэйборн.
Кириан был впечатлен.
— Ты знаешь его?
На лице Ашерона не отразилось не единой эмоции.
— Никогда раньше не видел.
— Но ты знаешь его имя?
Эта самовлюбленная ухмылка снова начала раздражать Кириана.
— Я много чего знаю, Генерал, — Ашерон поднял руку с листом бумаги, который появился из неоткуда. Он протянул ее ему. — Его мать танцовщица стриптиза по имени Чирайз Готье. Ты можешь найти ее здесь. Но будь осторожнее. Если дело касается ее сына, у нее очень острый язык, если она решит, что ты ранил его или являлся причиной… она захочет крови.
Кириан забрал бумагу из его руки.
— Я бы спросил тебя об этих твоих джедайских трюках, но знаю, что ты не ответишь. — Ашерон засунул руки в карманы своей потертой куртки, на плече которой висело две цепи.
— Без комментариев, но вот что скажу, — он притормозил, затем заговорил снова. — Ник не Джейсон. Это другое время и место, Генерал. Не позволяй прошлому разрушить твое будущее.
— Что ты имеешь ввиду, о великий Йода?
Ашерон не стал объяснять.
— Позаботься о парнишке. Я подежурю за тебя. Смогу попрактиковаться на мишенях.
— Спасибо за понимание, — в конце концов, Ашерон был его боссом и мог легко наказать за невыполнение обязанностей.
Ашерон склонил голову, затем вышел из комнаты через двойные двери, которые вели к парковке. И с ним из воздуха исчезла энергия.
Ага, Ашерон был страшным сукиным сыном. Но Кириан не старался себя успокоить. Ашерон тренировал его и он был лучшим учеником, особенно, когда дело касалось убийств существ, которые не должны жить.
Посмотрев на номер в руке, он достал телефон и позвонил матери Ника.
* * *
Ник застонал и моргнул открывая его…
Глаз.
«Эй, что происходит?» В его голове бились молоточки, и что-то мешало одному глазу открыться.
Пожалуйста, только не говорите, что у меня остался один глаз. Его мама будет вне себя. Это был ее самый большой страх.
«Не играй с огнем, Ник. Ты можешь потерять глаз», — это была ее любимая тирада, и она убьет его, если он стал циклопом.
«Господи, у меня никогда не будет девушки. Женщинам не нравятся уроды».
— Осторожнее, мальчик.
Ник замер, когда понял что он в палате госпиталя. Он попытался сесть, но кто-то остановил его. Паника стала сильнее, когда он узнал блондина из драки.
— Где я?
— В больнице.
— Правда? Без шуток? А я думал, что в МакДональдсе, — Ник рассердился из-за глупого ответа. — Мне нельзя здесь быть. Мы не можем себе этого позволить.